Как мог И. Дицген понравиться реакционным философам.

Вышеприведенный пример с Гельфондом содержит уже ответ на этот вопрос, и мы не будем следить за бесчисленными случаями гельфондовского обращения наших ма­хистов с И. Дицгеном. Целесообразнее

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕАЛИСТЫ__________________________ 257

привести ряд рассуждений самого И. Дицгена, чтобы показать его слабые стороны.

«Мысль есть функция мозга», — говорит Дицген («Das Wesen der menschlichen Kopfarbeit», 1903, S. 52. Есть русский перевод: «Сущность головной работы»). «Мысль есть продукт мозга... Мой письменный стол, как содержание моей мысли, совпадает с этой мыслью, не отличается от нее. Но этот письменный стол, вне моей головы, есть ее предмет, совершенно отличный от нее» (53). Эти вполне ясные материалистические положения Дицген дополняет, однако, таким: «Но и не чувственное представление чув­ственно, материально, то есть действительно... Дух не больше отличается от стола, све­та, от звука, чем эти вещи отличаются друг от друга» (54). Тут явная неверность. Что и мысль и материя «действительны», т. е. существуют, это верно. Но назвать мысль ма­териальной — значит сделать ошибочный шаг к смешению материализма с идеализ­мом. В сущности, это скорее неточность выражения у Дицгена, говорящего в другом месте правильно: «Дух и материя имеют, по крайней мере, то общее, что они сущест­вуют» (80). «Мышление есть телесная работа, — говорит Дицген. — Для мышления я нуждаюсь в веществе, о котором можно мыслить. Это вещество дано нам в явлениях природы и жизни... Материя есть граница духа; он не может выйти за пределы материи. Дух есть продукт материи, но материя есть большее, чем продукт духа...» (64). От раз­бора подобных материалистических рассуждений материалиста И. Дицгена махисты воздерживаются! Они предпочитают цепляться за неточности и путаницу у Дицгена. Например, он говорит, что естествоиспытатели могут быть «идеалистами лишь вне своей области» (108). Так ли это и почему так, махисты молчат. Но страничкой раньше Дицген признает «позитивную сторону современного идеализма» (106) и «недостаточ­ность материалистического принципа», что должно обрадовать махистов! Неправильно выраженная мысль Дицгена состоит в том, что и различие материи от духа относи­тельно, не чрезмерно (107). Это справедливо, но отсюда вытекает

258__________________________ В. И. ЛЕНИН

не недостаточность материализма, а недостаточность метафизического, антидиалекти­ческого материализма.

«Простая, научная истина основывается не на личности. Ее основания находятся вне (т. е. вне личности), в материале ее, она есть объективная истина... Мы называем себя материалистами... Философские материалисты характеризуются тем, что они ставят в начале, во главе телесный мир, идею же или дух рассматривают, как следствие, — то­гда как противники по манеру религии выводят вещи из слова... выводят материальный мир из идеи» («Kleinere philosophische Schriften», 1903, S. 59, 62). Это признание объ­ективной истины и повторение энгелъсовского определения материализма махисты об­ходят. Но вот Дицген говорит: «Мы могли бы с таким же правом назвать себя идеали­стами, ибо наша система покоится на совокупном результате философии, на научном исследовании идеи, на ясном понимании природы духа» (63). За эту, явно неверную, фразу нетрудно уцепиться для отречения от материализма. На деле у Дицгена более не­верна формулировка, чем основная мысль, сводящаяся к указанию на то, что старый материализм не умел научно исследовать идеи (при помощи исторического материа­лизма).

Вот рассуждение Дицгена о старом материализме: «Как наше понимание политиче­ской экономии, так и наш материализм есть научное, историческое завоевание. Как мы отличаемся вполне определенно от социалистов прошлого, так же и от прежних мате­риалистов. С этими последними общего у нас только то, что мы признаем материю предпосылкой или первоосновой идеи» (140). Характерно это «только»! Оно включает в себя все гносеологические основы материализма в отличие от агностицизма, махизма, идеализма. Но внимание Дицгена устремлено на то, чтобы отгородиться от вульгарного материализма.

Зато дальше следует прямо неверное место: «Понятие материи надо расширить. Сю­да относятся все явления

* — «Мелкие философские работы», 1903, стр. 59, 62. Ред.

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕАЛИСТЫ__________________________ 259

действительности, следовательно, и наша способность познавать, объяснять» (141). Это путаница, способная только смешать материализм и идеализм под видом «расширения» первого. Ухватиться за подобное «расширение» — значит забыть основу философии Дицгена, признание материи за первичное, за «границу духа». И через несколько строк Дицген, в сущности, поправляется сам: «Целое управляет частью, материя — духом» (142)... «В этом смысле мы можем рассматривать материальный мир,... как первую причину, как творца неба и земли» (142). Что в понятие материи надо включить и мыс­ли, как повторяет Дицген в «Экскурсиях» (стр. 214 цит. кн.), это путаница, ибо при та­ком включении теряет смысл гносеологическое противопоставление материи духу, ма­териализма идеализму, на каковом противопоставлении Дицген сам настаивает. Что это противопоставление не должно быть «чрезмерным», преувеличенным, метафизиче­ским, это бесспорно (и в подчеркивании этого состоит большая заслуга диалектическо­го материалиста Дицгена). Пределы абсолютной необходимости и абсолютной истин­ности этого относительного противопоставления суть именно те пределы, которые оп­ределяют направление гносеологических исследований. За этими пределами опериро­вать с противоположностью материи и духа, физического и психического, как с абсо­лютной противоположностью, было бы громадной ошибкой.

Дицген выражает свои мысли расплывчато, неясно, кашеобразно — в отличие от Эн­гельса. Но, оставив в стороне недостатки изложения и частные ошибки, он недаром от­стаивает «материалистическую теорию познания» (S. 222, то же S. 271), «диалектиче­ский материализм» (S. 224). «Материалистическая теория познания, — говорит И. Дицген, — сводится к признанию того, что человеческий орган познания не испускает никакого метафизического света, а есть кусок природы, отражающий другие куски природы» (222—223). «Познавательная способность не есть какой-либо сверхъестест­венный источник истины, а зеркалоподобный инструмент, отражающий вещи мира или природу» (243).

260__________________________ В. И. ЛЕНИН

Наши глубокомысленные махисты обходят разбор каждого отдельного положения ма­териалистической теории познания И. Дицгена, хватаясь за его отступления от нее, за неясности и путаницу. Реакционным философам И. Дицген мог понравиться потому, что он кое-где путает. Где путаница, тут и махисты, это уже само собою разумеется.

Маркс писал Кугельману 5-го декабря 1868 года: «Уже давно Дицген прислал мне отрывок рукописи о «Способности мышления», который, несмотря на некоторую пута­ницу в понятиях и на слишком частые повторения, содержит в себе много превосход­ных и, как продукт самостоятельного мышления рабочего, достойных изумления мыс-

оо

лей» (стр. 53 русск. пер.). Г-н Валентинов приводит этот отзыв и не догадывается спросить себя, в чем усмотрел Маркс путаницу у И. Дицгена: в том ли, что сближает Дицгена с Махом, или в том, что противополагает Дицгена Маху? Г. Валентинов не по­ставил этого вопроса, ибо он читал и Дицгена и письма Маркса тоже наподобие гого­левского Петрушки. А на этот вопрос нетрудно найти ответ. Маркс неоднократно назы­вал свое миросозерцание диалектическим материализмом, и энгельсовский «Анти-Дюринг», целиком прочитанный Марксом в рукописи, излагает именно это мировоззре­ние. Отсюда даже гг. Валентиновы могли бы сообразить, что путаница И. Дицгена могла состоять только в отступлениях его от последовательного применения диалек­тики, от последовательного материализма, в частности от «Анти-Дюринга».

Не догадывается ли теперь г. Валентинов с братией, что Маркс мог назвать путани­цей у Дицгена только то, что сближает Дицгена с Махом, который шел от Канта не к материализму, а к Беркли и к Юму? Или, может быть, материалист Маркс назвал пута­ницей как раз материалистическую теорию познания Дицгена, одобрил же его отступ­ления от материализма? Одобрил то, что расходится с написанным при его участии «Анти-Дюрингом»?

Кого морочат наши махисты, которые желают, чтобы их считали марксистами, и благовестят при этом на весь

____________________________ ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕАЛИСТЫ__________________________ 261

мир, что «их» Мах одобрил Дицгена? Не смекнули наши герои, что Мах мог одобрить Дицгена только за то, за что Маркс назвал его путаником!

При общей оценке И. Дицгена в целом он не заслуживает такого резкого порицания. Он на ⁹/ю материалист, никогда не претендовавший ни на оригинальность, ни на осо­бую философию, отличную от материализма. О Марксе Дицген говорил много раз и не иначе, как о главе направления («Kleinere phil. Sehr.», S. 4 — отзыв 1873 года; S. 95 — 1876 года — подчеркивается, что Маркс и Энгельс «обладали необходимой философ­ской школой», т. е. философским образованием; S. 181— 1886 года — о Марксе и Эн­гельсе, как «признанных основателях» направления). Дицген был марксист, и медве­жью услугу оказывают ему Евгений Дицген и — увы! — товарищ П. Дауге, сочиняю­щие «натурмонизм», «дицгенизм» и т. п. «Дицгенизм» в отличие от диалектического материализма есть путаница, есть шаг к реакционной философии, есть попытка создать линию не из того, что есть великого в Иосифе Дицгенэ (в этом рабочем-философе, от­крывшем по-своему диалектический материализм, много великого!), а из того, что есть у него слабого!

Ограничусь двумя примерами того, как катятся к реакционной философии тов. П. Дауге и Евг. Дицген.

П. Дауге пишет во 2-м издании «Аквизита», стр. 273: «Даже буржуазная критика указывает на связь философии Дицгена с эмпириокритицизмом и имманентной шко­лой», и ниже: «особенно Леклера» (в цитате из «буржуазной критики»).

Что П. Дауге ценит и уважает И. Дицгена, это несомненно. Но так же несомненно, что он позорит И. Дицгена, приводя без протеста отзыв буржуазного бумагомараки, сближающего самого решительного врага фидеизма и профессоров, «дипломированных лакеев» буржуазии, с прямым проповедником фидеизма и отъявленным реакционером, Леклером. Возможно, что Дауге повторил чужой отзыв об имманентах и Леклере, не будучи сам лично знаком с писаниями этих реакционеров. Но да послужит ему это пре­достережением: путь

262__________________________ В. И. ЛЕНИН

от Маркса к особенностям Дицгена — к Маху — к имманентам — есть путь в болото. Не только сближение с Леклером, но и сближение с Махом выдвигает Дицгена-путаника в отличие от Дицгена-материалиста.

Я буду защищать И. Дицгена от П. Дауге. Я утверждаю, что И. Дицген не заслужил такого срама, как сближение с Леклером. И я могу сослаться на свидетеля, в таком во­просе самого авторитетного: на такого же реакционера, философа фидеиста и «имма-нента», как Леклер, именно на Шуберта-Зольдерна. В 1896 году он писал: «Социал-демократы охотно примыкают к Гегелю, с большим или меньшим (обыкновенно мень­шим) правом, но только гегелеву философию они материализируют; ср. И. Дицгена. У Дицгена абсолютное становится универсумом, а этот последний — вещью в себе, абсо­лютным субъектом, явления которого суть его предикаты. Что Дицген делает таким об­разом чистейшую абстракцию основой конкретного процесса, этого он, разумеется, не замечает так же, как не замечал этого Гегель... Гегель, Дарвин, Геккель и естественнои-сторический материализм зачастую хаотически соединяются у Дицгена» («Социальный вопрос», S. XXXIII). Шуберт-Зольдерн лучше разбирается в философских оттенках, чем Мах, который хвалит всех, кого угодно, вплоть до кантианца Иерузалема.

Евгений Дицген имел наивность пожаловаться немецкой публике на то, что в России «обидели» узкие материалисты Иосифа Дицгена, и перевел на немецкий язык статьи Плеханова и Дауге о И. Дицгене (см. J. Dietzgen: «Erkenntnis und Wahrheit», Stuttg., 1908, приложения). Нажаловался бедный «натурмонист» на свою голову: Фр. Меринг, который в философии и в марксизме кое-что понимает, написал в своей рецензии, что Плеханов по существу прав против Дауге («Neue Zeit», 1908, № 38, 19. Juni, Feuilleton, S. 432). Что И. Дицген, отступая от Маркса и Энгельса, попадал впросак (S. 431), это для Меринга не подлежит сомнению. Евгений Дицген отвечал Мерингу длинной и плаксивой

— И. Дицген. «Познание и истина», Штутгарт, 1908. Ред. " — «Новое Время», 1908, № 38, 19 июня, фельетон, стр. 432. Ред.

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕАЛИСТЫ__________________________ 263

заметкой, в которой договорился до того, что И. Дицген может быть полезен «для со­единения» «враждующих братьев ортодоксов и ревизионистов» («Ν. Ζ.», 1908, №44, 31. Juli, S. 652).

Еще предостережение, товарищ Дауге: путь от Маркса к «дицгенизму» и «махизму» есть путь в болото, не для лиц, конечно, не для Ивана, Сидора, Павла, а для направле­ния.

И не кричите, гг. махисты, что я ссылаюсь на «авторитеты»: ваши крики против ав­торитетов — просто прикрытие того, что авторитеты социалистические (Маркс, Эн­гельс, Лафарг, Меринг, Каутский) вы подменяете авторитетами буржуазными (Ма­хом, Петцольдтом, Авенариусом, имманентами). Лучше бы вам не поднимать вопроса об «авторитетах» и «авторитарности»!

ГЛАВА V

НОВЕЙШАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ЕСТЕСТВОЗНАНИИ И ФИЛОСОФСКИЙ ИДЕАЛИЗМ

Год тому назад в журнале «Die Neue Zeit» была помещена статья Иосифа Динэ-Дэнеса: «Марксизм и новейшая революция в естествознании» (1906—1907, № 52). Не­достаток этой статьи — игнорирование гносеологических выводов, которые делаются из «новой» физики и которые специально интересуют нас в настоящее время. Но имен­но этот недостаток делает для нас особенно интересными точку зрения и выводы упо­мянутого автора. Иосиф Динэ-Дэнес стоит, подобно пишущему эти строки, на точке зрения того самого «рядового марксиста», про которого с таким величественным пре­зрением говорят наши махисты. «Диалектиком-материалистом, — пишет, например, г. Юшкевич, — называет себя обыкновенно средний, рядовой марксист» (стр. 1 его кни­ги). Вот этот-то рядовой марксист в лице И. Динэ-Дэнеса сопоставил новейшие откры­тия в естествознании, и особенно в физике (икс-лучи, лучи Беккереля, радий⁸⁹ и т. д.), непосредственно с «Анти-Дюрингом» Энгельса. К какому же выводу привело его это сопоставление? «В самых различных областях естествознания, — пишет И. Динэ-Дэнес, — приобретены новые знания, и все они сводятся к тому пункту, который хотел выставить на первый план Энгельс, именно к тому, что в природе «нет никаких непри­миримых противоположностей, никаких насильственно фиксированных разграничи­тельных линий и различий» и что, если встречаются в природе противоположности и различия, то их неподвижность,

НОВЕЙШАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ЕСТЕСТВОЗНАНИИ__________________ 265

абсолютность вносятся в природу исключительно нами». Открыли, например, что свет

„ 90 /^

и электричество суть лишь проявления одной и той же силы природы. L каждым днем становится вероятнее, что химическое сродство сводится к электрическим процессам. Неразрушимые и неразложимые элементы химии, число которых продолжает все воз­растать точно в насмешку над единством мира, оказываются разрушаемыми и разло­жимыми. Элемент радий удалось превратить в элемент гелий. «Подобно тому, как все силы природы сводятся к одной силе, так и все вещества природы сводятся к одному веществу» (курсив И. Динэ-Дэнеса). Приведя мнение одного из писателей, считающих атом только сгущением эфира, автор восклицает: «Как блистательно подтверждается изречение Энгельса: движение есть форма бытия материи». «Все явления природы суть движение, и различие между ними состоит только в том, что мы, люди, воспринимаем это движение в различных формах... Дело обстоит именно так, как сказал Энгельс. Точно так же, как и история, природа подчинена диалектическому закону движения».

С другой стороны, нельзя взять в руки литературы махизма или о махизме, чтобы не встретить претенциозных ссылок на новую физику, которая-де опровергла материализм и т. д. и т. п. Основательны ли эти ссылки, вопрос другой, но связь новой физики или, вернее, определенной школы в новой физике с махизмом и другими разновидностями современной идеалистической философии не подлежит ни малейшему сомнению. Раз­бирать махизм, игнорируя эту связь, — как делает Плеханов⁹³, — значит издеваться над духом диалектического материализма, т. е. жертвовать методом Энгельса ради той или иной буквы у Энгельса. Энгельс говорит прямо, что «с каждым, составляющим эпоху, открытием даже в естественноисторической области» (не говоря уже об истории чело­вечества) «материализм неизбежно должен изменять свою форму» («Л. Фейербах», стр. 19 нем. изд.)⁹⁴. Следовательно, ревизия «формы» материализма Энгельса, ревизия его натурфилософских положений не только не заключает в себе ничего

266__________________________ В. И. ЛЕНИН

«ревизионистского» в установившемся смысле слова, а, напротив, необходимо требует­ся марксизмом. Махистам мы ставим в упрек отнюдь не такой пересмотр, а их чисто ревизионистский прием — изменять сути материализма под видом критики формы его, перенимать основные положения реакционной буржуазной философии без всякой по­пытки прямо, откровенно и решительно посчитаться с такими, например, безусловно крайне существенными в данном вопросе, утверждениями Энгельса, как его утвержде­ние: «... движение немыслимо без материи» («Анти-Дюринг», стр. 50).

Само собою разумеется, что, разбирая вопрос о связи одной школы новейших физи­ков с возрождением философского идеализма, мы далеки от мысли касаться специаль­ных учений физики. Нас интересуют исключительно гносеологические выводы из не­которых определенных положений и общеизвестных открытий. Эти гносеологические выводы до такой степени напрашиваются сами собой, что их затрагивают уже многие физики. Мало того, среди физиков имеются уже различные направления, складываются определенные школы на этой почве. Наша задача поэтому ограничивается тем, чтобы отчетливо представить, в чем суть расхождения этих направлений и в каком отношении стоят они к основным линиям философии.

Date: 2015-08-07; view: 341; Нарушение авторских прав