Недоумок ебучий.

Этот мудак что, считает, что можно со мной как с дерьмом обращацца, съебаться во Францию, улететь белым лебедем, нах, со всеми своими дружками из этого грязного клуба, с этим придурком Терри Соком и остальными ебучими извращенцами и отморозками… ну, блядь, я ему покажу, этому мудаку…

Так что, выпив чаю, я звоню Нелли, и Малки, и Ларри и говорю им, что этот мудила нас кинул, и забиваю всем стрелку в Центральном Баре. Когда я туда прихожу, Нелли и Малки уже на месте, только Ларри что‑то не видать. Он звонит мне на мобилу и говорит, что чуток опоздает, но точно придет. Я думаю, это он для того, чтобы заставить Нелли еще подергацца. Видно, что крендель весь на нервах. По‑любому мы достаем карты, усаживаемся в кабинке, и кружки «Гиннесса» пустеют одна за другой. Вообще‑то я нечасто бываю в Центральном, но если уж захожу, то кружку‑другую уж выпью наверняка.

Время идет, от Ларри по‑прежнему ни слуху ни духу.

У меня звонит мобила, но это не Ларри. Это наш добрый друг Псих, мудила. Ох, как я щас его расстрою… Я выхожу из бара, чтобы прием был получше. Да, это действительно Псих. Перезвонил все‑таки. Вот и славно. Ему же лучше.

– Ты где, блядь, шляешься? – говорю. – Нам с тобой есть за что поговорить! Про нашу карточную школу!

– Да на хуй все это дерьмо, – кричит он, и я уже тоже собрался наорать на него, как положено, и тут он вдруг говорит: – Рентой вернулся. В Эдинбург!

Так это правда… я пытаюсь придумать, что мне на это ответить, и поднимаю глаза, и на другой стороне улицы вижу его! Этот рыжий ворюга стоит себе у банкомата, прямо напротив меня!

– Он… – Я просто, ну, блядь, ору в трубку. – ВОТ ОН, Я ЕГО ВИЖУ, БЛЯ! ОН ТУТ, ПРЯМО ЧЕРЕЗ ДОРОГУ!

Псих что‑то вопит в телефоне, типа: «Не упусти его, мне надо с ним поговорить, когда я вернусь…», – а потом этот уебок Рентон смотрит прямо на меня, и я отключаю мобилу, нах.