Глава 26. Ломбард выглядел примерно так, как я его себе представлял: разбитое крыльцо, непримечательная дверь

Ломбард выглядел примерно так, как я его себе представлял: разбитое крыльцо, непримечательная дверь, без какой-либо опознавательной таблички и серый грязный район вокруг - все это ни капли не внушало доверия.
Остановив машину прямо возле крыльца, я вытащил из бумажника деньги, пятьсот евро, и молча, протянул их Биллу, который сидел на пассажирском сидении.

- Квитанцию не забыл? - спросил я, когда тонкие пальцы неуверенно взяли купюру.

Послышался «взвизг» расстегивающей молнии и шуршание. Через минуту, Каулитц, бросив мне холодное «не забыл», вышел из салона, и направился быстрым шагом в ломбард. Оказавшись один, я с облегчением выдохнул и, опустив стекло, закурил. Напряжение все еще не давало покоя. Нервно стуча костяшками пальцев по рулю, я делал быстрые затяжки, хотя самого уже тошнило от запаха дыма.
Очень хочется отделаться от Крашеного, но в тоже время невыносимо хочется положить ладонь на его острую коленку или шлепнуть по маленькой заднице, а потом завалить на сидение и, навалившись сверху лапать, лапать, лапать... Но что-то не позволяет мне это сделать и это меня настораживает. Каулитц после вчерашнего разговора кажется мне другим. Я не знаю, что с ним произошло за сутки, пока мы не виделись, но изменения есть, и они мне не нравятся. Может, это я стал по-другому на него смотреть, после того, что узнал? В голове не укладывается вся эта история, что произошла с ним. Нет, нет, на хрен все, не буду об этом думать! Просто нужно сказать ему, что все в порядке, что на долг мне насрать и попросить не держать на меня зла. Пусть живет себе дальше, без разницы, как и с кем, главное, чтобы меня не разъедало это непонятное чувство раскаяния.
Сейчас поговорить? Нет, в машине как-то неловко. Нужно где-нибудь в спокойной обстановке.

Дистрофик вернулся минут через семь, со сдачей и небольшой темно-зеленой коробкой в руках. Выглядел он все так же нерешительно и взволнованно. Он, молча, отдал мне деньги и стал копошиться в сумке, пытаясь затолкать в нее коробку с часами.

- Поехали, пообедаем, - сказал я, заводя мотор.

- Куда это? - тут же всполошился Билл, хлопая своими накрашенными длиннющими ресницами.

- Есть недалеко кафешка, тебе понравится.

- Я не голоден.

- Все равно поедем. Нужно поговорить, - я еле сглотнул слюну, что застряла в горле, и прибавил скорости, когда машина выехала на дорогу.

Крашеный насупился и отвернулся. Замечательно… Неужели он меня так ненавидит? Но если подумать, на его месте я бы тоже ненавидел какого-нибудь типа, который тр*хнул меня против воли. Нет-нет, нельзя об этом думать. Нельзя! Это все стечение неприятных обстоятельств, как у меня, так и у Билла. Нужно просто поговорить и разбежаться, забыв то, что между нами было. Без его задницы я проживу, потому что прожить без секса можно, а вот с самоуничтожающимся мозгом вряд ли.

***

В кафе посетителей находилось немного, и играла спокойная музыка. Пройдя вдоль столиков, мы с Каулитцем расположились за одним из самых дальних. Билл, молча, снял куртку, повесил ее на спинку стула, который был в стиль романтичному интерьеру помещения, и с крайне недовольным выражением лица на него сел.
Не успел я снять кепку и поправить дюрагу, как возле нашего столика нарисовался официант, и со стандартной приветливой улыбкой начал трещать про какую-то акцию. Вслушаться в его слова у меня получилось не сразу, потому что Крашеный откинув свои роскошные волосы на плечи, стал разматывать шарф, которым была окутана его шея и я, честно говоря, засмотрелся.

- …две порции мороженого, кофе или горячего шоколада по цене одной. Также вы получаете в подарок от нашего заведения пригласительный на выставку цветов! Экзотические растения, романтические букеты и офисные цветы, все это вы увидите на выставке, которая состоится двадцать первого марта. Акция длится только в течение сегодняшнего дня, поэтому не упустите возможность порадовать себя и свою вторую половинку!

Отчеканив свою речь, молодой парнишка ослепительно улыбнулся и положил передо мной и Биллом, который расправившись с длинным шарфом, сложил руки на груди и сверлил глазами дырку в столе, тоненькие книжечки меню и удалился.

- Мороженое хочешь? - спросил я, и стал лениво перелистывать страницы.

Крашеный не ответил, только схватил меню, и, подняв его на уровень лица, уткнулся в него носом. Пожав плечами, я продолжил без интереса просматривать различные иллюстрации к блюдам и десертам, но через минуту мне это надоело, и я остановил свой выбор на фисташковом.
Как-то особенно неловко находиться в данный момент с Каулитцем. Он, хоть и безвредный, но что-то в нем есть такое, что приводит меня в неописуемый ужас. Вроде бы он стеснительный, неуверенный, покорный, но только в глубине его души таится что-то такое дьявольское и неистовое, что мне делается дурно, стоит столкнуться с его взглядом. Бывает, он так смотрит на меня, своими большими темными глазами, что становится не по себе. В его взгляде очень много чувств, начиная от грусти и заканчивая ненавистью. А как он приподнимает, или хмурит брови, когда чего-то не понимает, или возмущен, как обиженно выпячивает нижнюю губу, как часто моргает, как гордо закидывает голову чуть назад, как презрительно сужаются его глаза... Я бы мог сравнить его с калейдоскопом – после каждой встряски, всегда разная картинка, но одинаково красивая. Что же ты за птица такая, Каулитц? Повезло же мне вляпаться в такие дебри человеческих загадок…

- Что-нибудь выбрали? - задал вопрос, вновь подошедший официант, который всё так же улыбался, держа в руках блокнот, с готовностью записывать.

- Мне фисташковое с орехами, - сказал я и отдал меню.

Парень записал мой заказ и спросил:

- А что будет ваша девушка?

Не поняв, что он имеет в виду, я вопросительно поднял брови, но в глаза бросилась довольно таки милая картина.
Каулитц, выглядел так, будто из его ушей сейчас повалит пар. Он сжимал салфетку в руках и уничтожающим взглядом прожигал бедного парнишку.
Когда до меня, наконец, дошло, кого имел в виду официант, я тихо рассмеялся, прикрыв рот кулаком. Крашеный мимолетно стрельнул в меня свирепым взглядом и, вздернув подбородок, затрещал:

- Мне клубничное с двойной порцией шоколадной крошки и тертыми орехами. Орехами посыпьте только середину, а шоколадом по краям, так чтобы одно с другим не смешалось. Украсьте тонко нарезанным киви и кусочками ягод. Еще принесите кофе, с двумя ложками молока и с полутора сахара. Добавьте немного корицы, но совсем немного, чтобы ощущался только запах. Не вздумайте размешивать! Принесите еще кубик сахара на всякий случай. И если кофе окажется говняным, я вылью его на вашу белоснежную рубашку. Надеюсь, вы все успели записать? - выпалив свою мудреную речь на одном дыхании, Каулитц деловито сложил губки в полосочку и сунул остолбеневшему официанту меню.

Когда тот ошарашено моргая, побежал выполнять заказ, я рассмеялся громче.

- Ты всем так мстишь, кто тебя с девчонкой путает? - спросил я и посмотрел на брюнета напротив, который взяв зубочистку, с усердием ковырял ей ногти.

-Нет, только тем, кто особенно бесит, - ответил он, не отрываясь от своего занятия.

- А чем этот парень тебе так не понравился?

- Не знаю, - пожал плечами он. - Просто не понравился.

- Понятно, - сказал я, и откинулся на спинку, ощущая, что эти изящные и элегантные стулья, очень неудобные.

- Так о чем ты хотел поговорить? - теперь Каулитц задал вопрос и поднял голову.

На этот вопрос у меня по-прежнему не оказалось ответа, потому что я толком не придумал, что нужно говорить и не знаю, правильно ли то, что я считаю нужным сказать. Есть, конечно, мысли, но нужно их разложить по полочкам и подобрать слова.

Я же судорожно стал размышлять над тем, как лучше начать разговор и как озвучить свое решение. Конечно, можно сказать пару фраз, мол, гудбай, Билли, я больше в твоих отработках не нуждаюсь, только этот вариант не подходит. Я просто не могу так сказать, ведь я у него первый… О, а вот это пизд*ц…
Отрешенно уставившись на салфетницу со стоящими в ней белыми и красными салфетками, вдруг вспомнилась та жаркая ночь в клубе. Что, черт возьми, тогда было? Действие алкоголя? Но как же чертовски приятно было целовать податливые губы этого страстного игривого котенка… Как жгуче и невыносимо приятно было двигаться в одном ритме… Черт, а какие у него ноги? Это же просто с ума сойти! Я прикрыл глаза, полностью погружаясь в сладкие воспоминания о теле, что не так давно довелось ласкать. Это было приятно, да. Неожиданно я почувствовал сильный пинок по ноге, и распахнул глаза.
Каулитц сидел с таким видом, будто прочитал мои мысли. Он кусал губы и буравил меня тяжелым взглядом. Зубочистка в его руках выглядела устрашающе, словно это острая сабля, которой в случае чего, он отсечет мне голову. Я тяжело сглотнул, и вопросительно посмотрел на дистрофика.

- Мне нужно у тебя кое-что спросить.

- Слушаю, - интересно, что в его крашенной голове щелкнуло?

- Ты это… - начал он и тут же засуетился, опустив глаза. – Ну, как его? Правда гей?

Любопытно, если я не гей, то кто тогда?

- Ну… Как бы да, - ответил я, продолжая смотреть на брюнета с легким недоумением. – А почему спрашиваешь?

Ему что, плохо? Билл, неожиданно стал бледнеть и как-то подозрительно качнулся в сторону, но со стула, слава Богу, не свалился.

- С тобой все в порядке? - обеспокоенно спросил я.

Каулитц кивнул, но выглядеть стал так, будто ему вкололи в вену смертельный яд и он вот-вот должен умереть. Я, конечно, обеспокоен, но все же интересно, зачем он спросил про мою ориентацию.

- Так почему спрашиваешь? – я повторил вопрос.

Брюнет помотал головой, и потрогал себя за горло, будто бы вокруг него туго намотан шарф, не позволяющий дышать.
Хотелось узнать, расспросить, как-нибудь начать разговор, чтобы понять, что творится у него в голове. О чем думает? Ненавидит? Призирает? К чему задает очевидные вопросы?
Я вновь стал блуждать взглядом по хрупкой фигуре брюнета, пытаясь понять хоть что-нибудь через визуальный контакт, но от вида померкших кофейных глаз, ничуть ясней не стало. Наверное, мне никогда не удастся узнать, что на уме этого человека.
Принесли наш заказ. Неудивительно, что вместо того парнишки, нас теперь обслуживала молодая девушка, только без улыбки и с настороженным выражением лица.
Сухо поблагодарив, мы придвинули к себе хрупкие вазочки с мороженым и нерешительно приступили к трапезе. Конечно, обоим есть не хотелось, особенно Биллу.
Черт и что теперь? Нужно что-то сказать. Я не придурок какой-нибудь, который не может выразить свои мысли. Но может, проблема в том, что мыслей в башке нет ни одной? И Билл мне не безразличен. То есть как… Безразличен, конечно, но только вот мысли о нем не дают покоя. Красивый ведь…

- Кхм, - я кашлянул и чуть выпрямился, стараясь казаться решительным. – Билл, нам надо кое-что выяснить.

Крашеный облизал ложку и в нерешительности уставился на нее, не зная, что ему делать: то ли отложить трапезу, то ли продолжить. А у меня все задребезжало внутри. Вот же п*здец.

- В общем… Ты мне больше ничего не должен, - я снова посмотрел на Билла.

Парень не обращая внимания на меня, продолжил ковыряться ложкой в розовой массе своего мороженого, только как-то задумчиво глядя перед собой.

- Думаю, нам не стоит больше общаться. И тебе лучше забыть, что было… - продолжил я, с каждым словом понимая, что несу какой-то бред.

- Что? – брюнет оторвался от десерта и уставился на меня.

- Я имел в виду, чтобы ты забил на то, что между нами было. Эм… Это же было, правильно? В смысле, это прошлое. Зачем продолжать тебе и мне загоняться… - что-то не нравится мне, как он на меня смотрит.

Глаза Билла расширились, а у меня внутри произошел процесс подобный сжатию вселенной.

- Постой, - прервал меня Каулитц. - Ты думаешь, что все, что ты мне сейчас говоришь, нормально? Что после всего этого дер*ма я смогу делать вид, что все ок, и я доволен жизнью? – Билл разжал пальцы, и ложечка со звоном упала на стол, от чего я вздрогнул.

- Я… Просто так будет лучше. Наверно, - вот тут я понял, что всё это полное дер*мо.

Вселенная взорвалась. Мир рухнул и потонул в этих черных глазах… Конец. Не будет больше жизни на земле и не возродятся на ней воды. Пепел усыпал толстым слоем безжизненную почву, и солнце померкло. Апокалипсис. Мой личный апокалипсис.

- Да пошел ты, урод, - выплюнув эти слова с горечью и обидой, Крашеный вскочил и, схватив свои вещи, поспешно направился к выходу.

POV Билл

- Телочки, Каулитц, там будет куча телочек! Представь себе! И выпивка за счет организатора! Очнись, ты же король вечеринок! – на грани экстаза верещал Георг, будто бы где-то идет золотой дождь, а мы сидим тут, в столовой колледжа и из-за моего упрямства, пропускаем возможность безвозмездно пополнить кошелек.

Вот уже битый час Гео пытается уговорить меня пойти на вечеринку, которую устраивает Стив, тот самый ди-джей из «Континента». По его словам, намечается что-то грандиозное, потому как специально для такого мероприятия будет сниматься огромная квартира, и приглашены будут, чуть ли не все студенты колледжа и еще куча народу из личных друзей самого Стива.
Я бы обязательно обрадовался такому событию, может быть, даже завизжал от восторга, не будь на душе так паршиво как сейчас. После того разговора с Трюмпером в кафе, я вроде должен радоваться тому, что больше ничего ему не должен, но у меня, почему-то не получается. Я, конечно, всегда знал, что Том подонок и тупорылый кобель, но я все же надеялся, что он хотя бы немного понимает то, как мне тяжело. Но он оказался стопроцентной бесчувственной скотиной.
А еще, я теперь гей. Как тут жить и радоваться? Ладно бы если Трюмпер меня просто трахнул - один раз не п*дарас, как говорится, но я тоже проявлял инициативу. У нас был так сказать совместный секс-марафон, что очень печально. И я бы отдал все на свете, в том числе свой компьютер с новой видеокартой за то, чтобы перемотать время назад и не напиться тогда в клубе. Я бы дал по морде Трюмперу и убежал из того проклятого места. И не было бы никакой «ночи любви», благодаря которой я теперь смертельно болен гееватой заразой.

- Ладно, я согласен, - без энтузиазма ответил я, медленно мешая трубочкой молочный коктейль.

Друг победоносно взмахнул кулаком, будто бы взял крепость в онлайн игре, в которую рубится по вечерам. Я же его прекрасного настроения не разделяю. Можно было бы отпраздновать мою «свободу» конечно, но у меня совсем нет желания. Хочется просто сдохнуть. И я не знаю в чем дело. Вроде и проблем больше нет, и витаминки от авитаминоза я исправно принимаю, но чувствую себя так отстойно, что словами не передать. А все виной Трюмпер, будь он проклят.

- Ну, так что, я его приглашаю? – из тягостных размышлений меня вывел Георг, который особо громко задал свой вопрос

- Кого? – переспросил я, потому что абсолютно не слушал его последние три минуты.

- Трюмпера, - ответил друг и отхлебнул кофе из пластикового стаканчика.

Мне послышалось? Или это мой ненаглядный Георг так шутит?

- Зачем Трюмпера? – непонимающе спросил я.

- Будет круто, если он с нами придет. У него, конечно наверняка есть своя тусовка, но приобщить к коллективу его нужно. А то он вечно один да один. Вон, - Георг кивнул куда-то мне за спину. – Даже кофе попить не с кем. Стоит в стороне, даже жалко его.

Трубочка выскользнула изо рта, и моя нижняя челюсть плавно опустилась вниз. Он что, правда хочет позвать с собой на вечеринку этого мерзкого ублюдочного типа? Этого избалованного засранца?
Обернувшись, я увидел Трюмпера, который стоял рядом с автоматом с кофе. Засунув одну руку в карман, другой он держал стаканчик с напитком и, поднося ко рту, делал глотки. Пирсинг в губе поблескивал на свету, губы были сильно обветренны, дреды неряшливо лежали на плечах, а сам он выглядел мрачно. О его настроении свидетельствовали напряженно сведенные брови и отсутствующий холодный взгляд. Что это с ним? Случилось что-то? Интересно… Стоп! Нет, совсем не интересно! Мои проблемы его не касались когда я пытался их ему объяснить, поэтому и мне сейчас совершенно насрать что там, у Трюмпера, произошло. Может, он расстроился из-за того, что натянуть в туалете некого. А мне его жалеть? Ну, уж нет.

- Даже не вздумай его приглашать! – строго сказал я, вновь обернувшись лицом к Георгу.

- Да ты чего, Билл? Ты же сам сказал, что вы подружились? – друг абсолютно ничего не понимал.

Опустив голову на сложенные на столе руки, я мысленно застонал. И ведь не объяснишь ничего. Что я могу сказать? Ведь не правду же. Она настолько грязная и мерзкая, что мне самой от нее противно. Но врать уже надоело. Георг мой лучший друг, который столько сделал для моей бестолковой задницы, что я пожизненно ему должен, и он не заслуживает того, чтобы его обманывали. Черт как же все отстойно…

- Ты как хочешь, но я приглашу Тома, - решительно сказал Георг и к моему ужасу, встал из-за столика. – Все-таки он наш одногруппник, а если уж не придет, то это его проблемы. Мое дело позвать.

С этими словами друг оставил меня погибать от панического ужаса и направился точно к автомату, где по-прежнему стоял Трюмпер.
Схватившись за волосы, я низко опустил голову. Черт, не хватало еще оказаться на одной вечеринке с этой дредастой скотиной. Больше всего на свете я не хочу его видеть. Расслабиться, зная, что Том где-то поблизости, точно не получится, потому что от одного взгляда на него мне становится не по себе. Смысл тогда идти на эту тусовку?
Осторожно повернув голову, я увидел Георга, стоящего ко мне спиной, а так же лицо Трюмпера, потому что он на полторы головы выше собеседника. Друг активно впаривал Тому, как и мне несколько минут назад, про предстоящее мероприятие, размахивая руками. Дредастый же, молча, слушал его и к моему разочарованию, на его лице стал отображаться интерес.
Нет, это конечно не проблема. Если Трюмпер согласится идти на эту гребаную вечеринку, то я просто могу продинамить это событие и остаться дома. Я, в конце концов, ничего никому не должен.
Более-менее успокоив себя, я допил коктейль и стал дожидаться друга, чтобы вместе пойти на пару.

- Согласился! – радостно сказал Георг, плюхаясь на свое место напротив меня.

Надо же, что-то новенькое. Мне почему-то смутно представляется то, как Трюмпер тусуется вместе со всеми и пьет баварское разливное пиво, через трубочку, стоя на руках. Такие конкурсы всегда устраиваются на наших студенческих вечеринках, и отвертеться от них невозможно. Даже меня, можно сказать, заставили в нем участвовать. После него я был такой пьяный, что опрокинул себе на голову бочонок с пивом, который стоял на холодильнике, а на утро проснулся в ванне, в одних трусах. Да, было весело…
Ностальгия, поглотила меня и я мечтательным взглядом, уставился в тарелку Георга, в которой лежал недоеденный гамбургер. Были времена, когда хотелось тусоваться ежедневно, устраивая вечеринки и ходить по клубам. И сейчас, хочется скинуть с себя как ненужный плащ все проблемы и за*бы, и вновь начать жить как раньше - счастливо и беззаботно.

- … и он отвезет нас в универмаг, чтобы мы сегодня все купили, а то завтра наверно, времени не будет, ведь четыре пары, а вечеринка начинается в семь. Хей, ты меня слышишь? – Георг ткнул меня пластмассовой вилкой, и я вновь вернулся в реальность.

- Что-то я завис, повтори? – я попытался изобразить заинтересованность.

Друг недовольно цокнул языком и сказал:

- Говорю же, чтобы попасть на вечеринку, нужно пройти дресс-код - зеленые носки, красные трусы и оранжевая футболка. Поэтому после пар мы все вместе едем в универмаг и покупаем все необходимое. Трюмпер отвезет нас на своей тачке. Understand me?
Английский, который я знаю на твердое «хорошо» выветрился из головы. Ехать вместе с дредастом ублюдком по магазинам? Кто-то смеется надо мной? Подавив желание показать всему вокруг средний палец, я состроил разочарованное лицо и принялся врать.

- Георг, я тут вспомнил кое-что… У меня завтра не получится…

- Даже слышать ничего не хочу! – тут же неприступно сказал друг и строго посмотрел на меня, - Ты ведь согласился. Это из-за Трюмпера, ведь так?

Вот меня и раскусили… Обреченно кивнув, я поджал губы и отвернувшись, стал без интереса рассматривать столовую и остальных студентов.
И как теперь тут отмажешься?

- Что происходит, можешь сказать? – Георг, видимо, не допускал мысли отстать от меня, пока во всем не разберется и не утащит меня на эту дурацкую вечеринку.

- Просто мы немного поругались… - сказал я единственное разумное, что пришло в мою жалкую кучку мозгов.

- И из-за этого ты не хочешь идти к Стиву?

- Ну…

- Каулитц, не тупи. Выпьете пивка, закадрите цыпочек, курнете косяка и помиритесь, - Георг добродушно похлопал меня по плечу, мол, не выдумывай, парень, проблемы.

- Нет, Гео, я не могу, - твердо сказал я.

- Значит так, Каулитц, либо ты сейчас соглашаешься тусоваться вместе со всеми, либо я иду к Трюмперу и выясняю, что у вас там произошло. Если окажется, что он как-то перед тобой виноват я разобью ему морду, и ты со спокойной душой ВСЕ РАВНО пойдешь на вечеринку. Идет?

Гео изогнул бровь, и кивнул, слава Богу, не став больше лезть ко мне с расспросами.

- После пар, едем, - сообщил он, вставая и надевая рюкзак на спину.

Медленно, словно из меня выжали все силы, я поднялся с места и поправив волосы, закинул на плечо сумку. Настроение не то, чтобы плохое, оно отвратительно – гадкое. Хочется разбежаться, пробить головой вон то стекло и, выпав из окна, ударится об землю, чтобы череп лопнул и мозги расплющились. Хотя я сомневаюсь, что упав с первого этажа, на газонную траву, со мной произойдет что-то подобное.
Идя за Георгом, я стал искать глазами в толпе обедающих студентов, Трюмпера. Долго искать не пришлось, потому что тот, кто мне был нужен сам подошел к нам и к моему огромному удивлению, стал о чем-то беседовать с Гео.
Немного отстав от них, чтобы не дай Бог, коснуться или еще хуже, попасться на глаза этому недоношенному гею, я стал размышлять над тем, что моя жизнь полное говно.
Я думал, что с Трюмпером меня никогда больше ничего не свяжет, а тут намечается целая вечеринка, на которую мы пойдем вместе! Не это ли апокалипсис? Почему все так? Когда я уже отделаюсь от этого человека и всех этих мозговыносящих страданий?

POV Том.

Что-то странное со мной происходит в последнее время. После того разговора с Крашеным мир стал казаться мне темным и безрадостным. Ладно бы, если я был влюблен или еще что-то наподобие, но меня разъедает одно очень мерзкое противное чувство. Мне даже страшно произносить это вслух, потому как совесть и стыд, для меня всегда были чем-то очень далеким. Самое нелепое в этой ситуации то, что одной частью мозга я понимаю, что не прав на счет Билла, а другой, я абсолютно не считаю себя виноватым. Меня просто разрывают на части двойственные чувства, и я не знаю, куда мне деваться.
И эта вечеринка еще… Я мог отказаться, тем более никакого желания тусоваться со стадом быдлоподобных студентов я не имею, но как только Георг упомянул Крашеного, сказав, что тот тоже там будет, я почему-то решил пойти. Понятия не имею, что буду там делать. Тем более, после того, как отшил Билла, у меня не осталось больше знакомых в колледже. Придется, с кем-то знакомится, чтобы не выглядеть дебилом. Уверен, Билл ко мне и на метр не подойдет.
Так же есть еще одно печальное обстоятельство, которое меня очень расстраивает - теперь я не имею права позвонить Крашеному, когда сам того захочу, не могу пощупать его мягкие ляжки и поцеловать его пухлые губы. Черт, вот же дерьмо… Столько людей вокруг, а мне въелся в мозг этот слащавый глист!
Сидя в машине, пытаюсь немного успокоиться, от чего курю вторую сигарету подряд. Крашеному не обязательно знать, что я волнуюсь, но чувствую, нелегко будет заставить себя не пялится на него. С уверенностью могу сказать, что не против общения с Биллом. Пусть даже потрепаться о какой-нибудь ерунде. Это лучше, чем видеть то, как он избегает меня и страдать от того, что сам в этом виноват. Со дня аннулирования долга прошло уже трое суток и за все это время, мы с брюнетом ни разу не пересеклись, за исключением совместных пар, на которые оба обязаны ходить. В остальном, полный игнор. Неужели я ему настолько противен? Не думал, что меня когда-нибудь будет это тревожить.
Среди студентов, что со счастливыми лицами покидают колледж, нахожу глазами знакомую пару: Георг и крашеный дистрофик. Оба не спеша идут в сторону парковки, где я их жду, и о чем-то переговариваются.
Выкинув выкуренную наполовину сигарету, поправляю кепку и дюрагу под ней. Главное не нервничать.

- О! Что за стереосистема у тебя тут? – тут же спрашивает Георг, садясь на пассажирское сидение рядом со мной и нагибаясь, чтобы рассмотреть приборную панель.

Собираюсь ответить, уже открыв для этого рот, как вдруг слышу сзади недовольный голос:

- Так, ребята, прошу не грузить мне мозг своими штуками про машины, и если можно, давайте будем ехать в тишине. У меня голова что-то болит, - я обернулся и увидел Крашеного, что сидел на заднем сидении, засунув руки в карманы своей куртки.

Выглядел он очень недовольно. Хмуро взирая на нас с Георгом, брюнет закусил в своей манере щеку изнутри и хлопал накрашенными ресницами. Будь на его месте кто-то другой, я бы что-нибудь ответил, сострил, но сейчас, мне действительно хочется замолчать и не открывать рот до тех пор, пока Билл не даст на это разрешение.

- Ты там не умничай, - тоже обернувшись, сказал Георг. – Тоже мне, королева Англии нашлась.

Крашеный обижено засопел и отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что его права ущемлены. Все-таки он не меняется.
Ответив на вопрос Георга и под его восхищенные ахи, я завел мотор и направил машину на выезд со стоянки. Чувствую, сегодня будет весело.

***

Всю дорогу Крашеный хранил мертвое молчание и не проронил ни слова. Меня это сначала раздражало, но потом Георг отвлек меня от мыслей о сидящем сзади недоразумении. Он, оказывается, неплохой парень, общительный, да и в машинах разбирается. Мы с ним легко нашли общий язык, и меня перестало удивлять то, почему Билл дружит с ним, ведь с виду они абсолютное разные.
О том, что мы с Георгом в салоне не одни, вспомнили только тогда, когда сзади нас раздался громкий чих.
В универмаг приехали быстро, и как только я остановил машину, Билл тут же выскочил из нее и уверенной походкой направился в сторону здания.
Куда мы собственно идем, я не знал. Георг что-то говорил про отдел дешевой одежды где-то на первом этаже, но я особого внимания его объяснениям не уделил. Что касается дресс-кода на вечеринке, то у меня все вещи нужных цветов, за исключением зеленых носков, в наличии есть, но я не ради них притащился сюда.
В магазине Билл с Георгом устроили настоящую кровавую бойню за единственную оранжевую футболку, но СО ЗВЕЗДОЧКОЙ. Крашеный очень храбро за нее сражался, всеми силами пытаясь выдрать ее из крепких рук своего друга, но тот был неумолим. Спор закончился неожиданно, когда брюнет вдруг вспомнил, что у него, оказывается, есть «стильная оранжевая маячка, не то, что эта тряпка» и под отборный мат Георга, пошел к корзине с носками. Мы с Георгом особо не церемонились, выбрали носки и трусы, в то время как Каулитц блуждал между стеллажами, в поисках своих стильных тряпок. Смотря на его тонкие пальцы, которые быстро перебирали вешалки со шмотками, в памяти неожиданно вспыхнули моменты, в которых они сжимали мои плечи во время сказочного траха, тогда в «Гавани». Нет, я не похотливый придурок, просто мне, черт возьми, понравилось. Билл был настолько страстным и податливым, что моя крыша улетела в дальние страны и до сих пор шлет оттуда свои досточки по одной штуке.
Сейчас мы стоим возле кассы, держа в руках свои покупки. Я и Билл взяли лишь по паре зеленых носков, в то время как Георг приобрел полное обмундирование. Крашеный трусы отказался покупать, потому как ни одни ему не понравились. Модели, видите ли, не те.
Стоя в очереди, мне до безумия хочется тесно прижаться к соблазнительно обтянутой джинсовой тканью заднице Крашеного, который стоит впереди, и с упоением об нее потереться, а потом, погладить. Можно даже слегка шлепнуть по ней. И чтобы обязательно Крашеный заверещал и возмущенно захлопал своими очаровательными глазами. Я бы тогда лишь усмехнулся, чисто для вредности, и вновь прижал его к себе. Так мы бы и стояли, коротая долгое, и томительное время в бесконечной очереди…
Я настолько отчетливо представил сию картину, что в животе, как говорится, запорхали бабочки. Я практически ощутил запах волос брюнета и почувствовал его мягкие булки в своих руках, как вдруг прямо в ухо мне проорали, от чего видение рассеялось.

- Молодой человек, пошевеливайтесь!

- Слушай, ты вроде хотел диски какие-то посмотреть?

- Точно, - глаза парня загорелись, и он стал вертеть головой по сторонам в поисках отдела аудио-видео.

- Вроде на втором этаже что-то такое есть. Ты сходи, посмотри, а мы с Биллом подойдем чуть позже. Нам еще нужно кое-куда зайти.

Георг кивает, и, перехватив пакет с недавними покупками в другую руку, удаляется. Отлично. Готовься, Каулитц, ты попал. Сейчас ты узнаешь что такое, когда тебя за*бывают не по своей воле.
Подойдя к витрине, у которой стоит дистрофик, в предвкушении улыбаюсь, и, дотронувшись до его плеча, говорю:

- Билл, тебе не кажется, что нам нужно еще кое-что купить?

Брюнет вздрагивает, и, распахнув глаза, несколько секунд с волнением смотрит на меня.

- Не кажется, - уверенно говорит он и вновь отворачивается.

- А я так не считаю. Помнишь, ты говорил, что потерял нижнее белье?

Если честно, я до сих пор не могу понять, куда исчезли трусы Крашеного, после той ночи в чилл-ауте. Вроде бы мы не пытались их докинуть до потолка и поэтому они не могли зацепиться там за что-нибудь. За диваном их тоже не оказалось, мы оба проверяли. Сначала я подумал, что Билл их изначально не одевал, но потом вспомнил, что они на нем все же были, потому что как я их стягивал с него, помню довольно отчетливо.

- И что? – у Каулитца практически получилось выглядеть безразличным.

- Я чувствую себя виноватым и хочу восполнить потерю. Надеюсь, ты разрешишь мне это сделать? – интересно, я выгляжу полным идиотом или только слегка?

Брюнет ошарашено распахнул глаза и посмотрел на меня так, будто перед ним говорящая собака. Что ж, шоу начинается.

- Пойдем, - уверенно тяну его за рукав куртки за собой.

- Трюмпер, ты совсем м*дак? Никуда я не пойду! – возмущенно голосит он, пытаясь отдернуть руку.

Не выйдет, детка, сейчас ты получишь сполна. Тем более, если из-за меня произошла потеря, то я обязан возместить ущерб. Все-таки я благодарен судьбе за то, что трусы Крашеного исчезли.
Силой, втолкнув сопротивляющегося брюнета в «Салон элитного белья», как гласит вывеска, довольно улыбаюсь и подталкиваю возмущенного парня. Теперь не отвертится.
Не успел Каулитц опомниться и начать махать кулаками, как к нам подошла девушка-продавец и с вежливой улыбкой поинтересовалась, не нужна ли нам помощь.

- Буду очень признателен, если вы поможете моему… - делаю многозначительную паузу и показываю глазами на Каулитца. – Моему другу, выбрать нижнее белье.

Девушка понимающе кивает и обращается к Крашеному, который в свою очередь, стоит белый, как смерть и с ужасом смотрит то на меня, то на продавца.

- Какие у вас предпочтения? Цвет? Какую бы модель вы хотели? – задает вопросы она, продолжая улыбаться.

Билл открывает рот, но не может ничего сказать. Только вертит головой из стороны в сторону, видимо пытаясь хоть что-то сообразить. Повезло ему, что я не конченая сволочь и так и быть, приду на помощь.

- Цвет обязательно красный, а из моделей выберете что-нибудь откровенное, - отвечаю за остолбеневшего брюнета.

- У нас очень большой ассортимент! Сейчас принесу все что есть, а после, как вы выберите, я помогу вам подобрать размер, - сказав это, продавец покидает нас.

Еле сдерживаюсь, чтобы не потереть руки и злорадно не засмеяться. Представляю, какое лицо будет у Крашеного, когда я попрошу его примерить какие-нибудь самые развратные трусы, полупрозрачные или в мелкую сетку. Он, конечно, попытается меня убить, но я быстро бегаю, думаю, скрыться от него мне удастся.

- Ты что задумал? – словно маленький детеныш пантеры шипит Каулитц, близко подойдя ко мне, и с угрозой во взгляде смотрит на меня.

- Выбираю тебе белье. Ты же сам ничего не сказал, - как ни в чем небывало отвечаю я.

- Ну ты и м*дак, Трюмпер. Немедленно прекрати этот цирк. Мне ничего от тебя не нужно, ясно это или нет? – глаза Каулитца злобно сверкнули, и я почувствовал приятное томление в низу живота.

Все-таки, очень странно действует на меня этот парень.

- Успокойся, окей? Все нормально, - отворачиваюсь и с ложным интересом начинаю рассматривать манекенов, которые демонстрируют экстравагантное нижнее белье.

Черт, где эта продавщица? Долго я не протяну. Либо Каулитц нападет на меня, либо сбежит. Ни один вариант меня не устраивает.

Через пару минут, наконец, вернулась девушка с охапкой тоненьких вешалок и нанизанных на них трусами. Позвав нас к столику, она разложила все модели на нем и все так же вежливо улыбаясь, стала рассказывать про дизайнеров сих чудных произведений.
Когда Каулитц увидел один из экземпляров, его глаза потемнели, и я подумал, что сейчас он свалится без сознания. Действительно, белье было из разряда «вроде есть, и вроде его нет». Какие-то веревки, ремешки, шнурки, тряпочки, но не то, что похоже на мужские трусы.

- Может эти? – подцепив пальцем темно-бордовую тряпочку, я поднял ее на уровень глаз.

Крашеный побледнел еще больше и судорожно сглотнул. Такое ощущение, что я не белье ему демонстрирую, а змею, которая вот-вот его укусит. Но кайф, который я сейчас испытываю, просто сногсшибательный. Наверняка, брюнет сейчас мечтает убить меня с особой жестокостью и поглумиться после над моим бездыханным телом.

- Если ваш партнер, носит облегающие брюки или джинсы, то я посоветую вам шелковое белье. Приятно для кожи и не выделяется из-под ткани одежды, одетой поверх, - продавец указала на несколько моделей.

Я уже хотел было взять предложенное, как вдруг Крашеный истерично выкрикнул:

- Дайте мне нормальные трусы, черт бы вас взял!

Девушка опешила, а я чуть не рассмеялся в голос. Так тебе, Каулитц. Будешь знать, как насиловать мой мозг.

- Не обращайте внимания, мой друг всегда нервничает в таких магазинах, как этот, - виновато улыбнувшись, сказал я, обращаясь к продавцу.

- Я понимаю, – любезно улыбнулась она.

- Не могли бы вы предложить все же что-нибудь попроще?

- Конечно. Одну минуту, - девушка вновь удалилась, забрав с собой «тряпочки» с «узелками», косо взглянув на нас.

Думаю, с Каулитца достаточно. Ему, кажется, и так слишком дурно стало.
С тщательно скрываемой ехидной улыбкой, я посмотрел на парня, который стоял рядом. Тот фыркнул, встретившись со мной взглядом, и отвернулся. Но от моего внимания не ускользнуло то, что его щеки, окрасились в нежно розовый цвет. Мило.
Все-таки, дьявол и ангел таятся в одном человеческом теле. То-то и ведет Крашеный себя всегда по-разному. И я хочу узнать, кто преобладает в нем, кто этот странный парень и почему у него такой взрывной характер.
Когда нам принесли «нормальные» трусы, Каулитц со слабым интересом выбрал нужный размер и сразу же после оплаты, выбежал из салона. Я даже не успел заметить его в дверях, настолько стремительной была его скорость.
Выйдя вслед за Крашеным, я увидел его приблизительно в пятидесяти метрах от магазина, в котором мы только что побывали. Парень переминался с ноги на ногу и теребил рукава куртки. Черт, до чего же он сейчас забавный.
Подойдя ближе, я, молча, протянул ему фирменный пакет с лежащим в нем бельем. Билл, схватив его, стал судорожно запихивать в свою сумку, тихо при этом матерясь. Что ж, моя цель достигнута – я вывел из себя это упрямое создание. Мне практически стало легче.

- СКОЛЬКО? – неожиданно закричал Каулитц, отчего я чуть не подпрыгнул на месте.

В руках Билл держал чек, который вероятно, выпал из пакета. Вид у него такой, будто держит в руках окровавленный нож с места преступления. Подхожу ближе и смотрю на смятую бумажку.

- Двести сорок девять евро, а что?

Глаза Каулитца выкатились из орбит, и я понимаю, что сейчас что-то произойдет. Что-то очень страшное.

- Ты, долбанный муд*к, заплатил четыреста сорок евро за трусы? За, бл*дь, вот эту тряпку?! – брюнет потряс шуршащим пакетом в руках.

- Ну да, – я пожал плечами. – Это вроде не самые дорогие из тех, что ты выбрал.

Каулитц стал задыхаться. Я подскочил к нему, и, взяв из обессиленных рук пакет, сам засунул его в сумку парня. Не понимаю, в чем дело. Во Франции белье намного дороже, а в этом бутике цены довольно-таки приемлемые.

- Ты придурок, - на этот раз тихо сказал брюнет.

- Возможно, - я улыбнулся и тепло посмотрел на него.

- Это слишком дорого. Я мог бы и обойтись.

- Да брось. Для меня это не деньги, - я махнул рукой.

Вдруг Билл поднял голову и посмотрел на меня с какой-то особой злостью, будто бы я убил ребенка. Глаза его сузились и в них заблестели темные искры. Черт, что я не то сказал?

- Не деньги значит? – зловеще прошипел он. - Тогда какого х*я ты потребовал возмещать долг, если соришь деньгами, и для тебя они никакой ценности не представляют?

Pov Том.

- Они предлагают реальный доход уже в следующем году, а не через пять или семь лет, как все эти развивающиеся банки у нас в стране. Ты только представь, сколько нулей будут иметь приходящие проценты! Мне определенно повезло с этими французами, - отец воодушевленно рассказывает об успехах на работе, эмоционально размахивая вилкой, в то время как я, молча, сижу за столом, и ковыряю ножом отбивную.

За теми редкими совместными ужинами, которые возникают не чаще двух раз в месяц, отец всегда рассказывает о том, как замечательно продвигается его бизнес, сколько выгодных договоров он заключил и с кем играл в теннис.
Если раньше я старался делать вид, что мне интересно, и по правилам этикета поддерживал беседу, то сейчас я абсолютно не слушаю всю эту чушь и, уставившись в тарелку, думаю о Крашеном.
Нужны ли комментарии в адрес того, кем я себя ощущаю, после сегодняшнего шопинга? Единственное, чего мне хочется на данный момент, это чтобы меня переехал грузовик, или папины конкуренты взорвали мою машину вместе со мной, ибо другой участи я не заслуживаю. Что мне мешало узнать, в чем дело, и почему Билл не может вернуть деньги? Все могло бы быть иначе, и отношения у нас могли сложиться хотя бы дружеские. Теперь Билл ненавидит меня, а я чувствую себя жалким куском дер*ма. Как стыдно, и как хочется все исправить! Но возможно ли это? Я уверен, что Билл пошлет меня далеко и надолго, как он это хорошо умеет делать.

- Томас, ты вообще меня слушаешь? - строго спросил отец, заставив переключить внимание на него.

- А? Да, конечно, - рассеянно сказал я, и стал собирать вилкой зелень, делая вид, что поглощен ужином.

- А мне так не кажется. Что с тобой? - отец внимательно посмотрел на меня.

- Все в порядке.

- Тебя как будто здесь нет, и я разговариваю со стенами.

Отлично. Не хватало еще, чтобы папашa пристал ко мне с расспросами. Я ведь прекрасно знаю, как он боится того, что его сын станет геем и опозорит семью, поэтому он считает своим долго поковыряться в моих мозгах. Жалко, что семьи у нас нет, ведь беспокоиться за репутацию одного козла последнее, в моем списке важных дел на следующие пятьдесят лет.

- Дело в том, - неуверенно начал я. – Э-э.. есть один вопрос, который меня волнует.

- И какой же? - он вытер рот салфеткой, смял ее, и кинул в уже пустую тарелку.

- Мы с моей девушкой в ссоре, я виноват перед ней, - господи, ну какая девушка? - И… я не знаю, что мне делать.

Надеюсь, он успокоится, узнав, что причина моих переживаний заключается в любовных делах с моей фантомной подругой.

- Если виноват, то извинись, - с деловым видом сказал он, сложив руки на груди.

- Это само собой, но этого мало.

- Боишься, что она тебя просто так не простит?

- Типа того,- пробубнил я, еще больше уткнувшись в тарелку.

- Тут не поможет ничего, кроме твоего желания быть прощеным, Том. Девушки любят настойчивых парней и романтику, не забывай об этом.

Интересная мысль. Только вот Билл не девчонка. Не получится придти к нему с букетом цветов, или всю ночь под его окном распевать сопливые песни. Конечно, если бы я знал, что это поможет избавиться от угрызений совести, я бы уже бежал в цветочный магазин или, прихватив с собой термос с чаем, расхаживал под окнами Крашеного. Но Билл, скорее, засунет мне цветы в задницу и кинет на голову кирпич, чем позволит вымаливать прощение такими романтическими методами.

- Ты прав, - уныло сказал я, расстроившись тем, что проблема начинает казаться неразрешимой.

А может, нам с Биллом не хватает нормального человеческого общения? Что он знает обо мне? Что я избалованный сын богатых родителей и просто кусок г*вна. Определенно, нужно исправлять свою репутацию в его глазах. Ну а то, что я дико хочу искупить свою вину перед ним – само собой.
Если я виноват, то способен на многое. Только я не знаю, как подступиться к Биллу, он ведь такой колючий и вредный, что проще китайскую стену передвинуть с места, чем уговорить его хотя бы выслушать меня. Но было бы что говорить. Я даже приблизительно не знаю, какие слова должен сказать, что бы он понял, что я раскаиваюсь в содеянном.
Встав из-за стола, благодарю отца за ужин и направляюсь в свою комнату. Нужно хорошенько обдумать план действий на завтрашней вечеринке, ведь это единственный шанс поговорить с Биллом и все выяснить. В колледже он близко ко мне не подойдет, а если я буду звонить ему, то он может, просто-напросто, не взять трубку.
А что если Билл не придет? Тогда останется лишь вариант поговорить с ним на занятиях, но я не уверен в том, что он захочет видеть меня после того, что я, ляпнул сегодня не подумав. Но нам необходимо поговорить! И меня абсолютно не устраивает, что ничего толкового, кроме банального «Прости, я – идиот» в голову не приходит. Крашеный и так знает, что я самый конченый из всех конченых идиотов в мире, и ему об этом напоминать, думаю, не стоит. Но что же тогда делать?

***