Хотя… есть ли у слизеринцев понятие «дружба»? 1 page

Глава 42

Взрослая жизнь.

Взрослая жизнь. Все чаще улыбки,

Все реже правдивые речи звучат.

Взрослая жизнь. Все серьезней ошибки,

Но только о них теперь чаще молчат.

Взрослая жизнь – развеяно ветром

То, что вчера волновало всерьез.

Взрослая жизнь – засыпаны пеплом

Яркие краски мальчишеских грез.

Взрослая жизнь – равнодушные лица,

Прощенье обид и стремительность встреч.

А нужно так мало – остановиться,

Чтоб важное что-то в себе уберечь.

Взрослая жизнь, конечно, иная,

Но где-то мелькнет золотое крыло

Птицы-мечты из далекого края,

Из детства, что так незаметно прошло.

И взрослая жизнь вдруг покажется яркой,

Вспыхнув от звонкого смеха друзей.

Наивного детства простые подарки

Среди череды взрослых, правильных дней.

Есть ли у слизеринцев понятие «дружба»?

Этим вопросом в разное время задавались десятки людей, которым не довелось облачиться в форму с эмблемой в виде змеи. Слизеринцы… Расчетливые, холодные, эгоистичные. О них могли говорить, что угодно. А они просто жили. Жили так, как могли, поступая так, как считали нужным. И плевать им было на мнение окружающих.

Тому, кто не побывал в их шкуре, ни за что этого не понять.

Северус Снейп уже не являлся студентом Хогвартса. Но слизеринец – это состояние души. Это на всю жизнь. Можно быть одетым в шелковую мантию, больничную пижаму или маскарадный костюм, твоя аура навсегда пропитывается некой слизеринской составляющей, харизмой, если угодно. Это невозможно стереть, это свойство сродни способности есть или дышать. Ты словно покрыт неким налетом, никому не видимым, но всеми ощущаемым. Возможно потому, что их всегда противопоставляли остальным. День за днем, год за годом.

Так есть ли у слизеринцев понятие «дружба»? Северус не знал ответа на данный вопрос просто потому, что никогда не задумывался над этим. Его мало волновали чужие домыслы, он не обращал внимания на поведение однокурсников в период его учебы. Он никогда не пытался облечь свои действия или чувства в красивые слова. Вот и сейчас, когда Люциус Малфой пригласил его на званый ужин в свое поместье, он не пытался анализировать свои ощущения. И решение принял мгновенно. Он… согласился. Почему? Что-то было в расслабленно-ленивом тоне Люциуса, в его дурацких расспросах об общих знакомых. Какая-то показная небрежность. Да и что могло понадобиться холеному отпрыску старинного рода, наследнику огромного состояния, от него? Да, Северус был неплохим зельеваром. Да что греха таить – хорошим зельеваром. Вот только Люциус об этом знать не мог, а следовательно, интересовали его не профессиональные навыки юноши. Северус не входил в круг «золотой молодежи» – богатых бездельников, которым нечем убить свое время. Их с Люциусом интересы вообще никоим образом не могли пересечься. Они и в школе-то почти не пересекались. А редкое общение происходило на тренировках по квиддичу или же… Именно это «или же» и заставило Северуса согласиться. Ну не былые же матчи его пригласили обсуждать! Выходит, дело в ней? В девочке, которая так решительно вычеркнула его из своей жизни, мигом повзрослев. Или это он сам вычеркнул ее, не пожелав выслушать извинения... Сейчас это казалось неважным. Важно было то, что… «Нарциссе будет приятно тебя видеть» Так, кажется, сказал Люциус? Сначала Северуса охватила скрытая радость. Она вспомнила. Значит, думала о нем, значит, он нужен. И было в этом нечто символичное, словно он рассчитывается со старыми долгами и входит в новую жизнь с чистой совестью и светлой душой. Груз вины перед Нарциссой будет снят, а Лили… Что ж, впереди вся жизнь. Кто знает, возможно, все изменится. Ведь еще вчера он и предположить не мог, что в его жизни вдруг произойдут такие неожиданный перемены.

А когда спало радостное возбуждение, пришла тревога. Почему все-таки Люциус пригласил его? Захотел сделать приятное Нарциссе? Почему тогда не она сама? Да, приехать не могла – пресловутый этикет. «И к лучшему», – подумал Северус, носком ботинка вставляя на место кусок плинтуса. Еще не хватало ей видеть его убогое жилище! Но… она могла написать письмо. Или же Люциус решил сделать ей сюрприз? Но день рождения у нее через два с половиной месяца. Может, у них какая-то другая семейная дата? Но тогда тем более, причем тут он, Северус?

В любом случае, ужин покажет. А пока нужно срочно привести в порядок нарядную мантию и что-то сделать с внешним видом. Эх! И почему он так мало внимания уделял домоводству?

Вечером к его ветхому домику подъехала карета с фамильным гербом Малфоев. Признак того, что он – важный гость. Этот показной жест уменьшил решимость Северуса вполовину. Там явно что-то затевалось, и ему предстояло это выяснить. Но справится ли он? Должен. Ради девочки, чей звонкий смех когда-то окутал его и укрыл от злых насмешек, от неудач и собственной разрушительной злобы. Он сделает все, чтобы ей помочь.

Мерное покачивание кареты, которая была создана для перевозок особ более знатных и привередливых, нежели он, успокаивало, убаюкивало. Северус едва не уснул, несмотря на нервное возбуждение.

Наконец карета остановилась. Услужливый кучер распахнул дверцу и попытался помочь Северусу сойти. Произошла неловкая заминка – юноша не привык к подобному обращению. Даже извинился перед пожилым человеком. Ощущая неловкость от собственной нелепости, Северус огляделся по сторонам. Сказать, что он был поражен – сильно приуменьшить его впечатления. Поражало прежде всего отсутствие вычурности и кричащего шика. Здесь главенствовал камень. Серый, холодный. Он словно отрицал всякую пышность и помпезность. На стенах он был увит плющом, что придавало строениям значимость и основательность. На мостовой камень был натерт до блеска и кое-где отливал желтизной, что заставляло задуматься о времени… Сколько тысяч башмаков касались его, сколько колес скрипели и отстукивали его мелодию. Каменные фигуры предков и мифологических героев, каменные фонтаны и каменные беседки. Камень… Вечный, равнодушный, безрадостный.

Северус поднял воротник мантии и направился по подъездной дорожке в сторону больших черных дверей. Один шаг, второй, третий. Ему стало грустно за целые поколения этой семьи. Не верилось, что по этим дорожкам можно весело носиться, нет, по ним можно только чинно вышагивать.

Озябшая рука протянулась к молотку, украшенному все тем же гербом. Но дотянуться не успела. Двери распахнулись так стремительно, что юноша вздрогнул. На пороге стоял сам хозяин дома. Нарядный, безупречный, радушный.

«Все хуже некуда», – пришло на ум Северусу в то время, как он изобразил некое подобие вежливой улыбки.

Люциус был мил, предупредителен. С улыбкой сообщил, что ужин подадут через сорок минут, поэтому у Северуса есть время пообщаться с Нарциссой. Она как раз в библиотеке, а сам хозяин вынужден удалиться, но Северус может чувствовать себя, как дома.

Изощренное издевательство. Юноша огляделся по сторонам. Привычно решил засунуть руки в карманы, как делал всегда, испытывая неловкость. Но карманов в парадной мантии не оказалось. Да еще эльф привязался, желая выяснить, не хочет ли сэр чего-нибудь выпить, и предлагая проводить в библиотеку. Северус бы непременно выпил, будь он в другой ситуации, но сейчас он отмахнулся от назойливого эльфа и направился в указанную сторону. Сердце стучало в такт шагам. Сколько времени прошло, прежде чем он научился так владеть собой. Вот сейчас он распахнет дверь, и там будет она. Со своей удивительной красотой и обезоруживающей улыбкой. Или же убийственной холодностью. Ну и что? Теперь его этим не проймешь. Вот только в груди что-то сжалось от страха. Перед большой резной дверью он стоял минут пять, раз за разом повторяя, что он ничего не боится и ему все равно.

Прилипчивое существо, именуемое домовым эльфом, услужливо подскочило и распахнуло дверь, видимо решив, что гость не в состоянии справиться сам.

Северус еле совладал с желанием придушить недомерка, потому что он… не был готов к встрече.

Библиотека поражала воображение и размерами, и обстановкой, и количеством представленных книг. Юноша робко шагнул внутрь. Книги… вековая мудрость… Спокойствие, величие.

У противоположной стены в большом кожаном кресле сидела Нарцисса. Сердце сжалось и пропустило пару ударов – такой маленькой и беззащитной она казалась в окружении огромных стеллажей и старинной мебели. На звук открываемой двери девушка подняла голову. Их взгляды встретились. В серых глазах мелькнуло недоверие, непонимание и… надежда. Нарцисса стремительно встала и сделала шаг вперед, а потом в нерешительности остановилась. Громко хлопнула закрывшаяся дверь. Оба вздрогнули, и это наконец вывело их из ступора. Северус отвел глаза от ее бледного лица и скользнул взглядом по фигуре. Внутри все сжалось. Нарцисса ждала ребенка. Также, как и Лили. И тоже от человека, который мизинца ее не стоил. Стало чертовски грустно.

Внезапно Нарцисса бросилась к нему. Северус неловко поднял руку, то ли для рукопожатия, то ли… непонятно для чего. Нарцисса схватила протянутую руку и с силой сжала. Ее пальцы были холоднее льда.

– Привет, – сипло выговорил Северус.

Сердце колотилось, руки дрожали. И это он полчаса себя убеждал, что ничего не чувствует и ему плевать?!

– Зачем ты приехал? – пристально глядя в глаза, спросила Нарцисса.

– Я? – Северус слегка смутился от такого вопроса. А еще от тона, которым он был задан – требовательного, непреклонного. Это была не она. Не та девочка.

– Меня Люциус пригласил. Сказал, что тебе приятно будет. Ошибся, видимо, – стараясь скрыть обиду в голосе, закончил Северус.

– Люциус? – ее лицо омрачилось. – Когда?

– Сегодня.

– Как он тебя нашел?

– Понятия не имею. Что за глупый допрос?! – вспылил Северус, вырывая руку из ее холодных пальцев.

– Уходи, – отпрянув, проговорила Нарцисса.

– Что?

Юноша почувствовал себя круглым идиотом. Мало того, что притащился в этот чертов дом, так еще с какой-то радости решил, что ему тут будут рады. Наивный! Стало горько и обидно. Он молча развернулся к двери. Сделал несколько шагов и резко остановился, услышав за спиной судорожный вздох. Северус стремительно обернулся, как раз успев увидеть мелькнувшие слезы, прежде чем она отвернулась.

– Нарцисса! – юноша рванулся к ней, развернул к себе лицом и заглянул в глаза. И сердце… глупое сердце чуть не выскочило от радости. Оно узнало… узнало ту самую девочку. А ведь зрение его подвело, явив холодность и неприступность, и слух подвел, позволив услышать лишь металлические нотки. А сердце не обманулось. Оно верило и было вознаграждено. По бледным щекам текли слезы. Нарцисса плакала беззвучно, даже безгорестно. Это не были слезы отчаяния, слезы страдания. Просто слезы. Как дань моменту, дань их былой дружбе. Да почему былой? Вот она дружба! Она есть, и никуда от нее не деться.

– Что случилось? – шепотом спросил он, осторожно стирая с ее щек горячие капли.

– Тебе здесь нельзя, – исступленный шепот врывался в сознание, подобно урагану. – Уходи. Слышишь! Они специально тебя вызвали. Я не знаю, зачем. Но это опасно. Ты должен уйти. Пожалуйста. Они страшные люди.

– Нарцисса, успокойся. Скажи толком, что случилось.

Юноша огляделся в поисках места, куда можно присесть. Подтолкнул Нарциссу к большому кожаному креслу, в котором она сидела до его прихода. Девушка послушно села, еще сильнее сжав его руку, словно испугавшись, что он уйдет. Северус попытался ободряюще улыбнуться. Рядом с креслом стоял невысокий пуфик для ног. Северус притянул его поближе и присел. Он смотрел снизу вверх на ее бледное лицо, вслушиваясь в негромкую речь. Девушка смотрела в сторону во время рассказа, словно боясь увидеть в его глазах недоверие, а может, просто стыдилась своей слабости, предпочитая не видеть жалость. Северус обеими руками обхватил ее ладошку, изредка поглаживая и задаваясь вопросом, почему же ее пальцы никак не желают согреваться? Только сейчас он понял, как же ему не хватало ее голоса. Даже такого – приглушенного и прерывающегося от сдерживаемых эмоций. Да, он привык слышать ее голос звенящим, подобно весеннему ручейку. Но это и есть жизнь. Все меняется. Не меняется только отношение к дорогим людям.

Когда она закончила свой рассказ, в библиотеке повисла напряженная тишина. Нарцисса смотрела в пол, теребя свободной рукой завязки мантии, а Северус, чуть поглаживая ее ледяные пальцы, всматривался в бледное лицо. Что здесь скажешь? Что она все неправильно поняла, что это слишком чудовищно для правды? Или что это все несерьезно и не стоит обращать внимание? Северус не знал, что сказать. Он никогда не читал книгу, о которой говорила Нарцисса, поэтому пришлось поверить ей на слово. Экземпляр, принесенный Марисой, бесследно исчез. Видимо, Люциус позаботился об этом. Что оставалось? Только страхи беременной женщины, которые легко могли не иметь под собой никаких оснований. Но видя ее склоненное лицо, чувствуя холод ее пальцев и слыша тихие всхлипывания, Северус ловил себя на мысли, что верит каждому слову. Да, беременным женщинам свойственно преувеличивать свои страхи. Но это обычным женщинам. Нарцисса не была обычной. Она… особенная. Подобную силу воли Северусу редко приходилось встречать даже в мужчинах. Значит, эти слезы неспроста. Борьба с более сильным соперником отняла у этой девочки все силы, поэтому она не смогла сдержать слез облегчения, увидев человека, на которого можно положиться. Так мог ли он теперь уйти?

– Дамблдор пригласил меня работать в Хогвартс, – негромко проворил он.

– Правда? – Нарцисса подняла на него взгляд и слабо улыбнулась. – Я рада. Кем?

– Помощником Земуса.

– Бедные гриффиндорцы, – усмехнулась Нарцисса.

Северус тоже криво улыбнулся.

– Я сказал тебе к тому, что в хогвартской библиотеке наверняка есть экземпляр этой книги.

Во взгляде Нарциссы отразилась благодарность.

– Спасибо. Только… наверное, тебе не стоит в это ввязываться.

– Брось. Я здесь, и тебя не оставлю. Я обязательно прочту все, что связано с этим ритуалом. Мы придумаем, что можно сделать.

– Ты думаешь, что-то можно сделать?

– Уверен, – уверенности в голосе было гораздо больше, чем в его душе.

– Мы сможем связываться через Марису. Это сестра Люциуса. Она учится в Когтевране, – Нарцисса затараторила то ли от облегчения, то ли от нервного напряжения. – Она очень славная. Если бы не она, я бы тут точно с ума сошла.

Северус улыбнулся.

– В семье Малфоев есть кто-то нормальный?

Нарцисса запнулась, подумала и объявила:

– Есть. Мы с Марисой.

– Я предпочитаю думать о тебе как о Блэк.

Нарцисса опустила голову.

– Что? – юноша не понял ее реакции.

– Они убили моих родителей, – в ее голосе не было никаких эмоций. Сухая констатация факта.

Северус негромко произнес:

– Извини. Я не знал.

Сколько же сил ей пришлось приложить к тому, чтобы так спокойно об этом говорить? Ей, которая жила ради своей семьи. Вот теперь-то он точно никуда не уйдет. Оставить ее совсем одну? На попечение неизвестной пигалицы по имени Мариса? Северус очень сомневался в нормальности хоть одного представителя этой семейки, что бы там ни говорила Нарцисса.

– Эй, я здесь. Все будет хорошо.

Она подняла голову и улыбнулась. Скользнула взглядом по чему-то над его головой и проговорила:

– Пора на ужин.

Северус встал сам и помог подняться девушке.

– Как ты себя хоть чувствуешь? А-то мы все о грустном и о грустном.

– Все хорошо, спасибо.

В тоне Нарциссы появились учтивые нотки. Северус очень живо представил, сколько раз ей приходится повторять эту фразу.

– Так, а теперь ответь мне, а не гостю семьи, который приглашен на ужин.

Она подняла удивленный взгляд и внезапно рассмеялась.

– Мерлин, в кого же я превратилась.

– В светскую особу, глядя на которую хочется взвыть. Но этот процесс обратим.

Он тоже рассмеялся.

– Пойдем? – юноша галантно предложил ей руку.

– Мистер Снейп, какие манеры! – Нарцисса просунула руку под его локоть и внезапно остановилась. Юноша удивленно посмотрел на нее.

– Ты даже представить себе не можешь, как я рада тебя видеть, – негромко проговорила она.

– Я тоже, – искренне ответил Северус. – Хотя… только сегодня понял, как же я соскучился.

– Ты думал обо мне это время?

Северус вздохнул. Как же этой девочке хотелось быть нужной. Но он и вправду думал о ней, поэтому даже не соврал, просто кивнув.

– Я… хочу извиниться за то, что произошло тогда.

Он протестующе замотал головой. Ему до смерти не хотелось возвращаться в тот день и переживать заново мучительную смерть своих детских надежд.

– Не нужно, – негромко проговорил он.

– Нет! Нужно! Все это время я места себе не находила. Я не имела права плохо о тебе думать. Я не могла так... Ты бы никогда со мной так не поступил. А я...

Северус посмотрел в серые глаза. Как редко Нарцисса говорила о своих чувствах. Искренние слова проникали в самое сердце. Да, она права. Он бы никогда не подумал о ней плохо. Просто потому, что у него кроме этой девочки не было близких людей. Весь его реальный мир крутился вокруг нее. В мире грез жила Лили Эванс, а в жизни – лишь Нарцисса Блэк. Но у нее был человек, ради которого она готова была на все. Северус вспомнил свое детское желание хоть раз поставить ей ультиматум после своей очередной стычки с Блэком. Вот только в его душе никогда не было уверенности, что на вопрос «я или Блэк?» он услышит именно тот ответ, который хочет. И не потому, что он, Северус, не дорог Нарциссе, а потому, что чертов Блэк всегда занимал в ее жизни особое место, и это никогда не изменится.

Или изменится?

– Я видел Блэка сегодня.

Рука, державшая его под локоть, дернулась, а во взгляде девушки появилось смятение.

Нет, не изменится. Он ждал расспросов, но ответом была тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов, судя по которым им уже было положено сидеть за столом.

– Люциус не любит, когда его заставляют ждать, – Нарцисса двинулась к двери, высвободив свою руку.

– Стой! Прости, я выбрал неподходящее время, чтобы сказать тебе.

Девушка обернулась, губы тронула грустная улыбка.

– А подходящего никогда не будет. Но зараза ты порядочная.

Теперь она уже улыбнулась по-настоящему.

– Мир? – он вновь предложил локоть.

– Я подумаю, – она приняла его руку.

И они вместе, как в старые добрые времена, покинули библиотеку.

* * *

Северус Снейп разглядывал свое отражение в столовом серебре. Надо же. Он до этого и не думал, что серебро может быть настолько начищенным, что в нем можно разглядеть свое отражение. Вот сейчас на него смотрели четыре маленьких Северуса Снейпа, отражающихся в зубцах вилки. Может, приборы здесь чем-то покрывают? Почему он с таким упорством разглядывал серебро? Да просто ему давно уже не приходилось участвовать в подобном «представлении».

За столом их было четверо. Нарцисса, чье настроение невозможно было понять: учтивые улыбки, милое пожатие плечами. Только болезненная бледность выдавала ее состояние. Люциус тоже какой-то странный. Во всяком случае, он нервничал, причем скрывал это плохо. Сам Северус старался придать лицу одновременно вежливое и скучающее выражение, но это получалось неважно. И был… Темный Лорд. Северус, естественно, был наслышан об этом человеке. Но представлял он себе его, признаться, совсем по-другому. Почему? Да потому, что когда нормальному человеку рассказывают о воплощении зла – маньяке, чьи последователи убивают направо и налево, не щадя ни стариков ни детей в ослеплении идеей чистоты крови, он ожидает увидеть монстра. Официально этих людей, конечно, не существовало. Министерство хранило гробовое молчание, не дав ни одного комментария за последние месяцы. Только газеты трубили о гибели магглов и магглорожденных, как корректно называли полукровок или же вовсе грязнокровок. Да и то не все газеты. В официальных новостях и в «Ежедневном пророке» указывалось на несчастные случаи. Кто-то то ли в шутку, то ли всерьез связывал это с активностью тех или иных звезд, с движением планет, выбросом магмы и прочими явлениями. Такими же нелепостями объяснялись и массовые галлюцинации, якобы сопровождающие эти несчастные случаи: в небе над домами погибших случайные прохожие замечали некую странную метку. Естественно, официальные лица, прибывающие на место трагедии, ничего подобного не видели. Вот в такой информационной конфронтации и находились средства массовой информации. Одни сеяли панику, смакуя подробности той или иной смерти, другие гордо молчали, перечисляя один за другим катаклизмы, которые могли послужить причиной этой самой трагедии.

Северус не верил ни первым, ни вторым. Он вообще не верил ничему, чего не видел собственными глазами. Но к сплетням о неком Лорде Волдеморте прислушивался. Отчасти из любопытства – интересно было знать, как один человек может запугать сотни других людей, отчасти из спортивного интереса, пытаясь предугадать дальнейшее развитие ситуации. Каким он представлял этого человека? Северус не мог сказать толком. Монстром, чудовищем, эдаким стальным человеком, крушащим все на своем пути? Нет, все не то. Сформулировать Северус не мог, но, увидев эту легендарную личность, был весьма удивлен. В первый миг рассказ Нарциссы показался бредом. Как подобное злодеяние мог совершить этот респектабельный мужчина, с вполне дружеской улыбкой и крепким рукопожатием? Но это было первое впечатление. Чем дольше они находились за одним столом, тем отчетливее Северус осознавал, что Нарцисса крупно влипла. Да и он, если на то пошло, и весь волшебный мир впридачу.

Улыбка. Вроде бы приветливая, но от нее веет ледяным холодом. Взгляд, вроде бы открытый, но от него хочется убежать на край света.

Но все это – беспочвенные ощущения. Крик внутреннего «я». Было еще и другое. Человек, лениво вертящий вилку в руках и улыбающийся какой-то реплике Люциуса Малфоя, уже не в первый раз пытался проникнуть в сознание Северуса.

Да, Северус Снейп владел в равной мере искусствами легилименции и окклюменции. Когда это началось? В раннем детстве Северус понял, что способен чувствовать мысли других людей, их желания и настроение. Это случалось не всегда, поэтому в детстве он мог улавливать лишь отголоски тех мыслей, которые были и так явны для окружающих. Но время шло. Годы упорных тренировок, тысячи часов за книгами, миллионы минут... Об этой его особенности не знал никто, даже Нарцисса. Ну разве что Дамблдор. Сложно скрыть свои способности от человека, в полной мере владеющего этим сложным искусством. Но Дамблдор никогда не афишировал умения тех или иных учеников, если сами они молчали об этом. А Северус молчал. Почему? Он и сам толком не знал. Это была некая запретная часть его жизни. Какая-то ненастоящая, что ли. Отчасти он немного стеснялся этого, потому что для простого обывателя подобные способности казались запредельными и сразу вызывали недоверие. Мало кто был бы рад общаться с человеком, который при желании сможет узнать, что ты о нем думаешь. У Северуса, впрочем, и так не было близких друзей. За исключением Нарциссы, но рассказать ей желания никогда не возникало. Она могла отвернуться, начать остерегаться. Ну как докажешь человеку, что ты именно с ним не пользуешься своими способностями? Снейп, по правде говоря, вообще редко этим пользовался в школьные годы. Разве что на контрольных работах по трансфигурации, если совпадал вариант с кем-то из гриффиндорцев, с тем же Поттером или с проклятым Блэком, иногда «списывал» ответы. Но, как правило, больше времени уходило на то, чтобы понять, совпадает вариант или нет. Да и вообще, это было довольно низко и мерзко. Но что поделать?

Так вот сегодня Северус в первый раз встретился с таким бесцеремонным копанием в собственной голове. Лорд Волдеморт не стеснялся. Он, словно это было в порядке вещей, с милой улыбкой прощупывал мысли, эмоции, чувства. Во всяком случае, так ему казалось. Будь Северус не знаком с подобной процедурой, он бы вмиг стал открытой книгой. Но не тут-то было. За годы занятий он в полной мере постиг науку окклюменции. То, что он делает это успешно, стало понятно сразу. Лорд Волдеморт внезапно перестал улыбаться и бросил на юношу быстрый колючий взгляд. Впрочем, мимолетный. Тут же беседа продолжилась. За столом. А на ментальном уровне Северус едва со стула не упал от массированной атаки на собственный разум. Но… он выдержал. Открыв глаза и перехватив испуганный взгляд Нарциссы, которая, видимо, заметила его внезапную бледность, он не без удовольствия констатировал, что ему удалось защитить большую часть своих мыслей.

Этот же вывод сделал и мужчина напротив.

Тем неожиданнее было предложение, полученное Северусом часом позже. Нарцисса ушла отдыхать, бросив на юношу перед уходом тревожный взгляд, Люциус отлучился ее проводить. А они с Лордом перешли в комнату отдыха. Северус сидел в уютном кресле, сжимая в руке бокал с вином, и гадал, чем же закончится этот вечер.

А потом Лорд Волдеморт сделал свой ход.

– Вы не хотели бы получить работу, мистер Снейп?

Юноша, ожидавший любого поворота событий, кроме подобного, чуть не расплескал вино от удивления. Если до этого он гадал, как можно втереться в доверие, чтобы иметь возможность быть рядом с Нарциссой, то внезапное предложение, решавшее эту проблему, поставило в тупик. Почему? Да потому, что все складывалось слишком гладко. А Северус давно разучился доверять простым решениям.

Не оставалось ничего, кроме как играть ва-банк, доверившись великому Мерлину.

– У меня есть работа.

– В лекарской лавке? – Лорд не выразил пренебрежения или удивления, но Северус вмиг почувствовал себя неудачником.

Была – не была.

– Нет, с сентября я приступаю к работе в Хогвартсе.

– Даже так? – на породистом лице Лорда появилось подобие заинтересованности. – И кем же, позвольте спросить?

– Помощником преподавателя зелий.

– Хм, – Темный Лорд сделал глоток вина. – Ну что ж…

Северус почувствовал, как в душе все оборвалось. Его сейчас выставят из этого дома, и Нарцисса останется совсем одна.

Но следующие слова мужчины вновь удивили его.

– Профессор Дамблдор – мудрый человек. Смею предположить, что вы действительно талантливый зельевар. Тем более предложение остается в силе.

Северус удивленно взглянул на говорившего.

– У вас ведь будет свободное время. Каникулы, выходные. Подумайте. Не отказывайтесь сразу. В вашем распоряжении будет собственная лаборатория, в которой вы сможете работать, когда захотите, любые ингредиенты, жалование, плюс свободный график.

Если Северус считал предложение Дамблдора верхом удачи, то сейчас условия были просто фантастическими. Это-то и настораживало.

– Можно вопрос? – юноша в упор взглянул на мужчину напротив.

– Конечно, мистер Снейп, конечно, – благодушная улыбка.

– Зачем вам это?

Мужчина улыбнулся, поднялся со своего места и прошелся по комнате. Все это время Северус не сводил с него напряженного взгляда.

– Мне нужен зельевар, – просто ответил мужчина.

– Зельеваров полно, – откликнулся Снейп.

– Но хороших – единицы, – эхом отозвался Лорд.

– О том, что я хорош, вы узнали уже после предложения, – парировал юноша.

Темный Лорд резко обернулся, их взгляды встретились. Несколько секунд оба молчали, затем мужчина задумчиво проговорил:

– А вы не так просты, как кажетесь, поэтому я отвечу честно. Мне действительно нужен зельевар. К тому же я беспокоюсь о дорогих мне людях.

Слово «дорогих» прозвучало фальшиво, на взгляд Северуса.

– Я обратил внимание на то, что вы в хороших отношениях с миссис Малфой. У вас будет возможность поддержать ее. Молодые особы так впечатлительны.

– Вы беспокоитесь о Нарциссе?

– Я беспокоюсь о человечестве.

У Северуса голова пошла кругом от этой игры.

– Вы предлагаете мне шикарные условия работы.

– Я привык заботиться о своих людях.

Слово «своих» прозвучало многозначительно.

– Что от меня потребуется взамен?

– Вы так подозрительны, мистер Снейп, – мужчина вновь улыбнулся. – Ничего.

– Ничего?

– Сущий пустяк. Небольшая татуировка. Просто символ нашего единства.

Наступила тишина. В который раз в этом нелепом разговоре.

Северус посмотрел на вино в своем бокале. Вот, значит, в чем дело. Татуировка. Символ единства? Как бы не так. Почему-то Северус даже знал, как она выглядит – галлюцинации случайных свидетелей над разгромленными домами... Здравый смысл подсказывал, что нужно убираться подальше от этого дома и этого человека, рассказать все Дамблдору. Обратиться за помощью и защитой. Но тут же возник вопрос: «К кому?».

Профессиональных авроров, закаленных схватками с троллями и дикими гоблинами, день ото дня становилось все меньше. Волшебный мир оказался не готов к вторжению хорошо организованных сил. Сейчас все надежды возлагались на молодых. «Неразумная поросль», как окрестила их одна из газет. Ускоренный выпуск Аврората, в числе которых и были пресловутые Блэк, Поттер и прочие. Довериться им? Да что они смогут против этого человека, который смотрит прямо в душу в ожидании… согласия. Да, он ни на минуту не сомневается, что Северус согласится. Видимо, успел что-то понять. Уйти? И оставить Нарциссу здесь?

* * *

Перед уходом из поместья Северус зашел попрощаться с Нарциссой. Встревоженный взгляд, ледяные руки. Он с веселой улыбкой постарался объяснить ей, что ему предложили работу. Полчаса ушло на попытки убедить Нарциссу, что подвоха никакого нет, и они просто искали себе зельевара. Она, конечно же, не поверила ни единому слову, но спорить перестала, когда невозможность его переубедить стала очевидной.

Date: 2015-07-25; view: 249; Нарушение авторских прав