Глава 36. Мама планирует вечеринку-сюрприз в честь моего дня рождения

Мама планирует вечеринку-сюрприз в честь моего дня рождения. Я знаю это, потому что она не умеет хранить секреты.

В прошлом месяце она уронила целую кучу пригласительных прямо передо мной. Кажется, она пригласила каждого нашего родственника, возможно, потому что у меня практически нет друзей.

Я не хочу вечеринку на день рождения. Это последнее, что мне нужно сейчас. Но как я скажу ей это, не обидев? В последнее время она была настолько ранимой, плакала по любому поводу. Рядом с ней и Лорен я чувствую себя, словно в какой-то рекламе Kleenex.

В день вечеринки (о которой я не должна знать) мама ведет нас с Лорен в отличный спа-салон. Нам очищают лицо, делают массаж и прически, и я не знаю, почему мы согласились на это, так как не любим, чтобы нас трогали незнакомцы.

Мама особенно ненавидит, когда прикасаются к ее лицу, но, сжав зубы, она проходит через это, и я делаю то же самое ради нее. Лорен просто пытается укусить каждого, кто подходит к ней слишком близко. Сегодня она слишком ворчлива.

После мы идем по магазинам, чтобы купить одежду на сегодняшний вечер. Мои мысли за миллион миль отсюда, так что я даю маме карт-бланш на выбор платья для меня. Я продолжаю думать о том, что сказал Зейн однажды на пляже. Живи мгновением. Не беспокойся о том, что может произойти.

Я пытаюсь представить свою жизнь в качестве девушки Эйдена Кросса. Я не могу. Черт, я едва представляю себя девушкой Зейна О`Коннора. Но я также пытаюсь представить себе жизнь без него, и от этой мысли мне хочется плакать.

— Виолетт, ты должна примерить это платье!

Мама всучивает мне что-то красное. Когда она замечает выражение моего лица, то хмурится.

— Ты в порядке? Выглядишь так, как будто сейчас заплачешь.

— Нет, — говорю я, быстро мигая. — Это, э-э... стрекоза. Она чуть не залетела мне в глаз.

— Стрекоза? Где? — Мама в панике обернулась. Она ненавидит насекомых, и это доходит до психоза.

— Ага, она улетела. Э-э, а где примерочные?

— Вон там, — отвечает она, указывая на знак, перед которым мы стоим, с надписью «Примерочная».

Я откашливаюсь.

— Ох. Хорошо. Лорен, ты хочешь что-то примерить?

Лорен без энтузиазма показывает несколько платьев. Видно, что их подобрала мама, которая, кстати, не подозревает, что Лорен беременна.

Мы обе тащимся в примерочную. Я ненавижу их. Я всегда чувствую себя странно, переодеваясь перед зеркалом. И я постоянно переживаю о том, что-то какой-нибудь маленький мальчик будет подсматривать за мной. Это произошло когда-то на самом деле.

Маленькому извращенцу было восемь лет. Я никогда не забуду его огромные глаза и гигантскую ухмылку, в то время, как я прикрывалась рубашкой и пыталась отогнать его.

Я быстро сняла рубашку и джинсы и примеряла платье. Оно огненно-красного цвета, с коротким топом, а спина практически не прикрыта. Юбка короткая и колышется со мной в унисон при ходьбе. Ладно, мне нравится это платье.

— Виолетт, выйди, чтобы я смогла посмотреть на тебя! — кричит мама снаружи.

Закатывая глаза, я делаю, как она просит. Когда она видит меня, ее глаза слегка расширяются.

— Ох, ничего себе. Я не думала, что платье такое сексуальное. Хотя ты выглядишь в нем замечательно. Тебе нравится?

— Да, — говорю я. Я стараюсь натянуть топ, чтобы прикрыть грудь, но у этого платья такой дизайн, что мои попытки оказываются безуспешными.

— Не думаю, что оно подойдет для сегодняшнего… э-э… ужина. В ресторане.

— Ох. Какой ресторан? — спрашиваю я, не в состоянии протестовать желанию завести ее в тупик.

— Разве я тебе не рассказывала? — мама ерзает на своем месте и приглаживает свои светлые волосы. — Э-э, это «Времена года»?

— Ты меня спрашиваешь?

— Да, уверена, что это тот ресторан. Точно. — Она негромко фыркает. — Извини. Мозги беременной. Ты же знаешь, каково это. Нет! Нет, ты уж точно не должна знать каково это, ведь ты не беременна.

— Нет, уж точно, — вздыхаю я.

Мама облегченно смеется.

— Слава Богу. Кроме того, что ты еще слишком молода, насколько странно это выглядело бы? Мы — беременные одновременно? Я беременна твоим младшим братиком или сестричкой, а твой ребенок, будет моему племянником или племянницей с обеих сторон!

Молодая пара, стоящая рядом, смотрят на нас, вытаращив глаза, а затем быстро уходит прочь.

— Лорен! — кричу я отчаянно. — Выходи!

Я решаю купить платье. У меня нет парня, ради которого я хочу быть сексуальной, но если в нем я чувствую себя хорошо, то почему бы и нет? Лорен выбирает милое черное платье, которое подчеркивает ее бледную кожу.

Мы готовимся к вечеринке в моей комнате, затем Лорен должна занять меня чем-то на несколько часов, пока мама все подготовит.

Лорен в курсе, что я все знаю, поэтому она не притворяется. Мы решаем целый день смотреть фильмы у нее дома, пока не настанет время вернуться домой и притвориться удивленной. Я хочу остаться здесь, вместо того, чтобы разыгрывать радость перед кучкой людей. Вообще-то, мне хотелось бы гулять на пляже весь день — просто смотреть на волны и думать. Я знаю, что собираюсь сделать, но мне просто нужно набраться смелости для этого.

Итак, мама разгулялась по полной: сложные декорации, официанты, диджей... оркестр. Ладно, про оркестр я пошутила. Практически все, кто был на свадьбе присутствуют и на моей вечеринке, даже Тейлор. Наверное, она надеется позависать с Зейном.

Ох, а Мэтт с Рейчел тоже здесь! Почему она пригласила их? Зачем они пришли? Было ужасно неловко, когда они подошли поздравить меня. Рейчел все еще не может смотреть мне в глаза, так же, как и Мэтт. Я не понимаю. Когда мы встречались, он никогда не был так заинтересован в моем теле, а сейчас он не может оторвать глаз от моей груди. Странно.

Мне интересно, знает ли Зейн, что сегодня мой день рождения? Готова поспорить, мама обо всем рассказала ему. Она, должно быть, также рассказала ему и о ребенке.

Сможет он выделить время, оторвавшись от своей звездной жизни, чтобы навестить ее после родов?

Всю вечеринку я нервничаю. Я прилипла к Лорен и пофиг, что это может показаться грубостью. Я хочу поговорить с Зейном.

В тот момент, когда я решаю ускользнуть, чтобы позвонить ему, мама перехватывает меня и говорит, что официанты сейчас вынесут торт. Так что я натягиваю на лицо улыбку, пока они подносят огромный шоколадный торт «Добаш» — мой любимый! Все поют мне, а я пытаюсь не сгримасничать, когда задуваю свечки. Кто-то вставил в мой торт свечку с сюрпризом и мне приходится дуть так сильно, что одно из украшений на торте — крохотная корзинка в виде подарка на день рождения — слетает с торта и попадает моей маленькой кузине Белле прямо в глаз.

Она кричит и кричит, и в этом хаосе моей прабабушке удается пробраться ко мне и сильно сжать мои груди, наверное, с какой-то целью, я не знаю. К несчастью, несколько людей сняли этот момент на видео, так что я вынуждена буду всегда помнить об этом. Ведь все запечатлено на пленке. И, наверное, попадет в интернет.

Мои груди болят. Я просто хочу, чтобы все разошлись по домам. Я пытаюсь сбежать в сад, но Лорен перехватывает меня.

— Мне нужно поговорить с тобой, — говорит она. Какая-то загадочность скрывается в ее больших карих глазах.

— Э-э, хорошо. — Встревоженная выражением ее лица, я киваю в сторону задней двери. — Мы можем выйти в сад или...

— Я видела там твоих кузенов. Думаю, они собираются играть в футбол или курить марихуану.

— Что?! Надеюсь, что они не осмелятся, — говорю я, пытаясь рассмотреть их в окне.

Но Лорен хватает меня за руку и тащит за собой.

— Пошли в твою комнату.

Что с ней происходит? Она что, собирается рассказать мне, что у нее двойня? Ого! Напряжение, наконец, сказалось на ней? Несмотря на то, что свет в моей спальне уже горел, она нажимает на выключатель дважды.

Я подмигиваю ей.

— Это что ли твой новый ритуал?

Лорен кривится.

— Это все из-за беременности.

Ладно. Беременность делает женщин рехнувшимися.

— О чем ты хотела со мной поговорить? — спрашиваю я ее.

— Я хотела узнать, счастлива ли ты, — выпаливает она. Она вышагивает перед французскими дверями. — Потому что ты кажешься несчастной. Ты хорошо держишься на людях, но я то знаю. Ты сожалеешь, что рассталась с Зейном?

Не заметив, что я задержала дыхание, я выдыхаю.

— Да, — вздыхаю я. И падаю на кровать. — Я до боли соскучилась по нему. Думаю, я позвоню ему. Я знаю, что возможно, между нами ничего не выйдет, и мое сердце разобьется на миллионы маленьких осколков. Но я люблю его. Я лучше буду иметь частичку его, чем вообще ничего. Мне наплевать, я справлюсь.

Во время моей речи Лорен выглядывает в окно.

— Ты уверена, что он стоит того?

— Да, — говорю я. — Стоит.

Наконец, она поворачивается. Улыбаясь, она открывает французские двери.

— Будем надеяться, что ты права.

— Что…?

Звуки гитары слышны через двери. Это мои обкурившиеся кузены? Если это так, то они хороши. Хмурясь, я следую за мелодией на балкон. Мелодия навязчиво прекрасна, но в то же время и болезненно сексуальна.

Окна моей комнаты выходят на сад. Я вглядываюсь в темноту, пытаясь найти источник музыки.

Высокая фигура вдруг встает в круг света, отбрасываемый из моего окна.

Я задыхаюсь, закрывая рот руками.

Это Зейн!

Он играет на гитаре с чарующей легкостью. И он смотрит на меня своими знаменитыми голубыми глазами, которые, кажется, светятся в полутьме. Наши взгляды встречаются.

Затем он начинает петь, своим удивительно грубоватым голосом, который я слушала раньше и о котором мечтала так давно. Он поет мне.

Стою у бездны на краю,

Вся ложь, как на ладони,

Себе я оправданий не ищу,

Переживая череду агоний.

И я сорвался, канул вниз,

Где я теперь, не знаю,

Ирония судьбы, каприз,

Я заживо сгораю.

Вдруг сад освещается тысячью огоньков, озаряя участников группы Зейна, стоящих позади него. Барабанщики, гитаристы, клавишники... все играют. Они присоединяются к Зейну, ускоряя песню.

Вокруг меня все пустота,

Надменность, фальшь и ложь,

Ты путеводная звезда,

Меня домой ведешь...

Одной тобою я дышу,

Прости, прошу тебя...

Лишь этим я сейчас живу,

Прощения моля...

Вокруг меня все пустота,

Надменность, фальшь и ложь,

Ты путеводная звезда,

Меня домой ведешь...

Скажи: «люблю, я жду, вернись»,

Я брошу все на свете,

К тебе немедленно примчусь,

Чтоб быть с тобою вместе...

Вокруг меня все пустота,

Надменность, фальшь и ложь,

Ты путеводная звезда,

Меня домой ведешь...

Зейн доигрывает последние прекрасные ноты на гитаре, медленно приближаясь, и теперь он стоит практически под моим балконом.

Отдаленно я слышу бурные аплодисменты. Я и не осознавала... Я была так сосредоточена на нем, что не заметила, собравшуюся толпу, жадно наблюдающую за нами.

Мне наплевать. Я вижу только Зейна. Я вижу его, а не рок-звезду, мечту каждой девушки. Я вижу парня, который смеялся со мной, ссорился со мной, держал меня за руку и любил. Вот он смотрит на меня так, как будто я единственная на земле.

Я должна спуститься к нему. Я перебрасываю одну ногу через перила. Лорен быстро хватает меня за руку, останавливая. Смеясь, Зейн поднимает руку, чтобы тоже остановить меня.

— Я поднимусь, — кричит он.

Он перекидывает свою гитару за спину. Прямо сейчас он такой сексуальный, что у меня подкашиваются ноги. Затаив дыхание, я наблюдаю, как он ловко взбирается по дереву, растущему рядом с моим балконом. Спустя секунду он хватается за перила и останавливается передо мной.

Мой голодный взгляд впивается в него, в его знакомую сексуальную ухмылку, в эти безупречные черты лица. Наконец-то, он стоит передо мной на расстоянии вытянутой руки.

Его напряженные голубые глаза смотрят на меня, подобно звездам, мерцающим на лице падшего ангела.

— С Днем рождения, Виолетт, — говорит он мягко. Кончики его пальцев легко скользят по моей щеке.

Я так поражена этим парнем, в которого влюблена, что едва могу выговорить «спасибо» в ответ.

Он снова сверкает своей полуулыбкой.

— Эти перила немного неустойчивы.

— Ох!

Я отпрыгиваю назад, уступая ему место. Он с легкостью перебрасывает одну длинную ногу через перила и, повернувшись, запрыгивает на балкон. Теперь он стоит передо мной.

— Итак... — начинаю я неловко, чувствуя себя невероятно застенчивой. Я осторожно протягиваю руку, чтобы прикоснуться к его взъерошенным волосам.

— Блондин, да?

Он замирает от моего легкого прикосновения.

— Виновен, — бормочет он.

Я делаю глубокий вдох, молясь о мужестве. Мне нужно так много сказать ему, но теперь, когда он здесь, я не знаю с чего начать.

— Эйден...

— Зейн, — поправляет он меня яростно, беря меня за руку и сжимая ее. — Для них я Эйден. — Он кивает в сторону остального мира.

Дыша неуверенно, я смотрю на него.

— Что если я влюблена в обоих?

Он улыбается, протягивая руки.

— Тогда я весь твой.