Самостоятельная прогулка

Мне строго-настрого было запрещено, выходить в ходунках за ворота: там была неасфальтированная дорога, по которой целый день туда-сюда сновали грузовые машины. Однако этот запрет перестал для меня существовать, как только я научилась сама откидывать на воротах крючок.

Было уже пять часов вечера, дед вернулся с работы, в тот день он почему-то пришел домой пораньше, я его увидела, когда он уже подходил к воротам.

— Ой, дедка пришел! — радостно завопила я на весь двор. Дед открыл ворота, зашел во двор и поймал меня вместе с ходунками, летящей прямо на него со всех ног.

— Эх, Томка… И когда только ты у нас без ходунков научишься бегать? — горько вздохнул он.

— Дедка, пойдем, погуляем по дороге, — запищала я просительно.

— Подожди, я немного отдохну, и мы с тобой тогда погуляем, — пообещал дед.

Он ушел в дом, а я осталась возле ворот. За оградой собралась компания подростков, пацаны натягивали вдоль дороги какую-то веревку, собираясь что-то соорудить. Я долго за ними наблюдала, пока они крутились возле наших ворот, потом они отошли подальше, и мне не стало их видно. Я покрутила головой туда-сюда, посмотрела вверх, и мой взгляд зацепился за крючок. Раньше я не могла достать до крючка, хотя мне это до ужаса хотелось, ведь я видела, что там за воротами бегает малышня, помладше меня. Оглянувшись, чтоб убедиться, что за мной не наблюдает в окно баба, я потянулась к крючку. И не поверила своим глазам: мои пальцы доставали до крючка! Я ощутила такую радость за себя! Во-первых, оказывается, за год я здорово подросла, а во-вторых, возникла идея…

Еще несколько дней назад мне в голову втемяшилась одна интересная мысль, не дававшая мне покоя даже по ночам. Однажды, когда я как всегда глазела на прохожих, мне вдруг почудилось, что если я в ходунках пробегусь по дороге, то обязательно начну бегать без ходунков, только на своих ногах.

Откинув крючок, я не спеша открыла ворота и выпорхнула на дорогу. Но у дороги была колея — и я намертво засела в ней. Меня сразу же окружила ребятня. Они с интересом рассматривали меня, а я их.

Наверное, впервые тогда я почувствовала себя жутко неуклюжей в ходунках. Но ребятня смотрела на меня доброжелательно, кое-кто из них даже подбадривал улыбкой, потому что я им всегда помогала дразнить нашего общего неприятеля — соседского рыжего мальчугана Валерку. Я громче всех орала этому бедняге в след: Валера-холера! А он, завидев мою мать, всегда жаловался ей:

— Теть Кать, а чего ваша малышня дразнится?..

Если я была рядом, мать меня отчитывала:

— Нёмка! — так она меня ласкательно называла. — Зачем ты дразнишь Валеру? Нехорошо мальчиков дразнить. Он же ничего тебе плохого не сделал, — увещевала меня мать.

Мне хоть и интересно было оказаться за воротами, но я все же с опаской оглядывалась по сторонам: ни едет ли машина. Я намеревалась осуществить задуманное мной — пробежаться по дороге — но этому не суждено было сбыться. Я подергала ходунки, но они намертво застряли в колее. А тут еще у подростков что-то хлопнуло, и над моей головой пролетела обгорелая веревка. Я не успела еще ничего сообразить, а дедка уже затаскивал мои ходунки за ограду.

— Томка, кто тебе помог ворота открыть? — строго спросил дед.

— Ой, дедка! Я теперь сама умею их открывать, — похвасталась я.

— А кто тебе разрешил их открыть? — еще строже спросил дед. Я молчала. — Чего молчишь? — допытывался дед.

— Дедка, я больше не буду, — заныла я.

— Ну, хорошо, так и быть, прощаю тебя, — сказал дед, прижав меня к себе.

— Дедка, давай расскажем всем, что я выросла, — предложила я.

— Обязательно всем расскажем, что внучка наша выросла, — сказал дед и, вытащив меня из ходунков, понес в дом.