Глава 10. Все, кто был в комнате, изумлённо оглянулись на волшебника, и Гарри меланхолично подумал: “Мордред и Моргана

Все, кто был в комнате, изумлённо оглянулись на волшебника, и Гарри меланхолично подумал: “Мордред и Моргана, ну что за день?! Интересно, кому ещё я сегодня понадоблюсь? Волдеморт воскреснет и потребует от меня свидание? Великий Салазар в виде призрака появится посреди комнаты? Сам Мерлин под гром и молнию спустится с небес, навестить меня?”
– Так, Monsieur Potter, потрудитесь объясниться! Вы в чём-то обвиняетесь? Вас разыскивают?
– Je ne sais pas /Я не знаю/, – равнодушно ответил Гарри. Он слишком переволновался за сегодня, чтобы хоть сколько-нибудь беспокоиться из-за этих неожиданных гостей.
В отличие от него, все выглядели встревоженными новостями. Анита судорожно рылась в своей сумочке, пытаясь найти документы истребителя и федерального маршала. Оборотни прятали оружие. Ашер, после кивка от Принца города, отдавал распоряжение Реквиему. Джил испуганно смотрел на Гарри, боясь, что того сейчас арестуют. Мелани шипела себе под нос ругательства. А Жан-Клод впивался взглядом в молодого волшебника, как будто это была его вина, что сейчас в самый центр логовища вампиров ввалятся трое агентов из федерального бюро расследований.
Наконец, Реквием вышел, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только бормотанием Аниты Блейк, которая прикрепляла к платью нагрудную табличку федерального маршала:
– Знала же я, что добром это не кончится! И чего они сюда притащились? Наверняка, этот парень в чём-нибудь замешан…
Гарри чуть не рассмеялся – её ворчание напрочь взорвало его равнодушное настроение, и теперь он веселился. Ну, ещё бы, конечно, он замешан! Он тот ещё маньяк-убийца, просто жить не может без убийств! Будучи однолетним, уже уничтожил страшного дядьку; в 11 сжёг заживо своего профессора, в 12 – прикончил огромную змею, в 13 угробил кучу дементоров, а в 14 разных других существ. Что уж говорить про последующие годы, когда его мания только увеличилась: он собирал и убивал кусочки душ, стал участвовать в массовых сражениях, и в конце концов, в схватке победил Тёмного Лорда! Не выдержав, Гарри хихикнул, представляя, как он с невинным видом объясняет свои мотивы отважным стражам правопорядка: “Вы знаете, я ведь пацифист по жизни и никого не хотел убивать, но мне пришлось уничтожить их всех, чтобы защитить своих близких! Вот и Дамблдор, знаете, тот невинный старичок, директор нашей школы, каждый год твердил мне: “Гарри, мой мальчик, ты должен убить Тома, пророчество сообщило мне об этом!” Ну, я так и сделал!”
Волшебник рассмеялся, и все посмотрели на него, как на психически больного, даже Анита отвлеклась от своей застёжки. Жан-Клод ласково, но с еле сдерживаемым раздражением, спросил:
– Monsieur Potter, всё в порядке? Вас что-то веселит в данной ситуации?
– О, нет, ситуация здесь не причём, просто вспомнил одного старика из моей школы, который был помешан на носках! Так вот, он меня насмешил.
Все продолжали смотреть на Гарри, хмуря или поднимая брови, без искры понимания в глазах. Джейсон пробурчал со своего кресла:
– Старик из школы с носками? Мне никогда не понять английского юмора…
В этот момент дверь распахнулась, и вошёл Реквием, за ним трое мужчин в костюмах, а следом ещё двое вампиров, как прошипела на ухо Мелани, это были Менг Дьё и Лондон. Вампиры встали рядом со стеной у дверей, так как все другие места были уже заняты, а мужчины прошли вперёд. Один из них, рослый блондин, похожий на главных положительных героев из американских боевиков, остановился перед диванами, вытащил удостоверение и, продемонстрировав его всем, представился, ещё до того, как кто-нибудь успел открыть рот:
– Агент Браун, ФБР. Кто из вас Гарри Джеймс Поттер?
– Я за него, – ответил Гарри. Он уже видел, как на него уставились двое компаньонов фэбээровца, так что начинал догадываться, по какому поводу они тут собрались.
– Как это, вы за него, либо вы Гарри Поттер, либо… – начал агент, но его прервали.
– Это он, – твёрдо сказал черноволосый мужчина непримечательной внешности, выйдя вперёд. – Пожалуйста, предоставьте остальное нам, агент Браун.
– Конечно, мистер Бэкер, прошу вас, – ответил агент брюнету, потом пояснил Гарри: – ФБР помогло этим людям с поисками вас в Америке, по просьбе консульства Великобритании на территории США, так что выслушайте их.
Он отстранился, пропуская вперёд двух своих сопровождающих и не замечая, как морщится тот, кого он назвал мистером Бэкером.
Гарри расслаблено положил ногу на ногу, и откинулся на спинку дивана, являя всему миру невинное выражение лица. Его левая рука удобно отдыхала на бедре, а правая сползла так, что оказалась скрыта пересеченными ногами. Через пару мгновений, в ней появилась палочка. Не смотря на все гаррины ухищрения, двое вновь вошедших мужчин заметили его манипуляции, но все остальные пропустили их – они уставились на пришедших. Анита всё время порывалась что-то сказать, но Жан-Клод сдерживал её за руку. Все остальные молчали, поэтому первым заговорил мистер Бэкер, пока его напарник – невысокий мужчина, с такой же серой внешностью и мышиными волосами – тихо стоял рядом и сверлил Гарри внимательным взглядом.
– Лорд Поттер-Блэк, – Гарри мысленно поморщился, услышав свои официальные фамилию и титул. Они казались ему излишне напыщенными и неприятно напоминали о Малфоях. – Мы представляем здесь специальное подразделение английской внешней разведки МИ-6 – Отдел Тайн.
Гарри кивнул своим мыслям, на секунду прикрыл глаза, и тут же посмотрел прямо на брюнета:
– Нет!
Тот опешил:
– Что, простите?
– Передайте Кингсли, или Рону, или своему начальнику, или всем, кто меня ищет – я не вернусь в Англию.
На пару мгновений воцарилось молчание. Все невольные свидетели сцены внимательно следили за происходящим. Выдержав паузу, Бэкер продолжил, немного мягче:
– Мистер Поттер, вы понимаете, что после смерти Сами-Знаете-Кого, вы являетесь народным героем, символом нации, и Премьер-министр…
– Замолчите! – вскочил Гарри, сжимая палочку. Напряжение всего этого дня долго сдерживалось, копилось и, наконец, вылилось в волнах гнева. С каждым гарриным словом, температура, казалось, понижалась на один градус:
– Я не хочу быть героем нации, в которой процветает коррупция и насилие! Где маленьких сирот бросают на пороге ужасных людей, а потом судят, как взрослых. Где невинных, без суда кидают в тюрьму и убивают! Где граждане настолько глупы, что пять раз на дню меняют своё мнение под влиянием жёлтой прессы, не потрудившись взглянуть фактам в лицо!
Оба мужчины напряглись, поглядывая на его палочку. Когда он замолчал, они переглянулись, и вперёд вышел компаньон брюнета. Бэкер в это время достал палочку, чтобы в случае необходимости защитить присутствующих от разбушевавшегося волшебника. Стоя у стены, агент Браун из ФБР хмурился, явно не понимая, что происходит. Остальные молчали, поражённые взрывом некогда вежливого и спокойного молодого человека.
Мышиноволосый компаньон начал говорить:
– Мистер Поттер, мы понимаем ваше негодование, но и вы должны понять нас. Вам надо вернуться в Англию, хотя бы ненадолго, чтобы успокоить слухи и народные недовольства. – Он помолчал, давая всем время, чтобы обдумать подкинутую идею, затем, медленно, будто измеряя гаррину реакцию, продолжил: – Вы должны чётко осознавать, что Андромеда Блэк и Тэд Люпин всё ещё в Великобритании, и в пределах нашей власти их…
Он не успел договорить, потому что гаррино волшебство начало едва заметно потрескивать вокруг него, да так, что запахло озоном, как после грозы. Молодой волшебник угрожающе шагнул вперёд и полу-прорычал, полу-прошипел:
– Вы не посмеете и пальцем их коснуться! Если с ними что-нибудь, что угодно случиться, пусть Тедди случайно сломает ногу или тётя Энди приболеет, и я решу, что виноваты в этом именно вы. И тогда я вернусь, о да, я вернусь в Англию, и каждый из вас пожалеет об этом! Надеюсь, вы ещё помните, кто я и что мне по праву наследия принадлежит место в Визенгамоте?
Оба мужчины уже давно выставили перед собой палочки, и только закалка не позволяла им сорваться и начать выкрикивать заклинания. Агент Браун тоже на всякий случай вытащил оружие, Анита Блейк последовала его примеру. Но Гарри ещё не закончил, он выпрямился и холодно произнёс:
– Так что, убирайтесь, уходите прямо сейчас, и чтобы я вас больше не видел. И не смейте рассказывать прессе о том, где я нахожусь, или я подам на вас в международный суд за нарушение приватности! Посмотрим тогда, кто его выиграет, я или вы.
Гарри и двое пришедших молча сверлили друг друга взглядами. Атмосфера накалялась, казалось, всё вокруг через мгновение взорвётся, начнётся сражение и перестрелка, с криками, кровью и чьими-нибудь смертями. Давление волшебства увеличилось так, что начал подниматься ветер. Внезапно Гарри, будто что-то разглядев в их лицах, расслабил позицию, и, скрестив руки на груди, победно усмехнулся.
Оба невыразимца из Отдела Тайн, развернулись и вышли, не говоря ни слова. Все облегчённо вздохнули и расслабились. Непонимающе покрутив головой по сторонам, агент Браун убрал оружие, и, подойдя к Гарри, сказал:
– Не знаю парень, что здесь только что произошло, но мне это определённо не нравится! Я всё передам своим старшим, пусть они разбираются в этом деле! От вас, англичан, сплошные неприятности, так что лучше бы тебе покинуть Америку!
Он развернулся и тоже вышел, и в то же мгновение Гарри почувствовал себя ужасно усталым, его настроение настолько испортилось, что всё вокруг потеряло значение. Он обернулся:
– Джил, вставай, мы идём домой.
Оборотень будто только этого и ждал целую вечность. Быстро вскочив, он подошёл к Гарри. Мелани тоже поднялась, вместе со своими помощниками. Анита тут же возмутилась:
– Подождите-ка, а объяснить, что произошло, никто не хочет? Все эти разговоры о каком-то убийстве и героях, в которые вмешаны английская разведка и американское ФБР?
– Ma petite, сейчас уже немного поздно это обсуждать, скоро рассвет, – вмешался хозяин Цирка.
– Но мы не можем отпустить его просто так!
– Действительно. Monsieur Potter, я думаю, что имеет смысл встретиться ещё раз, и всё обсудить, скажем завтра?
– Мне всё равно, – сказал Гарри без всякого выражения. Джил утешающе погладил его по руке. Мелани подошла ближе и протянула волшебнику его вещи.
– Ты останешься ночевать в цирке? – прошипел он. Она с улыбкой кивнула в ответ.
– “Всё равно” – это не ответ… – начал Жан-Клод, но Ашер перебил его:
– Оставь на меня все переговоры с Анри-Жаком.
– На тебя? – уточнил Принц города, и одновременно с ним Анита подняла бровь:
– С каких это пор ты называешь его Анри-Жаком?
У Гарри от этих споров разболелась голова, захотелось исчезнуть. Волшебник прикинул, что будет, если именно так он и сделает. Одним трюком больше, одним меньше, какая теперь разница – вся конспирация накрылась медным тазом. Он вздохнул и поцеловал в щёку Мелани на прощание, чем сильно её удивил. Потом привстал на цыпочки и прошептал Джилу на ухо:
– Сейчас я как бы телепортирую нас, не вырывайся и потерпи немного.
Джил непонимающе посмотрел на Гарри, а тот, будто не замечая взгляда, громко произнёс:
– Всем доброй ночи, леди и джентльмены, благодарю за приятный вечер! – после этой банальности он притянул к себе Джила и беззвучно аппарировал прямо в номер в отеле. Появившись в комнате, волшебник вздохнул, почувствовав, как быстро у оборотня стучит сердце, как отчаянно тот цепляется за его одежду, и прячет лицо на плече у Гарри. Ему не хотелось пугать Джила, но целый час в такси представлялся невыносимым. Он неуклюже потрепал оборотня по спине и сказал:
– Всё, посмотри вокруг, мы уже на месте, не надо больше волноваться.
Оборотень отстранился и с удивлением обнаружил, что они уже в номере:
– Ничего себе! Раз и на месте! Как в сказке прямо! Как ты это сделал? Ужасно неприятно, но зато как быстро!
Гарри улыбнулся восторженным восклицаниям, потом зевнул и принялся стаскивать с себя одежду со словами:
– Ага. Я ещё и не так умею. Но всё завтра, потом, теперь я очень хочу спать.
Он запутался в рукавах и подоле, начав стягивать тунику не расстегнув при этом ремень. И в раздражении чуть не порвал ткань, но вторая пара рук, удержала одежду и помогла её снять. Пару мгновений Гарри бессмысленно смотрел в пространство, пытаясь сосредоточиться. Потом стянул штаны, вместе с сапогами, и упал на кровать. Наконец, с одеждой было покончено. Волшебник завернулся в одеяло и провалился в чёрную бездну сна, уже не замечая, как под тяжестью второго тела прогнулась кровать рядом с ним.

~оОо~

Проснулся Гарри от сладкоголосого пения птиц. Ещё с первого дня приезда он заметил высокое дерево липы у отеля, верхние ветви которого хорошо были видны из окна. Ему нравился тонкий, нежный запах древесины, зелёные, почти прозрачные листочки. И непрекращающийся танец длинных ветвей на ветру, за которым можно было наблюдать бесконечно, как за игрой воды в реке или живым движением пламени костра. Многих птиц должно быть тоже привлекало это высокое дерево, потому что каждое утро они собирались на нём, чтобы пощебетать о своих делах. И в это утро из приоткрытого окна доносилось их пение, звонкое и радостное, под стать весёлым солнечным зайчикам, что перемещались по комнате, как картинка из калейдоскопа.
Волшебник прислушался к ощущениям, они были странными: руки и ноги ныли, голова гудела, а на животе и бёдрах ощущалась тяжесть чужой головы и плеч – Джил во сне опять сполз вниз по кровати и, лёжа наискосок, использовал Гарри в качестве подушки. Вопреки лёгкой, но раздражающей боли в конечностях, по всему телу растекалась сладкая истома, какая бывает, когда долго занимаешься тяжёлыми физическими упражнениями, а потом, наконец, ложишься отдохнуть и расслабляешься.
В голове лениво перекатывались мысли, обрывки вчерашних событий, разговоров, о которых совсем не хотелось думать, наоборот, хотелось всё забыть, отвлечься и наслаждаться моментом. А отвлечься было на что. Волшебство мягко переливалось, плескалось в нём, будто сказочная золотая рыбка. Потягивалось, словно огромный пушистый зверь, изящный в своей неге, изнутри ласкается, трётся мягким мехом о кожу. Вчерашний день что-то кардинально изменил в Гарри, будто у него появились новые органы чувств, и с их помощью он получает неиспытанные ранее впечатления. От долгого напряжения подавляемого волшебства что-то преобразовалось внутри, так, что восприятие будто утончилось, краски стали ярче, малейшие ощущения – интенсивнее, а к звукам прибавилось разнообразие.
Гарри открыл глаза, и взгляд его поймал луч солнца, что пробивался в щёлку между лёгкими портьерами. От движения занавесей на ветру лучик качался, словно на волнах, скакал по простыне, по одеялу, по бледной коже, тугим мышцам и выше-выше, к ярко-рыжим волосам, золотящимся в свете солнца. Волосы были живописно взъерошены, прядки стелились по гарриной бледной груди и животу, и по светлой щеке Джила. Мысленно Гарри сравнил два цвета кожи. Сам он, совсем не загорелый, конечно, но с легким золотистым, персиковым отсветом, а кожа Джила похожа на молоко, на его висках и запястье проглядывают голубые жилки. Именно такие жилки породили когда-то название «голубая кровь», но Джил, с его вздёрнутым носом, круглыми щеками и ямочкой на подбородке не казался похожим на аристократа, хотя его руки изящны, запястья тонки, а пальцы длинные, с ровными ногтями.
Гарри всегда немного стыдился своего тела: выступающих рёбер и ключиц, тонких рук и ног, острых локтей и коленок, а стройная талия Джила показалась ему очаровательной, и плечи гораздо шире и рельефнее, и худоба совсем их не портила.
Рыжие волосы всё также завораживающе блестели в утреннем солнце, Гарри протянул руку и, движениями лёгкими, как поцелуи бабочки, погладил мягкие прядки. Он успел подивиться их шелковистости и гладкости, как внезапно осознал, что делает. Тотчас же он отдёрнул руку и вздрогнул сам. От движения ли, или от громкого стука сердца Гарри, Джил поднял ресницы, на секунду замер, глядя прямо перед собой, и широко зевнул, а затем по-кошачьи грациозно потянулся, руками задевая подушку, а подбородком нечаянно прочерчивая линию по гарриному животу. Остановившись носом в районе чужого пупка, он шумно выдохнул, смежил веки и полностью расслабился, видимо, намереваясь ещё немного поспать.
Этого Гарри выносить больше не собирался. Красный как герб Гриффиндора, он спихнул с себя дезориентированного оборотня, соскочил с кровати и, не обуваясь, как есть в одних трусах, убежал в ванную. Уже там, стоя под душем, он обдумал своё поведение и пришёл в полный ужас. Ох уж эта Мелани, с её “создай ему щенячью кучу”, “оборотни, как дети”, мысленно передразнил он. От детей не возбуждаются! А Гарри, как заправский педофил или зоофил, это с какой стороны посмотреть, не выдерживал столь близких прикосновений к своему телу. Он же хладнокровный англичанин, чёрт возьми, а не какой-нибудь горячий француз или страстный итальянец! В Лондоне даже футболки продают с надписью: “Никакого секса, пожалуйста, мы — британцы”. Не должен был он так реагировать на невинные прикосновения. Тем более, Джил ищет защиты, заботы, а Гарри отвечает ему чем – отвратительной похотью? Он, тот, кто, по сути, должен представлять собой фигуру отца, сильного, заботливого лидера, теперь чуть не пожелал того, что в Америке называют омерзительным словосочетанием sexual harassment(1). После клыков Валентины это была бы ужасающая травма. И как ему теперь смотреть в глаза Джилу, как улыбаться и отвечать на его прикосновения? Как вообще это делают оборотни, когда спят обнажёнными в одной куче, прижимаясь друг к другу, все вместе, мужчины и женщины? А что именно так всё и происходит, Гарри узнал из отрывков разговоров Стивена и Грэхема. Или это он один такой, с юношескими гормонами? Тогда ещё позорнее! Глупо, стыдно и смешно! Ему просто противопоказано человеческое общество и близкие контакты, он везде выставляет себя круглым идиотом! Взять хотя бы вчера – ну надо было так выйти из себя! Вопить о чувствах и своём прошлом во всеуслышание, да он фактически вывернул душу наизнанку и постелил её под ноги для всеобщего оплевания. И это он-то, с его скрытностью и паранойей, незаметно перерастающей в шизофрению, когда начинаешь воображать то, чего на самом деле нет. А как он вчера пялился на Ашера, просто застыл с открытым ртом посреди комнаты, как полный придурок, без единой мысли в глазах. И чем ещё сегодня аукнется то, что он продемонстрировал свой гнев и своё волшебство… А ведь вчерашние разведчики доложат обо всём Кингсли, непременно доложат! И к какому выводу он придёт? Понятно к какому! “Гарри Поттер – подлец и мерзавец, предал Родину и свой гражданский долг. Он становится Тёмным…”
Стиснув зубы, Гарри с остервенением начал намыливать волосы. Через пару минут подобной пытки в дверь тихонько постучали.
– Гарри, у тебя всё хорошо? Ты уже полчаса в душе! – раздался обеспокоенный голос Джила.
– Да-да, всё в порядке, скоро выйду! Закажи, пожалуйста, завтрак, – попросил волшебник, стараясь, чтобы это прозвучало самым обыкновенным, будничным тоном. Быстро он смыл пену с волос и окончательно ополоснулся под душем. Сладкий ванильный запах шампуня, который предоставлялся отелем, обычно радовал его, поднимал настроение, но сегодняшнему дурному расположению духа ничто не могло помочь. Хотя ментальные щиты помогали контролировать эмоции и сейчас опять спасли Гарри – убрали острое жало воспоминаний, так, что лицо его опять сделалось невозмутимым, вежливо-заинтересованным – этакая маска, чистое выражение, или как говорят англичане – poker face(2). Промокнув влагу с тела полотенцем, он надел на себя халат, висящий рядом, на крючке, который опять же был не его, а принадлежал отелю, волшебник отжал и встряхнул мокрые волосы. За два года он привык пользоваться такими “казёнными” вещами, и хотя сначала ему это очень не нравилось, теперь приносило определённый комфорт, ведь все вещи были хоть и безлично-чужими, но качественными, хорошими, не то что у Дурслей с их обносками, которыми они вечно одаривали племянника!
Покинув ванную, Гарри сразу ощутил приятный аромат кофе и ещё чего-то, очень знакомого. Пройдя дальше в комнату, он увидел и чашки. Они стояли рядышком на подносе, а сам поднос располагался на журнальном столике, который Джил подтащил поближе к кровати. Сейчас оборотень сидел напротив столика. В одних трусах, как и Гарри немного ранее, и растерянно смотрел на что-то у его ног. Огибая кровать, Гарри раздражённо подумал: “Да хоть бы оделся паршивец, сам же меня провоцирует! Ах да, конечно, как я мог забыть – оборотни же не любят одежду, она им мешает. Ууу, блин!..” – возмущение его так и распирало. Но ворчать дальше волшебник просто физически не смог – он как раз обошёл кровать и увидел, на что так пристально смотрит Джил. Картинка в голове не хотела складываться, а в сознании мгновенно воцарилась звенящая пустота, будто подул ветерок, и фьють, спугнул все мысли.
На полу, у ног Джила, стояла красивая плетёная корзинка, украшенная красной ленточкой, с розами, фруктами, вазочкой клубники, шампанским в ведёрке со льдом, и с яркой, блестящей открыткой посередине.
Гарри открыл рот. Но опомнившись, захлопнул его. Потом снова открыл, и немного хрипло спросил:
– Джил, что это?
Тот перевёл на Гарри взгляд расширившихся глаз:
– А, это… э-э… только что принесли. С завтраком, – сказал он. Потом подумал и быстро добавил: – Я не заказывал!
До Гарри дошло, что именно розы так сильно пахнут, и их он обонял вместе с ароматом кофе. Решительно, он шагнул вперёд и, придерживая полы халата, наклонился за открыткой. Распрямившись, быстро прочитал её и тут же согнулся в приступе гомерического хохота. Джил недоуменно моргнул, подобрал упавшую открытку, и прочёл:

Дорогие мистер Поттер и его Партнёр!
Мы гордимся тем, что наш отель дружественен к представителям ЛГБТ (3).
Мы считаем, что любовь может быть очень разная – но всегда она удивительно прекрасна.
Поздравляем вас с обретением это замечательного чувства!
И желаем вам, чтобы оно продлилось вечно.
Примите наш скромный подарок.
Искренне ваша,
администрация отеля
Hyatt Regency St. Louis at The Arch (4)

Теперь уже и оборотня разобрал смех.
Утирая выступившие слёзы, Гарри смотрел на веселящегося Джила. Вот уж действительно, два “представителя ЛГБТ”, прям голубки, аж всем в глаза бросается. Да и качество обслуживания отеля сразу заметно. Стоило Гарри дважды привести к себе “гостя” на ночь, который очевидно не является представителем древнейшей профессии, или развлечением на одну ночь, раз вернулся ещё раз, а также под влиянием всех треволнений позабыть о том, что в номер можно поставить ещё одну кровать, как служащие всё приметили. Заметили, отметили, да и доложили куда следует – прямо в отдел маркетинга, где гостям подготовили чудный подарочек. Ладно, хоть одной цели они достигли, правда не совсем такой, которую рассчитывали поразить: Гарри здорово повеселился, и этот лёгкий смех, весь юмор ситуации, сняли напряжение между ним и Джилом, заставили волшебника позабыть о своих тяжёлых мыслях, что он сразу же и озвучил:
– Ну вот, повеселились с утра, а ещё обзавелись холодным шампанским да бесплатными фруктами – и то хлеб!
– Ага, но как же это забавно! – согласился Джил, уже на ходу собирая вещи в душ. Перед тем, как выйти из комнаты, он повернулся и добавил:
– Гарри, я не знал, что заказать тебе на завтрак, поэтому попросил принести то, что ты обычно берёшь, ничего?
– Да-да, просто отлично! У меня простые, постоянные вкусы, я не просыпаюсь каждый день с мыслью, что хочу чёрной икры из России или лягушачьих лапок из Франции. Обычно это просто старый добрый тост и кофе.
Джил улыбнулся в ответ:
– Хорошо, буду знать!
Потом ушёл в душ, оставив Гарри наедине с кофе, шампанским и розами. Те пахли просто одурманивающе, они были белыми, свежими и яркими, на лепестках даже осталась роса, или их недавно специально побрызгали водой, что более вероятно. Усевшись на кровать, Гарри протянул руку и взял крупную, ароматную ягодку клубники, что соблазняла его своим алым цветом. Сперва он макнул её прямо в кувшинчик со сливками, затем в сахарницу, наплевав на манеры, и отправил всё это совершенство себе в рот. Потом откинувшись на постели, и, глядя в потолок, он жевал клубнику и думал, что хорошо, наверное, быть влюблённым: настроение моментально меняется, утро кажется прекрасным и вот, подают клубнику с шампанским прямо в постель. Утренняя нега снова разлилась по телу, а кровать показалась ему такой мягкой, что он решил: а чёрт, почему бы не понежиться весь день в постели, в качестве утешения за вчерашние страдания? Никаких дел он на сегодня не запланировал, а значит, вполне может осуществить свою задумку. Окончательно утвердившись в своём решении, волшебник усмехнулся, поправил подушку, чтобы удобнее было сидеть, пододвинул поднос с завтраком поближе и принялся за свой утренний кофе.
-----------------------
1. Sexual harassment – авансы интимного характера от начальника к подчинённому. В Америке карается законом.
2. Poker face – Покерное выражение лица, т.е., бесстрастное.
3. ЛГБТ - лесбиянки, геи, бисексуалы и транссексуалы.
4. На сайте данного отеля есть специальные, пространные указания о дружественности к представителям ЛГБТ. Меня это настолько рассмешило, что я отправила Поттера туда жить.