Хотя… есть ли у слизеринцев понятие «дружба»? 4 page

Джеймс не мог ответить на этот вопрос. Он будет сомневаться до последнего, а потом обратится с просьбой к Сириусу. Почему? Вопреки всем мыслимым законам логики. Наверное, интуитивно. А потом, в свой последний день, за несколько секунд до того, как воздух разрежет зеленая вспышка смертельного заклятия, он вспомнит удивленный взгляд синих глаз и негромкий вопрос:

– Почему я?

И свой ответ:

– Я доверяю тебе.

В последний миг своей жизни Джеймс Поттер попытается понять, как он мог так ошибиться, поддавшись на уговоры Сириуса?!

Но все это будет потом, а пока же он с улыбкой тянет зубочистку из рук Лили, решившей довериться Случаю. И надо же такому случится, что выбор пал на Сириуса.

– Судьба, видимо, у Сириуса участвовать в нашей жизни. Сначала стал крестным, теперь еще это.

– Сначала стал шафером. Там тоже был жребий, – улыбается Джеймс.

Уже в душе он в очередной раз задается вопросом: «Почему Сириус? Почему мятежный бесшабашный Сириус Блэк, а не благоразумный Ремус Люпин или спокойный Питер Петтигрю?».

Почему Судьба всегда выбирает Сириуса? Джеймс вздохнул, вспомнив сегодняшний день…

Все началось с дежурства. Хотя… нет. Все началось с похорон. Похорон Дэвида Лансена. Дейв был одним из его отряда. Их было шестеро, а два дня назад осталось пятеро. Это была первая потеря в отряде, которым командовал Джеймс Поттер. Веселый неунывающий Дейв умер мгновенно. Зеленая вспышка и… все. Это было страшно? Нет! Страшно было потом, на похоронах, когда пришло осознание. А в первый момент было непонятно. Да, их готовили к тому, что они могут погибнуть. Грюм твердил об этом по десять раз на дню. Но одно дело слова, а совсем другое – перепачканное в грязи мальчишеское лицо и удивленный взгляд в небеса. Им часто приходилось видеть тела, которые оставляли на своем пути Пожиратели Смерти. Их учили реагировать профессионально: не впадать в истерику, не падать в обморок. В любой ситуации оставаться профессионалами. Принимать эту далекую безвестную смерть как часть работы. Это потом, дома, наедине с собой, приходило осознание и страх. Но у Джеймса была Лили, которая умела стирать страхи тяжелого дня, растворять их в своей улыбке. Поэтому часто безвестные истерзанные тела – оставались безликой частью работы. А тот день показал, что смерть может быть без крови, без леденящей душу черной Метки. Она предстала обыденной и оттого более ужасной. А потом были похороны. Вмиг постаревшая мать Дейва, огромные глазищи на белом, как мел, лице младшей сестренки... Следующую ночь Джеймс пролежал без сна. На дежурство в это утро их заступило пятеро. Как быть в такой ситуации, когда роли расписаны до мелочей? Команда – шесть человек. У каждого свое место, свои обязанности, свои знания. Они не были универсалами, им не хватило для этого времени на обучение. Война заставила пройти ускоренный курс. А ведь когда-то Джеймс Поттер видел свою карьеру яркой, героической, в ореоле громкой славы. В детстве он представлял себе авроров эдакими серьезными, скупыми на проявление эмоций, преображающимися лишь в минуту опасности. Герой в развевающейся черной мантии, окруженный восторженной толпой. Иллюзия разбилась быстро. Сначала выяснилось, что в форменную одежду боевого аврора не входит мантия. С шестнадцатого века ее заменила короткая прочная куртка, что было не так романтично, зато удобно. А потом развеялся миф о серьезности и степенности авроров. Они оказались обычными людьми: они так же смеялись, так же грустили. Они просто сталкивались со смертью гораздо чаще других, поэтому, может, переживали чуть острее. А потом Джеймс сам стал аврором, и детская мечта стала выглядеть наивной и нелепой. Серьезные люди, скупые на проявление эмоций… Разве подходили под это определение звонкий смех Бродяги или беззвучные ругательства Лунатика? И сам Джеймс разве стал кем-то другим, получив диплом аврора? Нет. Он остался тем же до своего первого задания. Да и после него тоже. Только взгляд на жизнь изменился, пожалуй. Но здесь, возможно, огромную роль сыграла не работа, а семья.

В первое дежурство после смерти Дейва Джеймс впал в уныние, когда ему представили нового специалиста по блокирующим заклятиям, восемнадцатилетнего мальчика с лихорадочным блеском в глазах. Мальчика, который, наверное, никогда в своей жизни не произносил боевого заклинания. Но делать нечего. Джеймс про себя молился Мерлину, чтобы дежурство прошло без приключений. Мерлин, видимо, был занят чем-то другим в тот день, и не услышал молитв молодого аврора.

Через час после начала дежурства поступил сигнал тревоги. Нападение на частный дом в северной части Лондона. Черная Метка, не менее десяти Пожирателей Смерти.

Пока усталый диспетчер, собирающий информацию, зачитывал данные, вмиг посерьезневший отряд Джеймса быстро натягивал экипировку. Слушали молча, каждый для себя что-то решая и запоминая. Быстрая перекличка и одинаково унылые взгляды на новенького мальчика. Нельзя начинать с боевого задания. Нужно понять, на что мальчик способен, да и вообще, нельзя так из огня да в полымя. Но выбора не было. До той минуты, пока дверь оперативной части не распахнулась, и на пороге не возник Сириус Блэк. Его дежурство закончилось полчаса назад, но он зачем-то явился на вызов.

– Что случилось? – требовательно спросил он у диспетчера.

Тот послушно начал повторять информацию, а Сириус вдруг стал переодеваться, приспосабливать оружие к форме.

– Ты что делаешь? – опешил Джеймс.

Сириус на миг вскинул голову.

– Ну, у вас же человека не хватает.

Сириус был в числе молчаливых сослуживцев на похоронах Дейва. Они не общались на службе, но это стало страшной традицией: раз в несколько недель встречаться для того, чтобы проводить в последний путь знакомого или малознакомого аврора. Одного из них.

– Уже хватает, – упрямо отозвался Джеймс.

Сириус, бросив взгляд на побледневшего от информации диспетчера мальчика, ничего не сказал, только застегнул молнию под горло. Джеймс оторопел от такой бесцеремонности. Он всегда знал, что Сириус не слишком слушает то, что ему говорят, но не до такой же степени.

– Ты никуда не идешь! – отрезал Джеймс.

– Давай поспорим на эту тему по пути, – негромко откликнулся Сириус.

Дверь отворилась, и на пороге возник Грозный Глаз Грюм. Этого невысокого человека боялся весь Аврорат, в особенности молодые ребята. Все в нем, начиная от внешнего вида и заканчивая манерой запугивать, внушало трепет.

– Поттер! Прошло четыре минуты, а ты до сих пор здесь, – рявкнул он. – В чем проблема?

Джеймс весь подобрался, но все же бесцеремонно кивнул на проблему.

Сириус попытался что-то сказать, но Грюм окинул взглядом сначала его, потом нового мальчика.

– У тебя было дежурство с двумя выездами, – уже спокойнее проговорил он в сторону Блэка.

– Один ложный, – откликнулся тот.

– Уверен, что не подведешь?

Сириус просто кивнул.

– Поттер! – вновь рявкнул Грюм. – Уже шесть минут. У тебя еще какие-то проблемы?

– Никаких! – отрапортовал Джеймс и, бросив взгляд на Сириуса, шагнул к портключу, который должен был перенести их в указанный район.

Почему он был против участия Сириуса, он и сам не знал. Так случилось, что из них четверых трое стали боевыми аврорами. Только Питер занимался бумажной работой. Он не подошел по здоровью. Что-то со зрением, кажется. Джеймс вдруг понял, что так и не выяснил причину. Наверное, нужно больше времени уделять друзьям. Все трое попали в разные отряды. Почему? Джеймс как-то пытался выяснить у Грюма, на что получил очень жизнеутверждающий ответ: «Когда останетесь в живых лишь вы – объединитесь».

Тогда Джеймс про себя покрутил пальцем у виска и больше эту тему не затрагивал. И вот сейчас, глядя на сосредоточенное лицо друга, он никак не мог понять, что же его беспокоит. Он доверял Сириусу. Полностью. Он мог доверить ему свою жизнь, жизнь любого из своих ребят. Но что-то все равно беспокоило.

Может, слухи о том, что Блэк – самый молодой аврор с таким количеством наград и взысканий. Его успели два раза повысить в звании и столько же раз понизить. Джеймс пытался выяснить у Сириуса за что, но тот беззаботно пожимал плечами и ссылался на «субъективность командного состава». Джеймс догадывался, что если бы не такая острая нехватка кадров, Сириуса давно бы отстранили от работы. «У него паршивая дисциплина», – как-то сказал Грюм. Джеймс знал Сириуса не один год, поэтому сомневаться в словах опытного аврора не приходилось.

Давно ли сам Джеймс стал дисциплинированным и правильным? С тех пор, как понял, что на нем ответственность за жизни пятерых человек, а главное, с тех пор, как дома его стали ждать маленький беззащитный комочек и любимая женщина, подводить которых он не имел никакого права.

Джеймс вздохнул.

Его маленький отряд молча приближался к указанному дому по небольшой улице. Обычная улица, тихая, пустынная. Она словно спала, несмотря на то, что наступило утро. Ни одного человека, ни одной птицы. Со стороны все казалось… мертвым. Венчал картину знак, оставленный забавлявшимися Пожирателями Смерти. Над небольшим уютным домиком парила Метка. Джеймс видел ее не в первый раз, но всегда в его душу закрадывался леденящий страх. Почему? Всего лишь метка. Словно дым из каминной трубы вдруг завис над крышей, на миг составив причудливый узор. Дунет ветерок, и все исчезнет. Дым рассеется, стирая с неба уродливые очертания черепа со змеей, выползающей изо рта. Да вот только ветер все никак не дул, и Метка оставалась на месте. Словно ветер вдруг застыл. Словно сама жизнь застыла.

– Это дом Тэда, – услышал он негромкий голос одного из своих ребят.

Заклинание, накладываемое на группу, позволяло им переговариваться и не быть услышанными.

– Какого Тэда? – уточнил другой голос.

– Эдиссона, – ответил третий.

Раздались судорожные выдохи. Тэд Эдиссон был одним из их выпуска. Когда-то учился в Когтевране. Улыбчивый, веселый паренек, который не так давно женился и, подобно Джеймсу, стал отцом.

– Хватит болтать, – призвал Джеймс своих ребят к порядку.

Только паники сейчас не хватало. Они бесшумно приблизились к крыльцу. Сириус споткнулся о клумбу. Джеймс про себя выругался. Не стоило его брать. Второе дежурство подряд... А когда Бродяга отдыхал до этого – вообще загадка. Джеймсу и так не понравился вид друга: бледный, взъерошенный, с двух или трехдневной щетиной. Нет! Сириусу явно следовало отправиться отдыхать.

– Блэк, ты как? – не удержался Джеймс.

Сириус удивленно оглянулся, а потом поднял вверх большой палец.

Внезапно Джеймс понял, почему Грюм не позволял друзьям попадать в один отряд. Все в команде Джеймса были славными ребятами, но познакомились они только в школе авроров. Да, успели сдружиться, успели сработаться, но сейчас Джеймс ловил себя на мысли, что человек, который в этот момент медленно огибал крыльцо, чтобы заглянуть в окно, гораздо ближе и дороже ему, чем, скажем, Майкл, который осторожно взялся за дверную ручку, или Стив, который бесшумно приоткрыл раму и скользнул внутрь.

Да, это было неправильно, но так было, и поделать с этим Джеймс Поттер ничего не мог.

А потом была процедура, которую Джеймс ненавидел больше всего. «Процедура». За протокольной формулировкой скрывалась чья-то жизнь или смерть. Вот сейчас они проникнут в дом. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, что они там увидят. Всегда одно и то же. В разных обликах, но одно и то же. Молодой аврор больше всего на свете ненавидел выезды в дома. На улицы, в магазины – куда угодно. Но только не эти ухоженные подъездные дорожки, уютные дворики. Потому что слишком страшно после этого уюта было входить в дом, над которым парила Метка.

В доме Тэда было тихо и пустынно. В холле на глаза попалась детская лопатка. Джеймс почувствовал, как нехорошо дернулось сердце. Да, здравый смысл подсказывал, что Пожиратели Смерти не оставляют живых. Но ребенок! Совсем маленький…

По его знаку все бесшумно рассредоточились по дому. В полной тишине обыскали первый этаж. Ничего. Двое из ребят поднялись на второй. Джеймс остался у входной двери, а один из его команды сел на пол в пустом коридоре и застыл. Со стороны можно было подумать, что ему плохо или он устал. Но это только со стороны. На самом деле Роберт Морагал изучал обстановку вокруг дома. Была у этого мальчика почти феноменальная способность – чувствовать живых людей на достаточно большом расстоянии. Это встречалось редко, поэтому отряд Джеймса частенько отправлялся на самые опасные вызовы.

Напряженный голос Роберта: «Восемь человек» слился с глухим голосом Сириуса: «Трое».

Джеймс вздрогнул. Трое… Значит, маленький ребенок, чья лопатка лежала на полу в холле, тоже мертв. Стало холодно. Но времени на переживания не было. Возможно, поэтому все они до сих пор не сошли с ума.

– Роб, поле до них достанет?

– Достанет. Они на заднем дворе.

– Сириус, Том, спускайтесь.

Поле… Чудесная штука. Заклинание, лишающее возможности трансгрессировать. Миниатюра силового поля, которым обычно защищают ненаносимые объекты. Быстрая подготовка, шесть голосов слились в единое заклинание, и над домом Тэда Эдиссона образовался невидимый колпак. По сути дела ловушка для тех и для других. Никто не смог бы выбраться отсюда при помощи магии. Только физически выйти за границу действия поля. Но задача авроров сейчас как раз и заключалась в том, чтобы ни один из людей в черных капюшонах на заднем дворе не приблизился к этой границе. Бесшумно выбраться, слушая негромкие комментарии Роба о перемещении Пожирателей, изучить обстановку и как-то их обезвредить. Дело за малым… Как?

Утренний ветер дохнул в лицо свежестью. Шелест листвы и солнечные лучи, едва касающиеся крыш, словно отрицали смерть, пытались доказать, что все в порядке. Это только сон. Дурной сон. Но напряженный профиль Сириуса Блэка, в гробовом молчании спустившегося со второго этажа, разбивал эту иллюзию.

Пятеро людей расположились у двери, ведущей в сад. Роберт так и остался в коридоре. Несколько метров для него роли не играли, а опасности его старались не подвергать.

Пожирателей смерти не было видно. Ни одного. Если бы Джеймс не раз собственными глазами не убеждался в феноменальном даре Роберта, он бы посчитал сад мирным и безопасным.

– Двое в западной части сада за какой-то преградой, – раздался в ушах напряженный голос Роба.

– Альпийская горка, – проговорил Стив.

– Двое в восточной части за чем-то высоким. И еще четверо прямо по курсу.

– Невидимы, – подал голос кто-то из ребят.

– Джеймс, те, что прямо, быстро движутся прочь от дома. Еще двадцать метров, и они уйдут.

Нужно было срочно принимать решение. На поясе каждого из авроров находился особый магический предмет. Кто-то из молодежи на занятиях как-то прозвал его сверкалкой. Так и прижилось. На деле – это был мощный сгусток заряда, который на миг парализовывал всех, кто смотрел на него в момент действия. Он него было невозможно спастись – лишь возвести защитный экран у лица или использовать искусственный, который делали несколько специалистов перед каждым дежурством.

По вибрации воздуха Джеймс понял, что кто-то начал приводить экран в рабочее состояние. Судя по тому, что делалось это без команды…

– Блэк, – прошипел Джеймс.

– Я вперед, – предупредил Сириус и двинулся к выходу.

– Блэк, назад! – рявкнул Джеймс, понимая, что сверкни сейчас одна единственная зеленая вспышка, и он никогда больше не услышит смех этого ненормального.

– Блэк!

– Поттер, не ори в ухо! – последовало в ответ.

– Черт! – выругался Джеймс и стал пробираться вперед в попытке остановить Сириуса Блэка.

Его команда в растерянности замерла, включив защитные экраны. Только голос Роберта по-прежнему звучал, отсчитывая расстояние от Пожирателей смерти до границы силового поля. И больше ничто не нарушало утреннюю тишину.

Вдруг легкая мальчишеская фигура метнулась от двери на открытую площадку. И сад ожил. Мнимая тишина нарушилась голосами, выкрикивающими заклятия, предрассветный воздух разрезали вспышки, летящие с трех сторон. Джеймс застыл с леденеющим сердцем глядя, как одна из зеленых вспышек попала в Сириуса. И в тот же миг глаза застлала красная пелена, а в ушах зазвенело. В Аврорате работали гении, но даже они не смогли полностью нейтрализовать действие милой «сверкалки».

Когда гул в ушах прошел и зрение вернулось, Джеймс первым делом глубоко вздохнул. Он в первую очередь профессионал.

– Роб? – собственный голос показался чужим.

– Они неподвижны.

– Без сознания?

– Трудно сказать.

Авроры осторожно выбрались из дома. Дополнительные парализующие заклятия в сторону Пожирателей. Убедиться, что все они без сознания. Снять поле и вызвать специалистов. Джеймс делал это все планомерно и методично. Так, как писалось в инструкциях, именно в надлежащем порядке, потому что до смерти боялся приблизиться к телу, лежащему на поляне.

Помощь в такой ситуации не нужна. Нужна лишь констатация факта… Язык не повернулся сказать «смерти». Джеймс Поттер опустился на колени у тела Сириуса Блэка. Так не должно быть. Да, этот ненормальный мальчишка все время бросал вызов судьбе, словно беря реванш за свою искалеченную юность. Но ведь судьба однажды должна была ответить.

Джеймс перевернул неподвижное тело на спину. Перепачканное в земле лицо...

– Сириус, – надеясь непонятно на что, прохрипел Джеймс. – Сириус, пожалуйста...

Его пальцы лихорадочно рвали застежки в попытке дать другу глоток воздуха. Джеймс мысленно обращался к Мерлину, повторяя, что так нечестно. Друг не должен умирать на руках у друга. Не в двадцать один год. Это слишком рано!

Джеймс зажмурился, пытаясь напомнить себе, что он – профессионал, что идет война, что…

– Поттер, никогда больше с тобой не пойду, – прозвучал хриплый голос. – Орешь, как потерпевший.

Джеймс открыл глаза и, боясь поверить, посмотрел на перепачканное лицо. Бледный, грязный, скривившийся от боли, но живой! Волна непередаваемого облегчения схлынула, не успев разрастись, оставив после себя ярость. Джеймс схватил Сириуса за воротник и несколько раз встряхнул.

– Придурок чертов! Убить тебя мало!

– Ты… сейчас… это… сделаешь, – прохрипел Сириус, методично ударяясь головой о землю.

Что было потом? Джеймс предпочел не знать. Он опрометью бросился в дом, поблагодарил Роба, кивнул колдомедикам в сторону внутреннего двора. Он не стал подниматься на второй этаж. Нет. Лучше запомнить Тэда веселым улыбчивым пареньком. Порой лучше спрятаться от реальности.

Вернувшись в Аврорат, Джеймс первым делом направился в архив и запросил личное дело Сириуса Блэка. Теоретически сотрудник его уровня не имел доступа к личным делам людей, не входящих в его подчинение. Но теория, как правило, очень отличается от практики.

А час спустя Джеймс Поттер шел по коридору министерства, кипя от гнева. И виновника этого состояния не нужно было долго угадывать. Джеймс резко распахнул дверь в комнату отдыха. Его ребята уютно расположились в мягких креслах. Кто-то дремал, кто-то пытался читать. На звук распахнувшейся двери головы повернулись.

– Что?

– Блэка видели? – шепотом спросил Джеймс, чтобы не будить Роберта, которому сегодня пришлось изрядно потрудиться.

– Нет. Не видели, – прошептали несколько голосов.

– Ладно. Отдыхайте. Будем надеяться, что на сегодня все.

Джеймс тихо прикрыл дверь и направился в комнату для курения. Груз ответственности. От него никуда не деться. Он был в ответе за этих мальчишек, хотя сам был всего на год старше большинства из них. Военное время. Год порой шел за целую жизнь. В комнате для курения было несколько человек из отдела. Сириус среди них тоже не наблюдался. Джеймс вышел в коридор и постарался взять себя в руки. Может, Бродяга просто ушел домой? Почему сразу эта мысль не пришла в голову? Он отправился на вызов, но это не означало, что он должен оставаться на все дежурство его, Джеймса, команды. Мысль была здравой. Странно, что она не посетила сразу.

Джеймс дошел до охраны.

– Блэк не проходил?

Молодой охранник медленно повернулся, задумался…

– Сириус Блэк? – лениво уточнил он.

– А у нас их десять? – сорвался Джеймс.

Парень выпрямился и ответил:

– Нет, не проходил.

Джеймс чертыхнулся и пошел обратно. Обычно он старался держать себя в руках, но сегодня чаша терпения лопнула после выходки друга. Может, стоило извиниться перед охранником? Джеймс оглянулся на парня, но возвращаться не стал. Знал, что ему многое простится. Он потерял товарища. В мирное время после подобного всему отряду давали реабилитационный отпуск.

Но это в мирное время. А кто сейчас об этом помнит?

Джеймс заглянул в каминную. Так между собой называли помещение, в котором была развязка транспортной каминной сети. На самом деле называлось оно длинно и труднопроизносимо, но среди ребят прижилось простое и понятное «каминная».

Как всегда в углу за небольшим письменным столом дремал пожилой волшебник. Часть каминов работала, часть была опломбирована. Видимо, что-то перекрывали, возможно, где-то работали специалисты.

– Мистер Гордон, – негромко позвал Джеймс.

Старичок всхрапнул, но не проснулся.

– Мистер Гордон! – на этот раз Джеймс крикнул, не церемонясь.

Служитель вскочил из-за стола, что-то бормоча и одновременно поправляя толстую книгу регистрации. Когда же он сообразил, что перед ним всего лишь молодой аврор, пусть и старший по званию, принялся недовольно причитать, сетуя на невоспитанность и безделье молодого поколения.

– Сириус Блэк уходил?

Мужчина недовольно покосился на молодого аврора, словно прикидывая, уйдет или нет. Поняв, что не уйдет, кашлянул, вздохнул и принялся водить пальцем по страницам толстой книги, шевеля губами. Джеймс возвел глаза к потолку, поняв, что теряет время. Во-первых, это надолго, а, во-вторых, Сириус всегда наплевательски относился ко всякого рода правилам. Неужели он стал бы регистрироваться при пользовании камином? Тем более служитель, видимо, спал все время. Представить Сириуса по доброй воле заполняющим какие-то обязательные бумажки было сложно. Он отчеты-то сдавал через раз. Ну бывают люди, совершенно не приспособленные к бумажной работе.

– Вот он, – удивил своим заявлением мистер Гордон.

Джеймс притянул книгу к себе, наплевав на недовольство пожилого волшебника. Действительно, в графе «Фамилия» рукой Сириуса была накарябано что-то похожее на «Блэк». А в графе «Подпись» – определенно его автограф. Хм, нельзя плохо думать о людях.

К тому же он зарегистрировался два раза. Джеймс нахмурился, взглянув на время использования каминной сети. Это было больше четырех часов назад, и, судя по записям, Сириус отлучался на четырнадцать минут.

– Спасибо, мистер Гордон. Вы мне очень помогли, – торжественно произнес Джеймс и вновь направился на поиски друга.

Теперь идя по коридору, он заглядывал в кабинеты к статистам, к секретарю, в медпункт. В общем, всюду, где водились хорошенькие девочки. Была у Сириуса и такая черта – обнаруживаться в непосредственной близости от женского пола.

Джеймс подмигнул Мегги Олсен, симпатичному психологу отдела.

– Привет, как ты? – голос у Мегги был очень красивый и сразу располагал к общению.

Джеймс понял, что вопрос задан в свете случившегося с Дэвидом.

– Все в норме.

– Загляни как-нибудь.

– Поговорим об этом? – Джеймс повторил коронную фразу всех психологов, которую любила вспоминать Лили.

Мегги рассмеялась.

– Да нет. Просто поболтаем. Чаю попьем. Расскажешь о Лили, о малыше Гарри, – она ободряюще тронула его локоть.

– Идет, – Джеймс улыбнулся. – Ты, кстати, Сириуса не видела?

– Видела.

– Серьезно? Давно?

– Минут десять назад.

– И где он?

– У себя.

– Спасибо, Мегги. Еще увидимся.

– Обязательно.

Джеймс двинулся по коридору. И почему, разыскивая Сириуса, он побывал везде, кроме его кабинета? Занятно. Джеймс толкнул серую дверь. Когда-то здесь висели таблички с именами всех сотрудников отдела, но потом по совету все той же Мегги, их сняли. Зачем документальное подтверждение того, что век аврора в условиях войны недолог? Таблички сняли, а краска в том месте, где они когда-то висели, была чуть ярче. И почему ее не перекрасили?

Сириус сидел за своим письменным столом, если это можно так назвать. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и… спал. Для довершения картины ему не хватало положить ноги на стол, поверх горы недописанных отчетов. Джеймс вспомнил бледное, перепачканное в свежей земле лицо друга. Этот придурок мог погибнуть час назад. Когда же он мозгов наберется?! Джеймс почувствовал злость. Злость на войну, злость на собственный страх и на едва не остановившееся сердце при виде упавшего Бродяги. Так как злиться на войну и себя был глупо, идеальной кандидатурой для гнева был человек, сидящий напротив. Джеймс заглушил внутренний голос, говоривший: «Дай ему поспать. Когда еще спокойное время выдастся?».

Он решительно потряс друга за плечо. Сириус вздрогнул, распахнул глаза, несколько минут непонимающе озирался по сторонам, а потом потянулся и устроился на стуле поудобней, явно намереваясь проигнорировать Поттера.

– С добрым утром, – хмуро проговорил Джеймс.

– И тебе того же, – Сириус зевнул и прилег на стол, отодвинув в сторону недописанный отчет.

– Нужно поговорить.

– Угу, – Сириус не проявил никакого интереса.

– Черт! Ты думаешь, я шучу?!

– О Мерлин, что же так орешь-то? – Сириус досадливо сморщился и встал из-за стола. – Сначала на вызове орал, теперь еще и тут. Власть портит людей, – вполголоса причитал Сириус Блэк, раскладывая гору бумаг на столе в аккуратные стопочки. Прямо идеальный сотрудник.

– Хватит придуриваться! – прошипел Джеймс.

Почему Сириус не мог быть серьезным тогда, когда это требовалось. Почему он всегда дурачился и нес ерунду?

– Иди к черту, а, – безо всякого выражения проговорил Сириус и попытался пройти мимо друга.

Джеймс схватил его за плечо и развернул к себе. Их взгляды встретились. Как же паршиво Бродяга выглядел. Бледный, темные тени под глазами, ему явно следовало выспаться, да и побриться заодно. Джеймс попытался подавить в душе жалость. Нужно раз и навсегда поставить ему мозги на место. Нельзя так безалаберно относиться к своей жизни. Нельзя постоянно бросать вызов Судьбе. Однажды она может его принять.

– Я читал твое досье, – глядя в глаза друга, проговорил Джеймс.

– С ума сойти! – Сириус возвел глаза к потолку. – Теперь ты знаешь обо всех моих дурных привычках. Какой ужас!

Сириус дернул плечом, и Джеймс его выпустил, даже посторонился, давая дорогу. Сириус направился к выходу.

– Это, кстати, секретная информация, – мимоходом проговорил он.

– А ты думал, только тебе девушки из архива дают почитать личные дела симпатичных сотрудниц? – парировал Джеймс.

Сириус усмехнулся и снова направился к двери.

– Ты хоть понимаешь, что мог погибнуть! – рявкнул Джеймс. – И, судя по твоему личному делу, не только сегодня! У тебя такие эксцессы через раз встречаются!

– Джим, – Сириус развернулся в дверях, – я понимаю, что один из твоих людей погиб, но это не повод орать на еще живущих.

– Да причем здесь это? – взорвался Джеймс. – Ты ведешь себя… – он в отчаянии махнул рукой.

Сириус пожал плечами.

– Ты хоть понимаешь, что я должен написать рапорт? – уже спокойнее проговорил Джеймс.

– Ну... долг – это святое, – глубокомысленно изрек Сириус, потягиваясь и пытаясь дотянуться до потолка.

Джеймс мысленно сосчитал до десяти. Когда Бродяга был в таком настроении, разговаривать серьезно с ним было бесполезно, но...

– В твоем личном деле сказано, что тебе осталось одно единственно нарекание, а потом отстранение на несколько месяцев, – уточнил Джеймс.

– Подумаешь, – Сириус наконец-то дотянулся кончиками пальцев до потолка. – Вернусь в отчий дом. Раскрою с порога объятия и торжественно объявлю: «Здравствуй, мама. Я одумался. Где тут у вас учат на Пожирателей?».

– Да иди ты, – не выдержал Джеймс и двинулся к выходу, задев Сириуса по пути плечом.

Тот словно только и ждал, когда же наконец выведет друга из себя. Он тут же удержал Джеймса за плечо и развернул к себе.

– Эти подонки сегодня убили ребенка. Маленького мальчика. Там, наверху, – Сириус сглотнул, подбирая слова, – там... перевернутая детская кроватка и... они совсем как живые. А у ребенка в кулачке зажата погремушка. Понимаешь? Их нужно убивать. Не захватывать, не предавать суду. Их нужно убивать при задержании. Всех до одного.