Сверхидентификация с традиционными мужскими ценностями

Я уже упоминал о том, что мифологическая борьба героя с Великой Матерью — это символическая борьба личности за освобождение от множества самых разнообразных идентификаций, и в первую очередь от идентификации со своей собственной матерью. Однако для развития личности человеку необходимо не только отделиться от матери. Должна иметь место и героическая борьба с отцом.

В мифологии отец часто символизирует старый порядок, тогда как юный герой является представителем нового. Отец воплощает и поддерживает религиозные, политические и социальные коллективные ценности. Внешний отец и его внутренний образ определяются культурным контекстом, передающим эти ценности. Здесь уже упоминалось о результатах исследований, свидетельствующих о том, что отец оказывает гораздо большее влияние, по сравнению с матерью, в формировании социально-половой роли как сыновей так и дочерей. Матери склонны относиться к своим детям одинаково, независимо от пола ребенка. Отцы, напротив, в соответствии с социальными нормами, имеют склонность делать акцент на инструментальной функции у мальчиков и экспрессивной — у девочек.

Опасность заключается в том, что у отца может существовать неверная и достаточно жесткая сознательная установка на удержание старой системы ценностей.

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

Отцы внедряют ценности своего поколения в новое. Те, кто идентифицируется с их ценностями, становятся взрослыми. Несмотря на то, что таким образом разрушается бессознательная идентификация с матерью, она заменяется бессознательной идентификацией с традиционными мужскими ценностями. Это приводит к стабильной тождественности культурного стереотипа, родителя и ребенка, позволяющей избежать конфликта между поколениями. Люди, которые полностью идентифицировались с конвенциями и коллективными нормами через идентификацию с отцом, оказываются кастрированными. Они не могут развиваться в целостную личность. Они просто проживают жизнь, как это было всегда. Я приведу два примера патриархальной кастрации, рассматривая этот термин с точки зрения мужской психологии.

В Ветхом Завете, в Книге Бытия, есть история об Аврааме и Исааке. Старому Аврааму было около ста лет, когда его жена Сара забеременела Исааком. Старик Авраам любил свое дитя. Желая проверить веру Авраама, Бог велел ему принести Исаака в жертву. Авраам пришел в горы, куда направил его Бог, построил жертвенник, соорудил огромный костер и возложил на него Исаака. В тот самый момент, когда он потянулся за ножом, чтобы зарезать сына, вмешался Бог, приказав Аврааму остановиться, ибо тот уже доказал свое благоговение перед Ним. Тогда Авраам поймал в кустах барана и принес его в жертву вместо своего сына. Вследствие того, что Авраам доказал свое послушание, ему было обещано, что все его потомки должны стать могущественными людьми.

Эту историю обычно рассказывают в качестве примера истинной веры Авраама в Бога. Мне нравится рассматривать ее с точки зрения Исаака в качестве примера, демонстрирующего кастрацию индивидуальности сына через развивающуюся сверхидентификацию с отцом. Пример Исаака показывает, что он целиком и полностью полагается на своего отца. Прежде всего, Бог велит убить самого себя не Исааку. Нет, он приказывает Аврааму при-

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 151

нести Исаака в жертву. Таким образом, Исаак оказался субъектом в отношениях своего отца с Богом и духовных ценностей своего отца, а вовсе не своих собственных.

Во многих отношениях положение Исаака достаточно естественно. Для сына вполне нормально желание быть похожим на своего отца. Он испытывает гордость, что взрослые мужчины могут считать его мужчиной, таким же, как отец. Преимущество такой развивающей идентификации состоит в передаче коллективных культурных ценностей, в общественном принятии, в свободной идентификации и включенности в общество взрослых. Неудачная идентификация приносит ощущение неполноценности, стыда и предательства.

В западном обществе существует ряд полных огромного смысла ритуалов, способствующих переходу к взрослой мужской идентичности. Однако инициация представляет собой архетипический динамический процесс, который заставляет человека бессознательно заниматься ее поисками везде, где только возможно, лишь бы этот переход произошел должным образом.

Один мой коллега рассказывал, что когда он был подростком, то очень гордился тем, что работал вместе со своим отцом крестьянином, эмигрировавшим из России, — на грузовике, на котором они перевозили мебель. Они трудились по 16 часов в день, 6 дней в неделю. Им было совершенно беразлично, до какого изнеможения они доходили, какую сильную боль испытывали в своем теле, и ни один из них никогда ни на что не жаловался. Он вспоминал, как будучи мальчиком, восхитительно себя чувствовал, осознавая, что похож на своего отца. Только спустя несколько лет он понял, что это была его инициация в российского мужика-крестьянина. Он бессознательно идентифицировался с коллективным образом крестьянина, живущего физическим трудом, когда в свои неполные тридцать лет, отправился жить в горы и провел там несметное число часов за рубкой дров. Тогда он осознал, испытывая жуткое ощущение предательства по отношению к своему отцу, что ненавидит такую жизнь. Он дей-

152 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

ствительно не хотел быть вьючным животным. Он ценил сознание и психологическое развитие, а не выросшую из физической деятельности мужественность своего отца.

Когда-то у меня был знакомый по имени Фрэнк, прекрасно развитый физически. Он так замечательно играл в бейсбол, что команда Нью-Йорк Метс, которая пользовалась поддержкой фермеров, предложила ему заключить контракт. Фрэнк, считавший идеальным своего отца-плотника, спросил у него, стоит ли ему принимать это предложение. Отец ответил, что для него, Фрэнка, всегда найдется место среди членов плотницкого союза, хотя это случается крайне редко, и что он мог бы замолвить за него словечко. Отец посоветовал сыну выбрать безопасную работу в плотницком союзе вместо того, чтобы делать рискованную и карьеру в бейсболе, которая не сулит ничего определенного.

Фрэнк последовал совету отца. Много лет спустя, когда Фрэнку было уже тридцать лет, он был женат, имел детей и играл в мяч за любительские команды, я спросил его о том, что он сейчас думает по поводу принятого им в те годы решения. Фрэнк ответил, что он его принял, исходя из любви к отцу, ибо отец был его идолом, и Фрэнк хотел быть точно таким же, как он. Кроме того, поступив наперекор отцу, он бы чувствовал себя предателем. По мнению отца, карьера бейсбольного игрока была не слишком хороша для сына. В продолжении жизни, которую вел отец, Фрэнк видел способ избежать вины за предательство. Однако при этом Фрэнк добавил, что сейчас он не уверен, что тогда сделал правильный выбор.

Другой формой патриархальной кастрации, реакцией на комплекс Исаака, является перманентная революция. Хотя мужчины такого типа выступают в качестве героев, постоянно убивающих драконов, низвергающих авторитеты и ломающих традиции, в действительности их героизм оказывается мнимым. Герой восстает против авторитета лишь потому, что этот авторитет ассоциируется у него с. отцом, а вовсе не потому, что он стремится к индивидуальности. Мужчины такого сорта никогда не при-

КОНФЛИКТЫ. СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 153

нимают на себя власть, никогда не становятся отцами. Они привязаны к старым ценностям так, что всегда против них восстают. Они никогда не могут найти свою истинную жизненную позицию.

Наряду с предательством и виной, страх отклоняющегося поведения, с сопутствующим ему ощущением неадекватности и стыда, предотвращает мужчину от определения своей мужской идентичности, которая отличается от отцовской и коллективной.

Страх отклоняющегося поведения — это страх человека привыкнуть к такой форме поведения, которая противоречит общеизвестным культурным нормам и потому представляет собой угрозу сексуально-ролевой идентичности. Страх девиантного поведения основан на реальном опыте негативных последствий. Реальные последствия отклоняющегося поведения могут быть связаны со страхом и вызывать потребность в конформизме. Страх девиантного поведения может оказаться причиной того, что мужчина стремится избежать определенной цели эмоционального и психологического развития, которое он, в частности, не связывает с мужским развитием.

Один анализируемый, которого я буду называть Стан, отказывался проявлять по отношению к семье и друзьям любые чувства, кроме гнева. Жена угрожала Стэну разводом, ибо считала, что отношения между ними в браке являются эмоционально поверхностными. Обращение за терапевтической помощью было последней и отчаянной попыткой Стэна измениться, которая вызывала у него чувство стыда. Вместе с тем, в отношениях со мной он проявлял и обсуждал свои чувства не больше, чем с остальными.

На третьем месяце терапии, ожидая в приемной начала сессии, Стэн испытал приступ тревожности. Ему в голову пришла мысль сбежать, оставив записку, что он больше не вернется на анализ. Однако он дождался начала сессии и стал выступать в своей обычной враждебной манере, критикуя меня со всех сторон, начиная с одежды и заканчивая профессиональной компетентностью. В за-

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

вершение он подошел к рассказу о переживании тревоги, возникшем у него в приемной. Он понял, что за последние несколько месяцев стал мне доверять и что я стал ему нравиться. Тогда у него появился страх того, что он будет во мне нуждаться, ощущать свою зависимость и проявлять чувства.

«Почему это вас так пугает?» — спросил я.

Стэн покраснел, и в его голосе послышались дрожащие нотки. «Я могу заплакать, — ответил он. — И вы станете надо мной смеяться».

Потом Стэн рассказал мне о своем болезненном детском переживании, когда его отец и старший брат зло над ним насмехались, называя «маменькиным сынком» и «фантазером», чем доводили мальчика до слез. По их мнению, настоящие мужчины всегда умеют держать себя в руках и никогда не проявляют слабости. Вполне естественно, Стэн принял их точку зрения и развил в себе ненависть к своей чувствительной и эмоциональной натуре. Любое поведение, которое не отвечало мужскому стереотипу, становилось для него женским. Вместо того, чтобы изучать искусство, он выбрал слесарное ремесло, которое, с точки зрения его отца, куда больше соответствовало мужчине.

Когда Стэн подрос, его опасения, что в нем не хватает мужества, переросли в страх гомосексуальности. В терапии его пугали две вещи. Первая — если он будет проявлять свои чувства, я приму его за гомосексуалиста, стану его оскорблять и в конце концов отвергну. Второй страх, который пугал его еще больше, был связан с тем, что он действительно гомосексуален, а я пытаюсь его соблазнить. Испытывая ужасный стыд, он часто мне говорил, что хотел бы узнать что-нибудь о моей сексуальной ориентации. Наверное, я ему казался теплым, чувствительным человеком. Я с одобрением относился к тому, как он выражал свои чувства, и не отвечал на его, похожее на клещи, рукопожатие более сильным сжатием его руки. Такие характерные черты его поведения, если только он

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ...

развил их в себе сам, приводили его к потере ощущения собственного маскулинного начала.

Некоторые мужчины, признающие в себе ограничения, связанные с узкой мужской ролью, которую они получили в детстве, беспокоятся о том, что, избавившись от нее, они будут постоянно чувствовать на себе отвержение со стороны женщин. Поскольку зачастую эта тревожность обусловлена проекцией их собственных страхов, существует множество примеров, где такое восприятие отношения к ним женщин получает подтверждение. Но у многих женщин возникает внутренний конфликт с желанием близости с. неординарным мужчиной, несмотря на то, что внешне они его отрицают. С одной стороны, у них возникает желание сблизиться с мужчиной, который открыт, чувствителен, контактен и полностью им равен, а с. другой стороны, — вследствие их идентификации с собственным отцом, они хотят видеть в мужчине воплощение традиционных мужских ценностей силы, независимости и неуязвимости.

Одна женщина, с которой я занимался психотерапией, привела пример, как такой конфликт может повлиять на отношения между мужчиной и женщиной.

Моя пациентка вышла замуж за человека, который, подобно ее отцу, унаследовавшему традиционные маскулинные ценности и роли, был холоден, всегда отстранен и не верил в проявления слабости. Она постоянно жаловалась на отсутствие у мужа желания делиться своими заботами и неприятностями. В процессе терапии муж стал медленно изменяться. Он признал, что не чувствует себя в безопасности и видит свою уязвимость, и стал говорить на эту тему с лсеной. Стала ли она от этого счастливой? На первый взгляд — да. Однако у нее была привычка вставлять своему мужу колкие замечания каждый раз, как только он перед ней раскрывался. Когда муж обратил внимание жены на эту ее привычку, та заявила, что он слишком чувствителен и таким образом от нее защищается, и это привело к их дальнейшему отчуждению и заставило его вернуться к холодному, и отстраненному поведению.

156 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

Тем временем, в результате анализа сновидений моей пациентки вскрылся ее собственный внутренний, конфликт, связанный с переменами, происходящими с ее мужем. Его ощущение возможной угрозы подняло на поверхность конфликты, связанные с зависимостью, которые скрывались за традиционными ролями, свойственными обоим супругам. Если муж в чем-то проявлял слабость, значит, жене следовало принять на себя больше ответственности и позволить ему положиться на нее.

С одной стороны, эта женщина хотела быть более сильной и независимой. С другой — она чувствовала себя очень комфортно в положении ординарной женщины, традиционно пассивной, имеющей рядом «сильного» мужчину, готового о ней позаботиться. Кроме того, она бессознательно идентифицировалась со своим отцом. Рассуждая о равенстве между мужчиной и женщиной, она в действительности имела такое же понятие о мужественности, как ее отец: мужественность должна проявляться, прежде всего, в молчаливом, уверенном поведении и умении контролировать ситуацию. Проявление женского начала считалось признаком слабости и готовности подчиниться. Когда муж рассказывал ей о своих страхах, он, в ее представлении превращался в слабую, неполноценную женщину. В это время она становилась агрессивным суперменом, получая невероятное бессознательное удовлетворение от своих тонких садистских комментариев.

В мифологии истинные герои вступают в борьбу с отцом, чтобы обрести свою собственную судьбу и реальную сущность, а не ради борьбы как таковой. Они следуют своему внутреннему голосу, который указывает им новый жизненный путь. Слушая свой внутренний голос и желая изменить мир, они ломают старые законы и становятся врагами господствующей системы правления. Тем самым они входят в конфликт со своими «отцами» и выразителями их идей. Они слушают только внутренний голос своей собственной сущности. Их сознание расширяется благодаря новым идеям и новым концепциям того, ка-

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 157

кой может быть жизнь, и они, будучи героями, обладают мужеством, позволяющим им следовать своему пониманию. Пока они слушают себя и воздают должное своей индивидуальности, они находятся в психологическом конфликте с миром отцов.

Это борьба, которую каждый из нас должен пройти в процессе своего личностного развития. Мужчина должен отделить свою сознательную личность от пути, которым становился мужчиной его отец. В свою очередь, женщинам следует отделить свое восприятие мужественности от бессознательной идентификации с отцом. Не отделить его — значит ограничить свою жизнь.

СОПЕРНИЧЕСТВО С ОТЦОМ

Существует такая форма кастрации, которая является неумышленным, нечаянным результатом любящей развивающей идентификации сына с отцом. В намерение отца не входит причинение боли своему сыну. Его желание заключается лишь в том, чтобы сделать сына мужчиной, подобным себе. А желание мальчика состоит в том, чтобы поделиться с отцом своей любовью и восхищением.

С другой стороны, в мифе о Хроносе говорится о кастрации, которая явилась результатом соперничества между отцом и сыном. В этом повествовании Уран, переполненный завистью по отношению к своим сыновьям, сбросил их в глубокую пропасть. Разозленная этим поступком мужа, Гея, жена Урана, передала им стальной серп, которым один из ее сыновей, Кронос, оскопил своего отца. И теперь уже Кронос, совершивший это деяние, стал бояться своих детей и глотал каждого из них сразу после появления на свет. Сестра Кроноса и мать его детей, Рея, обманула своего брата и мужа, заменив камнем младшего сына, Зевса, который, став взрослым, сверг своего отца.

Важной чертой социально-половой мужской роли является успешность во внешней деятельности. Однако

158 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

для этого требуется способность выдерживать конкуренцию и обладать определенной гибкостью в проявлении самоутверждения и агрессии — то есть именно тех качеств, которые ассоциируются с мужской ролью. Все, что мешает развитию этих черт у мужчины и женщины, будет снижать их шансы в достижении успеха во внешнем мире.

Существенным недостатком в адаптации мужчин, испытывающих страх в достижении успеха, является низкая способность к конкуренции и проявлению агрессии. Главная причина такого ослабления конкурентоспособности заключается в раннем и преждевременном соперничестве ребенка со своим отцом или братьями и сестрами. Если отец находится в состоянии соперничества со своими детьми, то нормальное соперничество становится для ребенка обременительным. Одни отцы унижают своих сыновей, когда те пытаются в чем-то с ними соревноваться. Другие вызывают у ребенка чувство вины или угрожают уходом. При возникновении сильного чувства страха подкрепляется связь между агрессией и насилием. Ребенок начинает сдерживать агрессию, опасаясь насильственной мести. Неверная концепция о том, что любое проявление агрессии обязательно должно быть насильственным, распространяется на всякую попытку самоутверждения. Став взрослым с нормальными здоровыми амбициями и сохраняя подавленную агрессивность, человек утрачивает способность к совершению эффективных действий. Конкурентные отношения ассоциируются у него с изначальным соперничеством с отцом в детском возрасте. Установку в отношении отца он начинает переносить на других мужчин. Для таких мужчин открытое признание заинтересованности в успехе несет в себе потенциальный риск мести со стороны конкурентного родителя.

Двумя основными формами мужских бессознательных фантазий о мести являются кастрация и гомосексуальное подчинение. Так как в современном обществе маскулинность ассоциируется с проявлениями силы и превосходства, не вызывает ни малейшего удивления то обстоятельство, что люди, страдающие от внутренних конфлик-

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С. МУЖСКОЙ...

тов, обусловленных агрессией и конкуренцией, часто связывают успех и решительность действий с фаллической потенцией, которая, в свою очередь, ассоциируется конкретно с пенисом. Успешность для них, в первую очередь, означает наличие большого, «взрослого» пениса. А при таком «взрослом», пенисе у них появляется бессознательная конкуренция с отцом. Возникающая при этом тревожность и страх кастрации защищают их от самокастрации. Они переживают и представляют себе, что не имеют «взрослого» пениса. Иногда это переживание и представление проявляются в фантазии о том, что их пенис слишком мал для того, чтобы удовлетворить женщину. Когда-то они могут переключиться на гомосексуальные фантазии. И те, и другие фантазии вызывают симптомы тревоги, которые после успешного действия часто становятся ярко выраженными.

Один мой пациент, работавший терапевтом, имел все перечисленные выше симптомы. Он боялся достижения прогресса в терапии и стеснялся проявлять свой профессиональный интерес. У него существовали фантазии, что меня волнуют его амбиции стать терапевтом-экспертом, и что эти мои переживания вызваны конкурентной борьбой за достижение мужского превосходства и, следовательно, я буду стремиться причинить ему боль. Это заставляло его скрывать свой профессиональный и психологический рост. Он раскрывал мне одни внутренние конфликты и слабые стороны.

Кроме того, этот мужчина фантазировал, что у меня существуют с пациентками отношения вне анализа. В итоге он сам вступил в связь с пациенткой, проходящей терапию у другого аналитика. Рассказывая мне об этом, он испытывал огромную тревогу, считая, что я на него злюсь. Его ассоциации говорили о том, что бессознательно он считал, что, вступив в любовную связь, он меня победил, и связывал свой успех со своим «взрослым» пенисом. У него проявилась склонность вступить со мной в конкуренцию. Он хотел стать экспертом, чтобы оказаться лучшим, чем я, аналитиком. Его фантазия заключалась в том, что

160 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

спустя какое-то время все мои пациенты, и в первую очередь женщины, перейдут к нему. Затем он стал воображать, как мы оба будем демонстрировать свои пенисы и тогда женщины увидят, что его пенис гораздо больше и куда более привлекателен. Согласно его фантазии я впадал в ярость и угрожал ему мясным тесаком. Он ощущал себя беззащитным. Наличие у него «взрослого» пениса заставляло его конкурировать со мной, аналитиком/отцом, и констеллировало страх кастрации. Он от меня защищался так, будто был кастрированным, скрывая свою потенцию. Вслед за последовательными интерпретациями страха этого мужчины перед достижением успеха, объяснявшими его страхом конкуренции с отцом, последовал следующий сон:

Я нашел украденные у меня ботинки в обувном магазине для гомосексуалистов. После того как я взял свои туфли обратно, ко мне пристал какой-то нахальный желтоволосый тип, который ударил меня по ягодицам каким-то инструментом.

Исходя из его ассоциаций, ботинки, увиденные им во сне, соответствовали его склонности к утверждению фаллического начала, а желтые волосы ассоциировались сначала со львом, а далее — с его отцом, который был Львом по гороскопу. Пациент переживал этот сон в качестве подтверждения своего страха оказаться мужчиной, имеющим сильную потенцию. В последующие недели у него возник иррациональный гнев по отношению к мужчинам, которые встречались ему на улице. Постепенно этот гнев нашел конкретную цель и стал направлен против подавлявшего его директора клиники психического здоровья, где работал пациент. И, наконец, наступило время, когда он стал способен к переживанию своих собственных амбиций отдельно от своих конкурентных чувств по отношению к окружающим, освободившись от тревожности, не связанной с конкретной причиной.

Уверенность в своей конкурентоспособности и в возможности самоутверждения не только вызывает страх возмездия, но после символической идентификации с во-

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ... 161

обряжаемым убийцей своего отца возникает ощущение вины. Постоянная потребность в том, чтобы чинить себе препятствия в самоутверждении, может, в свою очередь, привести к фобическому поведению. Если все же удается достичь успеха, эта потребность через покаяние превращается в потребность расплаты за свою вину, которая толкает человека к самонаказанию или мазохистской адаптации.

Бессознательная потребность в наказании может не иметь связи с. реальным проступком, а существовать в желаниях и фантазиях, которые кажутся аморальными. Мы можем встретить их у людей, которые наносят себе травмы, не находящие рационального объяснения, проваливая свою карьеру почти на вершине успеха или же лишая себя возможности чему-либо радоваться. Отец этого пациента умер, когда сыну исполнилось четыре года. Пациент фантазировал, что его сексуальное влечение к матери и агрессивные устремления по отношению к отцу стали причиной болезни и смерти отца. Пациент чувствовал, что отнял свою мать, но при этом оказался виновен в убийстве отца. Поэтому он переживал ужасную вину всякий раз при ощущении своей успешности. Имея внутреннее ощущение, что не достоин жить, совершив такое отвратительное и ужасное преступление, он полагал, что вся его последующая жизнь должна стать искуплением этой вины через страдание.

Аналитики оказываются уязвимыми по отношению к специфическим реакциям контрпереноса на анализируемого при работе с конфликтами, связанными с конкуренцией и самоутверждением. Аналитик может идентифицироваться с кастрирующей агрессией или спроецированным на него образом отца и давать навязывающие интерпретации. В таких случаях анализируемый может бояться утверждать свою потенцию, наперекор переживанию, вызванному требованием подчиниться своему отцу/ аналитику. Тогда он сопротивляется аналитику и одновременно конкурирует с ним, добиваясь неудачи в анализе. Если аналитик остается в неведении в отношении суще-

162 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

ствующей динамики, его фрустрация, вызванная отсутствием прогресса в анализе, может привести к еще более навязчивым интерпретациям.

Мужчина, проходивший у меня терапию, чувствовал постоянное унижение и был кастрирован интеллектом своего отца-профессора. Его отец, например, все время заставлял сына отдавать ему на проверку школьные задания и считал своей заслугой отличные оценки, которые получал сын. Вследствие идентификации с пациентом, я стал ощущать себя импотентом. Я попытался вернуть контроль над ситуацией, стараясь взять верх над своим пациентом, настаивая на абсолютной правильности своих интерпретаций (которые в действительности были, как я позже понял, абстрактными и теоретическими). На мою агрессивную конкуренцию пациент отвечал мне точно так же, как своему отцу. Он видел во мне агрессора и старался удовлетворить мои потребности в проявлении власти, приписывая мне свои успехи. Он избегал страха кастрации тем, что переживал успех не как свой собственный, а считал его моим достижением, благодаря моим достоинствам, существовавшим в его воображении.

Так как самоутверждение в нашей культуре ассоциируется с мужской социально-половой ролью, у женщин отношение к достижению успеха часто осложняется, ибо часто концентрируется на символе маскулинности, пенисе, и имеет неопределенную связь с фемининностыо.

В семьях с патриархальным укладом, в которых мальчикам демонстративно оказывается предпочтение, отец является весьма авторитарным, а мать и женственность вообще обесцениваются, у девушек развивается вполне естественное желание стать мужчиной. Это желание возводит в абсолют сам пенис как таковой, не потому, что девушка действительно хочет иметь такой физический орган, а так как он представляет собой совершенно иную сущность, которая, по ее разумению, должна ей помочь понять, почему к ней относятся иначе, чем к мальчикам. Именно символический эквивалент пениса — в особенности сила, агрессивность, владение ситуацией,

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С МУЖСКОЙ...

власть К успех — представляет собой ценность вследствие неправильного ценностного отношения к мужественности. Поскольку отец и братья имеют пенис, который девушка символически очень желает, она может приобрести его только путем их кастрации. В таких случаях у женщины может развиться страх ожидания мужского возмездия всякий раз, когда она стремится достичь успеха.

Анализируемая была третьим ребенком в патриархальной семье. У нее было два старших брата. Ее страх перед достижением успеха проявлялся, когда она работала рядовым клерком, бросив колледж на третьем году обучения, хотя ее успеваемость была выше среднего уровня. Оба брата этой девушки, никогда не учившиеся в колледже, работали слесарями-сборщиками, так же как их отец. Пациентка постоянно чувствовала, что ее не любят и не ценят. В ней жило ощущение какой-то ущербности, и если бы она могла обрести то, чего ей так недоставало, с ней было бы все в порядке.

В детстве она пыталась писать стоя и злилась, когда мама пыталась заставить ее принять соответствующую девочке позу. У нее случались запоры; она была девочкой, которая любила грубые и шумные игры и била всех мальчишек в округе, но никогда не дралась с девочками. Однажды один из мальчишек выставил свой пенис и стал на нее писать. Это так ее огорошило, что она впала в глубокую депрессию. Воспоминание об этом детском переживании привело ее к следующим ассоциациям.

Писать стоя — это удел мальчиков. Ее фекалии имели форму пениса. Удержание в себе экскрементов оказалось для нее способом обладания пенисом и становиться мальчиком. Победы в драках с мальчиками были символом мужского становления, поскольку агрессия и доминирование ассоциировались у нее с фаллической силой. Она не била девочек, потому что мальчики не должны драться с девочками. Ее подавил написавший на нее мальчик, так как она, со своей стороны, не могла вынуть пенис и отплатить ему той же монетой, то есть такой лее агрессией. Кроме того, и это ощущение было самым болезнен-

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

ным, она чувствовала, что если бы она родилась мальчиком, то родители бы ее любили и ценили так же, как ее братьев.

В тот период, когда мы с ней все это обсуждали, она принесла такой сон:

Я вижу огромный лимузин и восхищаюсь его длиной и мощностью. Я чувствую зависть к его владельцу, респектабельному мужчине. Потом я вдруг понимаю, что машина принадлежит мне, и начинаю нервничать. Она представляет для меня слишком большую ценность. Кто-то может попытаться украсть такой автомобиль, особенно если оставить его на улице. Кроме того, он слишком огромный, и я не думаю, что смогу его водить как следует. За лимузином стоит «жучок-фольксваген». Наверное, с ним я сумею лучше справиться. Эту машину мне иметь гораздо безопаснее. Ее легче водить, и никто на нее не позарится. Этот сон подтверждал символическое уравнение, выведенное ею бессознательно по отношению к проблеме успешности: «Если я успешна, значит, у меня обязательно должен быть пенис. Если у меня есть пенис, то, наверное, я украла его у одного из моих братьев, который захочет за это отомстить. Для меня будет более безопасно стать маленькой и менее заметной».

Вместе с. тем она осознала, что вследствие ошибочной связи между самоутверждением, достижением цели и маскулинностью, достижение успеха вызывает у нее ощущение стыда и неполноценности, обусловленной отторжением своей женственности, свойственной ее матери. 'Бессознательно, она считала, что ее отец не ожидает от нее успехов в какой-то иной сфере, отличной от домашнего хозяйства и материнства. Как только эта талантливая женщина приближалась к достижению цели, у нее начинались подобные фантазии. Они возбуждали страх и приводили к ощущению стыда и неадекватности.

КОНФЛИКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С. МУЖСКОЙ...