Искусство соглашений

Я с визгом торможу у обочины «Клуба Теней» на Сансет. От моей опасной манеры вождения Люк позеленел, и я наполовину ожидаю, что он откроет дверь и его начнет тошнить. Я выпрыгиваю наружу и бросаю ключи поджидающему камердинеру. Люк с опаской следует за мной, слепо глядя на вспышки кучи папарацци у входа.

— Лекси! — отчаянно окликают они, пытаясь вынудить меня повернуться и подарить им чистый снимок моего лица. Но я не обращаю внимания и с опущенной головой захожу внутрь, таща за собой Люка.

Внутри мы направляемся прямиком в VIP-зал, и нас сопровождают в приватную кабинку в глубине зала. Я заказываю водку со льдом, а Люк бормочет что-то о диетической коле.

Я закатываю глаза. Даже его выбор напитка скучен. Я останавливаю официантку, направлявшуюся в бар, и говорю пропустить водку и газировку и просто принести нам по порции текилы. Она кивает и подмигивает мне.

Я смотрю на Люка, с широко раскрытыми глазами глазевшего вокруг себя — на полураздетых официанток, проходящих с подносами, двух страстных девиц в соседней кабинке и узнаваемых звездных лиц, тершихся друг о друга на танцполе и около него.

Наблюдая за ним с его выражением лица типа оленя в свете фар, я чувствую себя вполне довольной. Этот парень слишком долго живет в пузыре. Настало время лопнуть его.

— Не могу поверить, что они не потребовали у тебя удостоверения личности, — говорит он, когда официантка приносит нам заказ.

Я пожимаю плечами.

— Им известно, кто я такая.

— Вот именно, — отвечает он, нюхая текилу и морщась. — Им известно, что тебе лишь восемнадцать.

— Для меня правила другие.

Он усмехается и качает головой.

— Да уж вижу.

Я поднимаю рюмку и жестом показываю, чтобы он повторил. Но он просто тупо смотрит на нее.

— Да ладно тебе, — уговариваю я. — Поживи хоть немного.

— Я и так живу, спасибо.

— О, я сомневаюсь. — Скромно улыбаюсь. — Держу пари, ты никогда не позволял себе потерять контроль. Даже на секунду.

Он снова качает головой, но ничего не отвечает.

— Я права, ведь так?

Его тело напрягается.

— Знаешь, не обязательно напиваться, чтобы веселиться.

— Правда, — соглашаюсь я. — Но с выпивкой намного круче.

Он откидывается на спинку сиденья и скрещивает руки на груди.

— Думаю, я просто отдохну здесь и убежусь, что ты вернешься домой в порядке. Мы оба знаешь, что у тебя с этим некоторые проблемы.

— Как хочешь, — отвечаю я, опустошая рюмку, а затем тянусь через стол и беру его. Быстро проглатываю и эту и содрогаюсь от послевкусия.

— Ха! — кричу я. — Как же хорошо вернуться!

Люк смотрит на меня и в очередной раз качает головой.

Я подавляю смешок.

— Ты можешь сидеть тут и скучать, — заявляю я игриво, приближая палец к его лицу. Он дергается в сторону, а я отхожу к краю кабинки. — А я буду танцевать. Присоединяйся, когда надоест жить в своей скорлупе.

***

Час и несколько шотов спустя я все еще на танцполе, а Люк все еще предположительно дуется в кабинке. Хотя я не видела его с тех пор, как оставила, так что, возможно, он дуется уже по пути домой.

Но я обещаю не думать о нем. Он абсолютный кайфолом, и прямо сейчас я чувствую себя невероятно. Так великолепно вернуться сюда. Алкоголь течет по венам. Согревая меня. Освобождая меня. Очищая разум. Музыка заглушает мысли. Я чувствую, как она стучит внутри меня, забирая контроль над моим телом и управляя конечностями. У меня кружится голова. Я открываюсь миру. Парю.

Я позволяю глазам закрыться и ритму унести меня прочь.

Именно это мне и было нужно. Побег. Отвлечение. Способ нажать сброс и заставить исчезнуть последние три месяца.

Моего плеча бесцеремонно касаются, и я распахиваю глаза и вижу стоящего рядом со мной Люка. Он не танцует. Даже не пытается двигаться под музыку. Просто стоит и выглядит скучно трезвым и очень раздраженным.

— Думаю, нам пора идти! — перекрикивает он музыку.

— Что? Почему? — кричу в ответ. — Еще даже не полночь!

Он с тревогой осматривается, дискомфорт очевиден на его лице.

— Тебе завтра на работу.

Я громко смеюсь.

— И?

— И, может, тебе нужно немного отдохнуть.

— Может, тебе нужно немного отдохнуть!

Я обнимаю Люка за талию, принуждая его двигаться под музыку.

— Ну же! Расслабься. Это так легко. Просто нужно абстрагироваться от размышлений.

Он нервно делает шаг вне пределов моей досягаемости.

— Хватит, Лекси. Уже поздно. Ты навеселилась. Думаю, пора тебе домой.

— Зачем? Беспокоишься, что подумает папочка? Его интерн развлекается с его единственной дочерью? Беспокоишься, что он не одобрит?

По тому, как опустились уголки его губ, могу сказать, что попала прямо в точку. Но он все же не отвечает.

— Послушай, — начинаю я, но голос застревает в горле, когда неподалеку я вижу фигуру, направляющуюся в мою сторону, пробираясь сквозь толпу в, казалось бы, замедленном темпе. Мое зрение затуманено от алкоголя, но я узнаю эти широкие плечи. Легкую развязность телосложения, когда он идет — и толпа расступается перед ним. Сексуальную улыбку, что появляется на его губах, когда он замечает меня и подходит.

Люк поворачивается посмотреть, что привлекло мое внимание.

— Эй, — говорит он. — Я откуда-то знаю этого парня.

Кислород покидает мои легкие. Мышцы ног вдруг превращаются в кашу. Голос хриплый и слегка дрожит, когда я отвечаю:

— Да. Это Менди Милош. Наследник империи недвижимости Милоша... — Я делаю паузу и глубоко вдыхаю, восстанавливая дыхание. — И мой бывший парень.

Прежде чем я задумываюсь, что делать и как реагировать, Менди внезапно оказывается рядом со мной и его губы задевают мою щеку.

— Привет, Лекс, — говорит он, вкрадчивым голосом с акцентом разрезая музыку. — Давно не виделись.

Я сглатываю.

— Была занята. Ушла со сцены на некоторое время.

Он улыбается, отчего мои колени подгибается.

— Я не виню тебя, — говорит он. — Иногда это может... не знаю, наскучить. — Он глядит мне за спину. — Кто твой друг?

— О. — Я удивлена. На мгновение я забыла, что Люк был там. Менди всегда производит на меня такой эффект. Заставляет чувствовать, что нет никого, кроме нас. На десять миль вокруг. Даже в переполненном клубе. — Прости. Это Люк Карвер. Люк, это Менди Милош, — вежливо представляю я их друг другу, а затем быстро добавляю: — Люк работает на моего отца.

Они пожимают руки, присматриваясь друг к другу так, как умеют только парни.

Менди сразу же поворачивается ко мне, как будто Люк испарился в облачке пыли, и мы снова в нашем собственном небольшом мире лишь для двоих.

— Рад снова увидеться, детка. Я скучал по тебе.

Чувствую, как плавятся мои жизненно-важные органы. Сначала желудок. Потом легкие. Затем сердце. Этот голос убаюкивает меня, усыпляет ночью. Это восхитительный рецепт шести стран, красиво слившихся вместе в один певучий акцент. Результат детства в отелях по всей Европе. И это, к моему ужасу, все еще самый поразительный звук, который я только слышала.

Инстинктивно я открываю рот, чтобы заговорить, чтобы сказать ему, что я тоже скучала по нему, когда замечаю девушку, льнувшую к нему. Ее рука в заднем кармане его дизайнерских джинсов, и она поверхностно осматривает меня так, как умеют только девушки.

Я сразу же узнаю ее. Длинные светлые волосы. Двенадцатидюймовая талия. Грудь четвертого размера сжата лифчиком второго размера.

Сердце подпрыгивает до горла и продолжает биться там, затыкая меня, приводя меня в состояние полнейшего безмолвия.

Я беспомощно наблюдаю, как его рука оборачивается вокруг ее хрупких плеч. Та же самая рука, которая обычно держит мою. Которая обычно обнимает меня, когда мне холодно. Которая обычно прикрывает меня от вспышек любопытных фотографов.

— Это Серена, — говорит он. Как будто я не знаю. Как будто последние два года весь мир не наблюдал за ней в этом дешевом реалити-шоу на MTV.

Знаменитая Селена Хенсон. Иначе известная как пустоголовая, высокомерная змеюка.

Никогда не имела ничего против ее личности. То есть, до того момента, когда она вошла в клуб с моим бывшим.

Я просто не могу поверить, что он действительно встречается с кем-то вроде нее. Видный европейский наследник не должен встречаться с трешовой американской реалити-телезвездой. Так просто не делается.

— Хорошо выглядишь, — воркует он мне. — Чем занималась?

Менди может тусить и болтать, как будто между нами ничего не было — словно последние два года мы не приходили и уходили из жизней друг друга, но я больше не выстою там ни секунды. Только если я не хочу, чтобы алкоголь покинул меня. Так что я разворачиваюсь и стрелой мчусь с танцпола, проталкиваясь через толпу людей к двери.

Я чувствую, как меня за плечо хватает рука, останавливая. Я поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с Люком. Он больше не выглядит раздраженным. Теперь он выглядит по-настоящему заинтересованным.

— Что это было?

Я не отвечаю. Не знаю, что отвечать, даже если бы и смогла. Потому что правда в том, что я понятия не имею, что это было. Я никогда не понимала, на чем основывалась мое неизбежное влечение к Менди. Если бы понимала, то, возможно, удерживала бы свои конечности от разжижения, когда он касается меня.

Недолго думая, я бросаюсь к Люку, обвиваю его руками и тянусь к его губам. Он оступается и падает назад в пустующую кабинку. Я приземляюсь на него сверху, прижимаясь к его губам.

Я обнимаю его шею и крепко удерживаю лицо. На мгновение он замирает, явно не в состоянии понять, что делать с этим внезапным поворотом событий. И тогда он начинает целовать меня в ответ. Его губы двигаются синхронно с моими. Его руки давят на мою спину. Движения ускоряются.

Но все же его участие непродолжительно. Его инстинкты не могут так долго сопротивляться. В конце концов, раздражающая аналитическая часть мозга настигает его, и после времени, достаточного, чтобы разобраться во всех переменных и просчитать последствия, его губы останавливаются. Руки его поднимаются от моей спины к его шее, где он берет меня за запястья и медленно расцепляет мою хватку. Затем он отклоняет голову назад.

— Хэй, Лекси, — говорит он, глядя на меня. — Что ты делаешь? Ты не в своем уме...

Я отмахиваюсь от его глупой логики и снова наклоняюсь к нему. На этот раз я сую язык ему в рот и усаживаюсь на нем прямее, отчего ему становится сложнее вырваться.

Но ему это все же удается. Он отодвигается из-под меня, в результате чего я плашмя падаю на спинку дивана в кабине, мой вытянутый язык ощущает легкий привкус бархата.

Я с усилием и злостью возвращаюсь в сидячее положение.

— В чем твоя проблема? — кричу. — Ты хоть знаешь, сколько парней в этом клубе — этом городе — убили бы, чтобы быть сейчас на твоем месте?

— Лекси, — успокаивает он, — ты много выпила. И мыслишь не ясно.

— О Господи! Ты только и делаешь, что мыслишь ясно! Это настолько скучно, что я щас усну! — Я быстро собираю свои эмоции и заменяю раздражение кокетливой улыбкой. На дюйм приближаюсь к нему. — Ну же, — соблазняю я. — Ты никогда не хотел сделать что-то, не раздумывая?

Я наклоняюсь ближе, прижимая ладонь к его груди. Чувствую его сердцебиение. Ощущаю аромат лосьона после бритья. Я начинаю спускать пиджак с его плеч и наклоняюсь поцеловать его шею. Его адамово яблоко поднимается и опускается, когда он сглатывает.

— Лекс. — Его голос звучит подавленно. Он аккуратно отодвигает меня за плечи. — Почему ты это делаешь? Я тебе даже не нравлюсь.

— И что? — говорю я, извиваясь, чтобы уменьшить давление его рук. — Ты не обязан нравиться мне, чтобы делать это с тобой. — Я медленно провожу пальцем вниз по его рубашке, теребя кончик галстука, и наконец сжимаю его и тяну парня к себе. Я чувствую, как уступает его тело. Как сбоит его оборона. Как восстают его врожденные мужские инстинкты.

Мои губы замирают в дюйме от его.

— И кроме того, любовь, в конце концов, это просто деловое соглашение между людьми.

Он отстраняет меня на расстояние вытянутой руки.

— Что? — выпаливает он.

— Ты меня слышал.

Он пристально смотрит на меня.

— Ты действительно так считаешь?

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд.

— Да.

Чувствую его интенсивный взгляд на своем лице, прожигающий дыру в щеке. После долгой паузы он недоверчиво усмехается и качает головой.

— Ты пьяна, — заключает он, выскальзывая из кабинки и протягивая мне руку. — Пошли. Отвезу тебя домой.

28. Голову с плеч!

Я на грани унижения. И что удивительно, это не имеет ничего общего с огромным соломенным сомбреро на моей голове. Я пытаюсь блокировать разрозненные воспоминания о прошлой ночи, но они продолжают возвращаться в мысли.

Люк Карвер.

Я целовала Люка Карвера!

О чем я, блин, вообще думала?!

И простите, но быть навеселе — на этот недостаточно хорошее оправдание. В смысле, я и раньше вытворяла всякое, достойное первых полос, но сейчас это что-то иное. Это совершенно новая категория стыда.

К счастью, когда во вторник утром я сажусь в машину, он, кажется, не горит желанием говорить о произошедшем, как и я. Поэтому я бормочу что-то похожее на «доброе утро», втыкаю в уши наушники и врубаю музыку. Люк сует диск в проигрыватель, затем выезжает на дорогу.

Впервые за три месяца рутины он не тратит пять минут, чтобы проверить все свои ручки и кнопки. Просто едет. Полагаю, мы оба в равной степени стремимся поскорее закончить эту поездку.

И я бы руку дала на отсечение, сказав, что мы, вероятно, так же в равной степени стремимся разделаться с этим годом.

Думаю, у нас есть что-то общее.

Ну, и как вам это?

Похоже, я вызываю всеобщее удивление, когда захожу обратно в «Тако Дона Жуана». Все озадаченно смотрят на меня, словно никогда не видели раньше.

— О, привет, — осторожно приближается Дженна, пока я вешаю сумку на крючок около двери. — Ты вернулась.

Я опускаю взгляд на безобразную униформу.

— К сожалению.

Она через плечо заглядывает в комнату, полную любопытных лиц, смотрящих в нашем направлении.

— Некоторые думали, что ты могла бы уйти после вчерашнего. — Потом тише, шепотом, она поспешно добавляет: — Или тебя бы уволили.

Если бы.

Я нацепляю на лицо улыбку и объявляю остальным на кухне:

— Нет. Я все еще здесь!

Вижу, как один из сотрудников с кислой миной протягивает двадцатку парню по имени Роландо, который усмехается и убирает ее в карман.

— Хорошо! — Дженна, кажется, пытается радоваться по поводу всего этого. — Не хочу быть единственной девушкой здесь.

— Куда мне идти?

Она оглядывает кухню.

— Почему бы тебе не помочь с подготовкой?

Я неохотно тащусь к прилавку, где с помощью какой-то непонятной штуковины режет томаты Роландо. Он высокий, подтянутый и с мальчишеским очарованием. Его волосы коротко пострижены. Как у морпеха.

— Привет, — бормочу я, становясь рядом с ним. — Я, похоже, должна тебе помочь.

Он искренне мне улыбается и подталкивает коробку томатов.

— Ладно, почему бы тебе не закончить нарезку, а я пока начну шинковать латук.

— Так что, ты поставил, что в первый день я с этим справлюсь? — спрашиваю я, беря помидорку и занося над ней лезвие.

Он вспыхивает, поняв, видимо, что я стала свидетельницей его деньгообмена.

— Ой, да. Прости за это.

— Не стоит извиняться, — говорю ему. — Ты единственный здесь, кто имеет хоть какую-то веру в меня. — Затем под нос себе добавляю: — Или где угодно, если на то пошло.

Я опускаю рычаг резки и давлю на него. Вместо того, чтобы помидору разрезаться, он разбрызгивает повсюду свои внутренности, в том числе и на перед моей униформы.

— Фантастика, — злюсь я, хватая полотенце и вытираясь.

Роландо смеется и несется мне на помощь.

— Ну-ка, — говорит он, помещая другой помидор в овощерезку. — Давай покажу тебе. Нужно быть быстрой и резкой. Ну, знаешь, как гильотина.

Я смеюсь его аналогии.

— Гильотина?

— Ага, — отвечает он, усмехаясь от уха до уха. — Ну, знаешь, такая штука, которой отрубают головы.

— Я знаю, что такое гильотина. Просто удивлена ее употреблению в этом смысле.

— На самом деле, это круто, — говорит он мне. — Я думаю о ком-то, кто мне не нравится, и представляю их головы на месте помидора. — Он резко и быстро дергает рычаг. Помидор распадается на сотню ровненьких кусочков и падает в поддон. — Видишь?

Я снова смеюсь.

— Выглядит жестоко.

Он отмахивается от моего участия.

— Да не особо. Но это делает все более увлекательным.

Я беру томат и закрепляю его под лезвием.

— А сейчас, — подсказывает Роландо, — кого ты представляешь на месте помидора?

На моих губах расползается хитрая улыбка.

— Не беспокойся, есть у меня несколько людей на примете.

Мои пальцы плотно сжимаются вокруг черной резиновой рукоятки рычага, и я собираю все свои силы и нахожу все эмоции, чтобы быстро и резко опустить лезвие. В процессе из меня невольно вылетает воинственный клич. И к моему удивлению, помидорка с легкостью разрезается, и еще несколько кусочков падают вниз.

— Ну вот! — хвалит Роландо. — Молодец, девочка.

Я с изумлением смотрю на свою работу. Роландо был прав. Это увлекательно. Я с нетерпением перехожу к следующей жертве, одна за одной, пока на рекордной скорости не уничтожаю все томаты.

Как же великолепно я себя чувствую. Столько гнева отпущено. Напряжение в плечах и шее начинает исчезать. Когда на дне коробки не остается овощей, я ощущаю себя намного лучше, чем после сеанса терапии за пять сотен у психоаналитика. Я ощущаю себя сильной. Властной. Почти восстановившейся.

— Ого, девочка, — говорит Роландо, смотря в поддон, переполненный плодами моего гнева. — Ты, должно быть, нехило кого-то ненавидишь.

Я тихонько посмеиваюсь.

— Ты даже не представляешь.

Date: 2015-08-15; view: 307; Нарушение авторских прав