Неопытный актер 1 page

As an unperfect actor on the stage

Who with his fear is put besides his part,

Or some fierce thing replete with too much rage,

Whose strength's abundance weakens his own heart,

So I...

Неопытный актер, который, оробев,

Теряет нить давно знакомой роли,

Как тот безумец, что, впадая в гнев,

В избытке сил теряет силу воли –

Так я молчу…

У. Шекспир, Сонет 23

– Я прекрасно справлюсь, уверяю тебя!

Дарси кивнул выглядывавшему из-за постной физиономии своего слуги лакею трактира, только что доложившему о том, что его конь в полной готовности дожидается его у коновязи.

– Вы прибудете всего на несколько часов позже, на день в крайнем случае.

– Да, сэр, – отвечал Флетчер почти что со вздохом.

Июльская жара не только сделала путешествие из Лондона почти невыносимым, но вдобавок ко всему соседство нового слуги мистера Херста в их экипаже довело всю прислугу, особенно Флетчера, до белого каления.

– Слизняк, паршивец! – так охарактеризовал Флетчер слугу Херста в первый же вечер отъезда из столицы, а с тех пор на каждой остановке к этому портрету только добавлялось черной краски. Дарси вполне мог понять муки своего слуги, потому что соседство мисс Бингли с каждым часом, проведенным с ней вместе в замкнутом пространстве экипажа, становилось все утомительнее. Разговоры с ее братом давали, конечно, некоторую передышку, как и попытки Джорджианы заинтересовать его книгой или пейзажем за окном, однако Дарси мог только искренне отблагодарить Небеса за его милосердие, когда на последней станции перед Дербиширом ему доставили записку от его управляющего с просьбой прибыть в Пемберли, и как можно скорее. Это было как нельзя кстати, но, хотя Флетчер рад был бы составить ему компанию, он не мог взять его с собой. Да и не хотел. Этот остаток пути до родного дома он мечтал провести наедине с самим собой и своими размышлениями, прежде чем они будут заполнены всеми проблемами его огромного владения.

Обернувшись на стук в дверь, он увидел сестру на пороге, конечно, с несколько напряженным выражением лица.

– Солнышко, – со вздохом подошел он к ней, – мне жаль вот так покидать тебя!

– Но не настолько жаль, – понимающе, но с ехидством улыбнулась она, – это мне жалко, что мы не так близко от дома, чтобы я могла поехать с тобой.

Он склонился и коснулся губами ее лба.

– Когда приедешь в Пемберли…

– Все будет не так плохо, я знаю, – закончила она, – мы не будем торчать друг у друга перед глазами, особенно когда дядя и тетя Мэтлоки прибудут с Д’Арси и его новой невестой. И я надеюсь, что… – она сделала паузу, прикусив нижнюю губку.

– На что, дорогая? – нежно заглянул он в ее задумчивые глаза.

– Что я смогу найти, может, себе подругу среди этих новых родственников Д’Арси, – пояснила она, склонив головку ему на плечо, – мою собственную подругу.

– И я тоже, – обнял он ее, а потом, приподняв ее голову за подбородок, пояснил, – мне пора ехать, но я обещаю, мы подумаем об этом. Может, у тети Мэтлок появятся какие-нибудь соображения.

Натянув перчатки, приладив шляпу, седельные сумки и кнут, Дарси махнул рукой сестре на прощание и вышел. Сбегая по ступенькам, он услышал женские голоса за приоткрытой дверью. Он быстро пересек общий зал и вышел во двор, залитый обещавшим прекрасный дербиширский день утренним солнцем.

– Дарси! – послышался сзади оклик Бингли.

Он остановился, с улыбкой обернувшись к поджидавшему другу. Последние три месяца существенно изменили не только их дружбу, но и самого Бингли, как надеялся Дарси. Уверенно устремившийся к нему мужчина мало напоминал прежнего Бингли. Больше смелости, и гораздо больше твердости и уверенности было теперь даже в выражении его лица.

– Бингли, – улыбнулся он, угадывая, какой град упреков ожидает его, – прости мне исчезновение без прощальных слов, но у меня и правда нет ни одной лишней минуты, если я хочу попасть в Пемберли так рано, как надо бы.

– Не оправдывайся, – сжал Бингли его руку, вышагивая с ним рядом к коню у коновязи, – это ни к чему; я просто завидую, что не могу поехать с тобой. – Он посмотрел на дорогу, и, нахмурившись, спросил, – Но разумно ли ехать одному?

– Я рассчитываю догнать багажные экипажи и прихвачу с собой Трафальгара. Вдвоем мы постараемся обойтись без нежеланных встреч, а если же нет, – он похлопал по сумке, – есть чем защищаться.

– Что же, не стану тебя задерживать и счастливого пути; обещаю доставить мисс Дарси и всех моих к твоему крыльцу завтра поутру. – Он опять пожал ему руку и серьезно добавил, – Осторожнее, Дарси.

– Ты тоже, друг мой, – отозвался он, взлетая в седло, – До завтра!

Жеребец под ним был далеко не Нельсон, а лишь какой-то его менее надежный кузен, высланный управляющим ему навстречу. Тем не менее, оправдывая родство, он покрыл расстояние до экипажей с багажом даже скорее, чем Дарси рассчитывал. О чем и известил его возбужденный лай Трафальгара еще прежде, чем Дарси заметил их. Оказавшись на воле, пес пришел в такой восторг, что, встряхнувшись весь с головы до кончика хвоста, перед этим, конечно, как следует вывалявшись в пыли, принялся нарезать бешеные круги вокруг коня, периодически подпрыгивая и хватая лапами ботинки хозяина.

– Место, Монстр! – рявкнул Дарси, в досаде заметив глубокую царапину через правый сапог. Флетчер точно этому не обрадуется.

Пес покорно присел, однако кончик хвоста в бешеном ритме явно вел обратный отсчет минутам такого примерного повиновения.

Кивнув смотрителю собаки, Дарси послал коня вперед и кратко велел,

– За мной!

Восторженный его обожатель сделал пару кругов почета и, наконец, затрусил рядом с ним с таким выражением собачьего восторга, что Дарси мог только подтвердить, что оказаться здесь и с таким попутчиком – это и есть полное счастье.

Теперь, с таким эскортом, он немного замедлился в тот удобный и размеренный аллюр, который должен был доставить их в Пемберли еще до полудня. Пемберли! С одной стороны, он был бы рад оказаться там прямо сейчас, смыть дорожную летнюю пыль и полными легкими вдохнуть живительный воздух родной земли. Даже обязанность пустить в ход механизм управления имением, на чем-то там, как пишет управляющий, споткнувшийся в его отсутствие, была манящей задачкой, хотя и влекущей следом за собой обычную рутину управления поместьем. Однако, с другой стороны, его манили эти редкие часы полного одиночества и отстраненности от дел, такая редкая возможность без помех предаться тем размышлениям, что могли стать определяющими для его будущего. Здесь, на этой дербиширской дороге, он был не более чем одиноким путником под десницей Господней, наедине со свой собакой, своими мыслями и совестью.

Тревожные дни после убийства премьер-министра чуть было не вынудили его увести Джорджиану прочь из города. Однако слухи все росли и ширились, предвещая, что уже чуть ли не вся страна на грани восстания. В такой обстановке отправляться в дорогу было бы безумием, так что Дарси предпочел дождаться каких-нибудь надежных сведений о ситуации в стране за надежными стенами и запертыми дверями Эреуил Хауса. Когда же стало ясно, что Правительство незыблемо, Лондон вернулся к своим обычным делам в поразительно короткое время. Как только все убедились, что заговор вращался вокруг такой персоны, как Джон Беллингэм, все вмиг выбросили случившееся из головы и продолжили наслаждаться удовольствиями Сезона как ни в чем ни бывало. Леди Монмаут просто исчезла, и даже ее покинутый муж не знал, где она. Даже от лорда Брума не было никаких вестей, хотя прошло уже три месяца,. Дарси подозревал, что его друг последовал в Америку за уже гораздо менее достопочтенным Беверли Тренхолмом. Коли так, нет надежды ожидать его скорого появления в Лондоне.

Так что жизнь его вскоре вернулась в привычный ритм, но все же не в обычный ее курс. Что-то все же изменилось за эти месяцы после Кента, и решительно изменилось. Он был уже не тот, что прежде. Вспоминая того Дарси, что надменно заявился делать предложение, он удивлялся тому самому себе, словно чужаку. Казалось, с тех пор прошла целая эпоха. Что же за человек сбежал тогда по ступенькам дома, направляясь решительно из Розингса по дорожке к деревне! И три месяца спустя он все пытался понять, кем же был этот безупречно одетый, уверенный в себе и в результатах своей миссии джентльмен, вышагивающий к Хансфорду. И тогда он снова переживал ожидавшее того, другого, унижение и боль, все то, что спустя считанные минуты необратимо изменит внутренний мир этого незнакомца.

Он получил тогда, как теперь лишь понимал с благодарностью, самый редкостный и бесценный подарок. Потребовав руку женщины, которую он не удосужился ни понять, ни озаботился узнать, он получил возможность познать себя и измениться к лучшему. И он не упустил такого шанса. Он знал, что переменился. Он уже не был тем, кто гневно отмерял шаги от Хансфорда до своего логова. Так что произошло с ним за эти истекшие месяцы? Он не смог бы ответить наверняка, но он теперь решительно не тот незнакомец, рванувший ручку двери в свою комнату с намерением написать то сердитое письмо. Он как во сне шел по дороге жизни; но теперь он очнулся.

Некоторые вещи, как, например, более равноправные отношения с Бингли, изменились довольно быстро. Но другие, признавал он, гораздо труднее. Кое-что было просто болезненным – как, скажем, попытка составить честный перечень причиненных им обид – другие же наполнили его жизнь новым смыслом и радостями. Но в итоге оказалось, что мир может быть более интересным для жизни местом, населенным попутчиками, чьи маленькие радости и беды вовсе не заслуживают его презрения, и чьи маленькие недостатки заслуживают снисхождения. Он понимал, что ему не по зубам роль рубахи-парня, к которому с распростертыми объятиями устремляются все встречные и поперечные, но и стоять в стороне надменным чужаком он себе больше не позволит, даже среди незнакомцев. Это он будет приспосабливаться, это он будет стараться подстраиваться под других, не ожидая как должного, что его все обязаны ублажать. Это временами очень непросто, но возрожденное сострадание вкупе с настойчивой тренировкой позволяли легче преодолевать его природную сдержанность. И однажды, как он надеялся, такой образ жизни сможет стать частью его натуры.

Кстати, о натуре! Он поискал взглядом Трафальгара, вулкан юной энергии которого вынуждал мчаться туда, куда устремлен был его чуткий нос; однако пес давно исчез из его поля зрения. Вприпрыжку примчавшийся на его свист зверь представлял собой сплошной ком спутанной с колючками шерсти.

– Да, но в остальном, кажется, твоя особа цела и невредима, – заключил он осмотр запыхавшегося оболтуса.

Действительно, у пса ужасный вид, но причина скорее в том, что он сам себя загонял по кустам; аллюр лошади был не слишком скорый для собаки. Натянув поводья, он соскочил на землю и достал из подсумка фляжку с водой.

– Ко мне, Монстр, – поманил он фляжкой собаку, но тут вспомнил, что наливать воду некуда.

Стянув перчатку, он налил в горсть воды и склонился пониже к собачьей морде. Импровизированная емкость вмиг опустела, хотя он наполнял ее уже не раз.

– Ну, хватит, – выпрямился он, отряхивая руки, – я тоже умираю от жажды! – увещевал он пса, и, не тронутый его выразительным поскуливанием, и допил остатки из фляги. – Подлиза! Слабак! Сенека вот не жалуется, а ведь это именно ему приходится нести меня всю дорогу! – Конь при звуке своего имени тихо заржал, взмахнув головой, а пес все не спускал глаз с желанной фляжки.

Дарси потянулся и глубоко вдохнул воздух Дербишира. Какое счастье отдохнуть от пропитанного копотью и грязью города, и какое счастье, когда всего лишь час отделяет тебя от родного дома. Он отправил фляжку на место, проведя рукой по роскошной гриве Сенеки. Конь в ответ подтолкнул его головой, словно отодвигая в сторону от вкусной густой травы конкурента. Дарси, смеясь, потрепал трудягу по холке. Да, странно вспоминать того чужака, который в гневе и раздражении места себе не находил в ту первую неделю по возвращении из Кента. Это был совсем другой человек. Сейчас он совсем другими глазами смотрит на отказ Элизабет.

Громкий лай напомнил ему, где он. Пес не сводил с хозяина влажных карих глаз, словно умоляя его поспешить домой.

– Осталось немного, – потрепал он собачьи уши. – Мы уже почти дома. Растрепанный и чумазый, дорвавшийся до свободы гонять по кустам пес выглядел не лучшим образом, но это ему только на пользу. Впрочем, и мне тоже, подумал он. Я здорово в долгу перед мисс Элизабет Беннет. Ее решительный отказ тоже пошел ему только на пользу. Необыкновенная женщина! Может, его неуклюжее письмо вымолило ему хоть крупицу ее уважения.

Потрепав напоследок своего Монстра, он вскочил в седло.

– Всего несколько миль, и мы уже в нашем лесу. Там как раз есть один пруд, очень рекомендую освежиться! Истинные джентльмены в таком виде не должны появляться на люди, и, коль добровольно не пойдешь в воду, придется конюшенным заняться тобой!

Он подобрал поводья, и вся компания, передохнув, устремилась вперед, воодушевленная близостью дома. Окаменевшая от жары сухая и пыльная тропа будет скользить по склонам и огибать дербиширские холмы, прежде чем вырваться на широкую долину реки Эре, которая оттуда будет долго пробираться через дикие преграды, придуманные природой на ее пути, пока, наконец, не остановит ее бег рукотворная запруда; и вот тут-то ее широкое зеркало повторит восхищенному путнику идеальную копию чуда Пемберли.

В предвкушении этого момента он безжалостно оставил усталого Трафальгара далеко позади, и, стегнув коня, вылетел из-под ветвей деревьев на открытое пространство холма над долиной. Оба в поту и пыли, тяжело дыша, остановились перед расстилающейся внизу долиной. Дарси опустил поводья, отдыхая в ожидании третьего члена их компании. Он замер перед величественной красотой долины.

Сколько раз, с самых разных точек зрения, во все времена года любовался он своим родным домом? И не мог насмотреться, не мог не обежать взглядом еще раз каждую грань величественного строения, каждый уголок прекрасного парка, только подчеркнутого естественной красотой лесов и причудами природы, образованных течением реки. Это Пемберли. Его дом. Но еще что-то иное трогало его душу сегодня, да, вот это слово – благодарность. Благодарность судьбе за этот бесценный дар, благодарность за все блага и возможности, упавшие на него по праву рождения наполнила его душу. И впервые в жизни он почувствовал, что, может быть, он все же способен оказаться достойным такого драгоценного подарка.

Треск кустов позади него означал, что лохматый его попутчик не заставил себя ждать. Увидев пса, Дарси не смог не улыбнуться. Бедняга еле держался на ногах от усталости, рухнув у ног коня.

– Я не виноват! И нечего на меня так смотреть! – возразил он в ответ на укор в глазах собаки. – Может, в следующий раз умеришь свое любопытство к соседним кустам. – Но пес только презрительно ухмыльнулся, ясно, ему нет дела до таких скучных нотаций. Дарси засмеялся, – Ладно, Монстр, тогда – а ну, кто первый окажется дома?

Слово «дом» свершило чудо; во всяком случае, уже через минуту Трафальгар только ярким пятном мелькал далеко впереди в долине.

Пришпорив коня, Дарси устремился следом. Увы, в скачке Дарси пришлось вернуться за слетевшей шляпой, так что во двор он влетел лишь в метре от победителя, который в таком восторге крутился под ногами коня, что лишь чудом был не раздавлен.

– Да, да, ты выиграл! – сдался он, вытерпев и оглушительный счастливый лай, и свои мокрые, облизанные победителем руки.

– Добро пожаловать домой, сэр! – приветствовал его старший конюх, подошедший к ним забрать коня.

– Спасибо, Морли. Как хорошо дома. – И он передал ему поводья. – Проследи, чтобы не застудили, – добавил вслед уводящим коня.

– Нелегкий был путь, сэр? – Морли тоже посмотрел на коня.

– Не слишком. Как у вас дела? – Он стянул перчатки, сунул их внутрь надоевшей шляпы и передал подбежавшему парню. Морли знаком отправил мальчика к черному входу в дом, а сам пошел рядом с хозяином.

– А хорошо, сэр. Все своим чередом. И с молодняком нынче ладно все, сэр, все хорошо. Нет увечных да хилых нынче, довольны будете, сэр.

– Отлично! Значит, без проблем?

Дарси заметил вдалеке, как конюхи выпрягают из чужого экипажа незнакомую ему запряжку.

– Посетители? – спросил он Морли.

– Да, путники, сэр, завернули посмотреть дом с парком. Вот нам и велено коней выпрячь, пока они по парку-то будут гулять.

– Посетители! Ладно, я пойду кругом, я все равно собирался отправить Трафальгара на озеро. Беднягу нужно искупать. Трафальгар! Монстр, ты где?

Дарси огляделся, но собаки не было видно. На его свист со стороны озера раздался громкий лай.

– Похоже, он обскакал вас, мистер Дарси, – засмеялся Морли.

– Да, как всегда! Всего хорошего, Морли!

– Так и вам, сэр! – отозвался он в спину удалявшемуся хозяину.

Дарси решил проследить на псом на озере и заодно размять ноги после скачки. И подышать напоенным ароматами цветов воздухом, улыбнулся он. Еще нет полудня, а он уже дома, в самый раз. Он взглянул на дом, но визитеров не было видно. Это хорошо! Эти набеги были неизбежной обязанностью каждого из богатых домов, подобных Пемберли. На берегу он и нашел своего пса, возбужденно скачущего у воды и вопросительно оглядывающего на хозяина.

– Здесь я, но незачем было меня дожидаться. Давай, вперед!

Трафальгар сел и заскулил.

– Плавать! – скомандовал он. Пес озадаченно смотрел на него.

– Плыви! – указал он на воду, но тот, казалось, не понимал.

Дарси хмыкнул, пристально поглядев в собачьи глаза, стараясь понять, действительно тот растерялся, или просто упрямится. Пес в странной для него манере избегал его взгляда, глядя куда-то на лес за озером.

– Так вот оно что, – Дарси огляделся, нашел подходящую ветку и ободрал с нее листья. Переломив палку о колено, вернулся к воде. Да, теперь-то Трафальгар не сводил с него глаз. Они выжидательно смотрели друг на друга. Вдруг Дарси резким движением забросил палку далеко в озеро.

– Подай!

Вмиг собака уже была в воде и прямиком устремилась к цели.

Дарси обошел озеро по краю кругом, и встретил пса с добычей в пасти уже на том берегу; впрочем, он додумался задержаться настолько, чтобы пес успел как следует отряхнуться.

– Вот молодец! – похвалил он, забирая палку из его пасти, – теперь давай бегом домой.

Трафальгар с сожалением посмотрел на замечательную палку и потрусил за дом. Дарси отшвырнул палку и пошел следом. Домой! У него опять потеплело на душе. Свернув на дорожку к конюшням, он решил пройти нижним садом и войти не через главный холл, не имея желания в таком виде встречаться с посетителями; да и слишком он уже устал, если признаться честно. Он развязал пыльный и мокрый от пота галстук, мечтая, что хорошо бы отправить давно расстегнутый сюртук туда же, где уже были его перчатки и шляпа. Он уже кожей чувствовал на себе добрый мешок пыли. А лицо… Он провел руками по щекам. Да, для гостей не годится!

Дарси свернул на дорожку мимо высокой изгороди, обрамлявшей лужайку нижнего сада и сразу остановился. Там посетители! Он помедлил – трое незнакомцев стояли к нему спиной, глядя на фасад дома и слушая объяснения славного старикана Саймона. Он не рассчитал время, и они уже спустились в сад. Может, если он потихоньку попятится… Но, едва лишь он сделал шаг назад, одна из дам обернулась и взглянула на него. Этот взгляд поразил его, как вспышка молнии. Элизабет! Господи Боже, Элизабет? Он не ощущал ни рук, ни ног, он не смог бы сделать и шага. Элизабет – здесь! Она перед его глазами, а он не в силах в это поверить. Как это возможно? Но так и есть, вот она, всего в двадцати шагах от него, милое ее лицо порозовело от смущения, в распахнувшихся глазах, тотчас впрочем, потупившихся, не меньшее, чем у него, удивление. От неспособности найти слова он вспыхнул тоже, и оба замерли в растерянности. Но он должен сделать первый шаг, помочь ей в такой неловкой ситуации. И он подошел к ней.

– Мисс Элизабет Беннет. – Он поклонился ей, она что-то ответила, еще больше смутившись, не смея встретиться с ним взглядом. – Позвольте приветствовать вас в Пемберли, мисс Элизабет.

Ее благодарность скорее угадывалась, чем прозвучала, она явно не могла справиться со смущением. Но он должен помочь ей.

– Я не знал, что вы собираетесь посетить Дербишир, – заметил он, но она молчала. – Вы давно путешествуете?

– Мы уже две недели как из Лонгборна, сэр, – ее голосок звучал уже смелее, но, казалось, растворялся в тихом летнем воздухе.

– А… и здорово ли ваше семейство? То есть было, – поправился он, – А ваши сестры? Получали ли вы известия? – Он внутренне содрогнулся в досаде на себя за те нелепости, что слетали с его губ.

– Да, и нет, мистер Дарси, – закусила она губку, – да, они были здоровы, когда мы расстались, но с тех пор мы не получали известий.

– О, да, понятно… А как ваша поездка, хорошо ли проходит? – продолжал он, – Погода, кажется, удалась. Вы не находите?

Он мимолетно улыбнулась и согласилась, что погода и впрямь была прекрасной.

– Я тоже так считаю, – подтвердил он, – хотя я был в пути лишь три дня. А как долго вы путешествуете?

– Две недели, сэр.

– Верно, вы уже сказали это. Две недели. А давно ли вы в Дербишире? Где вы остановились? – Господи, ну что он несет? Интересно, она замечает ли?

– В гостинице, «Грин Мэн», в Лэмтоне, сэр.

– Ах, да, «Грин Мэн», хозяином там Гарстон, хорошо справляется, но не давайте воли его внукам, особенно когда они узнают, что вы были в Пемберли. Замучают вниманием. Вы надолго здесь, вы не говорили еще?

– Нет, еще не говорила, – она с беспокойством посмотрела на своих спутников, – Я не одна. Мы пока еще не решили, когда уедем.

– Понятно. – Он замолчал. Что еще сказать? – И ваши родители, здоровы ли они?

Тут уж она улыбнулась, не таясь, и даже прямо взглянула на него. Ветерок трепал кудряшки у нее на шейке, и ореол ее чепчика, или как там его, так прелестно оттенял ее лицо, и ее глаза – о, Господи!

– Насколько это мне известно, да, мистер Дарси, – ответила она.

Он улыбнулся в ответ. Она отвела взгляд. Но почему она нахмурилась? Он что-то не то сказал? Это наверное из-за него, из-за его неприглядного вида. Она сомневается, что он рад ее видеть? Нет, только не это! Хоть в этом он должен уверить ее, иначе…

– Я рад встретить вас в Пемберли, мисс Беннет, и ваших спутников, конечно. – Он поклонился. – Прошу вас, не спешите покидать парк, Саймон знает все лучшие места и дорожки, лучшего провожатого вам не найти. И прошу вас меня извинить, я только что приехал по одному очень важному делу. – И он поклонился, а она сделала реверанс, как и положено.

Он шагал к дому в экзальтации от встречи с ней и ее неожиданной близости, и в отчаянии от нелепости своего поведения в одно и то же время; и еще, подумал он, оглядев себя, от своего растрепанного вида. Что она подумала о нем? Застонав, он ускорил шаг. Если бы здесь был Флетчер! Всего четверть часа – и он был бы в порядке! А без него что получится? Он взлетел по ступенькам в холл, напугав запиравшую парадные комнаты миссис Рейнолдс.

– Мистер Дарси, сэр!

– Миссис Рейнолдс! Да, я только что приехал, – улыбнулся он умоляюще, – Долго ли нагреть мне воды и принести наверх?

– Четверть часа, сэр, если обойдетесь без ванны, – с любопытством посматривая на него, ответила она.

– Обойдусь, конечно же. Подогрейте, пожалуйста, и пришлите мне слугу минут через десять помочь одеться, – бросил он на ходу, взбегая по лестнице. Но замер на полпути, склонившись вниз. – О, и, миссис Рейнолдс, тут со мной Трафальгар, вернее, Бог знает где. Не пошлете ли мальчишку за ним в парк?

– Да, сэр. Мы позаботимся о мастере Трафальгаре. – Изумление не сходило с лица доброй женщины.

– Отлично! Через десять минут, миссис Рейнолдс! – И он устремился наверх, почти бегом ворвался в свою гардеробную, поспешно сбрасывая грязную одежду и уже посматривая на аккуратно развешенные костюмы. О, Небо, что же ему надеть? Что-нибудь поскромнее. Охотничий костюм, не слишком ли легкомысленно? Или это будет выглядеть неуважительно? Он оглядел ряды одежды.

– Флетчер! – вслух простонал он. – Да что же мне, ради… – в дверь постучали. – Войдите!

– Мистер Дарси, сэр! Что-то не в порядке? – В дверь просунулась голова мистера Рейнолдса, и оценив ситуацию, старик вошел в комнату. – Вы просили слугу, сэр. Надо понимать, мистер Флетчер прибудет не слишком скоро?

– Нет, я поспешил вперед верхом по просьбе Шеррила, но мне крайне необходимо встретить моих гостей.

– Гостей, сэр? – Рейнолдс явно растерялся. – Но никто из ваших гостей еще не… О, посетители! Но они уже в парке, сэр, так что вам нет необходимости беспокоиться. – Опять постучали в дверь.

– Вода! – Дарси подскочил к дверям, к изумлению старика. – Заходи; налей в таз, а остальное оставь там, – распорядился он, – Отлично, довольно, – выпроводив дюжего парня, он повернулся к озадаченному дворецкому. – Крайне важно для меня принять этих визитеров. Если им будет угодно вернуться в дом, будьте с ними максимально обходительны. – И он обеспокоено спросил. – Надеюсь, с ними хорошо обходились сейчас в доме?

– Да, сэр. Миссис Рейнолдс лично сопровождала их. Молодая леди с вами немного знакома, как мы поняли, – заметил он.

– Да, это верно… – Дарси повернулся к своему гардеробу, изучая содержимое.

– Могу ли помочь вам, сэр? – Рейнолдс сделал шаг вперед. – Думаю, я смогу быть более полезен вам, чем лакей.

Удивленный такой предупредительностью, Дарси внимательно посмотрел на человека, которого знал, казалось, всю жизнь, который, сохраняя все свое достоинство, тем не менее исхитрился тайком с пониманием подмигнуть ему.

– Да, будьте добры, – кивнул он, – замшевые бриджи, полагаю, рыжеватый жилет и темно-коричневый сюртук. Еще попроще платок и рубашка. Сапоги коричневые… и все прочее нижнее, чистое.

– Очень хорошо, сэр. Все будет готово. – И старик величественно выпрямившись, приступил к исполнению.

– Спасибо, Рейнолдс, – его губы дрогнули в улыбке, – я скоро.

Но, несмотря на всю спешку и неожиданное проворство Рейнолдса, прошло почти полчаса, прежде чем Дарси сбежал по ступенькам двора на дорожку. Пока заканчивал одевание, все ломал голову над тем, где же именно во всей огромности парка может быть Элизабет в данную минуту? Старый Саймон, конечно, поведет их по обычному маршруту для визитеров, но вот где именно они сейчас? Он обежал взглядом видимый кусок парка. При выносливости Элизабет – они могли бы быть где угодно; но он сомневался, что такими же способностями наделены и ее пожилые компаньоны. Он внимательно изучил ближний край парка. Так и есть! Чье-то платье мелькнуло на тропинке под деревьями, нависающими над Эре. Он поспешил туда, рассудив, что даже таким быстрым шагом все же получит хотя бы четверть часа для того, чтобы приготовиться к встрече с ней.

Первый шаг был сделан, только он не брался рассудить, насколько удачным он получился. Вполне возможно, он встретится сейчас с женщиной, которая предпочла бы, чтобы он оказался на противоположной стороне планеты, а не сгорал от желания сопровождать ее. Он попытался воскресить в памяти выражение ее лица при их недавней краткой встрече. Смущение и растерянность пригасили ее живость, но не было ни антипатии, ни ледяной вежливости, которых он так боялся в своих воображаемых встречах с ней. Но и приветливости тоже, напомнил он себе. Что же, тут ничего не поделаешь! Он не может отойти в сторону и позволить ей уйти, нет, по крайней мере не здесь, не на своей земле, где ему гораздо легче показать ей всю силу его благодарности. Душа его наполнилась таким счастьем и легкостью от того, что она оказалась здесь, в Пемберли, что это настроение не покидало его до той минуты, пока за очередным поворотом дорожки он не увидел их.