Загадочные попутчики

Теперь я пенсионер и предаюсь воспоминаниям и размышлениям. По выходным дням на меня возложили почетную обязанность - прогуливать внука. А мне и самому такая повинность импонирует: и физическую нагрузку имеешь, и удовольствие получаешь. В общем – совмещаешь полезное с приятным. Сегодня я тоже неторопливо бреду по улице, качу детскую коляску с любимым внучком и наслаждаюсь прелестями бытия. Теплый летний ветерок, ласково обдувая запотевшее тело, изредка, даже сквозь пятикилометровую санитарную зону, порывами доносит до города сладковатый запах меркаптана или прочих нефтепродуктов. Лежа на мягкой цветной подстилке, четырехмесячный внук мой Степан беспрестанно подергивает ручками и мелко сучит ножками. Пристально и отзывчиво глядя на мир своими широко раскрытыми доверчивыми глазками, он весело гукает при моей непроизвольной улыбке. Как будто ни одно самое мимолетное движение не пройдет мимо его внимательного взгляда не вызвав ответную реакцию. Улыбнешься ему, и он тут же ответит по-детски открытой, чуть стеснительной улыбкой. Протянешь к нему руки, и он призывно тянет навстречу свои пухленькие ручонки, с усилием прогибаясь в спинке. Приятное зрелище любоваться на здоровенького ребенка.

Как-то случилось однажды, внук простудился и стал надрывно кашлять. Разумеется, я весь извелся, я просто не находил себе места.

И, по случаю, вспомнил, что один мой бывший коллега, также выйдя на пенсию, вплотную занялся пчеловодством. Мы изредка созванивались и, узнав, что любимый внук прихватил простуду, коллега тотчас пригласил меня на пасеку. «- Сами чайком побалуемся и медку прихватишь для внучонка. Самое лучшее лекарство от простуды, скажу я тебе!» - заверил меня друг.

Я завсегда с уважением относился к бывшему товарищу по работе и его небольшой семье, поэтому предложение принял с удовольствием. Польстился я не только свежим медком и чаем. Эта семья имела престижную репутацию в городе, и дружить с ней почиталось за честь. Сын моего коллеги с началом перестройки принял церковный сан и к данному времени достиг поста батюшки. Будучи весьма энергичным, последовательным и упорным в делах (видимо многие качества перешли по наследству), он с товарищем по сану сумел возвести в нашем небольшом городишке приличную церковь. Благодаря развитой деятельности они приобрели в церковной епархии значительный авторитет, и приятель его вскоре получил повышение по службе. На его место теперь прибыл молодой батюшка, по нашим сведениям получивший образование в духовной семинарии города Миасса.

Когда я на стареньком «Москвиче» подрулил к пасеке друга, в аккуратном дворе его беззаботно потрескивал костер, вблизи которого пара моложавых еще мужчин нанизывала мясо на шашлык. Мой сослуживец в простых трикотажных брюках и простиранной футболке уже спешил навстречу с дружелюбно распростертыми в рукопожатие руками. Мы припарковали у дощатого забора машину и он с ходу представил меня близким родственникам.

У костра командовал его худощавый сын, а помогал ему упитанный круглолицый мужчина, на вид лет под тридцать, невысокого роста и с редкой бородкой. Незнакомец встретил меня продолжительным изучающим взглядом.

- Хм!.. Да я вас знаю! – воскликнул он изумленно. И тут же пояснил: - мы с вами ехали до Челябинска на «Тайоте», может вспомните?

«Неужто он тот самый?» - подумал я. Однако, как не всматривался я в лицо бывшего попутчика, ничего реально знакомого высмотреть не смог, хотя случай почти десятилетней давности врезался в мою память своей неординарностью и печальной невидалью.

Но, сейчас я начал наш очередной разговор я с прогулки с внуком не напрасно! Детей любят, я предполагаю, все нормальные люди! К сожалению, сегодня появилась масса беспризорников. Каждый из нас теперь встречается с ними практически ежедневно, и одно такое рандеву столь сильно поразила меня своей необычной для юного возраста географией, что есть необходимость поделиться с читателем. Тем более, что встреча эта проявилась самым неожиданным продолжением на пасеке друга.

…Маленький юркий микроавтобус «Тайота» целенаправленно мчался в аккурат на запад, по прямой дороге со средней скоростью сто километров в час. Ровная западносибирская низменность полностью оправдывала свое название. Дорога шла прямолинейной как стрела по горизонтали и по вертикали тоже. Опытный водитель Марат, крепко вцепившись мускулистыми руками в руль автомобиля, не спускал зорких глаз с черного блестящего на встречном солнце полотна автомобильной магистрали.

Таможенный пост на пересечении границы с суверенным Казахстаном все приметили задолго до отмеченной на карте границы. Кучка блестящих алюминием временных будок на сером фоне выжженной августовским солнцем степи виднелась издалека. Водитель снизил скорость и начал полегоньку притормаживать. С машины было явственно видно, как к полотну дороги прошли трое солдат в камуфляжной форме и с короткими автоматами «АКМС» на груди. Они подняли полосатый жезл, поджидая наш микроавтобус. Дело привычное. Таможня. Водитель плавно вырулил на обочину и остановился. Он открыл дверцу, спрыгнул со ступенек и направился к притулившейся в сторонке таможенной будке. За проезд по территории Казахстана требовалось оплатить небольшую символическую плату пошлину.

Солдаты в камуфляже тем временем подошли ближе к машине.

- Куда путь держите? – спросил молодой сержант, видимо старший из них.

- В Башкирию!.. – пояснил я и пошире раздвинул боковую дверь. Раскаленный, находящийся без движения воздух сразу окутал пышущим жаром открытые части тела.

- Пассажиров возьмете?

- Возьмем, почему же не взять.

- Ну, вот и договорились, - старший наряда взмахнул кому-то рукой.

От будок в нашу сторону вышли четыре фигурки - три мальчугана и солдат. Солдат поочередно подсадил мальчишек в салон. Худые, утомленные жарким солнцем и долгим ожиданием, они показались мне ужасно уставшими несмышленышами. Главный инженер занимал место рядом с водителем, я оказался один на один с вставшими в проходе пацанами. Некоторое время мы молча изучали друг друга.

- Извините, а документы у них есть?.. Дети же, - поинтересовался я, сам с сомнением смотрел на тщедушные фигурки. - Может они беглые какие.

- Есть документы, есть! – звонко выкрикнул старший. Но даже он имел вид совсем юный, не старше шестнадцати годков. Паренек суетливо сунул мне в руки потертый советский паспорт. Оба младших молча зыркали на нас затравленными глазами загнанных зверенышей.

- Так… родился в Хабаровске, - открыл я страницу рождения, - прописан …в городе Полтаве! – читал я далее, а глаза мои разом расширились от изумления. Ну и масштабы!

- Куда путь держите? – спрашиваю у мальчишки.

- В Челябинск.

- Из Новосибирска они. Добираются в Челябинск, – сухо пояснил старший наряда. Это он подумал, что пояснил, но тем объяснением только еще более запутал меня. – Весь день сидят, бедняжки. …Жалко уж бедолаг стало. Денег у них нет, а нам даже покормить-то не чем!

- Нет, нет!.. Мы не возьмем! – запротестовал я и отрицательно замахал головой. Не разглядывая далее, протянул взятый на просмотр паспорт обратно. - Уж очень подозрительная география. …А, впрочем, как водитель решит.

Марат уже поднимался в кабину. Его, по-видимому, также проинформировали о странных пассажирах.

- Пускай садятся, - неразборчиво буркнул он себе под нос и повернул ключ зажигания. Солдаты обрадовано поспешили в тень, стоять на жаре не хотелось ни им, ни нам.

Микроавтобус быстро набрал скорость и, шурша шинами, помчался на запад. Некоторое время ехали в неловком молчании. Мы приглядывались к пассажирам, они потихоньку обустраивались. Тот мальчонка, которому было около пяти лет от роду, вскоре заснул. Старший копотно порывшись в бездонной дорожной сумке, заботливо прикрыл его вынутым из неё мягким вязанным свитерком. Вскоре заклевал носом и средний мальчик. Я пересел на заднее сиденье – мне очень не хотелось слыть извергом, поэтому я старался загладить вину. Старший путешественник заботливо уложил брата во всю длину мягкого сиденья.

Белесое марево, казалось, усиливало исходящий от солнечных лучей пыл. Жара окутала ленью, двигать конечностями не было сил, даже думать не хотелось. В салоне установилась тягучая тишина, которую лишь чуть нарушали сонные всхлипы мальчишек.

- Вот мой главный документ! – внезапно торжественно молвил парнишка. Оказывается, копаясь в сумке, он не забыл неприятного разговора и продолжал поиски убедительного документа.

- Что это такое? – вполголоса спросил я. Сам недоуменно покрутил предложенную мне изрядно потрепанную групповую фотографию.

- Это мой документ… - с укором проговорил мальчик. - Вот в центре стоит, посмотрите внимательнее, это наш отец божий! – на фотографии полукругом на фоне храма красовалась многочисленная группа православных священников в долгополых нарядах. Не особенно разбираясь в рангах священнослужителей, я не мог определить - кто же отец детишек.

- Причем здесь фотография и ваша семья? – примиряюще спросил я, так и не высмотрев, чего хотел. Дело только сложнее запутывалось, тем более, что никого из ребят на фотке не просматривалось.

- Я служу в этой церкви послушником. Но меня на фотографии нет. Грешно незаслуженно обижать человека недоверием. Бог не простит вам этого! – с вызовом и обидой выговорил мне как видно крайне оскорбленный парень.

- Да уж очень велики масштабы вашей биографии, - вполне миролюбиво оправдываюсь я. - Хабаровск и Полтава – это не менее шести тысяч километров, приличное расстояние. Опять же путешествуете из Новосибирска в Челябинск! Без денег пускаться в дорогу длиной три тысячи километров! Безусловно, странно, при вашем-то возрасте!

- А что возраст! Мне уже двадцать один год. – Я, было, опять с сомнением кинул на него взгляд. Выглядел он на шестнадцать, но, мысленно прикинув от даты рождения замеченной мной при просмотре паспорта, вынужден был согласиться. Получалось точно, двадцать один.

- Родились мы в самом деле в Хабаровске, - продолжил пояснять парень. Я, как-то неосознанно, обратил внимание на его речь: говорок смахивает на восточный диалект, с преимущественным растягиванием буквы «а». - Мама-то наша умерла, когда я сам был несовершеннолетним. Отец женился на другой, - он продолжал рассказывать, исподлобья посматривая на меня. - Теперь оба пьют и бьют моих маленьких братишек. Сам-то я давно убежал из дома, но долго не мог найти работу. Только два года тому назад пристроился послушником при церковном храме в Полтаве. Батюшка у нас хороший. Он пообещал помочь пристроить и братишек. Денег дал, и письмо в духовную семинарию дал. Вот мы туда и добираемся, до города Миасса. Там такая имеется.

- Так где же оно, ваше письмо? Сразу показал бы и дело с концом, – сочувственно утешил я. Рассказ молодого человека прозвучал вполне правдоподобно.

- Письмо батюшка отослал в семинарию, а деньги уже закончились. - на любой мой вопрос мальчишка отвечал без запинки, слету, в пух и прах разбивая мои сомнения и доводы элементарной простотой своих суждений. Сказать по правде во мне проснулось чувство вины, ведь я незаслуженно обидел ребят подозрением.

Пробудившийся малыш позвал брата. Было заметно, что он запотел, к тому ж он тут же запросил у брата пить. Протерев его нежное личико выуженным из той же бездонной сумки полотенцем, старший брат, ласково придерживая за спинку, усадил братишку на широкое сиденье. Желая загладить вину, я налил пластиковый стакан воды и подал парню. Тот так же нежно попоил братишку и вернул стакан. Обращался старший брат с младшими по-отечески, внимательно и заботливо. Его несмышленые братишки не капризничали, только тихим шепотом сообщали ему свои просьбы. На меня они посматривали с боязнью.

Дорога между тем подходила к Челябинску. Появились явные приметы крупного промышленного центра. Мы только что проводили взглядом пирамидальный террикон какой-то заброшенной шахты, когда подал голос Марат:

- О, что это он? …с ума сошел что ли? – «Тайота» заметно сбавила ход.

Моментально переведя зрение на ветровое стекло, я увидел: прямо на нас на большой скорости мчит огромная фура. Она летела, покачиваясь из стороны в сторону, и столкновение казалось неизбежным. Недаром говорят, что у страха глаза велики. Тут представился самый удобный случай в этом убедиться лично: мне казалось, что фургон занял всю ширину полотна и шел, покачиваясь прямо в лоб нашему малюсенькому автобусу.

- Врешь, не возьмешь! – раздалось рычание сквозь плотно сжатые зубы. Этот неузнаваемый голос принадлежал Марату. Микроавтобус рванулся стрелой, сильно качнулся, чирканул обо что-то днищем и я, не успев схватиться за трубу, глубоко втиснулся в сиденье. Страх заставил закрыть глаза. Когда открыл их, фура была уже далеко позади, впереди как обычно блестело в лучах заходящего солнца серое полотно и Марат, как ни в чем не бывало, хладнокровно держался за руль.

- Ну, креститесь ребята!.. Кажись пронесло, - с облегченным вздохом повернулся Марат. Сам он был мусульманского вероисповедания.

- Бог помог, - скупо вставил наш сдержанный попутчик. Только теперь я заметил, что он закрыл своим телом обеих братцев и крепко обнял их.

- Если бы не Марат, были бы мы с тобой в раю, брат! Так что твой бог, наверное, не при чем, – с вызовом сказал я. Я уже отошел от овладевшего страха и мог позволить шутку.

- Бог он не мой, он общий. Он за всем наблюдает и всюду причем! – назидательно поправил меня мальчик. Я благоразумно промолчал и не стал спорить.

- Ты покорми ребятишек, - донесся с переднего сиденья голос главного инженера. И его видимо умилил такой не показной, а истинно отеческий выход родственных чувств. До этого происшествия он только внимательно слушал нашу перебранку, изредка наблюдая за сценой по отражению в переднем зеркале.

Раскрыв пакет с дорожными припасами продовольствия, я пристроил на сиденье плоский дипломат и покрыл его газетой. От благоухающего на дипломате богатства, у ребятишек глазенки жадно заблестели. Яйца, колбаса, помидоры! Они терпеливо ждали команды, и я не стал играть на самолюбии своих нежданных друзей.

- Берите, ребята!.. Кушайте, - подал я команду.

Только после этого они, уже не стесняясь, брали грязными ручонками продукты и жадно ели, запивая все это минеральной водой из пластикового стакана. Вскоре от наших продуктов остались только жалкие шкурки, которые, завернув в газетный лист, я прибрал в пакет. Мы с главным инженером переглянулись, продукты как корова языком слизала!

- А деньги у нас немного имеются! – разомлев после обильного ужина, похвалился старший брат, с блаженством развалясь по сиденью. Он достал из кармана своих, по всей видимости, повидавших виды брюк несколько казахских ассигнаций.

- К чему они тебе теперь? – примеряясь к стоимости, поинтересовался я. Монеты ему на самом деле не могли понадобиться. Но забрать их просто так не позволяла совесть. - Ну, да ладно! Продай их мне. У меня сын как раз нумизмат, деньги коллекционирует. - Я, прикинув в уме курс между казахскими теньга и рублем, забрал у ребят их купюры и отдал небольшую сумму рублями.

Тем временем свечерело. На горизонте чаще и чаще засверкали яркие огни пригородов Челябинска помноженные на свое отражение в озере «Смолино». Разомлевшие в уютном салоне ребятишки неспокойно задвигались

- Куда вы теперь подадитесь? – участливо спросил я старшего. – Мы уже почти приехали, скоро остановимся. Тут, неподалече, к родственникам заскочить надо.

- Нам на железнодорожный вокзал! – со вздохом промолвил парень. - Я же говорил, …в Миасс добираемся!.. – он запнулся и беспомощно взглянул на меня.

Сердце мое буквально кровью облилось от такого пронизывающего взгляда.

- Здесь это уже не очень далеко, я покажу вам как дойти, - мы остановились, и я вышел из салона, чтобы направить ребят на блестящее море огней в районе вокзала.

Ступив на тротуар и ощутив под ногами твердую почву, парнишка вновь преобразился.

- Ну вот!.. – торжествующе воскликнул он. - Есть все же бог на свете! – видимо почувствовав конец путешествия, он разом осмелел, и решил поставить точку в споре - он же вожатый. - Вот провезли же вы нас! – кстати мы везли ребятишек не менее шестисот верст. – А дальше кто-нибудь другой довезет. Опять бог поможет!

Как любой верующий человек, свое случайное везение он связывал с волей божьей.

- Твой бог вот он, - усмехнулся я, ткнув рукой на среднего братишку. – А это твой ангел хранитель! – указав пальцем на меньшого мальчика, продолжил я аналогию. – Если бы не их утомленный вид, никто бы тебя не вез!

- Да хватит тебе поучать ребятишек!.. Давайте скинемся, дадим ребяткам по пятерке. Им еще путь немалый предстоит! – совершенно неожиданно встрял молчавший до этого момента водитель. Расстегнув свои уже тощие кошельки, мы отсчитали и выдали старшему группы пятнадцать рублей.

- Держи!.. Ангел хранитель!

Оставив микроавтобус на улице Харлова, я вышел за поворот и, остановившись на оживленной, сверкающей огнями проносящихся мимо автомашин магистрали «Мередиан», долго объяснял мальчишкам, как пройти на железнодорожный вокзал. Многоцветные огни его уже были отчетливо видны даже отсюда. Мальчишки ушли, будто растворившись в темноте, оставив в памяти не по годам развитую самостоятельность, а также так и не развеянное сомнение: кто же с нами ехал? Молодые, но тертые авантюристы или действительно ищущие пристанища дружные и любящие друг друга родственники.

Date: 2015-08-07; view: 244; Нарушение авторских прав