Глава 1 5 page

— Позаботьтесь о душах людей, которые живут на моей земле. Это будет главной наградой.

Карие глаза блеснули восторгом.

И Лиля внутренне расплылась в улыбке. Так его!

Ты у меня еще с рук кушать будешь!

— Пастер, в моем замке есть много книг, в которых рассказано о деяниях святых. Возможно, вы выберете себе что‑нибудь в подарок?

— Ваше сиятельство!!!

Фанатик. Честный, верующий… надо вот только выяснить — чего больше, ума или фанатизма. Если ума — они с ним сработаются. Если фанатизма — тоже. Но надо быть очень осторожной.

— Пойдемте, пастер. Здесь нам пока делать нечего.

В толпе крестьян Лиля заметила Арта Видраса. И взмахнула рукой, подзывая мужика. Тот подбежал и согнулся в поклоне.

— Ваше сиятельство?

— Когда догорит — расчистить место. Будем строить новую церковь.

— Как прикажете, ваше сиятельство.

— Завтра пастер приедет посмотреть. А будете отлынивать — пришлю вирман с плетями.

Лиля почувствовала себя матерой феодалкой. Но нельзя. Нельзя иначе. И по — хорошему тоже нельзя.

Иначе просто не поймут.

— Ваше сиятельство! — Арт рассыпался в уверениях, что все будет сделано, всенепременнейше, сразу же, как только, так и…

Лиля кивнула — и в сопровождении вирман пошла к карете, ведя за ручку Мири. За ними так же с сыном шествовал пастер. Толпа послушно расступалась и люди сгибались в поклонах.

Феодализьм… мать его!

***

В замке Лиля поручила пастера с сыном заботам Эммы. А сама взялась за Мири.

— Малыш, ты как относишься к компании?

— Какой?

— Если будешь посещать уроки в компании Марка?

— Зачем?

— Как — зачем? Вдвоем же интереснее!

Взгляд Мири выражал сомнение. Лиля ухмыльнулась.

— Вот смотри. Если ты одна — учитель занимается только тобой. А если вас двое — то вам легче. Например, хорошие манеры, танцы… вам будет с кем это отработать, разве нет?

Мири неуверенно кивнула. И Лиля усилила нажим.

— К тому же ты — будущая графиня. И ты обязана заботиться о тех, кто живет на твоей земле. А я вас буду еще учить драться. Вдвоем это интереснее, вот спорим — ты его победишь?

— Я?!

— А то кто же! Тебе надо с кем‑то тренироваться. А побьешь его — и всех остальных тоже побьешь.

— Правда?

— Обещаю. Я тебя научу, как побить любого. Только видишь — я крупнее тебя. А отрабатывать удары надо с кем‑то равным по весу.

Взгляд малявки выражал сомнение.

— Давай так. Мы попробуем. А не понравится — выгнать мальчика всегда успеем. Хорошо?

Мири кивнула.

Лиля довольно улыбнулась.

Пусть.

Во — первых, дети всегда лучше учатся в небольшой компании. Дух соперничества, если его правильно поддерживать — это сила.

Во — вторых, она ни разу не врала насчет тренировок. Приемы надо отрабатывать на равном тебе сопернике. Мири девочка крупная, а мальчишка мелкий. Так что нормально.

И самое главное. Третье. Пусть Мири привыкает общаться с разными людьми. Будь она трижды графиня — неважно! Здесь люди делятся на господ и холопов — и это страшная инерция мышления. А если у Мири ее не будет — она сможет многого добиться.

Пусть учится относиться к людям по — человечески. И судить по их личным качествам, а не по происхождению. Да и вирмане скоро приедут. А Лиле хотелось бы, чтобы они остались. Лучший способ привязать к себе родителей — это дети. Пусть дети вирман учатся вместе с Мири, дерутся, играют…. Когда‑нибудь малышке понадобятся свои люди. И их не придется далеко искать.

***

Одним словом, ребенка Лиля убедила. А еще через час — полтора в дверь библиотеки, где она упорно записывала все, что помнит из фармакологии, постучался пастер.

— Ваше сиятельство?

— Да, пастер. Проходите.

Лиля быстро перевернула свиток и теперь на нем красовалась история какой‑то святой…

— Я пришел поблагодарить вас за прием.

— Эмма вас устроила?

— Да, ваше сиятельство. Хотя должен заметить — это необычно. Управляющий…

— Вы же знаете, пастер. Эдора загрызли волки. А замены ему до сих пор нет. Эмма же прекрасно справляется.

— Но она — женщина.

— и я тоже, пастер. Но может быть именно женщины, с их искренним желанием помочь всем страждущим и нуждающимся — и нужны в этом мире? Альдонай создал мужчин и женщин так, что мужчины должны оберегать дом, воевать, защищать… а женщины обязаны сделать так, чтобы мужчина возвращался домой с радостью. Вот мы с Эммой и стараемся… я понимаю, что это непривычно, но у нас просто нет выбора. Никто за нас ничего не сделает…

— Ваше сиятельство, а вирмане? Пираты, безбожники?

Лиля возвела глаза к небу.

— Да, пастер. Я знаю это. но я полагала, что вы сможете привести их души к свету. Подумайте сами — если бы я их не наняла, они бы так и закоснели в грехе. А сейчас у вас есть шанс спасительно подействовать на их души.

И вспомнился неподражаемый Ширвиндт.

'- …спасительно подействовать на его душу…

— на ЧТО подействовать?

— На душу, Альфред!' ¹⁸

Тоска грызанула с такой силой, что на глаза аж слезы навернулись. Пастер встревоженно вскинулся.

— Ваше сиятельство?

— Нет — нет…. Все в порядке… ах, пастер… какое несчастье — этот пожар. Как хорошо, что вы у нас есть… раньше я вас не ценила по достоинству, а вот когда случается несчастье, когда лишаешься ребенка…

Вместо ответа пастер осенил себя знаком Альдоная.

Лиля повторила за ним и принялась читать одну из молитв, которые хранились еще в памяти Лилиан. Молитва, кстати, так и называлась — Об облегчении страданий человеческих.

Пастер наблюдал за тем, как она молилась — и лицо его разглаживалось с каждым словом.

Лиля заметила это и закрепила положительный эффект еще двумя молитвами.

Так держать…

Наконец пастер сотворил знак Альдоная — и Лиля поднялась с колен. А то ж! Не молиться ведь на ногах? Хотя ушибленные во время драки с убийцей колени ныли нещадно. Ну да ладно. Перетерпим.

Хотя во взгляде мужчины оставались еще сомнения. Ну да. решительность, домоправительница, вирмане по дому бегают… И Лиля решила добавить.

— Прошу вас разделить мою скромную трапезу.

Судя по удивленной гримасе на лице пастера — он не ожидал от графини такой скромности. Овсянка, в которую она не положила ни меда, ни варенья, кусок сыра и стакан воды. Холодной, колодезной…

Есть все равно не хотелось.

Температура все‑таки поднялась. Немного, но неприятно.

Самому пастеру подали и мясо, и грибы, и яйца…

Несколько минут он смотрел на Лилю, а потом разродился.

— Дочь моя, вы проявляете похвальную умеренность…

Лиля опустила глазки еще раз… может, проще и не поднимать? Точно не споткнешься…

— Пастер, я не могу объедаться, когда на моих землях от голода умирают дети. Это страшно.

— Это…

— Это тоже после потери ребенка. Я должна вести благочестивый образ жизни — тогда меня простят за мои прежние грехи.

Глаза стали уже теплее. Так держать.

— Пастер, вы ведь не будете возражать, если Марк будет учиться вместе с Мири?

— да, разумеется.

Еще бы ты возражал. Такая халява! Образование тут на вес брюликов!

— И в том числе учиться защищать себя.

— Ваше сиятельство?

Лиля сделала постное лицо. И рассказала про убийцу.

Пастер охал. Ахал.

Ужасался. И под конец разродился.

— Ваше сиятельство, как же вы спаслись?!

— Божьим чудом, не иначе. Но ведь могли покушаться и на Мири! А девочка беззащитна! А мальчик тем более должен уметь защитить себя. Пусть занимаются вместе. Вирмане их поучат.

Сейчас этот постулат прокатил без возражений. Еще бы, на фоне таких новостей.

Лиля подумала, не закинуть ли удочку на тему своих целительских способностей и Альдоная… мало ли, вернется муж — а она под крылышко церкви, но потом решила обождать.

Так она — графиня. Какая — никакая, а не быдло.

А вот если она попадет под патронаж церкви…

Титула там нету. Зато есть большие проблемы. На тему подчинения. И все, что она сделает, отойдет церкви. А в монастырь ей не хочется. Да и монастыри теми еще гадюшниками были в средние века. Проверять так это здесь или нет — Лиле определенно не хотелось.

Так что мы постоим в сторонке. Главное — не забывать напоминать, что все ее идеи — это откровения свыше. А не сниже.

Так что Лиля хлопала глазками. Она уверяла пастера, что выжила только чудом. Что детям должно быть интересно вместе и учителя будут только рады учить двоих.

Что хорошо бы устроить молельню в Иртоне — тут уж лед окончательно растаял — и пастер разулыбался ей. Конечно, он должен приглядывать за постройкой нового храма, но Лиля заверила его, что до конца стройки они поживут в замке. А еще она выделит карету, чтобы уважаемый пастер ездил каждый день туда и обратно. Ей‑то здесь все равно ездить некуда, к чему карета?

Вовсе даже она не нужна.

Так что пастера умаслили по полной программе. К концу завтрака он, кажется, уже был готов признать Лилю любимой женой Альдоная.

А ведь вирмане тоже приедут с детьми. Тем, конечно, 'изячные' манеры не потребуются. Но танцами лучше заниматься в компании. Естественные науки, история, литература…это все пойдет в тему.

Миранде нужны товарищи по играм.

***

Не успела Лиля разобраться с пастером, как наткнулась на Марту.

Нянюшка смотрела с ужасом.

— Лилюшка! Да как же это!!!?

Лиля сдвинула брови, припоминая, что не так.

— Что, нянюшка? Что‑то случилось?

— Ласточка моя! — Марта всплеснула руками, по морщинистому лицу текли слезы. — Убийца этот… да что ж это деется‑то?! А я и не слышала!

— и хорошо. А ты и так переволновалась, — Лиля ласково обняла старушку за плечи, наплевав на тяжелый запах. Она всех заставляла мыться, но Марту было не переделать…

— Да как же мне не волноваться?!

— нянюшка, так ведь все в порядке. Я жива, здорова, ну и слава Альдонаю…

— Лилюшка, разреши, я в твоей комнате спать буду?

Лиля чуть не завопила 'НЕТ!!!'.

Вот только няньки в спальне ей не хватало! Мало Кальмы за стенкой! А дальше что? Повесить табличку 'детский сад'?

А как скрывать свои упражнения? И свою писанину?

Лиля вообще решила стереть с пергамента старое и накарябать свое.

Постепенно, по ночам, пока никто не видит. А потом — а что? Вот, все, что я делаю, все написано! Шла я это по базару, тут меня Альдонай под руку толкнул — и приобрела я кучку свитков со старинной мудростью.

А вам что‑то непонятно?

Ну так вас Альдонай и не посещал. Хотите — попробуйте. Залетите, а потом — с лестницы. И в горячку. На какое‑то время вас это точно займет.

Но такой свидетель, как Марта — ей точно без надобности. Только отказывать надо деликатно…

— нянюшка, тебе ведь тяжело будет… давай мы так сделаем? Я тебя прикажу переселить поближе ко мне — в господское крыло. И будешь ты рядом со мной, но не в одной комнате…

— Лилюшка…

Лиля подняла руку, останавливая спор.

— Няня, там негде спать.

— Да я и на половичке у кровати прикорну…

— А потом будешь мучиться болями в спине. Няня, давай мы Джейми попросим, чтобы он тобой занялся?

Рецепты Лиля собиралась применять или свои — или комбинированные. А с нянькой все было ясно.

Сколиоз, простуда, искривление позвоночника… массаж бы ей хороший… может быть, она Джейми научит?

Надо подумать на этот счет.

— Да не доверяю я этому мальчишке…

— няня, целитель он хороший. Разве ж я тебя дурному доверю?

— молод он больно…

— а ты сходи, посоветуйся с ним….не понравится, что он присоветует — так и делать не будем. А понравится — глядишь и спине твоей полегчает. Да и ногам тоже…

Марта смотрела с благодарностью. А Лиля думала о грустном.

Марта знает ее очень давно. И наверняка видит происходящие в ней перемены. Это плохо.

Она может что‑то заподозрить.

Одно дело — отмывать Иртон и избавляться от розовых платьев. Другое — развернуться во всю ширь., как она это сейчас делает. Но…

Марту любой ценой надо удерживать в союзниках. Пока она уверена, что Лиля ее девочка и малышка — ей ничего не угрожает. Марта ее будет защищать от любого.

А вот если она уйдет… или начнет распускать слухи…

Вот тут крести козыри. И не выгонишь ведь няньку. Все‑таки старушка ее любит…

Одно уточнение — вмешался мерзкий внутренний голос. — старушка любит не тебя. Она любит изначальную Лилиан Иртон. Дуру и истеричку. Она ее воспитала и во многом такой сделала. А вот тебя…. Тебя бабуся с удовольствием сдаст на костер.

Голос был абсолютно прав.

Лиля крепко обняла нянюшку, погладила по голове… и вдруг ей пришла в голову отличная мысль…

— Нянюшка, родненькая, ты не сделаешь для меня одну вещь?

— Какую, Лилюшка?

Такие мы, женщины, за ласковый взгляд да слово доброе…

— Не поможешь мне с Мирандой? Из меня ты настоящую графиню сделала. А ей и заниматься некому. Ты ж ее няньку видела?

Судя по поджатым губам, Лиля попала в цель. Видела.

Может, даже уже и сцеплялись. А если нет — так сцепитесь, я помогу…

— Нянюшка, я хочу, чтобы ты воспитывала Мири, как меня. Это ведь твое воспитание, если бы не ты, я бы в жизни такой умной не стала…

— Лилюшка, да силы у меня уже не те…

— а ты можешь и ее няньке приказать. Главное проследи, чтобы она все в точности выполнила, — Лиля коварно улыбнулась. — Я распоряжусь — Кальма твои приказания как мои выполнять будет. Да и у пастера нашего сынок примерно возраста Мири…

— А с ним что, Лилюшка?

— Они тут поживут какое‑то время. Пока храм не построят заново. Да и домик тоже. Ты наверное уже слышала?

Марта закивала.

— А под твоим руководством и он обтешется, хоть сопли рукавом вытирать не будет…

Марта довольно закивала. Хотя и не могла понять — чем плохо вытирать сопли именно рукавом? Или подолом? Удобно же… Лиля улыбалась про себя. Так вас, гадов!

Теперь Марта будет воспитывать Кальму. Кальма интриговать против Марты. И на Лилю с Мири у них сил и времени просто не останется. А если что — подсунем им пастерского сынка. Пусть издеваются. Авось, до смерти не заласкают?

Лиля довольно улыбалась, расписывая Марте все прелести командования новой нянькой. И старшей‑то она будет, и самой главной, и без нее никуда…

Кальме она все попозже скажет, как увидит.

Это классика воспитания.

Если в доме живет кот — он будет гадить в тапки, драть диваны и шкодить. Как ни лупи. И лучший выход из положения — не выкидывать первого, а завести второго кота. Тогда они будут заняты друг другом. А вы понадобитесь только для того, чтобы кормить. Ну и чесать иногда. А так — зверям интереснее будет друг с другом, а не с вами.

Иногда они будут пакостить. Но очень редко.

Вот это Лиля и провернула сейчас с Мартой и Кальмой.

Теперь вы есть друг у друга. А я буду заниматься делами.

Лиля пообещала нянюшке распорядиться насчет переезда и Кальмы — и удрала. Якобы — к пастеру.

Да хоть куда бы!

Только отвяжись со своей заботой. Любить ты меня любишь, но ведь рассекретишь ни за медный грош. Я тебя тоже люблю. Но доверять тебе уже не смогу.

Мне больно и грустно, но я ведь не Лилиан Элизабетта.

Я другая.

Прости, няня…

***

Сплавив няньку, Лиля перевела дух и отправилась к Ширви. Предварительно накапав в кувшин с вином еще наперстянки и слабительного. Рвотное пока подождем, все ж таки ядовитое растение, а ей надо допечь мужика, а не угробить.

Ширви был бледен, печален и на графиню смотрел затравленным взглядом. Кстати, интересно, почему его устроили в господском крыле? Что, гостевых мало? Здесь ее территория, в крайнем случае Миранды, Лейфа с Ингрид сюда можно пустить, хотя они откажутся. А учителей и всю эту посланную шушеру — надо бы куда подальше… но почему‑то его поселили тут. Хотя Тариса в гостевом крыле.

Почему? Надо узнать у Эммы.

— Как вы себя чувствуете?

Ширви принялся жаловаться слабым голосом. Сердце бьется, понос открылся, рвота опять же… короче, мужик собирался помирать. Лиля вздыхала, поддакивала ему, сочувствовала — и ощущала себя натуральным крокодилом. Сама травлю, сама сочувствую, сама лечу?

Ну в первом она не признается, а последнее можно исключить.

Лечить Ширви Лиля пока не собиралась. Наоборот — довести его до состояния нестояния, запугать так, что он без нее и Джейми чихнуть бояться будет, прочитать‑таки письмо от супруга, а там и использовать товарища на свое благо, чем черт не шутит?

— Я думаю, вам надо лечиться, — взяла коня за рога женщина, когда ей надоело закатывать глазки. — У меня есть хороший травник. Джейми Мейтл. Он хоть и молод, но весьма опытен.

Ширви энтузиазма не проявил.

— А докторус Крейби?

— я его выгнала из Иртона. Есть деревенская знахарка, но лучше Джейми не найти… я его переманивала из Альтвера не просто так, он умница, несмотря на свой возраст. Потомственный травник…

В таком состоянии Ширви был весьма неустойчив. Так что согласие Лиля имела уже минут через двадцать уговоров. Джейми зайдет сегодня вечером. Ширви должен лечиться. Обязательно. А хозяйство…

Да все будет в порядке! Обходились же как‑то до сих пор?

Неизвестно, что скажет господин граф… — вздыхал Ширви. Но Лиле было чем крыть.

Разве он сможет обойтись без своего верного слуги?

Лиля бы не смогла. Точно.

Ширви ведь такой умный, такой преданный господину, ему доверено и проверить, и отчитаться сразу по возвращении, граф ценит его доклад, несомненно…

На лесть Ширви повелся только так. И сообщил, что граф Иртон отправился с посольством. Зиму они проведут в Уэльстере. А потом, как станет возможно путешествовать — отправятся в Ивернею.

Так что доклад слегка подождет. Ширви отправит его в Уэльстер с нарочным. И дождется распоряжений от графа.

Лиля довольно улыбнулась.

Что ж.

Кажется, супруга раньше следующей осени не будет?

Потому что пока туда, пока сюда, пока еще там…

Я буду так страдать без своего мужа! Подушки слезами залью! А слез не хватит — соленой воды добавлю… каждый вечер по ведру проливать буду. Мне его так не хватает…

Кстати…

Лиля минуты две поборолась с собой, а потом не удержалась и поинтересовалась, знает ли Ширви всех, кто входит в состав посольства?

Ширви знал. Не всех, но многих. Очень многих.

И постепенно выяснилось, что туда входит некая Аделаида Вельс.

В числе 'придворных дам'.

Кулачки сжались сами собой. Вот как?

Дражайший супруг таскает за собой свою шлюху, а родная жена — загибайся в глуши? Прислал писульку ей, указания управляющему — и свободен?

Скотина!

Гад такой!

Ну, граф, ну, погоди!

Кстати, надо бы и этот мультик Мири озвучить.

Только самые новаторские вещи из него выкинуть. Типа телефона. А вот организовать во дворе парк для детей…

Почему нет?

Качели. Карусель. Горка. Еще пара вещей, для которых почти ничего не требуется.

Качалка, там. Канат повесить. 'Козла' поставить.

Сегодня должны были прийти крестьяне?

Вот и отлично.

Если в замке будут дети — им надо организовать детскую. Иначе — повесишься. Надо же их хоть куда‑то спихивать? Хотя бы иногда?

Надо бы сказки записать — и учить Мири читать.

Миранда должна быть первой во всем. В науках, в спорте…

— Лиля!!!

Ну вот. Вспомни о чёрте.

К женщине мчался черноволосый растрепанный вихрь. За ним, чуть отставая, катился такой же — но бедно одетый и с каштановыми волосами. Мири явно понравилась новая компания.

***

Крестьянки сидели и стояли во дворе. И смотрели на Лилю выжидающе.

Они уже поняли, что графиня не только требует, но и платит. И женщина принялась объяснять задачу.

— Значит так. Пока я была в отъезде — все опять засвинячили. По углам паутина, под кроватями пыль, так что моем все. Проверять буду не только я, но еще и виконтесса Иртон. Леди Миранда!

Повинуясь властному голосу, малявка выступила вперед. За ней шагнули Ивар с Гэлом.

— Если она скажет, что надо переделать — переделываете. Я ясно выразилась?

Крестьянки закивали.

Лиля кивнула.

— Трое лучших получат отрезы ткани на платье.

Заинтересованности явно прибавилось. Ткань — дело дорогое, на дороге не валяется. А мыть и скрести… чай, не из свинарника навоз выгребают? Замок — он как‑то почище. Да и оттирали уже один раз.

Лиля лично расставила баб по комнатам и коридорам, поручила Миранде ходить, контролировать и проверять — и подмигнула вирманам. Те согласно кивнули, мол, перегибов не допустим — и отправилась во двор — строить мужиков.

Поделила их на три части — и сразу отделила человек пять, которые выглядели поумнее. Отправила человек десять на расчистку рва под контролем вирман. Еще по два человека придала стеклодуву и кузнецу — те уже приглядели себе территорию и требовались только рабочие руки для расчистки и приведения ее в порядок. Десяток отправился отправились ремонтировать пастерский дом, то есть расчищать территорию, валить лес и строить новый храм. Еще десяток отправлялся ближе к берегу моря — строить коптильню и солеварню.

Да. Лиля решила, что ремонт стены подождет. Авось, не рухнет за недельку, а вот солеварня — это дело необходимое.

Вот именно.

Привыкнув к тому, что соль поваренная не исчезала с прилавков и в самые голодные годы, ибо минерал галлит — вещь часто встречающаяся, Лиля вдруг столкнулась с тем, что в этом мире соль стоит бешеных денег.

Да таких, что ей чуть вакцина не потребовалась.

Вот, кстати, а ведь можно вакцину коровьей оспы сделать… и народ тут прививать…только аргументацию правильную подобрать — и вперед! Гребите лапками! Лиля помнила, как оспа и чума народ косили. А ведь правильная аргументация — и немного мозгов — и она тут останется в истории мира, как местная святая.

Но это потом. Когда пастер чуть освоится.

А для начала — СОЛЬ!

Поставить на берегу моря солеварню, выпаривать морскую соль и использовать по назначению.

Если уж на то пошло — в Лилино время ее употребляли в пищу. Еще и деньги драли за коробочку размером с наперсток — в пять раз больше, чем за пачку соли. Кабы не в десять.

Алину маму чуть кондратий не хватил, когда в магазине за коробочку соли — 200 грамм веса с нее сто сорок рублей потребовали. В то время, как обычная — шесть пятьдесят! За килограмм!

Выпарить соль из морской воды Лиля могла. Надо только дозы брать поменьше. А так еще и полезнее будет. Эх, не читали вы, люди Глинку и Ахметова. А Реми?

Такие монстры, что не захочешь — химию знать будешь!

И солить, что захочешь. Скоро рыба пойдет на нерест, вирмане просветили. Так что надо плести сети и делать рыболовную артель.

Грустно, конечно, сидеть на рыбной диете. Но на голодной — еще грустнее.

Что Лиля и объяснила в доступных выражениях крестьянам. Мол, стройте то, что приказано. Соль выпаривать будем. И рыбу коптить, заготавливать.

Ничего, вирмане научат и как солить, и как коптить… засолка вот как‑то сильно не распространялась из‑за того, что соль — дорогая. А коптильня — Эдор, скотина… та, что в замке — вообще плесенью заросла! Проще эти развалины было снести и новые выстроить. Но Джейми Мейтл уговорил отдать ему — мол, он тут травы развесит, стол поставит, полки… жить‑то все равно в замке, а для работы — милое дело!

Лиля махнула рукой и не стала возражать.

Хочешь отдельную территорию?

Только учти — если идеального порядка не будет — сам потом все вылизывать будешь!

Джейми это не испугало. Мелочи какие!

Лиля подумала — и решила строить коптильню поближе к источнику рыбы.

Заготавливать она ее собиралась в промышленных масштабах. И лучше делать это на месте.

Привезли. Рассортировали. Разделали. Что засолили. Что закоптили. Что отправили в замок, что сырым в деревню…

Короче, если все это делать в замке — вы представляете, как мерзко будет вонять вся округа? Рыба — это вам не роза. Одни потроха чего стоят! Да и довези ее, попробуй, чтобы не стухла…

Нет уж!

Коптильня будет там, где удобнее. А потроха и в море можно. На прикормку.

Вирмане горячо одобрили и отрядили Гэла и Хейра приглядывать за процессом.

Лиля порадовалась — и заодно отрядила еще десяток — на ремонт и постройку лодок. Также под контролем вирман. Пусть все будет в одном месте. И пристань, и общественные лодки — хочешь — бери. Но пятую часть улова — на кассу. И рыбзавод.

Кстати говоря, Лейф пойдет вдоль побережья — и ему надо будет подать сигнал. Так они уговорились.

Еще пять человек отправились на подсобные работы в конюшни и на двор.

А оставшихся Лиля построила — и повела за собой.

На заднем дворе было очень удобное место. Для чего оно — женщина откровенно не знала. Но детскую площадку собиралась устроить именно там.

Объяснила, что надо делать, на тему цепей, уголков и прочих радостей приказала обращаться к кузнецам — мол, они в курсе. Заставила все повторить пару раз, убедилась, что ее поняли — и принялась носиться по периметру.

Здесь.

Там.

Где‑то еще…

Нет, а вы как думали?

Вы себе хотя бы представляете количество халявщиков на квадратный метр?

Люди работать не любят. В принципе.

Особенно если не на себя, а на хозяина. Тут же возникает — судорога, мышцу потянул, перекурить сел, задумался, голубь на голову нагадил — и еще куча всяких причин.

Нет уж.

Работа строится по четкому принципу. Строгий контроль с моей стороны — и полное подчинение с вашей стороны. Третьего не дано.

Кому не нравится?

Сейчас вирман позову! Они конкретнее объяснят! Поленом по черепу!

Так что работаем, ребятки, работаем! Солнце еще высоко! И зарабатываем себе на жирного поросенка! Ибо лишней скотинка в хозяйстве не будет.

***

— Ваше сиятельство, идите сюда! Вас надо перевязать.

— Джейми, мне сейчас некогда!

Но куда там!

Лиля впервые подумала, что учить медицине надо и Мири и Джейми.

Травник чуть ли не силком затащил ее в свою комнату, снял старую повязку и осмотрел раны. Лиля тоже посмотрела.

Поморщилась.

Полностью воспаление предотвратить не удалось. Да и шрам может остаться. Ну да ладно.

— Джейми, ты мне завари сбор. Кора ивы, ромашка, земляника…. И давай мы на ночь луковый компресс сделаем. Мед с луковым соком. Я за тобой вечером Эмму пришлю.

— Как прикажете, ваше сиятельство.

Лиля уловила иронию в голосе травника — и подумала, что слишком он непрост для обычного полудеревенского паренька. Слишком умен. И врет много…

Есть у него странности, есть…

Ну и ладно.

Лишь бы не во вред, а дальше будет видно.

***

— Эмма, а почему Ширви в моем крыле? Я не отдавала такого приказа?

— А он доверенное лицо господина графа…

Лиля вскинула брови.

— И что?

— госпожа, в прошлый раз господин граф распорядился не помещать Ширви вместе со слугами…

— Вот как… супруг ему доверяет?

Эмма активно закивала. И Лиля поощрила ее улыбкой. Мол, высказывайся, я даю свой одобрямс.

— Эмма, а прошлый раз он приезжал еще при вашем супруге?

— прошлый раз он приехал вместе с господином графом и Эдором… вы тогда еще не…

— не были женаты? Бывает…

Эмма кивнула, понимая, что графиня не только не сердится, а наоборот, предлагает ей посплетничать.

— Ваше сиятельство, господин граф тогда назначил Эдора. Я собирала вещи, чтобы уходить из замка — Эддор приказал мне убираться…

— А Ширви?

— Ему словно было все равно….

— они с Эдором были хорошо знакомы?

— Они разговаривали как друзья.

Лиля кивнула. Эмма рассказывала о 'случайно услышанных', читай подслушанных разговорах между Эдором и Ширви, о господине графе, который мотался на охоту что ни день, о стерве — Таре, которой самая дорога в волчью пасть…

Картина вырисовывалась интересная.

Графу все по барабану.

Ширви и Эдор хорошо знакомы. Даже слишком хорошо.

И судя по рассказам Эммы — Ширви был главнее. И что мы имеем?

Эдор воровал. Для себя — или делился? И вообще — ее супруг дурак — или как?

Лиля напрягла память. Но ничего из нее не выплывало.

Ладно.

Есть два варианта.

Первый — Эдор решил наворовать побольше и смыться, пока не замели.

Второй — это долгосрочная программа. И его кто‑то прикрывал сверху. Типа, сын — бизнесмен, папа — прокурор. И спокойная жизнь гарантирована.

Могло так быть?

Спокойно.

Мог ли Ширви прикрывать Эдора?

Еще как мог.

То есть отпускать товарища нельзя. Надо поговорить с Джейми. А лучше — самой поить Ширви калиной, наперстянкой и прочими радостями жизни. Белладонна тут растет? Белена?

Дурман?