Наказание

Молчание длилось около минуты, пока не заговорила нага в форме Ажи-Дахаки. Её голос, как и у остальных, звучал лишь мысленно, но он словно нёс с собой отголоски раскатов грома.

– Ты сказал верно, Лунджоу, и доказал своё понимание нашей сути и нашей цели,- ахи в ответ глубоко поклонился.

– Но остаётся один вопрос, – прозвучало далее, словно шёлковое одеяние затрепетало на ветру. Лунджоу поклонился снова:

– Слушаю, о Шеша.

– Чтобы осмыслить твою дилемму, объясни, как ты понимаешь Первейший Долг и почему тяготишься решением.

Лунджоу глубоко вдохнул, замер и медленно выдохнул. Его лицо напряглось.

– Слушаюсь, о Шеша.

Волки сражаются. Кошки крадутся. Вороны наблюдают. Акулы выживают. И так с каждым из звериных народов, кого наделила душой сама Гея. Но этот великий дар не просто так – это инструмент в руках мастера, оружие в руках солдата. С даром приходит долг.

Наш долг, с того момента, как первая нага поклонилась Драконьему Властителю – это карать.

Конечно, всё не так просто. Если бы мы карали каждого – человека, оборотня или чудище – за нарушение священных законов его племени, то реки бы переполнились нашим ядом и их кровью, а преступлениям бы всё не было конца. Такова природа свободных волей: если есть выбор, то некоторые сделают его в пользу бесчестья или даже зла.

Наша задача – карать тех, кто не только нарушил законы своего народа, но и чьи преступления против Матери-Природы без нашего вмешательства останутся безнаказанными, неизвестными или даже воспетыми. Чтобы подобающе выполнять свой долг, мы должны изучать, судить и только затем осуществлять наказание.

Первый и, пожалуй, главный этап любой миссии – изучить цель. Конечно, это если нам уже известно имя цели и её преступление – если же нет, то первым этапом становится нахождение цели. Но суть не меняется. Долг обязывает нас досконально узнать цель, исследовать её распорядок, умения, средства и даже само преступление, если что-либо осталось неясным. Несомненно, это требует времени. Но наге не стоит торопиться с приговором, не проведя разведку. Я не отступил бы от процедуры ни при каких обстоятельствах, кроме прямого приказа от короны или от вас, о Шеша.

Когда цель установлена и её дела разведаны, происходит суд. По традиции – и необходимости – гнёзда выносят суждение самостоятельно. Судьба выбранной цели зависит исключительно от решения наблюдающего за ней гнезда наг. Мы не вправе забрасывать вышестоящих постоянными запросами и уточнениями.

Простите нас, Шеша, но в данной ситуации у нас не было выбора.

После обмена собранными сведениями суд обычно заканчивается быстро. Как я и говорил, гнездо мыслит как единое целое и редко приходит к несогласию. Цель почти всегда признаётся виновной: если обилие доказательств довело дело до суда, его обычно хватает для подтверждения вины. Остаётся только определиться с приговором – в основном это смертный приговор – и как его осуществить.

Казнь требует высочайшей осторожности. Гнездо должно придумать, как застать жертву одну, предусмотреть её действия и выбрать способ умерщвления. В нашей работе мы наделены мощным ядом, но это не обязательно лучший вариант, особенно если предполагается, что тело могут найти. Отравить цель, задушить её в кольцах, изорвать когтями – всё это возможно только если сначала предусмотреть уничтожение тела во имя сохранения Священной Тайны. Завеса Вани всё же не всесильна.

Но чаще всего предпочтительней создать видимость несчастного случая. Конечно, это куда сложнее, а хуры и так не лёгкие цели. Но если устроить так, чтобы преступник был найден среди свидетельств своего преступления, будто его смерть наступила по роковой, но правдоподобной случайности, тогда другие хуры выучат урок из судьбы собрата. Самонадеянные наги, или, может, просто неопытные, сначала отравляют жертву, а потом скрывают следы содеянного с помощью завесы Вани. Но бывалые и почётные наги никогда до этого не опускаются.

***

Лунджоу вздохнул и беспомощно развёл руками.

– Что приводит меня к проблеме нувиши, представшего перед вами. Мы обнаружили его слежку за нами – но не успели изучить его. Его смерть несомненно обезопасит Священную Тайну, но будет ли она справедливой?

– Моё гнездо не может придти к согласию, – продолжил Лунджоу, – Может, Многошкурый и правда принесёт гибель нашей расе, выдав нас остальным оборотням. Если так, то он, возможно, не только угроза, но и заслуживает казни – поскольку вместо преподания урока, как велит ему долг, он разожжёт третью Войну Ярости. Но быть может, что он вовсе не собирается раскрывать наши тайны, и тогда убить его, конечно, будет практично, но едва ли правильно.

– И всё же я задаюсь вопросом, – вздохнул ахи, – Может, изучив наши обычаи и похитив наши тайны, он и пытается научить нас чему-то? Скрывается ли в его лапах урок, который нам ещё предстоит осознать?

Лунджоу поклонился и снова развёл руки:

– Мне это неведомо. В том и состоит дилемма нашего гнезда, о Шеша. Следует ли нам убить койота? Будет ли это справедливость или, может, необходимость? Или всё же отпустить его? Смиренно прошу понять причину нашего разногласия и невозможности соблюсти закон. Приказывайте, и мы подчинимся.