Капиталовложениям

Изменение числа поставщиков — влияет на издержки, доступность товаров.

6. Изменения на рынке

Появление новых способов использования продуктов — влияет на потребитель­ский спрос, использование производственных мощностей.

Появление новых рынков — влияет на каналы распределения, спрос, использова­ние производственных мощностей.

Устаревание продуктов — влияет па пены, спрос, использование производствен­ных мощностей.

Посылки школы дизайна

Идеи дизайн-школы базируются на ряде посылок — и вполне очевидных, и тех, Которые никак нельзя признать таковыми. Семь из них представлены ниже (наря­ду с соответствующими цитатами из текста К. Элдрюса, Chriswnscn et al., 1982, Гарвардский текст).

1. Формиро вание стратегии должно быть продуманным процесса» сознательного мышления (94,543). Действие должно исходить из разума: эффективные стра­тегии создаются в ходе напряженного и жестко контролируемого мыслительного процесса. В одной из работ К. Эндрюс пишет, к над чем они в действительности работают», только и том случае, если они разра­батывают стратегию максимально «обдуманную» (Andrews, 1981a:24). В этом смыс­ле построение стратегии — не врожденное, а благоприобретенное или интуитивное умение, которому необходимо обучаться (6).

2. Ответственность за контроль над стратегическим процессом и его сознательный характер возлагается на руководителя, который и является стратегом (3,19,545). В конечном счете школа дизайна признает единственного стратега, которым выступает располагающийся на Вершине организационной пирамиды руково­дитель. Таким образом, К. Эндрюс «привязывает весь стратегический процесс к воззрениям «исполнительного директора или генерального менеджера» (3). Одни из параграфов его книги называется «Президент как архитектор успеха организа­ции». Согласно характеристике Роберта Хэйеса, «командно-контрольная система возлагает принятие всех важнейших решений на высшее руководство, которое навя­зывает их организации и контролирует их исполнение через сложные системы пла­нирования, ассигнований и регулирования» (Hayes, 1985:117). Такая постановка вопроса не только предполагает, что все остальные члены организации исполняют в разработке стратегии лишь подчиненные роли, но и не допускает участия в процессе людей со стороны (за исключением членов совета директоров, обязанных, по К. Эн-дрюсу, оценивать предложенные стратегии). В действитель­ности речь идет лишь об одном из аспектов связанного с позицией школы дизайна более сложной проблемы, когда внешнему окружению отводится второстепенная роль (с ним приходится считаться, но можно почти не взаимодействовать).

3. Модель построения стратегии должна оставаться достаточно простой и неформальной. Во вводной части гарвардского учебника К. Эндрюс пишет, что «идея корпоративной стратегии представляет собой не более чем теоретическую разработку специалиста в данной отрасли, нечто вроде концептуальной схемы» (14). В Основе этой позиции лежит фундаментальное убеждение в том, что тща­тельная проработка и формализация — сама суть модели стратегического процес­са. Данное положение согласуется с предыдущим: единственный способ контроли­ровать процесс силами одного человека, одного ума — сохранять его максимально простым (182). Однако следование данному положению, равно как и первому, тре­бует от К. Эндрюса на протяжении всего текста проводить тонкое различие между интуитивным подходом и формальным анализом — принцип, который характери­зуется им как «акт вынесения суждения» (108). В этом состоит отличие школы дизайна от школы предпринимательства, с одной стороны, и школ планирования и позиционирования — с другой.

4. Стратегия должна быть единственной в своем роде: лучшей, полученной в ре­зультате индивидуального моделирования (187). Как уже упоминалось, разработка
стратегии основывается не на общих для всех случаев переменных, а на требованиях
конкретной ситуации. Как следствие, школа дизайна практически не затрагивает со­
держания стратегии, внимание ее сторонников концентрируется на процессе раз­
работки, который должен быть прежде всего «творческим актом» (186), основанным
на отличительных компетенциях.

5. Процесс моделирования считается завершенным, когда стратегия сформу­лирована как перспектива. В школе дизайна практически не обсуждаются про­блемы новых, неожиданно развивающихся стратегий и метод последовательного прироста, который предполагает продолжение «формулирования» стратегии в те­чение и после ее «внедрения». Предполага ется наличие цельной картины - общей стратегии, основной концепции ведения бизнеса.
Таким образом, перед нами не дарвиновский взгляд на формирование стратегии, а библейская версия страте­гии как принципиальной концепции, окончательного выбора. Стратегия предста­ет как перспектива, к определенному моменту-времени полностью сформирован­ная и готовая «к употреблению».

6. Чтобы оставаться простой, стратегия должна быть точно определенной (105-106). Подобно другим представителям школы, К. Эндрюс полагает, что стра­тегия должна быть ясной для того, кто ее создает и, если это вообще возможно, четко сформулированной, чтобы остальные члены организации могли понять её.

Критика дизайн-школы

Как правило, стратегия, «помещающая» организацию в некую нишу, ограничивает собственную перспективу. Похоже, именно это и произошло со школой дизайна не говоря уже о всех других) в том, что касается процесса формирования стратегии. Мы уже высказали мысль о том, что допущения, на которых строится рассматриваемая модель, не оставляют места некоторым важным аспектам формирования стратегии: последовательное развитие (приращение) и появление новой стратегии, влияние существующей структуры на стратегию и полноправное участие в процессе, помимо глав организации других действующих лиц. Наш более подробный анализ указанных недостатков призван показать, что они резко сужают перспективы ш колы- дизайна.

Прежде всего следует сделать одно замечание. В ответ на критику сторонники школы дизайна могут возразить, что мы толкуем их положения слишком буквально, им представляется методологически неверным критически разбирать предложенную модель (т. е. конкретную последовательность предписанных шагов), поскольку она является лишь некой концептуальной основой. Однако наша критика затрагивает не столько саму модель, сколько те предположения, на которых она строится: тральная роль в формировании стратегии сознательных размышлений, уверенности, что такие интеллектуальные усилия обязательно должны предшествовать действиям и, соответственно, что организация должна отделять работу «мыслителей» от работы «деятелей». Некоторая пространность критики объясняется тем влиянием, которое школа дизайна оказывала — и оказывает до сих пор — на исследования и практику стратегического управления, и прежде всего на школы планирования и позиционирования.

ОЦЕНКА СИЛ И СЛАБОСТЕЙ: ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ ОБУЧЕНИЕМ.

Наши комментарии вращаются вокруг одной главной темы; школа дизайна утверждает независимость мышления от действия, полагает формирование стратегии процессом не столько обучения, сколько осмысления. Наиболее ярко это проявляется на фундаментальном этапе стратегического процесса в ходе оценки сильных и сла­бых сторон организации.

Как организация узнает о своей силе и слабости? Школа дизайна дает чет­кий ответ — из обсуждений, оценки и анализа; другими словами, в процессе со­знательных размышлений — устных или письменных. Представьте себе собрав­шихся за столом руководителей организации (как на рисунке в начале этой главы), обсуждающих сильные стороны и недостатки организации, ее отличи­тельные компетенции — ну чем не студенты во время семинара? Определившись с тем, что представляет собой их организация, руководители готовы приступить к моделированию стратегий.

Но насколько отчетливо осознает свои компетенции сама организация? Воз­можно ли определение компетенций вне контекста, времени, конкретных задач? Иначе говоря, может ли организация быть уверенной в своих силах, не подвергая их проверке?

Каждое стратегическое изменение предполагает некий новый опыт, шаг в не­известное, определенный риск. Поэтому ни одна организация не может знать за­ранее, чем обернутся ее компетенции — силой или слабостью. Руководители не­кой сети супермаркетов, проводившие курс на диверсификацию, с удивлением обнаружили, что в противоположность их ожиданиям магазины, специализирую­щиеся на торговле уцененными товарами, плохо сочетаются со специализацией супермаркетов на продаже продуктов питания — в отличие от кафе быстрого об­служивания, работающих, на первый взгляд, совершенно в другом направлении. Как оказалось, родство супермаркетов с магазинами, торгующими уцененными товарами, — способы выкладки товаров, оплаты покупок, система самообслужи­вания — подавляется тонкими различиями в принципах организации продаж (стиль, устаревшие товары и т. п.). С другой стороны, в так не похожих на супер­маркеты кафе быстрого обслуживания через эффективную цепь предприятий ре­ализуются простые, скоропортящиеся, рассчитанные на массового покупателя продукты — практически так же, как и в сфере торговли через супермаркеты (Mintzbergand Waters, 1982).

Вопрос, которому мы придаем особое значение, звучит следующим образом: могла ли фирма знать об этом наперед? Понимание того, «что представляет собой та сфера бизнеса, в которой мы действуем», требует не только умозрительных по­строений, но и их практической проверки, приобретения определенного опыта. А заключение, к которому вы, вероятнее всего, придете после таких процедур, со­стоит в том, что преимущества часто не так велики, а недостатки — намного серь­езнее, чем ожидалось.

Опыт, который как никакой другой со всей очевидностью доказывает правиль­ность этого вывода, это попытки компаний расширить свою деятельность посред­ством приобретения других фирм. Естественно, ни одна организация не решится на подобный шаг без предварительной оценки всех «за» и «против». Но, как свидетельствуют многочисленные публикации в прессе и специальные исследования, ди­версификация — это прежде всего процесс обучения, в ходе которого компания-покупатель, прежде чем она придет к пониманию того, в чем же состоит настоящая выгода сделки, непременно наделает множество ошибок (см., например, Miles, 1982; Quinn, 1980a:28).

СТРУКТУРА СЛЕДУЕТ ЗА СТРАТЕГИЕЙ.... КАК ЛЕВАЯ НОГА ЗА ПРА­ВОЙ.

Дизайн-школа вслед за А. Чандлером {Chandler, 1962) постулирует, что струк­тура должна вытекать из стратегии и ею определяться. Но можно ли просто взять и произвести в связи с изменением стратегии «чистку» организации? Ведь у органи­зации есть прошлое, равно как и определенное окружение, и структура составляет важную часть ее истории. Утверждение о том, что стратегия должна предшествовать структуре и превосходить ее по важности, равноценно положению о преимуществе стратегии перед «внедренным» в структуру производственным потенциалом орга­низации. (Согласно модели школы дизайна (рис. 2-1), в процессе разработки стра­тегии данные о потенциале организации являются исходными.) Конечно, структура обладает определенной гибкостью, но ее изменение по мановению руки директора организации, в голове которого роятся замыслы новой стратегии, едва ли возможно, Подобные заблуждения стали основной причиной фиаско многих организаций. Стратегические фантазии, которым так способствует удобное положение в уютном кресле (вместо того, чтобы сосредоточиться на продажах реальных товаров реаль­ным клиентам), — весьма опасное занятие!

Таким образом, мы приходим к выводу, что структура следует за стратегией так же, как при ходьбе левая нога следует за правой. И разработка стратегии, и дизайн структуры поддерживают организацию и друг друга. Они одновременно предшествуют и следуют друг другу, за исключением тех моментов, когда они раз­виваются параллельно в моменты резкого перехода организации на новые пози­ции. Построение стратегии есть комплексная система, а не некая произвольная последовательность.

ТОЧНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ СТРАТЕГИИ: УТРАТА ГИБКОСТИ.

Рассмат­риваемая модель требует четкого определения разрабатываемых стратегий. Отсут­ствие четкости считается свидетельством непродуманности стратегии или "нали­чия неких политических мотивов. Но мы можем привести и другие, более важные соображения нецелесообразности четких формулировок стратегии, которые опро­кидывают фундаментальные допущения школы дизайна.

Для того чтобы точно определить стратегию, ее создатель должен с увереннос­тью знать, в каком направлении он планирует начать движение. Но ведь организа­циям приходится сталкиваться и с неопределенными ситуациями. Как прикажете организации «справляться с изменчивым окружением», если ее «стратегия [до конца] известна» (Andrews, 1981a:24)?

По нашему мнению, организация должна функционировать не только согласно стратегии, но и во время формирования стратегии, и этот период может быть до­статочно продолжительным. Как отмечает Джеймс Брайан Куинн, «руководите­лю не под силу так управлять внутренними решениями, внешними обстоятель­ствами, взаимоотношениями между людьми, техническими и информационными требованиями, действиями умных противников, чтобы все эти факторы сошлись как задумано, в точно определенный момент» (Quinn, 1978:17). В периоды нестабильности опасным является не отсутствие четкой стратегии, а, напротив, «априорное замыкание».

Опасностями четкого определения стратегии нельзя пренебрегать и в условиях относительной стабильности. Точные стратегии ограничивают поле зрения, указывая исключительно на главное направление, и могут помешать осуществить стратегические изменения (когда возникнет такая необходимость). Иначе говоря, стратег может быть уверен в чем-то на время, но никак не навсегда. Чем точнее определена стратегия, тем глубже она проникает в организацию и умы своих создателей, превращаясь в привычку. Экспериментами в области когнитивной психологии доказано, что четкое определение стратегии - когда человек говорит о том, что ж собирается поступить так-то и так-то в любом случае, - блокирует саму же стратегию, вызывая сопротивление последующим изменениям (Kiesier, 1971).

Конечно, часто необходимо, в целях обеспечения координации, поддержки, в «следовательских целях, чтобы стратегии были четко определены. Важно другое: когда нужна точность? В какой степени? Когда необходимость в ней отсутствует? Школа дизайна даже не ставит эти вопросы.

ОТДЕЛЕНИЕ ФОМУЛИРОВАНИЯ ОТ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ: ОТРЫВ МЫШЛЕНИЯ ОТ ДЕЙСТВИЙ.

Дихотомия формулирование-осуществление -центральное положение школы дизайна, определяющее общие основы разработки стратегии. Такое разделение весьма удобно для обучения на конкретных примерах, когда студенты предлагают любые, пусть даже неосуществимые в принципе решения. Пролистав перед семинаром двадцать страниц о положении дел в компа­нии, они должны в течение двух академических часов оценить внешнюю среду, определить стержневые компетенции, набросать несколько вариантов стратегий и, обсудив их, выбрать лучший. Как утверждает один из самых известных сторонни­ков обучения на конкретных примерах и руководитель коллектива авторов гар­вардского учебника, «посредством выполнения упражнений на тему построения стратегий», посредством «аналитических занятий», в которых «основное внима­ние уделяется отбору и упорядочиванию данных», студенты учатся задавать «кри­тические для конкретной ситуации вопросы» (К. Крнстенсен в изд. Christensen et al., 1982:ix-x).

Но как может ознакомившийся с кратким резюме о деятельности компании студент, ни разу не видевший ее товаров, не говоривший с ее клиентами, ни разу не побывавший на ее заводах, с уверенностью рассуждать обо всех этих вещах? Относятся ли эти знания к данным, на основе которых строятся «критические вопросы»?

Метод обучения на конкретных примерах призван привнести в учебную аудиторию богатый практический опыт. Примеры, несомненно, полезны как ил­люстрации неких рассуждений, но использовать их как готовые рецепты для обу­чения тому, как следует разрабатывать стратегии, весьма опасно. Если обучение оставило у менеджера впечатление, что он способен, не выходя из кабинета, обло­жившись документами, за пару часов предложить стратегию, формулируя то, что другие должны осуществить, — это весьма сомнительная услуга и управленцу, и организации, в которой он работает. Единственный плод подобных интеллектуальных потуг — самая поверхностная стратегия, способная нанести немалый вред стержневым компетенциям организации.

Вот как определял свой подход к военной стратегии в бытность свою министром обороны США Роберт Макнамара: «Прежде всего мы должны определить, какой будет наша внешняя политика, сформулировать военную стратегию, в соот­ветствии с которой будет строиться наша политика, а затем следует создать такую военную силу, с помощью которой можно успешно реализовать эту стратегию» (цит. no Smaker and Ruggles, 1966:70). Именно так он и действовал во Вьетнаме, одержимый мыслью «строго логически и аналитически отбирать и упорядочивать данные». И результаты не замедлили сказаться. Несостоятельность подхода Р. Макнамары особенно четко проявилась на рисовых полях Вьетнама.

Школа дизайна предлагает весьма удобный механизм создания стратегий, который широко используется в том числе и в сфере бизнес-консультирования. Ее представители убеждены, что «зашедший» в организацию консультант (со­всем как студент в аудиторию) легко осуществит анализ ССВУ: «Формулирова­ние стратегии занимает не более четырех-пяти рабочих дней, анализ и модерни­зация стратегии - двух или трех дней» (Tregoe and Zimmerman, 1980:120). Действительно, консультант вряд ли заработает на «масло» к хлебу, если будет честно говорить клиентам: «Для нас разработка вашей стратегии — очень слож­ная задача. Именно вы должны осознать, в чем заключаются отличительные компетенции вашей компании. Вам необходимо вникать во все детали; приобре­тать опыт; привлекать к сотрудничеству специалистов в разных областях. Толь­ко так постепенно вы разработаете эффективную стратегию. Никто не сможет сделать этого за вас».

Действительность — та действительность, которая отражена в обзоре Т. Хилла и Р. Вестбрука, - выглядит иначе (НИ! and Westbrook, 1997). Исследователи обна­ружили, что из 50 рассматриваемых ими компаний «20, включая консультаци­онные фирмы, пользовались схемой ССВУ». Тем не менее «ни одна из этих ком­паний не воспользовалась полученными в ходе анализа ССВУ результатами на последующих стадиях стратегического процесса» (1997:46). Отсюда и выбор за­головка для статьи: «Анализ ССВУ: пора бы вспомнить о продукте!»

В самом ли деле принцип «сначала подумай, потом сделай» является наилуч­шим для построения стратегии, особенно в тех случаях, когда «мыслители» нахо­дятся на вершине воображаемой «иерархии», или, что еще хуже, приходят со сто­роны в качестве консультантов, а «деятели», расположенные внизу пирамиды, корпят над ее осуществлением. Насколько организации необходимо опираться на «подвижника и инициатора» - влиятельного руководителя с хорошим базовым образованием? Мы убеждены, что ни к чему не привязанные умопостроения мо­гут нанести невосполнимый ущерб практической работе.

Если дизайн-школа поощряет руководителей к упрощению стратегического процесса, если ее приверженцы настаивают на возможности разработки страте­гии на основе «краткого конспекта» о деятельности компании, если они отрица­ют, что формирование стратегии есть долгий, тонкий и сложный процесс обуче­ния, если школа поощряет менеджеров разделять мышление и действия, поощряет их к кабинетному затворничеству, то в этом и следует искать корень проблем, с которыми сталкиваются многие современные организации. Как писал в статье «Миф об образованном менеджере» Стерлинг Ливингстон, профессор Гарвард­ского университета и критик метода обучения на конкретных примерах, образо­вание в сфере управления «выдает на гора» менеджеров, которых «не научили учиться на практическом опыте» (Livingston, 1971:83,89)..

В статье, посвященной проблемам функционирования традиционных военных организаций, Ц. Фельд привлекает наше внимание к отличиям между наделенными полномочиями составлять планы и контролировать их исполнение штабными офи­церами, и обладающими значительным опытом ведения боевых действий, но лишь исполняющими полученные свыше приказы командирами частей и подразделений (FeWr'l'959). Данное различие «базируется на допущении, что положение [штабных офицеров] позволяет им постоянно быть в курсе происходящего в армии в целом, и придерживается иерархической структурой военной организации» (22).

Фундаментальным для разделения процессов формулирования и реализации стратегии является допущение о возможности сбора и передачи «наверх» практики.

БЛИЗОРУКОСТЬ «МАРКЕТИНГОВОЙ МИОПИИ»

В 1960 г. Теодор Левитт, профессор маркетинга Гарвардской бизнес-шко­лы, опубликовал свою знаменитую статью «Маркетинговая миопия» (мио­пия ^-близорукость). Наверное нет ни одного менеджера или специалиста по планированию, который не был бы знаком с поднятой в ней темой. По мнению Т. Левитта, фирмы должны определять себя исходя из широ­кой отраслевой ориентации — «основной родовой потребности», пользуясь терминологией Ф. Котлера и Р. Сингха (Kotler and Singh, 1981:39), — а не в узком смысле, по продукту или технологии. Излюбленные примеры Т. Ле­витта: железнодорожные компании должны рассматривать себя как часть транспортной системы, нефтеперерабатывающие — часть энергетической отрасли.

Идея пришлась по душе руководителям компаний, которые взялись переоп­ределяться «кто во что горазд» — к примеру, фирма-производитель шарико­подшипников обозначила свою миссию как «снижение трения». Еще с большим энтузиазмом ее восприняли в бизнес-школах. Чем же еще пробудить интерес студентов, как не высокими рассуждениями о том, что птицефабрики вносят вклад в обеспечение человечества энергией, а компании, специализирующие­ся на сборе мусора, облагораживают нашу жизнь? К сожалению, все это не более чем упражнение для ума, которое хоть и помогает увидеть перспективы, в то же время отвлекает людей от земных забот — ощипывания кур и прессова­ния отходов.

Нередко проблема заключается в непомерной амбициозности организа­ции в отношении ее стратегических возможностей — в практически полной уверенности в их безграничности или по крайней мере высокой способности к адаптации. Так, Джордж Стайнер со всей серьезностью утверждает, что «про­изводители кнутов для извозчиков могли оставаться на плаву, если бы опреде­лились как поставщики стартеров для транспортных средств» (Steiner, 1979: 156). Но на каком, скажите, основании им делать это? У этих продуктов нет ничего общего, — ни с точки зрения материала, ни с точки зрения технологии, ни сточки зрения производственного процесса или каналов распределения — за тем лишь исключением, что кому-нибудь в голову может прийти мысль о сходности их цели (начало движения транспортного средства). Почему для диверсификации этим производителям логичнее выбрать стартеры для дви­гателей внутреннего сгорания, а не вентиля торные ремни или, допустим, не­кие прокладки? Или, как сказал Ф. Геллер, почему бы «вместо названий "ак­сессуары для транспорта" или "системы инициации" им не выбрать определение "все для порки"»? (цит. noNormann, 1977: 34).

Почему несколько умных слов на бумаге должны позволить какой-нибудь железнодорожной компании поднимать в небо самолеты или управлять так­сопарком? Т. Левитт пишет, что «если в компании искренне полагают, что их бизнес — это забота об удовлетворении потребности людей в предоставле­нии транспортных услуг, ничто не мешает им позаботиться о собственном развитии, которое принесет огромную выгоду» (Levitt, 1960:53, курсив наш). Ничто, кроме ими же установленных границ их компетенции. Слова на бума­ге не изменят компанию.

Т. Левитт хотел расширить поле зрения менеджеров. В этом он, пожалуй, преуспел. Как отмечают Ф. Котлер и Р. Сингх, «мало что в этом мире... нельзя потенциально отнести к энергетической сфере» (Kotler and Singh, 1981: 34). По иронии, переопределив стратегию и объявив ее не позицией, а перспекти­вой, Т. Левитт на самом деле сузил ее широту. С переопределением не оста­ется места внутреннему потенциалу; значение имеет только рыночная воз­можность. В расчет не принимается ни продукт (руководители ' железнодорожных компаний определили свою отрасль «неправильно», по­скольку «они ориентировались на товар (услуги), а не на потребителя» [45]), ни производство («данная форма производства, обработки или чем вы там занимаетесь не может быть признана решающим аспектом отрасли» [55]). Но что же придает рынку смысл: продукт и производство или умник-исследова­тель? Организациям следует использовать весь доступный им потенциал.

Критики статьи Т. Левитта демонстрируют свои пристрастия в терминоло­гии, предупреждая об опасности «маркетинговой гиперметропии» (т. е. даль­нозоркости), когда «лучше видятся далекие цели, чем ближние» (Kotler and ] Singh, 1981: 39), или «маркетинговой макропии», из-за которой прежде узкие рыночные сегменты неосмотрительно расширяются «без оглядки на имею­щийся опыт и квалификацию» (Baughman, 1974:65). По нашему мнению, идея Т. Левитта о маркетинговой миопии изначально страдает близорукостью.I без потерь и искажений всех необходимых данных. Но как часто эта посылка «срабатывает», а тщательно разработанные стратегии терпят фиаско.

Оценка внешней среды организации — обязательное условие разработки ее стратегии, ибо речь идет о влиятельной, порой непредсказуемо действующей силе. Не редко внешние условия изменяются настолько неожиданно, что все предварительные планы приходится отправлять в бумагорезательные машины. Или окружение может быть настолько нестабильным, что разработка каких-либо долгосрочных стратегий становится бессмысленной. Не следует упускать из виду и активную роль «реализаторов», которые могут воспротивиться избранному стратегическому курсу.

возможно, менеджмент имеет дело с твердолобыми бюрократами, неспособными.ценить новую эффективную стратегию. Но не менее вероятно, что в оппозицию входят разумные люди, для которых на первом месте стоят интересы организации, а их желания некоторых представителей руководства. Например, они могут прежде других осознать, что намеченная стратегия невыполнима, что организация не сможет ее осуществить или реализация планов подведет компанию к «краю пропасти», поскольку желаемые результаты не соответствуют внешним условиям.

В основе разделения процессов формулирования и реализации стратегии лежат весьма претенциозные допущения о том, что высшее руководство обладает способностью понимать и предвидеть динамику внешней среды или что организа­ционное окружение достаточно стабильно или по меньшей мере предсказуемо, а значит, сформулированные сегодня стратегии останутся жизнеспособными в те­рние длительного периода времени. Но вряд ли нам стоит доказывать читателям, что мир день ото дня становится все более «турбулентным» и подобные допущения все чаще демонстрируют свою несостоятельность.

Разделение процессов формулирования и осуществления стратегии в изменчивой или относительно сложной внешней среде просто бессмысленно. Возможны два варианта. Либо «формулировщику» стратегии придется быть одновременно и «реализатором», либо «реализатор» должен будет сам «формулировать» стратегию. Иначе говоря, мышление и действие должны быть неразрывно связаны. В первом случае «мыслитель» обязан строго контролировать реализацию планов (что характерно для высокоиндивидуализированного предпринимательского подхода (созданию стратегий, который, как отмечалось выше, школа дизайна не приемлет). Во втором случае, когда «одна голова» не способна осмыслить весь поступаю­щий объем информации (как в фирмах, работающих с высокими технологиями), стратегии должны разрабатываться на некой коллективной основе. Участие реализаторов в формулировании стратегии означает обучение организации.

Мы рассмотрели спектр взаимоотношений между мышлением и действием. В некоторых ситуациях, когда мысль должна предшествовать действиям и направ­лять их, проявляется — примерно как в модели школы дизайна, — дихотомия «формулирование-осуществление». Но иногда, в особенности во время или сразу после крупных изменений во внешнем окружении, мысль должна настолько пе­реплетаться с действием, что стратегический процесс правильнее именовать «обу­чением», а не «дизайном». Но, пожалуй, наиболее распространенными являются промежуточные ситуации, когда мысль отзывается на действие, и наоборот. Как правило, мы имеем дело с предначертанной стратегией, которая развивается в осу­ществляемую. В таких случаях необходимо очень осторожно использовать слова «формулирование» и «осуществление», как и не следует слепо полагаться на пред­лагаемую школой дизайна модель построения стратегии,

Завершая критику этой школы, хочется отметить, что ее незамысловатая на первый взгляд модель — просто «идея, которую следует принять к сведению», — в действительности содержит претенциозные допущения о возможностях органи­заций и способностях их руководителей, допущения, которые в определенных условиях являются полностью или почти полностью несостоятельными. Возмож­но, проблема кроется в самом слове «дизайн», обладающем в английском языке признаками как существительного, так и глагола. В результате процесса дизайна создается модель, замысел или план. Внимание приверженцев рассматриваемой нами школы концентрируется не на результате, а на процессе. Но ее представите­ли предполагают, что процесс и результат внутренне связаны, что стратегия — это грандиозный замысел, для создания которого необходим великий мыслитель.

Но какого-то одного, единственно верного способа создания стратегии не суще­ствует. Переходя от главы к главе этой книги, вы не раз убедитесь в том, что посыл­ки школы дизайна, да и других школ, являются весьма спорными.

Школа дизайна: контекст и вклад

Цель наших критических комментариев состоит отнюдь не в дискредитации школы дизайна, а в демонстрации несостоятельности ее претензий на универсальность и обладание «наилучшим методом» построения стратегии. В частности, мы отклоня­ем модель, в которой допускается основанное лишь на поверхностном понимании деятельности организации формирование стратегии.

Итак, степень действенности модели дизайн-школы определяется следующи­ми условиями:

1. В принципе, индивид способен «обработать» всю относящуюся к формиро­ванию стратегии информацию. Иногда организации предстоит воплотить в жизнь некий грандиозный замысел, и тогда контроль над процессом разработки страте­гии осуществляет способный синтезировать имеющиеся данные высший менед­жер. Но это возможно лишь в относительно простых ситуациях, когда стратегу необходимо «переварить» небольшой объем знаний.

2. Стратег должен обладать полным, детальным, глубоким знанием текущей
ситуации. Потенциал централизации знаний должен поддерживаться достаточной

"близостью к организации и опытом работы в ней с тем, чтобы стратег мог осознать глубинный смысл происходящего. Индивид способен по-настоящему узнать орга­низацию, только пребывая внутри нее. Обязательное дополнение к девизу Т. Уотсона и IBM «ДУМАЙ!» — возможно, рожденный из образа девушки, собирающей полевые цветы, лозунг «ЧУВСТВУЙ!». К слову, метод обучения на конкретных примерах призывает к прямо противоположному образу действий, когда студент, не обладающий ни достаточным временем, ни необходимой информацией, обязан выбрать «единственно верный» курс. К большому сожалению, данный метод слишком часто переносится и на практику: далекий от реальной жизни организа­ции высший менеджер принимает решения, основываясь лишь на кратких отчетах; консультант-«кочевник» гарантирует «быстрое достижение результата»; члены совета директоров один раз в квартал встречаются па ритуальных собраниях...

3. Необходимые знания должны быть определены прежде, чем будет реализо­вана новая стратегия. Иначе говоря, ситуация должна оставаться достаточно
стабильной или по меньшей мере предсказуемой. Стратег не только должен иметь
доступ к базе необходимых знаний, но и "быть достаточно близким к ней. Индиви­дуальное обучение должно завершиться прежде, чем будут предприняты наме­ченные в рамках стратегии действия. Другими словами, в определенный момент стратег должен представлять себе, какие знания необходимы ему для осознания стратегической перспективы, которая будет значима и по завершении периода реализации стратегии. Выражаясь проще, мир должен оставаться в спокойствии
что равноценно куда более требовательной посылке — стратег должен иметь прогнозировать грядущие изменения. Но кому дано знать о них наверняка? Миру нет дела до взглядов менеджеров на процесс построения стратегии. Следовательно, в определенных ситуациях, при благоприятных внешних условиях, модель школы дизайна может сработать.

4. Организация должна быть готова реализовать централизованно сформулированную стратегию. Члены организации должны быть готовы подчиниться
главному стратегу, посвятить внедрению стратегии свое время, энергию и другие
ресурсы. Учас тие в этом процессепре дполаг ает наличие доброй вол и и энтузиаз ма со сто роны членов организации.

Перечисленные условия — контекст, в котором применение модели школы 1иэайна представляется эффективным, так сказать ее «рыночная ниша». Данный контекст возникает в организациях, нуждающихся в основательной перео­риентации, переосмыслении текущей стратегии, возможном при соблюдении как минимум двух условий. Во-первых, должна возникнуть необходимость в серьезном пересмотре текущей стратегии (коренное изменение ситуации). Во-вторых, предполагается, что ее менеджмент обладает видением начатков новой стабиль­ности, которые будут поддерживать новую стратегию. Другими словами, модель школы дизайна наиболее адекватна ситуации осуществления радикальных изме­нений в организации, пережившей период неустойчивости и вступающей в фазу стабильности. Конечно, возможна ситуация, когда новое интеллектуальное ру­ководство стремится навязать организации, в которой не происходило никаких изменений, более эффективную стратегию. Но очень часто умные руководители заблуждаются; поэтому организации требуется не столько умное, сколько мудрое руководство.

Модель данной школы может применяться и еще в одном контексте — в новой организации, имеющей потребность в четком курсе, что позволит ей на равных соперничать с более опытными конкурентами (или позиционировать себя в нише, свободной от их прямого влияния). Период начального осмысления стратегии яв­ляется, конечно, результатом умозаключений обладающего способностью пред­видения предпринимателя, человека, создавшего организацию. И это приближает нас к школе предпринимательства (которая, как мы увидим, склоняется к менее формальному и более «интуитивному» процессу).

Заметим, что критика модели дизайна стратегии ни в коей мере не умаляет за­слуги школы дизайна. Очевидно, что применение модели может быть ограничено,а часто упрощено, но теоретический вклад самой школы как «информации к раз­мышлению» не подвергается сомнениям. Дизайн-школа разработала особый язык, на котором все мы обсуждаем проблемы формирования стратегии, и ввела цент­ральное понятие стратегического менеджмента, а именно положение о том, что стратегия отображает фундаментальное соответствие между внешними возмож­ностями и внутренним потенциалом организации. Значение вклада школы дизай­на в развитие стратегического управления ни в коей мере не зависит оттого, сколь­ко и какие из посылок модели дизайна представляются нам несостоятельными.

ШКОЛА ПЛАНИРОВАНИЯ