Анализ стоимости

Я не пишу Джии и Ти сразу же, чтобы сказать, что путь свободен. Они достаточно скоро сами увидят моего отца, марширующего через холл отеля. Вместо этого я перебираюсь в столовую к обеденному столу, и под шум телефонных звонком, е-мейлов и неистовых разговоров мне удается стащить небольшой отельный блокнот со стола, спрятать его у бедра и уйти в спальню.

— Я спать, — говорю я голосом достаточно мягким, чтобы никто не услышал, и затем закрываю за собой двойные двери.

Я поднимаю Холли на огромную мягкую белую кровать, и она быстро начинает перебирать одеяло, устраивая его по своему вкусу, прежде чем плюхнуться и свернуться идеальным клубочком меха. Теперь, когда он ушел, она расслабилась.

Хотелось бы и мне также быстро оправляться.

Я присаживаюсь на край кровати и достаю из тумбочки карандаш. Потом я, почти не нажимая, провожу кончиком вперед-назад по пустой страничке, наблюдая, как волшебным образом под графитом появляется углубление от последней записи.

Я щурюсь и держу страницу под тусклым светом ночника, пока не разбираю кривоватый почерк Брюса.

Единственное, что им написано, — это число.

1.7

Стоимость моей очередной ошибки. Финансовое бремя, которое будет нести мой отец, чтобы все прошло. Чтобы сохранить имя семьи от грязных следов, которые я умудряюсь оставлять, куда бы ни пошла.

Вне всяких сомнений, это в миллионах. Когда речь идет о цифрах, с которыми работает отец, масштаб подразумевается. Писать полностью значит просто лишние нули. Мой отец не имеет дела с сотнями или тысячами. Они просто не стоят его времени.

Я откладываю блокнот в сторону и падаю на подушки. Ночь была сплошной катастрофой. Сначала Менди, потом авария и пресса, а теперь еще и это.

Я позволяю себе полминуты слез — не больше, — прежде чем беру себя в руки и готовлюсь к возвращению подруг. К счастью, мой макияж уже был смазан, так что они, ворвавшись в комнату и рухнув на кровать около меня, не замечают, что я плакала.

Слушая, как они ходят взад-вперед, по очереди задавая вопросы и соболезнуя, я чувствую, что мои веки наконец-то тяжелеют. События вечера начинают брать свое, а адреналин испаряться. Вдруг единственное, о чем я могу думать, — это сон.

Ти, должно быть, замечает, что я задремала, потому что она прерывается на полуслове и говорит:

— О, Лекс, прости. Ты, наверное, очень устала. Мы останемся тут пока, чтобы ты не была одна.

Я улыбаюсь сквозь дрёму.

— Вам не обязательно это делать, — выдавливаю я. — Я в порядке. Идите домой... я позвоню, когда проснусь.

— И мы пойдем по магазинам, — добавляет Джиа.

Я удивленно киваю.

— Точно. Шоппинг. Равно хорошо.

Я могу слышать их хихиканье, пока Ти укладывает меня под одеяло и натягивает его мне до щек, легонько целуя меня в лоб.

— Еще четыре дня, — напоминает она, мягко гладя мою щеку. — Еще четыре дня, и это все закончится, да?

— Да, — говорю я уже хриплым голосом.

За ними тихо закрывается дверь, и я перекатываюсь на бок, укладываю Холли себе на руку и зарываюсь лицом в ее шелковую шерстку. Она не сопротивляется.

Я все еще могу слышать звон голосов снаружи спальни, но они тонут в звуке голоса Ти в моей голове.

Еще четыре дня.

Четыре дня, и я смогу убраться отсюда.

С этой мыслью, пробегающей в голове, и улыбкой на лице от нее я засыпаю.

Date: 2015-08-15; view: 236; Нарушение авторских прав