От разума – величие и падение»

(Фирдоуси)

В свете сказанного данное выше определение чувств – непосредственное переживание своего отношения к миру – является односторонним и нуждается в дополнении. Чувства – это как выражение непосредственного переживания человеком своего отношения к миру и к себе самому, так и опосредованного интеллектом, разумом. Здесь необходимо отметить, что воля также является источником наших чувств (проявление воли вызывает чувство уважения к себе, безволие – чувство неуважения).

Роль чувств в жизни человека не сводится к определенному стимулированию целеполагания и целеосуществления. Переживание определенных чувств само может становиться целью или самоцелью (поэтому цель, как предвосхищение «потребного будущего», нельзя сводить только к чему-то наглядно-предметному). Так, например, любительская игра в футбол или волейбол обычно осуществляется ради самой игры, ради того чувства удовлетворения, которое она вызывает. В этих случаях говорят, что «важен процесс, а не результат». Можно отметить и то, что для человека, не получающего удовлетворения от процесса своего труда, этот труд будет выступать лишь как средство для внешней по отношению к нему цели. Но все это частные проявления вопроса о чувствах как самоцели. А что будет представлять собой этот вопрос, если его сформулировать глобально? Все люди в своей жизни стремятся к достижению массы больших и малых целей (вырастить хлеб, написать книгу, заработать деньги, приготовить обед и т.д.). Но ради чего все это в конечном счете делается? Только ради того, чтобы пережить чувство удовлетворения, радости, наслаждения. А в итоге получается, что конечная цель различных форм активности каждого человека и его жизни в целом состоит в переживании положительных чувств и избегании отрицательных. И это осознавали многие мыслители. «Когда мы говорим, что наслаждение есть конечная цель, то разумеем отнюдь не наслаждение распутства или чувственности… мы разумеем свободу от страданий тела и от смятения души» (Эпикур, греческий философ. 341 – 270 до н.э.). «Чтобы ни говорили, но даже в самой добродетели конечная цель – наслаждение» (М. Монтень).

А в итоге получается, что чувства не только являются первоисточниками и стимуляторами нашей жизнедеятельности, но и конечной целью ее. Следовательно, только та интеллектуальная деятельность человека продуктивна, которая приводит его к переживанию положительных чувств, а точнее, положительных истинных чувств.

Но для достижения жизненных целей недостаточно ни хорошо разработанного, продуманного проекта, ни желаний и чувств. Необходимо еще, чтобы замыслы и желания слились с волением, обрели форму реальных усилий по совершению деятельности. А это предполагает добровольное подчинение своих духовных и телесных сил выполнению поставленной цели, самоограничение и самопринуждение, выражающихся в подавлении в себе разного рода импульсов, отсрочку удовлетворения менее существенных потребностей или отказ от них вообще. Воля – это внутренняя свобода человека. Свободен только человек, имеющий сильную волю, опирающуюся на разум. Человек без сильной воли – раб капризной игры своих желаний и жизненных обстоятельств.

Воля в структуре духа выступает как связующее звено между чувствами и интеллектом. При этом между волей и чувствами имеет место своеобразная обратно-пропорциональная зависимость. Если, к примеру, мы работаем радостно и с вдохновением, то мы работаем легко, и у нас нет необходимости принуждать себя к деятельности усилием воли. И наоборот, чем меньше процесс деятельности доставляет нам наслаждение, тем больше требуется волевых усилий для достижения цели.

В жизни каждого человека в той или иной мере участвуют все силы духа: и чувства, и интеллект, и воля. Но достаточно часто в этом процессе имеет место абсолютизация, преувеличение роли одной из сил духа. Есть немало людей, которые уповают только на силу своего мышления, интеллекта, не доверяя своим чувствам и даже игнорируя их, превращаясь тем самым в некое бездушное счетно-вычислительное устройство. В цене у них одно только доказательство. Но интеллект не может быть полным гарантом успешной деятельности. Это связано с тем, что человек в своей деятельности никогда не располагает абсолютным знанием, а значит, в принципе никогда не может учесть все факторы и условия деятельности, абсолютно точно вычислить линию своего поведения и все вытекающие из нее последствия. Поэтому в каждом осмысленном выборе и в каждой жизненной ситуации всегда заключается момент неопределенности. Следует учитывать и то, что нередко действовать приходится в экстремальных обстоятельствах, когда для проигрывания разных вариантов действия времени просто нет. Единственным основанием выбора в этих условиях становится интуиция и связанные с ней чувства (чувства нравственные, эстетические и др.). И чувства эти тем более остры, чем более духовно целен и эмоционально развит человек. Например, автор этой книги при оценке какого-либо человека или рецензируемой диссертации старается удержать в памяти то первое чувство (голос подсознания, нижнего этажа души), которое они первоначально вызывают. И в большинстве случаев эти чувства не обманывают, но не всегда. Затем указанные чувства становятся основанием для концептуальной оценки.

Поэтому нельзя преувеличивать, абсолютизировать в жизни и роль чувств (чувства веры, неверия и др.). Да, чувства очень часто дают верную информацию о значимости для человека тех или иных явлений действительности. Но чувства могут и обманывать, давать искаженное представление о мире. Примеры. Если к какому-либо человеку мы относимся предвзято, то в зависимости от характера предвзятости (положительной или отрицательной), такие мы будем к нему испытывать и чувства. Муж обманывает жену, а жена ему слепо верит. Чувство ревности нередко под собой не имеет никаких оснований.

Чувства, не прошедшие обработку, чистилище разума и противопоставленные ему, часто делают человека своим рабом. Так, например, человек, будучи ослеплен страстью, может развивать бешенную энергию, преодолевать большие препятствия, но быть несвободным, так как может поступать вопреки и своим истинным интересам и конкретным обстоятельствам. Кроме того, чувства человека всегда ситуативны, привязывают его к наличному бытию, и опираясь только на них, в принципе нельзя вывести возможные последствия из собственных действий. Доступно это только логическому мышлению. Поэтому совершенно нельзя согласиться с идеологами христианства, что высшим органом познания является сердце человека – центральный орган чувств. «Сердце, – утверждает, например, уже упоминавшийся нами В.Т. Слободин, – специальный орган чувств, центр всех сил, эмоции и познания жизни, который заменит нам все». Более того, оказывается, что и наша мысль сначала проявляется в сердце и только потом в уме. А отсюда и идея примата веры над разумом. «Считать все не понятное истинным – залог подлинной веры» (Тертуллиан, христианский теолог и писатель. Около 160 – после 220). «Во всех прочих делах мы имеем дело лишь с вероятностью, но когда речь заходит о предметах веры, то отпадают всякие «может быть». Будем же верить, если не можешь уразуметь» (А. Августин, христианский богослов, философ – мистик. 354 – 430).

Из учета противоречивого единства чувств и интеллекта вытекает следующий вывод: если интеллектуальная деятельность без чувств либо невозможна вообще, либо превращается в нечто вроде засохшего дерева, то чувства, не озаренные светом разума, слепы и могут быть причиной многих бед, в том числе и разного рода фанатизма.