Общественная собственность

Дети, выросшие в семейном бизнесе, порой сталкиваются с трудным вопросом – где границы между семьей и бизнесом?

Мы с женой, после 25 лет работы каждого из нас в своем бизнесе, последние несколько лет все время работаем вместе. Пять лет назад я бы отговаривал всех, желающих так поступить. Сейчас я думаю, что возможность работать так – большой подарок. Но это имеет и свои последствия. Работа может продолжаться 24 часа в сутки. Чтобы вырваться из рабочего процесса, мне необходимо физически уехать куда-нибудь в отпуск. Моей жене достаточно просто встать и выйти в сад, который доставляет ей огромное удовольствие. Когда мы теряем бдительность, наш дом превращается в офис, и не всегда понятно, является ли обед семейным делом или рабочей встречей. Наша дочь (сын сумел ловко ускользнуть и учится далеко от дома) однажды сказала нам, что с недавних пор ей хочется хлопнуть дверью в доме, когда там работает наша секретарь. Подобное положение вещей открыло мне глаза. Это заставило меня задуматься, что же важнее, семейные системы или системы работы. Кто кому служит?

Однажды одна женщина сказала нам, что она родилась и выросла в заведении для умственно отсталых, основанном ее родителями. Для нее, ребенка, никогда не существовало разделения между семьей и организацией. Ребенком ее оскорбил один из пациентов клиники, и она сказала об этом: «Я доверяла всем, как будто это была моя семья». Позднее, на работе, ей постоянно приходилось проводить различие между работой и своей частной жизнью. Даже сейчас у нее была (неосознанная) склонность строить близкие отношения с коллегами и клиентами там, где в этом нет необходимости.

Одним из первых шагов, которые мы предприняли с ней в расстановке, было стремление дать ей почувствовать границы между ней самой, ее семьей и другими людьми. Но вы также должны быть очень аккуратными в такой ситуации, чтобы отдать должное обеим системам и, в то же время, разделить их так, чтобы это не повлекло за собой новых конфликтов лояльности.

Нечто похожее мы увидели в ситуации мужчины, чьим детским манежем в свое время было пространство между четырьмя прилавками в магазине его родителей. Дети владельцев магазинов вырастают в некотором смысле, как «общественная собственность». Позже это может, как помогать, так и мешать такому человеку в его профессиональной жизни.

То, что зять может разрушить бизнес семьи своей жены — признанный факт. Я не уверен, исследовал ли кто-нибудь этот феномен. Наши наблюдения во время расстановок показывают, что очень часто зять, с системной точки зрения, не принадлежит к семье своей жены. Если случилось так, что он принимает на себя руководство в семейном бизнесе, будет очень хорошо, если самые важные решения в бизнесе будет принимать его жена. Тогда женщина остается номером один в системе, а муж – номером два в бизнесе. Остается посмотреть, смогут ли взаимоотношения между мужчиной и женщиной смогут выдержать подобную динамику?

Если семейный бизнес передается в чужие руки, например, из-за отсутствия преемника внутри семьи, очень важно, чтобы основатель бизнеса дал все полномочия тому, кто принимает бизнес.

Я хорошо помню скромного пожилого джентльмена, который был на семинаре. Он основал строительную компанию, которая переросла в большое и успешное предприятие. Он хотел оставить работу и поехать с женой в кругосветное путешествие. Он действительно все организовал, но казалось, все еще чего-то боялся. Он сделал расстановку, чтобы выяснить, что это может быть.

Оказалось, единственное, что он хотел сделать, — это представить свою жену сотрудникам компании. Он гордо стоял рядом с заместительницей своей жены, напротив заместителей своего преемника и сотрудников. Он представил им свою жену, поблагодарил своих сотрудников за то, что они сделали для компании. Затем он повернулся к своему преемнику и сказал: «Вы можете принять дела. Я доверяю Вам компанию. Вы можете управлять тем, что я основал, так, как считаете нужным». Человек сиял, сотрудники сияли, а преемник был настолько тронут, что не мог вымолвить ни слова. Те же чувства испытывали все участники семинара, бывшие свидетелями происшедшего.