Отчет Натаниеля перед Эллен Кнутсен 4 page

– Да, конечно, я понимаю.

– Тогда давай договоримся так – ты доедешь поездом до Фагернеса, а я тебя там встречу.

Эллен вовсе не хотелось путешествовать одной, и она с некоторым страхом спросила:

– А может, вообще откажемся от наших планов?

– Ты хочешь этого?

– Нет, но…

– Неужели ты так и не решишься избавиться от собственных страхов и того кошмара, что мучает тебя?

И тут мужество совершенно покинуло ее.

– Но, Натаниель…

– Да?

– А ты хочешь вновь стать обычным человеком и потерять свою силу?

Натаниель страшно удивился:

– Нет, конечно, нет…

– Но ведь ты ненавидишь свою силу?

– И ненавижу, и люблю. Ты просто никогда не задумывалась над той радостью, что она может мне доставлять.

– Надеюсь, ты сохранишь свою силу. Ведь это одна из граней твоей личности. Он усмехнулся:

– Так вот в чем моя привлекательность? А без этой силы я ничто!

– Как ты может так говорить! – воскликнула Эллен и склонилась к сумке, чтобы скрыть румянец смущения на щеках.

И тут Натаниель воскликнул:

– Нет, больше я не могу ждать! Я хотел бы прочесть письмо, которое портье передал мне сегодня утром.

– Ну, конечно, прочти, – уязвленно ответила Эллен. – Я совсем не хотела тебе мешать.

– Просто я собирался прочесть его, когда останусь один…

– Так я мешала тебе все время? Извини! Я могу отвернуться к окну и постараться заснуть.

Натаниель не мог не заметить обиды в ее голосе.

– Эллен, неужели ты не знаешь, кто мне его отправил?

– Откуда мне об этом знать? Предполагаю, что это какая‑нибудь хрупкая блондинка… Ах, нет!..

Как же она могла забыть? Это было ее собственное письмо, написанное после того, как он упрекнул ее в сухости и краткости.

– Дай его мне! – торопливо сказала она и взяла у него письмо. – Оно теперь не нужно.

Но реакция Натаниеля удивила ее. Прежде чем она успела что‑то подумать, он выхватил у нее из рук письмо.

– Оно мое! – произнес он с детским упрямством. – Ты писала его мне и не можешь отнять его у меня!

– Но оно было написано до того, как я узнала, что мы снова скоро встретимся. Там написано много такого, что ты не должен теперь читать!

– Именно поэтому я и хочу прочитать его! Я многого еще не знаю о тебе, Эллен.

– А мне кажется, что ты знаешь обо мне уже все, – пробормотала она.

– Нет, не все. Я знаю о твоих переживаниях и проблемах, но о твоей повседневной жизни я ничего не знаю. И не говори больше о хрупких блондинках! Просто я хотел сохранить дистанцию между нами. У меня нет какого‑то идеального типа. Могу я прочитать теперь письмо?

– Ладно, читай! Но имей в виду, там много всяких глупостей. Я писала его поздно вечером, а в такое время человек не всегда бывает здравомыслящим.

– Я сам разберусь, что к чему.

Он принялся читать.

Эллен в это время сидела, не шелохнувшись. Она пыталась вспомнить содержание письма, но оно, в основном, состояло из незначительных эпизодов из ее жизни, которые ей нравилось описывать в свете настольной лампы и которые теперь казались ей смехотворными. И еще она рассказывала ему о своих великолепных планах на будущее, обо всем том, что она собиралась сделать для человечества – каким ребячеством это теперь выглядело! Натаниель наверняка будет от души смеяться над ее инфантильным идеализмом.

И еще в письме было несколько предложений, которые она с удовольствием бы вообще зачеркнула или стерла. Теперь ей оставалось только надеяться, что он не обратит на них внимания.

«Мне кажется, ты не совсем правильно понял сущность моего отношения к Рою. Я сказала, что отдавала ему все, что имела, но это не так, потому что у меня было предчувствие того, что после него я встречу другого, и он будет значить для меня гораздо больше».

Это были совершенно фатальные строки, в особенности в сочетании с теми, что стояли в конце:

«О, как бы мне хотелось, чтобы ты не знал, что будет с нами! Тогда все было бы так просто!»

Сами по себе эти предложения, взятые в отдельности, были вполне невинными, но вместе – просто катастрофой!

Натаниель сложил пополам письмо.

Эллен украдкой посмотрела на него. Да, он это заметил!

Лицо его было бледным, губы плотно сжаты, взгляд устремлен в пустое пространство.

Началось приземление, уши у Эллен заложило. Натаниель что‑то сказал ей.

– Что ты сказал? – крикнула она, указывая на свои оглохшие уши.

– Сегодня утром я звонил Рикарду. Он будет встречать в Форнебу.

Она кивнула. Для нее оставалось неясным, будет он встречать только Натаниеля или их обоих?

Нет, на аэродроме они как можно быстрее расстанутся, так будет лучше всего. Она должна дать ему время для адаптации. Так что при следующей их встрече она будет вести себя совершенно непринужденно по отношению к нему.

Самолет приземлился, и очередь медленно двинулась к выходу. Наконец они вышли к трапу. Снова на норвежской земле! Приключение закончилось.

– Натаниель, кто такой Линде‑Лу?

Он остолбенел и замер на месте, затормозив спуск всей очереди. На миг повернулся к ней, и лицо его выражало ничем не прикрытое замешательство.

Но тут он обнаружил, что мешает всем идти, и стал спускаться дальше. Как только они спустились, он крепко схватил ее за руку и учинил беглый допрос.

– Откуда ты знаешь о Линде‑Лу? О, наверное, я вчера разговаривал во сне!

– Вовсе нет. Я встречалась с ним. Он снова замер на месте.

– Ты… встречала… Линде‑Лу?

– Да. В то время, когда пыталась установить телепатический контакт с тобой. Зазвонил телефон и…

– И? И что?

– И я вышла из состояния транса или как там это называется. Это очень огорчило меня.

– А потом?

– А потом пришел он. Должно быть, я забыла закрыть входную дверь, хотя была совершенно уверена в том, что сделала это. Во всяком случае, он очутился в прихожей, не постучав и не позвонив, и он сказал, чтобы я продолжала. И еще он сказал, что ты нуждаешься во мне.

– Как он выглядел?

Его вопрос вызвал у нее замешательство. Он должен был это знать, как выглядит Линде‑Лу, ведь они были с ним друзьями. А может быть, Линде‑Лу был просто преступником, который преследует Натаниеля?

Нет, у него такие добрые глаза!

Они направились дальше, спустились в подземный переход.

– Он был молодым. Одет бедно. Светлые волосы. Лицо очень красивое. Но в глазах нечто непостижимое…

– Спасибо, этого достаточно!

С этими словами Натаниель потащил ее за собой. В каждом его движении чувствовалось волнение.

Он не сказал ни слова, пока они ожидали багаж и проходили через таможенный контроль. Эллен чувствовала себя несчастной, но не решалась спросить, почему он так раздражен. Он злился на нее или на Линде‑Лу?

Они вошли в зал ожидания. Там их встретил Рикард.

– Рад видеть вас обоих в хорошей форме… – начал он, но тут же замолчал, увидев лицо Натаниеля и заметив бледность Эллен.

– Рикард, нам нужно поговорить всем троим. Немедленно!

– Мы можем пойти в ресторан.

– Прекрасно!

Эллен совершенно не хотелось есть, но она пошла с ними и заказала себе чашку чая.

Когда им принесли заказ, Натаниель нарушил, наконец, напряженное молчание.

– Рикард, – сказал он. – Эллен видела Линде‑Лу! Он посетил ее, чтобы попросить помочь мне. Рикард долго молчал.

– Линде‑Лу? – недоверчиво произнес он. – Эллен видела его? И он говорил с ней?

– Да. Она говорит, что это красивый, но бедно одетый молодой человек.

– Но… Ведь только твоя мать Криста и ты могут…

– Вот именно!

– Простите за вопрос, – не без запальчивости произнесла Эллен. – Но кто такой Линде‑Лу? Натаниель с агрессивным видом повернулся к ней.

– Скорее, нужно спросить у тебя: кто ты такая, Эллен?

– Перестань говорить загадками, – взмолилась она. – Я так устала от этого! Рикард вздохнул.

– Линде‑Лу – это защитник Натаниеля.

– Да, он так и сказал. Но он примерно такого же возраста, что и Натаниель. А может быть, даже моложе.

– Но он несравненно старше! Линде‑Лу умер около шестидесяти лет назад.

Кровь прилила к лицу Эллен.

– Нет! – решительно произнесла она. – Не может быть!

– Да! И только Криста и Натаниель могут видеть его. Однажды он попробовал показываться обычным людям, но они видели лишь нечто жуткое, они видели мертвого Линде‑Лу. Это в самом деле было малоприятное зрелище. Но ты видела живого!

Со слезами на глазах она произнесла:

– Какой он замечательный человек! В его глазах – вся доброта мира!

– Да, Линде‑Лу – это почти сама доброта, поэтому он очень важная фигура в борьбе с Тенгелем Злым.

– С кем?

– Я ничего не сказал, – пробормотал Натаниель. – Мы знаем друг друга очень короткое время…

«Всю жизнь…» – подумала Эллен. Она чувствовала себя совершенно растерянной и несчастной из‑за этого разговора. Значит, она видела призрака?

– Линде‑Лу – это не обычный призрак, – сказал Натаниель, словно она произнесла свой вопрос вслух. – Он тоже из рода Людей Льда, а этот род, как я уже тебе говорил, довольно странный. Было бы правильнее называть Линде‑Лу духом.

Она была шокирована и сбита с толку, не зная, как себя вести: то ли поверить им на слово, то ли отнестись к этому скептически и даже протестовать.

И пока она решала, что ей делать, Натаниель произнес с угрожающим спокойствием:

– Думаю, теперь самое время рассказать о вашем семейном скандале, Эллен.

– Что‑что? Ах, об этом… Но ведь это не имеет никакого отношения к…

– Рассказывай! Она отвернулась.

– Это так отвратительно, – сказала она.

– Я знаю, что тебе не нравится выдавать чужие тайны, – сказал Натаниель. – Но это важно. Кого затрагивал этот скандал?

Эллен опустила глаза. Она заметила, что просыпала на скатерть соль.

Это было типично для нее: желая произвести впечатление, она всегда делала глупости.

– Это касается моего деда по отцовской линии… Нет, я не хочу об этом говорить!

Рикард, будучи уполномоченным по криминальным делам и привыкший разгадывать загадки, подошел к делу иначе.

– Тебя зовут Эллен Кнутсен, – сказал он. – Ты понял, Натаниель, что ее зовут Эллен Кнутсен?

– Понял… – ответил тот, думая о чем‑то своем.

– Имя Кнут было обычным в роду твоего отца? И имена, начинающиеся на «Э»? Наморщив лоб, она сказала:

– Да. Моего отца звали Кнут. И его деда тоже.

– А имена на «Э» были? Например, Эрлинг?

Эллен смущенно покраснела.

– Вы всегда носили фамилию Кнутсен? – не унимался Рикард.

– Ой… – тихо произнес Натаниель, который тоже понял, в чем дело.

– Нет, – нерешительно ответила Эллен.

– После этого семейного скандала ты взяла фамилию отца?

– Нет, это фамилия свекра моей бабушки. Его тоже звали Кнут. Иначе говоря, это фамилия моего прадедушки. Но какое это имеет значение?

– Твоя бабушка… – четко выделяя каждое слово, сказал Рикард. – Твоя бабушка взяла фамилию своего свекра, чтобы скрыться от своего мужа, твоего деда, когда тот начал перерождаться, не так ли?

Эллен страшно побледнела.

– Да, это так.

Пододвинувшись к ней, Натаниель сказал:

– Так что ваша подлинная фамилия была Скогсруд, не так ли? И твой отец родился в 1909 году?

Она оторопело кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова.

Рикард быстро встал.

– Я должен позвонить Андре, – сказал он. – Вы оба свободны сегодня вечером?

– Собственно говоря, нет, – сказал Натаниель. – Но я могу выкроить время.

– Я тоже, – кивнула Эллен.

– А твои родители? В особенности твой отец?

– Этого… я не знаю. Но думаю, что у них найдется время…

Рикард тут же пошел к телефонной будке. Разговаривая, он держал дверь открытой и смотрел на них.

– Андре? Ты можешь прекратить свои поиски. Мы нашли недостающее звено в цепи… Да, именно! Скогсруд. Эллен Скогсруд, она сидит здесь с Натаниелем и со мной… Да, мы будем вечером в Липовой аллее. Так что теперь семейство полностью укомплектовано.

Повернувшись к ней, Натаниель протянул ей руку и сказал с сияющей улыбкой:

– Добро пожаловать в род Людей Льда, Эллен!

Вечер в Липовой аллее был просто фантастическим.

Натаниель, собиравшийся навестить свою мать Кристу, привез ее и Абеля в Липовую аллею. Никого из его старших сводных братьев не было дома, большинство из них были уже женаты и жили отдельно.

Рикард привез свою семью, Винни и дочь Туву, меченую, которая была светом и радостью в их жизни. Все были в сборе, даже Мари. У нее выдалась свободная неделя, и она со своим многочисленным семейством решила навестить свою родню.

Родители Эллен сначала очень скептически восприняли приглашение приехать. Что‑то они не могли припомнить, чтобы у них были родственники из рода Людей Льда! Но глаза их дочери светились таким энтузиазмом, что они поняли, как много это значит для нее. Им пришлось уступить. Надев, хотя и с явной неохотой, парадную одежду, они поехали.

Им точно объяснили, куда и как ехать, но сориентироваться среди множества побочных дорог было не так‑то легко. Тем не менее, они опоздали только на две минуты.

И какой им был оказан прием!

В старинной Липовой аллее носилась целая орава внуков Ветле Вольдена. На воротах дети повесили цветочные гирлянды и написали крупными, разноцветными буквами: «Добро пожаловать!» Правда, желтый цвет оказался слишком светлым, поэтому одна буква в слове пропала. Но никто на это не обратил внимания.

Какое количество людей! И все они приветствовали их! И все они окружали Эллен и ее родителей. Эллен обратила внимание на старую некрасивую даму с удивительно приветливыми глазами, которую звали Бенедикте. С ее сыном Андре она уже разговаривала по телефону, и он показался ей очень милым. Таким он и оказался. Он был отцом Рикарда, которого она хорошо знала.

А мать Натаниеля была просто бесподобной! Как может женщина зрелого возраста оставаться такой непостижимо прекрасной? Жена Ветле была ужасно темпераментной француженкой. Она горячо обняла Эллен, расцеловала в обе щеки. Была еще одна дама по имени Мали – жена Андре; были сестры Мари и Карине, а также их брат Ионатан. Иоаким Гард был женат на Карине и приходился сводным братом Натаниелю… как это все было запутано… Отец Натаниеля, Абель, был намного старше своей жены, но на вид тоже был очень милым.

Девять внуков Ветле казались ей очень похожими, как говорят, «на одно лицо». Единственный, кого она выделила из этой массы, был Габриэль, сын Карине, племянник Натаниеля. Этот мальчик с серьезными, умными глазами внимательно смотрел на Эллен.

Да, в гостиной Липовой аллеи собралось большое общество.

Дети тоже были вместе со взрослыми, ведь они были уже не маленькими – самому младшему из них десять.

Кнут Кнутсен Скогсруд был в полном замешательстве. Он никак не мог уяснить себе, что вмиг обзавелся большой родней – и какой родней! Но Андре с родословной в руках доказал ему, что они родственники. Да, согласился Кнут, это верно, что его несчастного отца звали Эрлингом, а его деда – Кнутом. Да, он знал также, что мать его деда звали Эммой. Все сходилось, и Мали была ужасно горда тем, что оказалась их ближайшей родственницей. Она и ее сын Рикард. Эллен с Рикардом обнялись и стали смеяться от радости.

Эллен тайком посматривала на родословную, чтобы узнать, в каком родстве она находится с Натаниелем… Но чтобы выяснить это, ей нужно было вернуться к 1500‑м годам!

Это обнадеживало.

Кнут рассказал, что его старая мать по‑прежнему жива и что он будет рад рассказать ей обо всем. Сама она не из рода Людей Льда, но эта новость будет ей интересна.

– Значит, теперь мы можем добавлять к своему имени это уточнение: «из рода Людей Льда»? – со смехом произнес Кнут. Он был спокойным и солидным мужчиной, но с какой‑то нервозностью в движениях. Он сказал, что это осталось еще с тех времен, когда он ребенком со своей матерью скрывался от отца.

– Конечно, вы можете считать себя Людьми Льда, – подтвердил Андре.

– Но официально мы не пользуемся этим именем, оно означает лишь кровную связь, так что именем этим не могут, к сожалению, пользоваться те, кто женился или вышел замуж за урожденных Людей Льда.

После того, как легкий ужин и всяческая суматоха были закончены, семейство Скогсруд узнало историю рода Людей Льда.

Эллен слушала, затаив дыханье.

Она почти не общалась с Натаниелем, сидевшим далеко от нее. Но чувствовала себя превосходно среди этих благородных и добросердечных людей. Кнут решил вернуть свою прежнюю фамилию, Скогсруд; и он был рад узнать о причинах поведения своего отца, Эрлинга. Не его вина была в том, что он переменился, стал злобным и жестоким. В нем заговорило древнее родовое проклятие. Да, теперь, увидев старую Бенедикту и молодую Туву, они поняли трагедию их рода.

Но Ветле, встречавший Эрлинга Скогсруда в Испании, рассказал не все. Он не сказал о том, что эта тварь высунула из своей норы свою жуткую руку и чуть было не утащила его туда. Они не знали, жив ли по‑прежнему Эрлинг Скогсруд и является ли он одним из преданных рабов Тенгеля Злого. Со временем они могли выяснить это в случае необходимости.

Они сидели до поздней ночи, потому что им так много нужно было рассказать друг другу. Семья Кнута получила вновь перепечатанную историю Людей Льда, так что теперь они могли на досуге и в спокойной обстановке ознакомиться с ней.

Все расстались в превосходном настроении, обменявшись адресами и телефонами и пообещав друг другу встретиться как можно скорее. Эллен едва успела попрощаться с Натаниелем, потому что им нужно было в разные стороны, а попутчики уже сидели в машине.

Но они ведь договорились встретиться в понедельник…

Если она осмелится. То ей этого хотелось, то нет.

Но, конечно, она сделает это. Она не сможет находиться вдали от него.

Из разговоров она еще не совсем уяснила себе задачу Натаниеля, но кое‑что было уже ясно.

И при мысли об этом ее пробирал озноб. Конечно, она узнала о том избранном, появление которого ждали все Люди Льда. Слишком многое свидетельствовало о том, что это Натаниель.

Сердце ее сжималось от страха за него. А ведь она имела лишь смутное представление о главном – о Тенгеле Злом. Но и того, что она знала, было достаточно, чтобы ей становилось жутко, когда она думала о нем и о чувствительном, ранимом Натаниеле.