Пограничные состояния

В книге Истоки и история сознания Эрих Нойманн пишет, что на ранней стадии своего развития эго еще не встроилось в связанную психологическую структуру⁸. Точно так же не соединился с этой структурой и образ Великой

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

Матери. Вместо этого последовательно переживаются кормящая и пожирающая полярности этого образа. Нормальный процесс развития эго предполагает встраивание в связанную структуру, в которой оба полюса архетипа Великой Матери переживаются как части единого архетипического образа.

Архетилический процесс, вне зависимости от того, когда происходит интеграция эго и объективных образов, проявляется в развитии личности, когда интроекция и идентификация синтезируются в стабильную психическую структуру. Сначала интроекция и идентификация возникают порознь и переживаются как хорошее или плохое, в зависимости от того, ассоциируются ли они с любовью или с агрессией. В процессе развития идеализированные абсолютно хорошие образы объекта интегрируются с его абсолютно плохими образами, и точно такая же интеграция происходит с хорошими и плохими образами «я». Интеграция ведет к реальному взгляду на объект и на образ самого себя.

Если вследствие чрезмерной тревожности и других травм этот процесс терпит неудачу, у человека развиваются пограничные состояния. С точки зрения архетипической терминологии это означает, что кормящий, абсолютно хороший аспект Великой Матери насильственно отделяется от ее пожирающего, абсолютно плохого аспекта. В таких случаях эго также не встраивается в единую структуру.

Так как разделение на хорошее и плохое изначально происходит вследствие потери способности эго к интеграции, человек, находящийся в пограничном состоянии, позже его использует, чтобы уберечь себя от тревожности и защитить ядро эго, созданное в результате позитивной ин-троекции. Защитное деление эго происходит через механизм расщепления.

Расщепление представляет собой активный процесс разделения интроекций и идентичностей с характерными противоположными качествами, например, такими, которые определяются любовью или агрессией. В таких патологических условиях происходит альтернативное возбуждение противоположных состояний эго; пока они расщеплены, су-

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 115

ществует защита от тревожности. Обычно расщепление возникает в комплексе с другими примитивными защитными механизмами, например, такими как проективная идентификация, отрицание и идеализация.

Переживание человека, находящегося в пограничном состоянии, отличается от переживания депрессивной личности тем, что в первом случае агрессия не воспринимается человеком как своя собственная, а порождает фантазию, что агрессором является другой человек. И точно так же в переносе на аналитика разделяются агрессивные и любовные чувства человека, находящегося в пограничном состоянии. Они не переживаются так, будто направлены на одного человека и соседствуют рядом, не оказывая друг на друга никакого воздействия.

Отщепленное чувство агрессии изначально рождается при фрустрации и начинает превышать норму при обычных всплесках детской эмоциональности. Затем само чувство агрессии порождает у человека страх своего исчезновения и моментально вытесняется из психической системы через проекцию на аналитика. Последним шагом человека, находящегося в пограничном состоянии, является отрицание собственных страхов и враждебности аналитика через его идеализацию. Превращая аналитика в абсолютно хорошего, тем самым пациент защищает себя от восприятия, какой он «плохой».

Люди, находящиеся в пограничном состоянии, подразделяют всех на абсолютно хороших и абсолютно плохих и при этом могут дополнять это разделение и бросаться из одной крайности в другую, делая свой перенос запутанным и противоречивым. В свою бытнось начинающим психотерапевтом, я часто испытывал недоумение и разочарование, когда после достижения, казалось бы, близких отношений с. пациентом, — позже я понял, что это недоумение было связано с моим неумением отличать близость от идеализации, — я обнаруживал на своем автоответчике сообщение, что пациент бросает лечение.

Если бы я лично позвонил пациенту, чтобы либо обсудить этот вопрос, либо, по крайней мере, договорить-

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

ся об окончании анализа, я наткнулся бы на отказ вступать в разговор или на холодное объяснение в бесполезности анализа. Имея в виду, что еще на этой неделе этот человек отмечал ценность, которую представляет для него лечение, такую реакцию следовало бы считать либо жестким отказом, либо смутным воспоминанием о чем-то таком, что не имело никакой эмоциональной связи со сложившейся ситуацией.

В дополнение к противоречивым реакциям переноса происходят внезапные сдвиги от позитивной реакции контрпереноса к негативной, в особенности в тех случаях, когда задевается самооценка аналитика. Один мужчина, находящийся в пограничном состоянии, начал сессию с сообщения о том, что в последнее время стал чувствовать себя ближе в отношениях со мной и в его отношениях с женой появилась интимность. Он сказал, что уменьшился его навязчивый страх, будто его жена изменяет ему с соседом. По его мнению, эти позитивные изменения произошли благодаря мне и терапии, и пациент поблагодарил счастливую судьбу за то, что она предоставила ему возможность работать с таким, с. его точки зрения, искусным специалистом к5ак я. Я был чрезвычайно горд тем, что помог справиться человеку с довольно сложными и долговременными проблемами, особенно после столь большого числа предшествующих неудачных попыток терапии.

Пока я его слушал, меня удивила эмоциональная пустота тона его голоса. Я обратил на это его внимание, не делая, однако, никаких комментариев. Наступило молчание, в процессе которого я стал чувствовать преследующий меня страх, который стал проявляться в фантазии, что теперь пациент бросит анализ, не сказав мне ни слова. Я поразился внезапному изменению собственной самооценки; в одно мгновение я перешел от исключительной гордости и уверенности в себе к ощущению своей некомпетентности. Я осознал, что мои наблюдения должны разозлить пациента и привести его к тому, чтобы переместить меня из области абсолютно хороших объектов в область абсолютно плохих. Я переживал это перемещение в своей фантазии кон-

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 117

трпереноса. У меня появилась мысль, что его молчание свидетельствует о том, что он с гневом меня отвергает.

Потом мой пациент выразил свой гнев и боль. Переживание интимности в отношениях было для него новым и очень тонким, и мое указание на неадекватность выражения этого переживания привело его к сомнению в своем достижении. Вместо гордости за самого себя он внезапно стал ощущать безнадежность и отчаяние. Одновременно он стал воспринимать меня как угрожающую и опасную личность, которая ищет возможность на него напасть. Он совершенно забыл, что начал сессию с уверения в том, что чувствует ко мне близость и доверие.

Одной из сложностей в достижении прогресса анализа людьми, находящимися в пограничном состоянии, являются их защиты, оставляющие их в бессознательной тревоге. Таким образом, отсутствует одна из первичных мотиваций в работе аналитика — снятие тревожности. Предварительная цель работы с анализируемым такого типа — сделать все возможное, чтобы дать им возможность осознать свою тревожность. Другая сложность заключается в том, что когда человек разделяет все на хорошее и плохое, то он не в состоянии переживать амбивалентность. Поэтому главная цель в терапии таких пациентов заключается в том, чтобы соединить расщепленные части их эго и внутренних образов так, чтобы человек мог переживать амбивалентность.

Говоря о технической стороне работы с пациентами, находящимися в пограничном состоянии, следует отметить, что здесь интерпретации колеблются между редукцией и синтезом. Например, при наличии идеализации идеализирующая защита сначала интерпретируется редуктивно. Такая интерпретация привносит в сознание пациента страх перед враждебностью аналитика. Только после конфронтации с этим страхом можно сделать так, чтобы пациент узнал, что существующая в его фантазии враждебность в действительности выражает его собственную агрессивность. Подобные интерпретации будут способствовать возникновению у пациента параноидной тревожности. Затем агрессию и идеализацию можно связать в синтетическую интерпрета-

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

цию, показав, что они принадлежат пациенту. Проиллюстрируем эту точку зрения на примере.

Однажды, по недоразумению, я начинал и заканчивал несколько сессий на несколько минут раньше положенного времени. Осознав свою ошибку, я объяснил ее взволнованным пациентам и предложил возместить потерянное время. Один пациент, находящийся в пограничном состоянии, был чрезвычайно расстроен. Его реакция была обусловлена не тем, что пренебрегли лично им, а тем, что я допустил ошибку. Это обстоятельство разрушило его идеализирующую фантазию, где я выступал в роли всемогущего родителя, который превосходно о нем заботится. Он чувствовал сильную тревогу и давал параноидные ассоциации. Я перестал быть абсолютно хорошим. Он чувствовал исходящую от меня опасность. Согласно его фантазиям, я злонамеренно пытался сделать его зависимым и уязвимым и обрушить на него свой садизм. Я предположил, что он поддерживает свои параноидные чувства, проецируя на меня идеализирующие качества. Моя ошибка на какое-то время разрушила его идеализирующую защиту и дала возможность ослабить поток его параноидных чувств. Мое признание позволило ему соединить в своем представлении мой расщепленный образ, и вместо того, чтобы видеть меня абсолютно хорошим или абсолютно плохим, он мог узнать во мне человека с положительными и отрицательными качествами, а значит, развить по отношению ко мне амбивалентные чувства. Осознание этого факта снизило его тревожность.

Много лет спустя после этого случая, когда пациент стал ощущать свою собственную враждебность, наступило заметное снижение его тенденции к идеализирующей защите и сопровождающей ее паранойе.

В противоположность гневу, сожалению и вине, которые возникали в работе с депрессивными пациентами, идеализация пациентов, находящихся в пограничном состоянии, вызывала у аналитика интенсивные и навязчивые приступы агрессии. Агрессия в контрпереносе часто появляется вследствие идентификации с отщепленной яростью пациента или же с его агрессивным поведением, провоциру-

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 119

ющим аналитика на желание отплатить тем же. Я иногда это ощущаю так, как если бы такие пациенты вдавливали в меня свои агрессивные чувства, и в моем контрпереносе из моей собственной психики появлялись эти части пациентов. Часто мне едва удавалось обнаружить, что я защищался от этих сложных реакций, когда осознавал, что оказался в диссоциированном состоянии и упустил из виду большую часть сессии. Я понял, что, когда я «витал в облаках» и мне было сложно концентрировать свое внимание, то я либо защищался от интроецированной мной ярости пациента, либо я идентифицировался с его страхом проецируемой на меня ярости.

Куда более опасной ответной реакцией аналитика оказываются отреагирование расшевеленного в нем садизма и вербальные нападки на пациента. Аналитику необходимо знать, что переживаемый им садизм — это идентификация в контрпереносе с проецированной враждебностью пациента. Страх аналитика перед своими садистскими порывами по отношению к пациенту коррелирует со страхом пациента оказаться уничтоженным. Только если аналитик осознает свой садизм и свой страх, можно начать интерпретацию страха пациента, связанную с враждебностью аналитика.

Нарциссические расстройства личности

У людей, страдающих нарциссическими расстройствами, идеализация служит в качестве защиты от враждебных чувств, связанных с завистью, а также с задежкой в развитии. Натан Шварц-Салант справедливо отмечает, что адекватные интерпретации защитных форм идеализации ведут к появлению ее установившихся форм, соответствующих определенной стадии развития⁹. Об изменении формы идеализации от защитной до постоянно развивающейся свидетельствует появление стабильного идеализирующего переноса.

В качестве защиты от зависти идеализация проявляется различными способами. Бывают случаи, когда анали-

120 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

зируемый может действительно идеализировать аналитика, чтобы защититься от его зависти. Разница заключается в том, что, как прааило, зависть пациента проецируется на аналитика, и тогда анализируемый его идеализирует, чтобы защититься от его зависти. В других случаях пациент сопротивляется идеализации аналитика, чтобы избежать переживания зависти, которое возникает в соответствии с содержанием бессознательного пациента. Во всех этих примерах скрытой мотивацией для защиты является болезненное ощущение сильного стыда, пустоты, ярости и фрагментации очень непрочного «я».

В терапевтических целях идеализирующую защиту следует интерпретировать. Интерпретация должна относиться к защищаемой зависти и болезненных аффектов, мешающих ее принять. Несмотря на то, что полное восстановление достигается крайне редко, часто становится полезным упоминание об ожидаемой потере эмпатического принятия пациента аналитиком и воспоминание анализируемого о своих прошлых неудачных отношениях с. родителями. Если эти интерпретации были последовательными и эмпа-тичными, то в переносе произойдет изменение формы идеализации от защитной к постоянно развивающейся. Эта разница будет ощущаться аналитиком через изменение реакции контрпереноса. При защитной форме идеализации аналитик почувствует противоречие, существующее между открытой идеализацией и враждебной завистью, которая за ней скрывается. Если анализируемый сопротивляется идеализации для того, чтобы защититься от собственной зависти, это указывает на существование скрытой идеализации. В любом случае у аналитика не возникнет ощущение слишком высокой самооценки.

Существует огромное разнообразие реакций контрпереноса, появляющихся в ответ на устоявшийся идеализированный перенос. Аналитик почувствует себя на подъеме, совершенно естественно гордясь собой, если хорошо делает свою работу. Однако, у него могут возникнуть фантазии, что он является лучшим аналитиком, да и к тому же единственным, кто может помочь этому конкретному пациенту.

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 121

Иногда у него может даже возникнуть ощущение полета на высоте нескольких дюймов над землей.

Интенсивность таких фантазий и их появление на ранних стадиях анализа часто указывает на возможность серьезного нарциссического расстройства личности.

При депрессивных неврозах и в пограничных состояниях наличие идеализации в реакции переноса оказывается временным. Но при нарциссических расстройствах личности идеализации принадлежит ведущая роль, поскольку она реанимирует блокированное нарциссическое развитие в тот момент, когда состояние приобретает устойчивость. Пациент поддерживает свою самооценку через слияние с идеализированным аналитиком. Отказ или неспособность аналитика принять на себя идеальный образ угрожает анализируемому серьезными потерями. Последний часто отвечает на такие провалы в эмпатии проявлением гнева, настаивая на том, что аналитик в действительности является таким же всемогущим, каким он появляется в фантазиях пациента.

Претензии к аналитику могут быть довольно путаными, и тогда тот не может сделать ничего другого, кроме как разочаровать анализируемого. В приведенном ниже примере ясно просматривается сложность тех требований, которые в процессе идеализации предъявляет к аналитику пациент.

Когда на одной сессии в моем офисе стало жарко и душно, я открыл окна. Анализируемый на это разозлился и сказал, что я в мои планы входило вызвать у него такую реакцию. Затем он стал утверждать, что я пытался вывести его из себя, намеренно не обращая на него внимания. Я ответил, что мое поведение не было заранее продуманным, и что я открыл окно с одной лишь целью — проветрить помещение. Это объяснение его разозлило пациента еще сильнее. Он сказал, что несмотря на приступ злости, в действительности ему был приятно, как контролировал ситуацию и мог заранее планировать его фрустрацию и ярость. Если же мои действия не были настолько продуманными, то его идеальное представление обо мне сильно пошатнется. Даже не-

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

смотря на свою злость, связанную с ощущением, что им манипулируют, он гордился тем, что встретился с человеком, который мог манипулировать им так хорошо.

В отличие от того, что требуется при защитной идеализации, редуктивный подход и постоянное интерпретирование являются совершенно неприемлемыми ответами аналитика на развитие устойчивой идеализации. Кохут считает, что правильной реакцией аналитика на его идеализацию личностью, страдающей нарциссическим расстройством, является ее принятие без интерпретаций¹⁰. Интерпретации ведут лишь к сопротивлению и сохранению идеализации. После установления идеализации интерпретации приведут к ее распаду вследствие недостаточной эмпатии аналитика.

ОСНОВНЫЕ РЕАКЦИИИ КОНТРПЕРЕНОСА

Самая общая причина возникновения затруднений в принятии идеализации пациента заключается в неадекватности переживания. Аналитика не обучали отличать социальный отклик от отклика аналитического. Прямой комплимент или просто открытое обожание пациента часто создают у аналитика внутреннее напряжение, которое сглаживается скромным поведением или ответным комплиментом. Однако в аналитических отношениях такая реакция оказывается неверной, в особенности если речь идет о нарцис-сических расстройствах личности. В процессе анализа идеализацию следует либо спокойно принимать, либо интерпретировать способом, который соответствует клиническим обстоятельствам.

Другой причиной для непринятия идеализации пациента является реакция контрпереноса аналитика. Идеализация может несколько смягчить нарциссическое напряжение, существующее у аналитика в психической структуре. Аналитика одолевают фантазии своего величия, и он чувствует эксгибиционистское желание получать как можно больше восхищения со стороны пациента. Если аналитик

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 123

боится того, что это произойдет, он может попытаться воспрепятствовать попыткам пациента его идеализировать.

Однажды во время супервизорской сессии женщина-стажер рассказывала случай, в котором пациент проявлял явные попытки ее идеализировать. Какие бы идеализирующие фантазии ни возникали в голове у пациента, она отвечала на них комментариями, возвращающими его к реальности. Такое поведение аналитика объяснялось тем, что тонкий механизм удержания пациента в реальности требовал постоянной дифференциации бессознательных фантазий от объективной реальности. Вместе с тем она неохотно призналась, что в таких случаях чувствовала враждебность по отношению к пациенту, но при этом считала его слабым и нуждающимся в помощи.

Даже после того, как стало ясно, что пациент страдал нарциссическим расстройством личности, для излечения которого требовалась идеализация, аналитик все еще не могла себе ее позволить. Обсуждая ассоциации пациента, в которых он ее идеализировал, она вспомнила о том, что ее мать была великой женщиной. Страдала от перенесеннно-го инфаркта, но ощущая себя всемогущей, она, вопреки рекомендациям врача, вернулась на работу раньше положенного времени. Потом мать перенесла повторный обширный инфаркт и умерла, β бессознательном аналитика жил страх, что идеализация ее пациентом послужит причиной того, что она станет похожей на свою мать, вследствие чего потеряет ощущение реальности и начнет себя разрушать. Осознав это обстоятельство, она обрела способность принять идеализацию.

Существуют и другие примеры, когда.терапевты отказываются анализировать защитную идеализацию. Аналитик может оказаться не в состоянии отличить защитную идеализацию, которая нуждается в анализе, от идеализации, которая по существу является интегральной в процессе развития. Помешать аналитику видеть это отличие могут аспекты, связанные с контрпереносом.

Кроме того, аналитик может избегать анализа идеализации, ибо она удовлетворяет его личным нарциссичес-

124 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

ким потребностям. Ему необходимо, чтобы в нем видели ценного, мудрого, доброго и значимого человека. Часто аналитик может принимать защитную идеализацию за идеализацию, свойственную развитию, которую не следует интерпретировать. Возникает более серьезная ситуация, если аналитик идентифицируется с фантазиями пациента и при этом верит в то, что в них его оценивают по достоинству. Юнг предупреждал о наличии такой опасности, говоря: «Эмоции пациента оказываются очень заразительными, если содержание, проецируемое на аналитика пациентом, тождественно содержанию собственного бессознательного аналитика»¹.

Страх перед негативным переносом — другая широко распространенная причина неудачи аналитика в определении и интерпретации защитной идеализации. В большинстве случаев в процессе индивидуации требуется глубокое переживание теневой стороны Самости. На практике в ситуации анализа это переживание происходит в отношении негативного переноса. Боль, ярость и ненависть представляют собой ту часть негативного переноса, которая является критическим развивающим переживанием анализируемого, однако в восприятии сильных отрицательных эмоций можно найти мало приятного. Это становится особенно ощутимым, если эти эмоции попадают в слабое место аналитика. Даже, если признается, что враждебность существует только в переносе, у аналитика может констеллировать-ся болезненное ощущение неадекватности.

Аналитик, у которого существует затруднение в том, чтобы принять свою собственную неадекватность, или же у него есть склонность к депрессии и ненависти к самому себе, может ощутить угрожающую ему враждебность пациента и пытаться ее избежать, просто отказавшись от интерпретации защитной идеализации. Аналитик может даже поддерживать или усиливать идеализацию, бессознательно взаимодействуя с пациентом, чья агрессия кажется ему слишком страшной и опасной. Тем самым он ведет анализируемого к расщеплению. В таком случае позитивные чувства

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 125

сохраняются для аналитика, а негативные испытывает на себе окружение пациента. В результате мир, а не анализ становится коварным и враждебным.

Кроме того, аналитики могут бояться враждебности, которую у них вызывает негативный перенос. Если пациент унижает аналитика либо ведет себя по отношению к нему недостойно, так что даже его поддерживающие реплики отвергаются с презрительными замечаниями, то у аналитика фрустрируется потребность в ощущении своей компетентности. Эти нарциссические травмы могут вызывать у аналитика раздражение или гнев. Испугавшись своих собственных садистских фантазий, аналитик окажется не в состоянии проследить за своим гневом или понять его появление с точки зрения динамики переноса-контрпереноса. В таких случаях избегание негативного переноса приводит к неудачной интерпретации защитной идеализации.

ВЫВОДЫ

Юнг полагал, что идеализация отвечает религиозной потребности психики и несет в себе телеологическое значение индивидуационного процесса. Через проективный механизм она создает возможности для интеграции ар-хетипических образов и энергии, которая с ними связана.

Вопрос, который поднимают гипотезы Юнга, является комплексным. Например, он свидетельствует о том, что идеализация хорошо проявляется в патологиях, связанных с разными аспектами развития. Какое отношение может иметь к идее Юнга то, что идеализация отражает необходимость проявления в сознании Самости или образа Бога? Объяснение идеализации проекцией архетипических образов или энергий не является адекватным. Теория развития прежде всего рассчитана как на нормальную трансформацию идеализирующего процесса, так и на его патологические проявления. Далее я приведу ряд теоретических суждений.

126 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

Процесс индивидуации можно понимать как постепенное развитие человека в направлении уникальной сущности Самости, которое происходит, когда значение содержащихся в ней энергий воплощается в жизни человека. Это приводит к феноменологическому воплощению Самости.

Идеализация представляет собой процесс, в котором выражается ее нуминозный аспект. Вследствие слияния ребенка и Самости возникает проекция Самости на родителей. Позже ребенок снова соединяется с Самостью — через идеализацию родителей. По мере своего развития ребенок ощущает родителей более реально, и чаще всего, после множества разочарований. Постепенно идеализация с присущей ей нуминозностью исчезает, и тогда заканчивается соединение Самости с родителями. Фактически происходит двойное отделение. Самость отделяется от родителей, и одновременно с этим эго теряет ту связь, которую поддерживало в прошлом с Самостью вследствие ее слияния с родителями. Нуминозная энергия отпавшей идеализации интерна-лизируется и способствует созданию психических структур, которые являются функциональным воплощением Самости.

Говоря о нарциссических расстройствах личности, Калсхед приходит к сходным теоретическим выводам¹². По его мнению, терапевт в идеализирующем переносе пациента является для него воплощением психологических функций, в частности регулирующейся самооценки. Кроме того, он полагал, что в процессе идеализации Самость превращается в человеческую психику. Обсуждая особенности нарциссических расстройств личности, Шварц-Салант также соглашается с тем, что Самость раскрывается в процессе развития психических структур¹³. К сожалению, оба автора приходят к этому выводу, анализируя мифологию. Ни один из них не дает своим гипотезам существенного практического подкрепления.

Когда развитие задерживается, то либо из-за фиксации, либо вследствие защиты — личность прекращает свое развитие по отношению к Самости. В результате этого нуминозная архетипическая энергия не воплощается в качестве психической структуры и, как следствие, возника-

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 127

ет множество патологических идеализации. С юнгианской точки зрения, психопатология рассматривается символически в той же степени, как и симптоматически. В качестве симптома идеализация придает характерные черты чудесной всемогущей силы другому лицу. С символической точки зрения, богоподобные качества, приписываемые другим, могут быть поняты как собственное выражение, воплощаемое в развитии психической фрустрированной структуры. Симптом становится неверно понятым символом. Форма, которую принимает симптом/символ, теперь зависит от той стадии развития, на которой задержался процесс инди-видуации.

Идеи, высказанные в этой главе, позволяют выстроить клиническую теорию. Что касается депрессивных пациентов, здесь я полагаю следующее.

Идеализация интерпретировалась как защита от враждебности или смягчение ощущения никчемности. В таком случае она является редуктивной, однако в редуктив-ных интерпретациях часто возникает необходимость вмешиваться в патологический защитный процесс депрессивного пациента. Редуктивные интерпретации позволяют энергии и содержанию, на котором основывается защита, — например, подавленной агрессии или всевозможной психо-динамике, приводящей к защите от идеализации, — стать доступным сознанию. Не имея потребности в защите от этой агрессии, более здоровые, то есть менее конфликтные отношения будут как интрапсихическими, так и интерпси-хическими. Индивидуация происходит через интеграцию теневой стороны Самости.

Кроме того, редуктивная интерпретация высвобождает особую энергию идеализации от ее патологических проявлений. Дальше эта энергия может направляться на Нормальное развитие. По наблюдениям Кохута, если идеализации предоставляется возможность нормального развития, она включается в развитие регулирующих самооценку психических структур, приводит к стабильному ощущению своего «я» и интернализации идеалов и ценностей. Если такие психические структуры могут себя проявлять в каче-

128 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

стве функционального воплощения Самости, то может быть сделан шаг в интеграции идей Юнга с современной клинической информацией.

ИДЕАЛИЗАЦИЯ: КЛИНИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 129

¹ See M.Klein, «Some Theoretical Conclusions Regarding the

Emotional Life of the Infant»; O.Kernberg, Borderline Conditions and Pathological Narcissism, pp.275-279; H. Kohut, Restoration of the Self, pp.98-101.

² «Concerning the Archetypes and the Anima Concept,» TheAr-

clietypes and the Collective Unconscious,CW 9i, par. 135.

⁵ «Psychological Aspects of the Vother Complex,» ibid., par. 192. ⁴ «The Relations Between the Ego and the Unconscious,» Two

Essays on Analitycal Psychology, CW 7, par.214.

⁵ Ibid., par. 216.

⁶ See E.F.Edinger, Ego and Arclietype, p.68; M.Jacoby, p.53; N.Schwartz-Salant, Narcissism and Character Transformation, p.43; J.Satinover, «The Mirror of Doctor Faustus: The Decline of Ait in the Pursuit of Eternal Adolescence.»

⁷ См. ниже, в гл.7, более полное обсуждение этого вопроса.

⁸ «The Creation Myth: The Creat Mother,» pp.39-101.

⁹ Narcissism and Character Transformation, p. 107.

¹⁰ Restoration of tlte Self, p.30.

¹¹ «The Tavistock Lectures,» The Symbolic Life, CW 18, par.322.

¹² «Narcissism and the Search for Interiority.

¹³ Narcissism and Character Transformation, p.43.

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С

МУЖСКОЙ

ИДЕНТИЧНОСТЬЮ

Универсальные энергии, которые проявляются в поведении человека и его установках, в целом подразделяются на две противоположные категории. Китайцы называют их Инь и Ян, а по другой терминологии, разработанной социологом Парсонсом, это, соответственно, экспрессивность и инструментальность¹.

Эмпатия и проявление заботы представляют собой примеры экспрессивной размерности, или измерения Инь. Бережное отношение к внешним семейным связям, нивелируя возникающие стрессы и напряжения, сохранение ровных отношений между членами семьи, эмоциональной поддержки и управления в качестве посредника в отношениях — все это входит в содержание экспрессивной функции. С другой стороны, инструментальная размерность, или измерение Ян, ориентирована на компетентность и цель и связана с адаптацией и взаимоотношениями с миром, находящимся за рамками семьи. Инструментальная функция включает в себя авторитет, дисциплину и высказанное суждение.

Простой путь, с помощью которого общество дифференцирует экспрессивные и инструментальные функции, проходит вдоль социально-половых линий, нагружающих сильно, но не слишком тяжело мужские роли инструментальными функциями, а женские роли — экспрессивными функциями.

В течение многих лет американское общество считало проявление маскулинности признаком психологически здорового мужчины, а проявление фемининнос-

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 131

ти — признаком психологически здоровой женщины. Однако не так давно начались споры о том, что наша современная система разделения социально-половых ролей, по всей вероятности, уже себя изжила и в настоящее время служит лишь для того, чтобы уберечь и мужчин и женщин от развития в целостную человеческую личность. Сторонники этого убеждения настаивают на том, что людям больше не следует социализироваться для подтверждения стандартов социально-половой идентичности, а двигаться в направлении «андрогинности», развивать в себе и маскулинное, и фемининное начало, инструментальную и экспрессивную функцию, Инь и Ян.

Человек, который максимально идентифицируется с социально-половой ролью, мотивирован тем, чтобы поддерживать свой собственный образ в качестве мужского или женского, и эта цель достигается задержкой в развитии или подавлении любого поведения, которое могло бы рассматриваться как нежелательное и неприемлемое для соответствующего пола. Таким образом, каждая социально-половая роль является не только подтверждением «соответствующих» ей признаков, но и одновременным отказом от характерных качеств, как правило, ассоциирующихся с противоположной социально-половой ролью.

В противоположность традиционному распределению ролей, андрогинная половая роль предполагает равное присутствие маскулинных и фемининных качеств. Андрогинная личность обладает способностью не терять чувствительность к изменяющимся ограничениям в разных ситуациях и предполагает уместным любое поведение, которое в данный момент оказывается наиболее эффективным.

Социально-половые роли не только определяют, как именно женщины и мужчины сознательно идентифицируют свое эго. Наряду с. этим они помогают людям выявить присутствующую у них бессознательную составляющую противоположного пола, их аниму и анимус. Некоторые полагают, что типичные психологические черты мужчины, которые проявляются в его аниме, представляют

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

собой некую часть фемининного начала, выполняющую у мужчины некую подчиненную функцию, и, в свою очередь, анимус представляет собой маскулинное начало, которое существует у женщины, но является для нее чужеродным. Я с этим не согласен. Скорее, я рассматриваю их в качестве архетипов, представляющих собой некий неразвитый потенциал человеческой психики, то есть они символизируют огромную потенциальную возможность.

Что же препятствует развитию этого человеческого потенциала, представленного архетипами противоположного пола, не давая ему возможности интегрироваться в сознательную личность? Главная причина заключается в склонности к определенному поведению, чувствам и установкам, которые культура распространила на мужские и женские роли. Более того, качества, традиционно считавшиеся женскими, не развивались у мужчин в соответствии с их жесткой социально-половой ролью; все то же самое, но с точностью до наоборот, происходило у женщин.

Так, например, потребности и их удовлетворение считаются частью экспрессивной функции, Инь. Отношение человека к своим потребностям действительно является очень сложным. Некто может признавать и удовлетворять свои потребности, демонстрируя уверенность в собственных силах или же прося о помощи кого-то еще, то есть попадая к нему в зависимость. С другой стороны, человек вообще может не осознавать свои потребности или ощущать их лишь в качестве смутной, непонятной тоски и неопределенного желания. Мужчины пребывают в таком состоянии довольно часто. Мужская социально-половой роль, выражающая самодостаточность, исключает потребность в ком-то еще. Вследствие этого многие мужчины рассматривают ощущение зависимости как признак своей слабости, не стремясь ее осознать. Пока потребно-стные аспекты не осознаются и не развиваются, они остаются связанными с анимой. С тех пор как через открытие проективного механизма было доказано существова-

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ...

ние бессознательного, женщины и дети стали носителями мужских потребностей и зависимости.

Такие мужчины не различают своих потребностей, относятся к ним по-детски: или совершенно их не признавая, или чувствуя огромное унижение при необходимости их признать и просить помощи в их удовлетворении. Подобно ребенку, поведение которого определяется мистической сопричастностью, то есть, бессознательной идентификацией с окружающими, мужчина ожидает от женщины, что она на протяжении целой жизни будут читать все, что приходит ему в голову и удовлетворять его потребности. И если этого не происходит, он чувствует себя ущемленным и обижается, поскольку ему кажется, что такое ее отношение говорит о том, что в действительности женщина его не любит. Это часто вызывает ярость, которую он также не в состоянии признать, ибо это означало бы признание собственной боли и своей зависимости, что совершенно не свойственно настоящему мужчине.

С точки зрения теоретической юнгианской психологии, психологическая андрогинность — это путь к достижению целостности. Однако на практике до сих пор существует тенденция относить одни характерные склонности, стили поведения и чувства к мужскому началу, а другие — к женскому. Пока ведутся многочисленные споры о том, что эти принципы или начала являются архетипичес-кими и не имеющими отношения к социально-половым ролям, фактически они говорят о том, что эти принципы сильно подвержены влиянию культурных предубеждений.

Например, вопреки предположению, что типология должна быть нейтральной по отношению к социально-половой роли, функции мышления и ощущения стали ассоциироваться не только с архетипической маскулинностью, но и с мужским полом, точно так же, как чувственная функция и интуиция стали ассоциироваться с женским полом. Одно из неблагоприятных последствий появления таких стереотипов социально-половых ролей заключается в том, что способность думать стала прерогативой мужчин, а способность чувствовать — прерогативой женщин.

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

Когда женщина связывает Логос с мужским началом, ее способность к аналитическому мышлению остается неразвитой. Нельзя считать достаточно глубокой и развитой мысль, что женщины не думают, а выражают мнение своего анимуса, или что анимус женщины ведет себя подобно подчиненному мужчине. Часто подобные суждения, предполагающие, что женщины не могут или не должны думать, а способность к мышлению свойственна исключительно мужчинам, а женщина открывает у себя эту способность только в отношениях со своим анимусом, — эти суждения обесценивают и унижают женщину. И если пойти еще дальше, — женщина, которая может думать и наслаждаться мыслительным процессом, обвиняется в том, что она слишком мужеподобна да еще, к тому же, неадекватна как женщина.

С другой стороны, глубокая, хорошо дифференцированная эмоциональная жизнь и соответствующая экспрессивная функция — Инь, ассоциировалась с женской социально-половой ролью и в силу устоявшихся традиций не считалась мужской. Пока мужчина, переживающий тонкие и глубокие эмоции, считается женоподобным, его аффект будет существовать лишь в виде неразвитого связанного с анимой потенциала и находить весьма болезненные проявления, например в подверженности поведения своему настроению.

Является ли Логос, самоутверждение и независимость исключительно мужскими качествами? Свойственны ли Эрос, близость и вскармливание исключительно женщинам? Я сомневаюсь в этом. Думаю, это социально-половые предрассудки. Женщина способна развивать свое мышление так, чтобы оно стало эквивалентным мужскому, а мужчина, в свою очередь, может дифференцировать свои потребности и чувства не хуже женщины. Нам не следует спешить с выводом, что биологические и архети-пические различия между мужчинами и женщинами являются унаследованными, не осознавая серьезных осложнений, к которым это мнение приводит.

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 135

Возьмем в качестве примера агрессию. Гормональные исследования показывают, что у мужчин существует более сильная биологическая предрасположенность к проявлению агрессии, чем у женщин. Например, было проведено исследование, в процессе которого беременных самок приматов лечили мужскими гормонами, что привело к увеличению количества драк, возникавших между их отпрысками женского пола. Что касается людей, то девочки, мамы которых принимали во время беременности мужские гормоны, становились энергичными, активными и демонстрировали по сравнению с другими девочками более мальчишеское поведение².

Однако у женщин тоже присутствуют мужские гормоны, а у мужчин существуют женские, и спектр такого распределения является достаточно широким. Плюс ко всему, семья и общество сохраняют тенденцию подкреплять агрессивные черты у мужчин, а не у женщин. Например, наше общество создает многочисленные неблаговидные роли, предписывающие мужскую агрессивность. Ярче всего они проявляются в армейской службе, в характере игрушек для мальчиков и девочек, а также в культе насилия, присущего героям-мужчинам в романах, на телевидении и в кино. И наоборот, наша культура поощряет кормящих, зависимых, послушных женщин, сосредоточенных на домашнем хозяйстве, при этом совершенно не одобряя агрессию, которая считается вполне приемлемой у мужчин.

Таким образом, если биология несет ответственность за преобладание агрессии у мужчин, найдет ли она, эта агрессия, свое выражение, и если — да, то образ ее выражения в подавляющем большинстве случаев зависит от личной и истории и культурного контекста. Родители могут общаться с. мальчиком так, чтобы подавить его агрессию, а с девочкой так, чтобы ее усилить. В некоторых сообществах, например в племени чамбули (Новая Гвинея), живут агрессивные женщины и пассивные мужчины.

Означает ли все сказанное выше, что между мужчинами и женщинами нет никакой разницы, кроме задан-

136 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

ной культурой социально-половой роли? Я думаю, что дело вовсе не в этом. Поскольку энергии, которые здесь проявляются, являются универсальными, я полагаю, что их переживание различается вследствие того, что между женщинами и мужчинами существуют биологические различия. Так как биология мужчины не обязательно делает его напористым и уверенным в себе, а женщину — восприимчивой, соответствующая анатомия создает им особое переживание агрессивности и восприимчивости. Я не верю, что мужчины когда-нибудь начнут ощущать проникновение в себя так, как ощущают его женщины. И точно так же, то количество андрогина, в котором купается мозг плода мужского пола, даст мужчине качественно иное переживание агрессии, чем женщине. Однако возможность проявления агрессивности, открытия проникновению, установления близости, независимости, пассивности или автономии является общечеловеческой и характерной для обоих.

А теперь я перейду к рассмотрению исключительно мужской психологии.

Несмотря на то, что братья, сестры, товарищи и другие взрослые могут оказывать значительное влияние на развитие социально-половой роли ребенка, самой значимой фигурой для мальчика является его отец. Будет ли мальчик чувствовать себя свободно или использовать свою социально-половую роль в целях защиты, в первую очередь зависит от того, кто его отец и какие отношения существуют между ними. Исключая те случаи, когда в семье отсутствует отец, мать всегда остается для мальчика менее важной, чем отец, когда речь идет о развитии мужской социально-половой роли⁴.

Идентификация мальчика с маскулинностью его отца также может быть и развивающей, и защитной.

Основой развивающей идентификации являются заботливые отношения родителя к ребенку, которые мотивируют последнего к воспроизведению частичек любимого родителя. Защитная идентификация, напротив, не

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 137

основывается на любви и нежности, а в точности напоминает идентификацию с агрессором. Человек может снизить свою тревожность, просто став похожим на того, перед кем он испытывает страх.

Исследования показывают: маскулинное начало мужчины будет основываться на защитной или на развивающей идентификации, и это зависит от воспитания родителя и его участия в определении ограничений и принятии решений³. Отцовское воспитание связано с чуткой, внимательной поддержкой своего ребенка. В таком случае оно приводит к развивающей идентификации. Мальчик хочет быть похожим на своего отца, которого любит он и который любит и поддерживает его. И аналогично восприятие сыном отцовского авторитета при участии отца в решениях семейных проблем и установлении ограничений приводит к развивающей идентификации ребенка с сильной и ценимой им личностью.

По всей вероятности, сам по себе ни один из этих факторов не может гарантировать, что мальчик станет мужественным. Он, например, может иметь мужественного отца, который не слишком вникает в дела семьи или воспитывающий его отец может оказаться для него не слишком вдохновляющим и подходящим примером; или отец может быть очень мужественным и устанавливать необходимые ограничения, но при этом не развивать базовые чуткие отношения с. сыном. Необходимо наличие всех трех факторов⁶.

С другой стороны, мужчины, у которых развивается несвободная или защитная мужественность, как правило, имели в детстве отца, который не занимался, их воспитанием, безотносительно к тому, был ли он пассивным или доминирующим.

В результате одного исследования выяснилось, что не слишком мужественные мальчики-подростки часто вырастают в семьях, где отцу принадлежит традиционная женская роль⁷. Отцы принимают участие в приготовлении пищи, ведении домашнего хозяйства и, как правило, не участвуют в принятии семейных решений и не ус-

138 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

танавливают ограничения. По всей вероятности, задержка в развитии маскулинного начала мальчиков была обусловлена вовсе не тем фактом, что их отцы принимали участие в традиционных женских видах деятельности, а проявлением их общей пассивности в семейных отношениях и в процессе принятия решений.

Дети, лишенные мужского воспитания, чаще всего или занимают защитную позу жесткой приверженности культурным ролевым стандартам, или же избегают поведения, ожидаемого от их социально-половой роли. Исследование мальчиков, лишенных отцовского воспитания, проведенное на проективных тестах, а также интервью с их мамами показывают, что отделение от отца было связано с появлением компенсаторной маскулинности: иногда поведение мальчиков было излишне мужским, а иногда — слишком женским. Очень вероятно, что мальчики, жившие отдельно от отцов, обладая избыточной мужественностью, куда меньше ощущают свою безопасность⁸.

Однако, из этого вовсе не следует, что найденное маскулинное начало можно считать образцом мужского доминирования. Исследования показывают, что при контролирующем и запрещающем отце, наказывающем сына за то, что тот с ним не соглашается, у мальчика снижается проявление мужского начала⁹. Чрезмерное подавление отцом сына приводит к полному прекращению развития независимости и компетентности.

Теплые отношения с заботливым и компетентным отцом, построенные на любви, способствуют развитию отцовских мужских качеств, и в той мере, в какой отец представляет свою культуру, у мальчика формируются соответствующее мужское поведение и мужские установки. Он идентифицируется с традиционной маскулинностью и чувствует себя удовлетворенным, ощущая свою принадлежность к мужскому полу. Только в этом состоянии мужской свободы он может открывать в себе возможность ан-дрогинности.

В результате исследований стало известно, что отношения между родителями оказывают огромное влияние

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 139

на степень открытости мальчика по отношению к проявлению внутренней и внешней женственности и на ценность, которую она для него представляет¹⁰. Качество общения, степень взаимного уважения и сотрудничества между отцом и матерью оказывает сильное влияние на развивающиеся установки сына, связанные с отношениями между мужчиной и женщиной и любыми качествами, присущими его деятельности в данной половой роли. Но при том, что фемининность матери важна для определения общей установки мальчика в отношении фемининно-сти, он может оценить ее главным образом через идентификацию с отцом и через отношение отца к матери.

В семьях, где мужья подавляют и обесценивают своих жен или где мальчик становится свидетелем неблагополучных отношений между родителями, у него развивается искаженный взгляд на отношения между мужчиной и женщиной. Когда обесценивается женственность, развитие мальчика ограничивается экстремистской и слишком жесткой мужской социально-половой ролью.

И наоборот, если у мальчика заботливые и уважающие друг друга мать и отец, у него возникает широкий спектр ценных адаптивных качеств. Он гордится своей базовой сексуально-ролевой ориентацией и, ощущая себя достаточно комфортно, демонстрирует относительно гибкие реакции. Исследования показали, что позитивные отношения между отцом и матерью приводят не только к здоровой мужской ролевой идентификации мальчиков, но и к появлению у большинства из них способности сочетания позитивной маскулинности с общими андрогинными паттернами социального взаимодействия¹¹. Отцы мальчиков, способных к развитию андрогинности, были не только мужественными, но и брали на себя нормальные «женские» роли при уходе за ребенком и демонстрировали своим сыновьям нормальные «женские» черты эмоциональности и выразительности, оказывали своим женам поддержку и ценили их так же, как и отношение матери к сыну.

По сути, путь к нетрадиционному андрогинному мужчине, способному иметь характерные женские черты,

140 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

лежит не через умаление мужского начала, а через спокойную и свободную уверенность в себе, пребывая в роли, позволяющей мужчине также чувствовать себя комфортно и при этом обладать качествами, которые традиционно ассоциируются с женским началом.

В скобках заметим, что девочки проявляющие позитивную андрогинность в сексуально-ролевом поведении, по всей вероятности, находились под влиянием обоих родителей. Их отцы были теплыми, хорошо относились к женскому полу и постоянно поощряли независимость и успех; их матери с удовольствием работали и также поощряли независимость¹². Родительское одобрение этих качеств и уход от жестких ограничений, наверное, является очень важным в то время, когда у юных девушек начинает появляться компетентность в достижении интеллектуального и физического развития.

Психологические исследования показывают, что достижение высшего уровня социально-половой роли крайне нежелательно. Например, излишняя женственность женщин постоянно связана с высокой тревожностью, низкой самооценкой и низкой социальной адаптацией. И несмотря на то, что сильное маскулинное начало у мужчин в подростковом возрасте позволяло им лучше психологически адаптироваться, в зрелом возрасте оно коррелирует с высокой тревожностью, высокой степенью невротичности и проблемами в приятии самого себя¹³. Мужчины и женщины, у которых типичные социально-половые черты выражены сильнее, обладают сниженными интеллектуальными, духовными и творческими способностями¹⁴.

Мой собственный клинический опыт подтверждает результаты этих психологических исследований и указывает на то, что множество мужских конфликтов, связанных с аспектом мужской идентификации, возникает вследствие несоответствующей социально-половой идентифи-

КОНФЛИКТЫ. СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ...

кации. Далее я остановлюсь на следующих четырех аспектах:

1. Защитная маскулинная идентификация, возникшая вследствие отсутствия отца и навязчивой матери.

2. Развивающая сверхидентификация с мужской ролью, которая приводит к потере индивидуальности и недостаточному конфликту поколений.

3. Соперничающий отец, кастрирующий маскулинность своего сына.

4. Сверхидентификация с маскулинностью в сочетании с обесцениванием фемининности.

Date: 2015-07-27; view: 495; Нарушение авторских прав