Глава 32. Придя в себя после разговора с Трюмпером, в котором выяснились ошарашивающие факты, мой мозг стал пытаться анализировать

Придя в себя после разговора с Трюмпером, в котором выяснились ошарашивающие факты, мой мозг стал пытаться анализировать. Это был жалкий процесс, потому что в мыслях я постоянно возвращался на последнюю парту, к поганому педику и снова поддавался гипнозу его глубоких, печальных глаз. Это меня, признаться, убивало.
Сказать, что я в замешательстве после его признания, не сказать ничего. Всю пару я просидел в глубокой задумчивости, абсолютно забив на лекцию по бухучету и Георга, пытающегося выяснить, как прошел разговор. Как обычно, я ничего ему не сказал, за что услышал о себе много нового.
Не может такого быть, чтобы гей питал ко мне светлые нежные чувства. Такого просто-напросто быть не может! Я не верю. Это же невозможно, правда? Хотя, отчасти это и объясняет то, как он выглядит в последнее время. Не хватало мне для полного счастья
Того, чтобы в меня втюрилось такое редкостное чмо.
Я пытался понять, как вообще могло такое произойти. Меня знобило от ужаса, так как осознание того, что мерзкий гей запал на меня, вызывало отнюдь не милые чувства, а рвотные спазмы. Казалось, я схожу с ума. Перед глазами замелькали кадры того момента, когда я впервые подошел к нему, чтобы занять денег. Тогда его пафосная рожа не казалась мне такой бесящей, и я считал Трюмпера не более чем странным фриком. Затем, совершенно случайно вспомнилось то, как он заставил меня, сделать ему минет в машине. Стало вновь так обидно и неприятно, что я чуть не впал в депрессию, но вовремя послал все воспоминания нах*й.
Все девяносто минут я сидел как на иголках. По моей просьбе, Георг следил за Трюмпером и в итоге выяснил, что тот безбожно пялится на меня, со своей трижды проклятой задней парты. Его взгляд поджаривал меня как курицу гриль. Я мысленно проклинал его всеми матами, которые знал, в надежде, что станет хотя бы чуточку легче, а у несчастного гея будут гореть уши или, что там должно, когда человека обкладывают трехэтажной бранью. Так же мне пришлось сдерживать себя, чтобы не обернуться и не попялиться в ответ на этого недоношенного кретина, но я с честью подавил в себе это тупорылое желание.
Как только прозвенел звонок с пары, я, наскоро попрощавшись с Георгом, выскочил из аудитории, так, как- будто объявили пожарную тревогу. Влившись в поток студентов, я облегченно выдохнул, потому что больше не чувствовал на себя обжигающий пристальный взгляд, а над ухом никто не бубнил про то, что я засранец, который не хочет делиться с лучшим другом подробностями.

***

Я шел медленно в сторону дома и, само собой, разумеется, думал о Трюмпере. Ощущения были очень странными. Я удивлен и не знаю, как теперь себя вести и должен ли я вообще что-то делать. Странно это. Я ни разу не попадал в подобную ситуацию. Конечно, я нравился девчонкам, но парням – никогда. Тем более парням, с которыми приходилось трахаться не по обоюдному согласию. От этого совсем как-то паршиво.
Стало в тысячу раз хуже, когда в памяти всплыла та злосчастная ночь, когда мы с Трюмпером перепихнулись в чилл-ауте. Как я мог? Это сделало меня таким же грязным педиком, как и Том, а я не хочу быть таким! Я хочу быть натуралом, встречаться с длинноногой телочкой, у которой четвертый размер груди! И не еб*т, что такие девушки на меня никогда не обращали внимания.
Меня приводит в совершенно неадекватное моральное состояние тот факт, что я смог получить удовольствие от процесса спаривания с мерзким дредастым козлом, потому что в какой-то степени, те ощущения, что я тогда испытал, затемняют то омерзение, что возникло после нашего первого раза. Где-то в подсознании гаденько стрекочет мысль, что в принципе, гей не так уж и плох, и я готов пустить себе пулю в висок, чтобы не дать размножиться этим микробам в моем мозгу.
Что же это получается, я нравлюсь Трюмперу, и он страдает из-за того, что я его послал? Ебана*я мелодрама!
Угрюмо пиная грязный снег, скудное количество которого еще покрывает асфальт, я не сразу понял, что мне сигналят. Подняв голову и обернувшись, я увидел машину, принадлежащую Трюмперу, и едва не потерял сознание. В голову тут же полезли нехорошие мысли о том, что этот маньяк меня преследует и мой мочевой пузырь, очень чувствительно реагирующий на опасности, ощутимо вздрогнул.
Я в нерешительности замер, уставившись на подъезжающий ко мне Nissan, который, казалось, не берет дорожная грязь, от чего машина выглядит потрясающе чистой. Неужели Трюмпер ее каждый день отвозит в чистку? Не удивлюсь если это так, ведь у этого мудака денег навалом.

- Билл, тебя подвести? – спросил Том, высунув голову из окна, когда автомобиль подъехал ближе.

Не уловив ни капли недоброжелательности, я на некоторое время растерялся. Придя в себя и усмирив волнение, я соизволил ответить:

- Не надо.

- А все-таки?

- Я сказал, не надо! Немецкий понимаешь? – начал раздражаться я тупостью дредастого подонка.

- Извини, - виновато сказал Трюмпер. – Я просто хотел кое-что сказать тебе. Важное, - после короткой паузы добавил он последнее слово.

Взыгравшее любопытство потащило меня к машине, но я все же спохватился и попытался изобразить полное равнодушие.

- Мы уже поговорили. Я вроде ясно дал понять, что мне нужен тайм-аут. Какого хрена ты вообще ко мне лезешь, после моей смс? – пафосно изрек я, надменно подняв голову.

Том дернулся, видимо желая выйти из салона, но все же остался на месте. Поджав губы, он нерешительно взглянул на меня и- под козырька кепки и тихо сказал:.

- Ты первый ко мне подошел.

- Нет, ты! Тебя в столовой никто не просил садиться за наш столик.

- Вообще-то мне Георг предложил присоединиться к вам за обедом, еще после первой пары, - хмуро сказал Трюмпер, отводя глаза.

- Я проверю эту информацию, - со всей серьезностью сказал я, мысленно откручивая Георгу башку.

- Да проверяй, - хмыкнул он. – Знаешь, я бы мог затолкать тебя сейчас в багажник, отвезти домой, связать, сунуть кляп в рот и заставить выслушать, но ты же обидишься, правильно?

- Чего?! – возмущенно вскрикнул я, выпучив глаза.

Что надумал этот чертов извращенец? Неужели опять за старое? Я так и знал, что в нем есть что-то маньячное. Ему опасно находиться в обществе и разгуливать среди людей!
Сработавшие инстинкты заставили меня отступить назад, с подозрением глядя на дредастую макушку с нахлобученной на ней реперской кепкой, выглядывающую из-за наполовину опущенного стекла.

- Ладно, - вздохнув, сказал гей, - Давай так. Ты, спокойно идешь домой, а я туда подъеду. Ты извини, но разговаривать посередине проспекта как-то не айс, а я намерен обсудить с тобой кое-что важное. Я так решил.

Обозвав Трюмпера про себя самыми последними словами, в том числе и гадким небритым чмом я, поправил сумку на плече и гордо зашагал по тротуару по направлению к своему дому.
Чмошный гей не отставал, ведя машину вдоль тротуара с той же скоростью, что шел я. Представив, как это выглядит со стороны, у меня возникла ассоциация с каким-нибудь боевиком, в котором за главным героем ведется слежка. Чтобы хоть как-то отвлечься, я достал сигареты и с нескончаемым раздражением закурил. Не успел я сделать и пару затяжек, как сигарета выскользнула из моих дрожащих пальцев на мокрый асфальт. Хорошенько выматерившись, я полез было в карман за пачкой, но она наглым образом оказалась пуста.
Не выдержав морального прессинга, я, плюнув на свою безопасность и опороченную честь, чертыхаясь, прибавил шагу. Обойдя спереди Nissan, я забрался на пассажирское сидение рядом с водителем.
Том кашлянул и, посоветовав мне пристегнуться, на что я скептично хмыкнул, прибавил газу.

- А Георг где? Вы же вместе с ним всегда домой ходите, - спросил гей, прервав молчание.

- Пошел в салон. Берет реванш у какого-то мудака, которому в прошлый раз проиграл, - хмуро ответил я, потому как его попытка
начать непринужденную беседу меня напрягла.

- А чем он занимается?

- Вообще-то он фанат виртуальных гонок.

- Теперь понятно, почему у него такая тяга к машинам.

- Это да. Уже достал меня своими запчастями и прочей дрочью, - сказал я, и в ужасе выкатил глаза.

Это становится похожим на нормальную беседу! Куда катится гребаный мир?!

- А тебе не нравится это?

- Нет, - ошарашено ответил я, пребывая в шоке оттого, что мы общаемся, как ни в чем не бывало.

- А чем же ты интересуешься? – Трюмпер бросил на меня короткий взгляд.

- Ну… Тоже люблю гонки. Любые онлайн игры, кроме WOW и контр страйк. Люблю фильмы. Я киноман.

- Какие жанры предпочитаешь? – тут же задал еще один вопрос Трюмпер, заставив меня тем самым мысленно прошибить головой стену.

- Боевики. Ужасы иногда. Мультики еще.

После этой фразы дредастый гей усмехнулся, только беззлобно, что меня огорчило. Не на что было огрызнуться.

- И какой твой любимый?

- «Кун-фу панда». Обожаю, - заявил я, вспоминая самого мультипликационного героя, с которым Георг однажды меня сравнил.

- А мне нравится «Артур и минипуты». Особенно первая часть.

Я в изумлении открыл рот и уставился на него. Он смотрит мультики? Да ладно? Меня так же поразило то, что мультик, который он назвал, является моим любимым, и я просто с ума схожу от образа Артура.

- А что тут такого? Мне не могут нравиться мультфильмы? – чуть сконфужено спросил Том, заметив мое оху*евшее выражение лица.

- Могут, но… - я замялся, потому что, правда, не мог понять, что в этом такого странного. – Просто не думал, что ты смотришь такое.

Том усмехнулся, взяв руль другой рукой.

- Билл, я понимаю, что тебе необходимо время, но пойми, мне тоже хреново.

Снова воцарилось молчание, выносящее мне мозг. Мне хотелось сказать что-нибудь едкое, как-нибудь позлить Трюмпера, чтобы он наорал на меня, но я продолжал сидеть тихо, кусая губы.

- Докатился… - сам себе сказал он, тяжело вздыхая. – Скажи сразу, чтобы я перестал еба*ть себе мозг: мы сможем нормально общаться? Если нет, то я сваливаю в другой колледж, а если да, то дай мне шанс. Просто дай шанс и я обещаю, сделаю все, чтобы ты не разочаровался во мне.

Я не решался смотреть на Тома, поэтому упорно сверлил глазами бардачок. Ощущение неловкости превратило меня в имбицила, потому как я не мог сообразить, что ответить.
Хочет перевестись? Но зачем же так? Неужели ему, правда, так паршиво? А что если так же как и мне?

- Что ты имеешь в виду под «нормально общаться»? Я же тебе… Ну… - я замялся, проклиная свое медленное мышление. – Ну, того. В смысле нравлюсь, - Я осторожно глянул на Тома, который так и не изменил своего положения, и быстро отвел глаза.

- Знаешь, а я не думал, что так получится, - обреченно изрек гей. – Но сейчас ничего изменить не могу и ненавижу себя за это. Я хочу, чтобы ты перестал шугаться меня, чтобы мы могли здороваться и обедать вместе. Пожалуй, мне больше ничего не надо. А то, что мы больше не займемся сексом и не сходим на свидание, я как-нибудь смогу пережить.

Мне почему-то стало дико жаль Трюмпера. Его слова убили во мне какой-либо здравый смысл, и я растаял от накатившей на меня грусти. Что если он, правда, не такой, каким я его всегда считал? Чисто теоретически, такое возможно?
От упоминания о сексе, я немного занервничал, но вид убитого и депрессивного Трюмпера заставил меня воспринять эти слова без явного испуга и омерзения.

- Про свидание ты серьезно? – спросил я, потому как это показалось мне полным бредом.

- Ну… Не на свидание, - неуверенно буркнул Том. – В клуб там, в кафе… Ну типа потусить вместе и все дела.

Если бы мне сейчас предложили проломить Тому череп и дали в руку монтировку, я бы проделал это с собой. Потому что я не знаю, что происходит! Мир рушится, и я схожу с ума! Я просто в шоке, мать вашу оттого, что мы сейчас вообще как нормальные люди сидим и разговариваем, и что мне не хочется блевануть. И то, что Трюмпер болтает про свиданку, скорее приводит меня в недоумение, нежели вызывает отвращение. Что еще за бабские выкидоны? «Свидание». Даже звучит как-то… Неподходяще.

- Правда, можешь перевестись? – спросил я, сам не подозревая какой ответ хочу услышать.

- Не проблема, - Том, наконец, отлип от руля и расправив плечи, откинулся на спинку сидения.

- Что ж… Я подумаю. Дай мне время, - я решительно поднял глаза, встречаясь с поникшим взглядом дредастого.

- Сколько?

- День. Может два. Просто не выноси мне мозг, я хочу во всем разобраться, - я устало провел рукой по лбу и щекам.

- Хорошо. И еще… - Трюмпер задумчиво потеребил пирсинг в губе. – Мне чертовски жаль, что все так вышло. Хочешь, на колени встану?

Я удивленно выкатил глаза.

- Нахрена?

- Ты в столовой сказал…

- Заткнись, - тут же перебил его я. – То, что было в столовой – забудь. Меня что-то укусило за зад поэтому я так сказал.

Какой же он дебил! Нет, ну это просто невозможно!
Мне не хотелось больше обзываться, не хотелось, чтобы Трюмпер претворил в жизнь эту тупую идею. Я поражался своей логике, оставившей погибать меня под натиском розовых соплей, которые интенсивно заполняли мою черепную коробку. Меня привел в ужас тот факт, что я готов расплакаться и простить гейского недоноска, уничтожившего мое самообладание своей щетиной, несчастным взглядом и серыми кругами под глазами.

- Хорошо. Но если ты захочешь, чтобы я что-нибудь сделал – яда выпил, например, дай мне знать, - гей усмехнулся своему черному юмору, в то время как я, абсолютно не разделял его иронии.

- Придурок, - почему-то с обидой сказал я, открывая дверь машины. – Я сам подсыплю тебе яду, если захочу чтобы ты сдох!

- Договорились, - слабо улыбнулся в ответ грязный педик и поправил на голове свою клоунскую кепку.

- Я тебе, правда, нравлюсь? – спросил я со всей серьезностью.

Гей прищурил свои темные глазища и ответил в тон мне:

- Правда, Билл. Дай мне шанс, и я все исправлю.

- Твой шанс составляет ноль целых, одна миллионная, - сказал я, посчитав, что не имею права не поддеть его.

- Это уже что-то, - гей самодовольно улыбнулся и, черт возьми, меня это не взбесило ни капли, потому как я посчитал, что такая улыбка в сто раз лучше, чем его убитая горем рожа.

- Увидимся, - бросил я, захлопывая дверцу.

После ужина, за которым я добросовестно съел весь кукурузный хлеб, макая его в чесночный соус, игнорируя овощное рагу и недовольные причитания мамы с Гордоном, я решил, что мне нужно уединение, чтобы хорошенько повыносить себе мозг тягостными размышлениями.
Заперевшись в своей комнате, я, не включая свет, рухнул на кровать и, обняв подушку, прижавшись к ней щекой, впал в глубокие раздумья о своей несчастной, безумно тяжелой и тупой судьбе.
Надо очень многое обдумать. Например, то, как я отношусь к Тому и чего хочу от него, а еще нужно придумать, что ответить ему, я ведь обещал обмозговать его предложение.
Значит, Трюмпер чувствует себя виноватым и хочет, чтобы я его простил? Хорошо. С этим ясно. А хочу ли я его прощать? Могу ли я это сделать? Закусив щеку изнутри, и уставившись в стену напротив, я попытался выкопать из глубины своей покалеченной души ответы на эти вопросы.
Как ни крути, но я почти простил Трюмпера, хоть меня это и бесит. Я не чувствую больше резкой неприязни, что-то внутри меня уже оттаяло по отношению к гадкому педику, но согласен ли я с этим? Я не знаю. Я, черт возьми, ничего не знаю. Слишком все путано. И кто просил его западать на меня?! Это усложняет все в тысячу раз, потому что, бля*дь, такого просто не могло случиться, но су*ка, все-таки произошло и мой мозг просто в шоке.
Я попытался прикинуть, что, если и вправду я больше никогда не увижу Трюмпера? Что, если он реально переведется в другой колледж? Тогда мы больше не будем трепать друг другу нервы, не будем переглядываться на парах. Он не будет подсаживаться за наш с Георгом столик в столовой, тем самым выводя меня из себя. Никто больше не будет преследовать меня и некого будет обозвать мерзким гадким педиком. Безусловно, это все замечательно, но что-то не дает мне покоя. Будет ли все так прекрасно, как я представлял себе раньше, когда желал чтобы это гейское чмо исчезло из моей жизни? Трюмпер, конечно, подонок и мерзавец, но ведь он тоже человек, как оказалось. Что если ему будет очень обидно переводиться, что если я, правда, ему так сильно нравлюсь? Кто же еще будет меня бесить? Кому же мне придется желать смерти, как не ему?
Твою ж мать! Я чуть не скатился с кровати на пол от всплывающих в мозгу перспектив. Меня начало колотить оттого, что я САМ хочу всего этого. Эти мысли привели меня в ужас, и я еле сдержался, чтобы не начать биться головой о стену. Я, мать вашу, привык к этому дредастому педику! Это определенно последняя стадия шизофрении. Я долбаный шизофреник! И все Трюмпер, гад, виноват.
В дополнение к моему депрясняку пошел дождь. Он так барабанил по козырьку над моим окном, что заснуть было просто нереально. Какое-то время я пытался спрятаться от этого бесящего шума, накрывшись с головой одеялом и сложив на себе все свои подушки. Но вскоре стало трудно дышать и пришлось вылезти из укрытия.
Я лежал, слушая унылый шум дождя, и с печалью в сердце думал о Трюмпере. Мысли о нем не получалось отогнать, они нагло лезли в мой мозг, уничтожая здравый смысл. И вдруг мне стало так тоскливо и паршиво, что я чуть не разнылся в голос.
Ради меня еще никто не был готов что либо сделать. Можно списать это на то, что я просто не встречал человека, которому бы так сильно нравился, но… Да что тут скрывать, черт возьми! Мне до усрачки льстит, что Трюмпер стал считаться со мной, что я ему понравился и что он, тупая мерзкая скотина, хочет со мной встречаться.
Конечно, я не хочу благодарить его за то, что мне пришлось пережить, но я почему-то ничего не чувствую. Нет обиды, горечи или еще чего-нибудь. Все куда-то делось, испарилось, пропало. Есть Трюмпер, которому я нравлюсь. Есть мир, который не рухнул, и продолжает существовать. Есть другие люди, у которых в сто раз серьезнее проблемы. И все это вращается вокруг меня, а я не могу понять, чего мне еще не хватает, чтобы перестать страдать, и начать жить как раньше.
Значит, мерзкий гей Трюмпер хочет слинять, если я не дам ему шанс? Еще чего! Мой ненавистный гей никуда не должен деваться. Я хоть до конца и не простил его, но не хочу, чтобы он пропадал. Он ведь… Он… Ну он же всегда есть! Ходит себе, курит, пьет кофе. Слушает музыку. Рисует что-то в своем блоке. Опаздывает на пары или наоборот приходит раньше всех. Он смеется, и на его поганой роже появляются милые ямочки. Он теребит пирсинг, когда думает. Он стучит по рулю, когда играет песня, которая ему нравится. И еще он бывает так смотрит на меня… Так, что хочется обосраться оттого, как это приятно. У него на самом деле красивые глаза. Да. Карие, глубокие… Еще он может вести себя как настоящий мужик. Тогда, в клубе, например, он заступился за меня. И проблемы он решает серьезно. Часы ведь он заставил меня выкупить. Если бы не это, я все еще ломал бы голову над тем, где взять денег на ломбард. Ну и трахается он… Ничего так. Фу…
Я ужаснулся тому факту, что оказывается, я очень многое подметил за время общения с ним. Это точно не нормально.
Посмотрев на заряжающийся телефон, одиноко лежащий возле компа, я неожиданно захотел написать проклятому гею смску.
Просто чтобы что-нибудь ему сказать. Пусть даже пожелать спокойной ночи. Это ведь не смертельно, если я так сделаю, правда? То есть, ничего страшного не случится. Наоборот мерзкий говнюк обрадуется. Это ведь не плохо? Может быть, он мне даже в ответ что-нибудь напишет. И это не сделает меня таким же педиком, так ведь? Я останусь тем же Биллом, который будет слегка обгеевшимся, но не более чем слегка.
Выбравшись из-под одеяла, я прошлепал сначала в ванную. Вылакал из-под крана воды, а затем вернулся в комнату с утроенным желанием отправить смс.
Взяв телефон в руки, и открыв папку с сообщениями, я стал гипнотизировать поле для набора текста, пытаясь придумать чего бы такого написать, игнорируя здравый смысл который пытался понять, зачем мне все это надо.
Тоска вновь обрушилась на меня, а ладони вспотели.
Пожелать спокойной ночи? Что за глупость. Спросить как дела? Банальщина.
Схватив расческу с тумбочки, я пару раз ударил ею себя по голове. Вскрикнул, когда зубья зацепились за волосы и, матерясь, кинул ее обратно. Походил по комнате, посмотрел в окно. Попинал баскетбольный мяч, что валялся в углу, зачем-то переодел трусы и вновь забрался в кровать, зарывшись под одеяло. При этом я продолжал крепко держать раскрытый телефон, экран которого уже потух.
Так уж и быть, я дам Трюмперу шанс, но если он будет вести себя по-сволочному, как раньше, то я выскажу ему все, что думаю о нем, опущу ниже плинтуса, и так сильно обижусь, что никогда-никогда не посмотрю в его сторону. Нажав на клавишу, я сощурился от ударившего в глаза яркого света дисплея и уверенно стал набирать текст.
Боже, что я делаю? Я ведь даже не представляю, какая между нами может получиться дружба.

POV Том

«Можешь пообедать завтра вместе с нами в столовке».

Перечитывая текст, я пытался поверить в то, что это реальность. Когда, наконец, до меня дошло, что это не иллюзия и не галлюцинация, а действительность, то на радостях вновь достал коньяк и с переполняющим восторгом сделал несколько больших глотков.
От счастья хотелось выпрыгнуть в окно. Каулитц предлагает обедать вместе с ним! Это ли не заеб*сь?
С улыбкой в пол-лица я напечатал смс в ответ.

«Спасибо. Я очень рад».