Дополнение 1: Кали Де Витт. - Я переехал в Нью-Йорк после первого турне «Hole», - рас­казывает Кали

- Я переехал в Нью-Йорк после первого турне «Hole», - рас­казывает Кали. - Я романтизировал наркотики и алкоголь, сколь­ко себя помню, но в Нью-Йорке впервые разошелся не на шутку.

Помнится, я думал: «Ух ты, я в другом городе, я могу принимать наркотики каждый день и не чувствовать за собой вины». Менее чем за год я оказался потерянным для общества. Как раз когда я уехал из Лос-Анджелеса, случилась история с «Вэнити фэЙр». Я помню рассказы Кортни на этот счет.

я: Дело в том, что журналистка не поняла юмора Кортни и все так и напечатала.

- Юмор Кортни очень саркастический. Я вырос на шутках та­кого рода, так что я их сразу понимал, но как-то не удивлялся, когда другим это не удавалось. Острила Кортни так же удачно, как и де­лала все осталыюе.

я: Когда ты жил в Нью-Йорке, ты пересекался с «Nirvana»?

- Нет. Мне было немного стыдно за свое поведение. Но я мно­го общался с Кортни, особенно когда она пришла в ярость по по­воду той статьи Линн Хиршберг. Кортни спросила, не мог бы я вер­нуться и помочь с ребенком. Что мне было в мои восемнадцать, ну почти девятнадцать не очень по душе. Еще и ребенок на шею ­а у меня проблемы с наркотиками и все такое…

я: Выбор тебя в качестве няни показался тебе хорошим ре­шением?

- Я его, по крайней мере, понял, потому что Кортни считала меня близким человеком, которому можно доверять. С Куртом я был знаком хуже, чем с ней, но я ему нравился, а Кортни как раз хотела собрать вокруг себя тех, кто нравился бы и Курту. Так что мне ее просьба не показалась странной. Сейчас я думаю, что они лгали друг другу и даже сами себе. Просто потому что я их друг, что они могут мне доверять, что, как они знают, я не буду бегать в «Инквайрер» каждый раз, когда у них случится какая-то ссора. Они не желали признавать того, что я слишком молод и что я наркоман.

я: С наркотиками и алкоголем всегда такая штука: если ты их употребляешь, то отрицаешь их воздействие. Многие годы я гово­рил: «Выпивка на меня никак не влияет». И что теперь? Я те четы­ре года и помню-то с трудом, но по-прежнему говорю, что выпивка ни при чем!

- А когда я был младше, всё как-то веселее шло, - замечает Де В'итт. - Опасности еще не было - она появилась в- Нью-Йорке, так что я уехал оттуда. И проблема для меня решилась. И вновь я предложил: «Почему бы не предоставить ребенка Джеки?» А они

ответили: «А почему бы не тебе?» Я сказал: «Вряд ли это хорошая идея». Тогда они еще жили в Лос-Анджелесе.

я: В том доме с лифтом?

-Да.

я: Можешь его описать?

- Это старый дом с высокими потолками и видом на Голливуд­хиллз. Было еще подобие мезонина - передняя была очень боль­шая, окна оттуда выходили наГолливудское шоссе и Кэпитол­рекордз. Поднимаешься по лестнице и попадаешь в холл, оттуда в гостиную, а за ней две спал-ьни и две ванные.

я: А что было в том доме? Какие-нибудь записи, постеры?

- Записи, модные пластинки того времени. Синглы «Vaseline», «5ebadoh» - все на «AmRep». В то время «Nеvегmiпd» гремел, и все крутые лейблы, я уверен, высылали им полные каталоги. Типа: «liозьмите наши группы с собой в турне, а?»

я: А какие постеры?

- Да в основном там были не пастеры, а картины самого Курта, - объясняет Кали. - Одна из них пр_едставляла собой 6бложку «Incesticide». У входа была кухня со стальным полом. Наверное, в этом доме Виктория Кларк и схлопотала по лицу. По крайней мере, Кортни так говорила. я- опять жебыл в некоторых вещах еще наивен и слишком юн, я продолжал пить и колоться. Это еще не стало такой привычкой, как позже, но каждый раз, когда мне что-то предлагали, я не отказывался. В Лос-Анджелесе был такой рок-доктор, его звали доктор Марк, и он выписывал лекарство под названием бупренакс в стеклянных пузырьках. Это был синте­тический опиат для лечения героиновой зависимости. Когда я при­ехал в Лос-Анджелес, они жили там еще не так долго. Я был с луч­шим другом, Рене Наваррете, который прошел со мной через все это. Мы приехали не за наркотиками или чем-то другим, а посмо­треть на ребенка, потусоваться.

я: Насколько я помню, они были очень одинокими. Особенно Курт, потому что он только что переехал из места, где прожил всю свою жизнь. За шесть месяцев до того о нем почти никто не знал, и тут внезапно они с Кортни оказываются самой известной парой в мире, и при этом очень одиноки. Они искали, с кем бы потусоваться.

- Тут была не просто тусовка. Они собирались вскоре пере­ехать из того дома.

я: Курт ненавидел Лос-Анджелес.

- Да, в Лос-Анджелесе ему не нравилось. Вот почему этот дом им подходил - чтобы в него попасть, нужно было воспользовать­ся лифтом с обратной стороны горы.

я: Да и найти дом было сложно.

- Ну вот это и было отличное место, чтобы залечь на дно, ­соглашается Кали, - хотя довольно неприглядное. Там мы сделали тот фотоснимок, который оказался потом на компакт-диске «Iп Utero» [Кали там в платье]. Мы просто баловались с поляроидом.

я: И сколько тогда было Фрэнсис? - Четыре, пять, шесть месяцев...