Глава двадцать первая

Один из бойцов подключил свой айпод к музыкальной системе Миа, и голоса «Чики герлз»[32]заполнили гостиную, усиленные динамиками.

Миа вздохнула. Она с нежностью относилась ко всем ребятам, но их музыкальные вкусы часто вызывали у нее ужас. Оки однажды выбежал на ринг под песню Чесни Хоукса[33]«The One and Only».

Направляясь на кухню проверить пасту, Миа подумала, что интересно было бы узнать, выбрал ли уже для себя песню Ник. Выбор песни, сопровождающей твое появление, — очень важное дело. Бойцы часами решали, какая песня может лучше всего отразить их личное кредо или же напугать соперника до дрожи в коленках.

«Unbreakable» группы «Бон Джови»[34]пользовалась наибольшей популярностью в кругу бойцов, как и «The Final Countdown» группы «Европа». С другой стороны, Билли, ударившийся в христианство, любил выходить на ринг под гимн «Amazing Grace».

«Но Билли — скорее исключение», — думала Миа, глядя на его покрытое веснушками лицо и по-детски наивные глаза.

Высокий и тощий, как жердь, он все еще жил с мамой. В вечер поединка Билли обычно появлялся на арене бледный как смерть, в халате, на котором были вышиты слова: «Иисус — наш Бог», висевшем бесформенной тряпкой на его худощавых плечах. Но потом он выходил на ринг и выбивал из своего противника дух.

Кэролайн, жена Тома Уильямса, много вытерпевшая на своем веку, пришла на кухню вслед за Миа.

— Чем-нибудь помочь, Миа? — спросила она.

— Нет, спасибо, Кэролайн.

Миа, стоявшая у плиты, бросила на нее взгляд через плечо.

— Как у вас дела?

У Тома через две недели должен был состояться поединок, для бедной Кэролайн это означало, что она должна стиснуть зубы и молиться о том, чтобы горькая чаша миновала их.

— Любимые трусы Тома сели в сушилке.

— Ой!

Миа знала, что Том был невероятно суеверен, особенно в преддверии поединка. Сам факт того, что он не сможет надеть свою любимую экипировку, выходя на ринг, был способен повергнуть его в глубочайшее отчаяние. Он соблюдал режим с аскетизмом, которому позавидовал бы самый строгий монах, и, как один из немногих бойцов-вегетарианцев, был помешан на диетах. Миа подумала, что вряд ли Том единственный, кто будет сегодня есть только пасту. Все бойцы были тщеславны, как модели, и очень следили за фигурой. Вот почему она готовила пасту из муки грубого помола, а в соусе не было ни капли сливок. И большинство парней в этот вечер откажутся от пива, а станут потягивать диетическую колу из банок.

— Представь себе, мне пришлось переехать в спальню для гостей. — Голос Кэролайн прервал ее размышления.

Миа искренне удивилась.

— Неужели ваши отношения с Томом столь плохи? — спросила она.

— Да нет. Просто Том не хочет искушений, — Кэролайн фыркнула. — Конечно, все это просто смешно. С его изнурительными тренировками я вполне могла бы разгуливать по дому нагишом, он бы и пальцем не пошевелил. А то, что он выгнал меня из кровати, так это только ради того, чтобы успокоить самого себя: мол, вот какой он молодец, соблюдает режим.

— Осталось потерпеть совсем немного, — улыбнулась Миа.

— Да уж. А знаешь, — Кэролайн заметно оживилась, — секс после поединка — это что-то! Весь тестостерон, весь адреналин, гормоны радости — все так и бурлит…

— Но только в том случае, если он одержит победу, — напомнила Миа.

— Это верно. — Кэролайн кивнула головой. — И как меня угораздило связаться с бойцом, никак не пойму. Для библиотекарши логичнее было бы втрескаться в кого-нибудь типа Вуди Аллена. Мне иногда кажется, что я как Франсуаза Саган. Ты знаешь, она писала, что любит, когда ее мужчины ведут себя по-мужски — решительно и как дети.

Оки просунул голову в дверь, взмахнув дредами.

— Девочки, привет! — Он обезоруживающе улыбнулся. — Там парни пухнут с голоду. Когда будет готова еда? До Рождества?

— Не остри, — Кэролайн запустила в него салфеткой, но Оки успел увернуться, он всегда гордился своей реакцией.

— Да уже почти готово. — Держа дуршлаг над раковиной, Миа спросила у Оки: — Как твое ребро? Лучше?

— Конечно. Ребро идет на поправку.

— Отлично. В таком случае ты можешь сделать кое-что полезное. Вот, — Миа указала на дуршлаг, — вылей-ка мне сюда пасту.

Взяв стопку мисок, Миа направилась в гостиную. Музыку уже выключили, но в комнате было шумно, так как все гости сгрудились перед телевизором и смотрели видеозапись, то издавая вскрики восторга, то постанывая от разочарования. Миа взглянула на экран. Это была старая запись поединка на закрытом ринге между Рэнди Кутюром и Педро Риццо.[35]

— Вот это мужество, — Джей Си тыкал пальцем в экран, где Кутюр лежал на спине, но все еще пытался последним отчаянным ударом поразить Риццо, державшегося на ногах. — Нет даже мысли о том, чтобы отступить и сдаться.

— Возможно, мужество здесь и присутствует, но Рэнди не заслужил победу. Поделом ему.

К ней подошел Ник.

— Тебе помочь, Миа?

— Спасибо. Раздай посуду, — попросила она, — и скажи, пусть идут на кухню. У нас самообслуживание.

Когда Ник брал у нее миски, она заметила, что он едва сдерживает зевоту.

— Ты выглядишь усталым.

— Я просто выжатый лимон. Мой новый партнер по тренировке просто вывернул меня наизнанку сегодня утром.

При его словах ей вдруг вспомнились серые глаза, чувственный рот, сильные руки. А еще ощущение какой-то внутренней силы. При одной мысли об этом человеке у нее перехватило дух. Миа нахмурилась.

— Ты думаешь, это даст результат? — спросила она Ника. — Ну, занятия с ним.

— Если я останусь после них в живых, это даст отличный результат. Но я и не припомню, когда в последний раз был настолько измотан. — Он снова зевнул. — Давай, я разберусь с этими парнями.

Шум заметно стих, как только гости принялись за еду. Когда Миа наблюдала, как мужчины тыкают в миски вилками, наматывая на них макароны, она испытывала чувство удовлетворения. Она ощущала себя этакой матерью-медведицей, кормящей своих медвежат. Она давно знала каждого из этих людей, они были отличными ребятами. Они не вели гламурную жизнь высокооплачиваемых суперзвезд спорта, а работали полицейскими, пожарными, спортивными инструкторами, диджеями, в группе был даже один парикмахер. Но чем бы они ни занимались для того, чтобы оплачивать счета, какой бы суматошной и беспорядочной ни была их личная жизнь, спортивная дисциплина прочно поддерживала их. В доджо дружба была понятием реальным, а не каким-то отвлеченно-виртуальным. Здесь у тебя не было опции «выйти из системы», если ты устал. Тут надо было биться по-настоящему.

Вдруг внутри у нее все похолодело. Миа смотрела на группу спортсменов, и это было так, словно она созерцала их смеющиеся лица откуда-то с очень большого расстояния. Ей казалось, что звук их голосов доносится до нее точно издалека. Что-то витало в воздухе, что-то смертоносное, что-то угрожающее.

Она вдруг ощутила, что небольшое сообщество людей, собравшееся под желтым светом электрической лампы в ее гостиной, находится в опасности. Она не знала, что это может быть, но от адреналина, выделившегося в кровь, у нее слегка закружилась голова. Она стояла в окружении друзей, их шуток и смеха, не понимая, почему вдруг ее сердце стало биться, как отбойный молоток.

— Миа! — Голос Кэролайн вывел ее из ступора, и она подняла глаза. — По-моему, звонят в дверь. — Кэролайн ткнула пальцем в потолок.

Размышляя, кто бы это мог быть, Миа поднялась по лестнице. Ей все еще было не по себе. Бойцы знали, что пользоваться надо дверью, которая вела на кухню в цокольном этаже. Парадная дверь предназначалась по большей части для клиентов, но по вечерам понедельника студия не работала.

Первое, что она увидела, распахнув дверь, была орхидея. Он держал стеклянный горшок, из которого поднимался целый фонтан белых, похожих на мотыльков, цветков. Второе, что она увидела, были его глаза — эти холодные серые глаза с пристальным взглядом.

— Миа? Вы меня помните? Эдриан Эштон. Я заходил к вам в студию на днях. Я тренируюсь с Ником.

Так как она молчала, он продолжил:

— Ник пригласил меня прийти. Он сказал, что вы не будете возражать.

— Нет, конечно же не буду.

Он посмотрел на ее руку, которая преграждала вход.

— Извините, — она убрала руку, явно чувствуя смущение, — пожалуйста, проходите, Эдриан.

— Называйте меня просто Эш.

Переступив порог, он слегка задел ее, и на мгновение она ощутила близость его высокой фигуры и мощных плеч.

— Это вам. — Он протянул ей орхидею.

Миа взяла цветок и внимательно посмотрела на кремовые лепестки, испещренные тонкими, как паутина, прожилками. Это было очень красиво, но, рассматривая лепестки, она неожиданно ощутила какое-то отвращение.

— Спасибо.

Он стоял слишком близко. Эта близость заставила ее буквально затаить дыхание. И почему вдруг ее мутит от страха, словно она неопытная девочка-подросток. Она взяла себя в руки и постаралась выглядеть достойно.

— Очень мило с вашей стороны.

— Не стоит благодарности. — Его голос звучал серьезно, но глаза смеялись.

— Давайте спустимся. — Она указала на лестницу.

Все то время, пока они спускались по ступеням, она ощущала на себе его взгляд. Когда они вошли в гостиную, лицо Ника расплылось в улыбке.

— Эш. Давай я представлю тебя ребятам, — предложил он.

Миа смотрела, как Ник знакомил Эштона со всеми. Было любопытно наблюдать, с какой легкостью тот вливался в коллектив. Это было очень тесное сообщество, и, хотя все ребята обладали неплохим чувством юмора, они с трудом принимали к себе чужаков. Она предполагала, что прекрасные внешние данные Эша, его очевидное финансовое благополучие и искусная элегантность скорее оттолкнут их от него. Отнюдь.

У Ника тоже была подобная способность располагать к себе людей, но в его случае немалую роль играл тот факт, что все они были соседями, несмотря на его деньги и успех, которого он добился на профессиональной стезе. Они с Эшем были полными противоположностями. Ник — добродушный, спокойный, не склонный судить других — был приятным товарищем, с которым остальным ребятам нравилось проводить время. Миа всегда думала, что Ник — это как твой любимый свитер, за которым ты лезешь, как только становится прохладно. Эш — совершенно другое дело. С ним ты не будешь чувствовать себя так, словно знаешь его сто лет, но, без сомнения, его присутствие никогда не останется незамеченным. Она испытала его притягательность на себе и — что уж отрицать — была явно заинтригована этим человеком. Но почему же, когда она смотрела на него, у нее мурашки бежали по коже?

Теперь Ник и Эш стояли рядом, в стороне от общей группы. Эш что-то рассказывал, а Ник искренне смеялся. Затем Эш дотронулся до плеча Ника, и жест этот был коротким, но каким-то странно интимным. Было что-то дикое во всем этом. Двое мужчин смеются какой-то шутке, известной только им, склонив головы друг к другу, — так они и запечатлелись у нее в мозгу.

Она все так же пристально смотрела на них, когда услышала телефонный звонок в соседнем помещении. Когда она вошла на кухню, Оки уже взял трубку и что-то говорил. Он явно знал того, кто звонил.

— О, чувак, это паскудство. — Оки качал головой, что выглядело как выражение сочувствия. — И что, никто другой не может его заменить?

Последовала пауза. Оки слушал, что ему говорили на другом конце провода.

— Ну, приятель, что я могу тебе сказать? Пойди съешь стейк. Своди жену в кино. Что-нибудь в этом духе.

Опять пауза.

— Заходи в «Скорпио» в следующий раз, когда приедешь, договорились? В любом случае Миа здесь. Пока, приятель, еще раз соболезную. Вот лодырь.

Оки положил трубку.

— Это Джефф Карузерс, — сообщил он Миа, — его поединок отменили.

Она выхватила у него телефон.

— Джефф? Что случилось?

— Черт возьми, Миа. Парень просто смылся. За день до поединка. Сказал, знает, мол, что не пройдет взвешивание перед поединком, так что решил не появляться вовсе. Проклятый недоносок. — В голосе Джеффа слышался надрыв. — Двенадцать недель. Двенадцать проклятых недель тренировки — и все псу под хвост!

— Джефф, мне очень жаль, — сказала она.

Это в самом деле было так. Для бойца сорваться на последнем этапе тренировок — хуже не придумаешь. И уже слишком поздно искать замену, а это значит, что все титанические усилия, затраченные Джеффом на подготовку, действительно пойдут прахом, не говоря уже о психологическом настрое, который тоже теперь никому не нужен. Джефф сейчас на пике формы, но он не сможет еще несколько недель продолжать изнурительные тренировки и поддерживать боевой вес до того момента, когда найдется новый противник. Он вынужден будет вернуться к своему «крейсерскому» весу, отдохнуть, а потом начать все заново. Джефф работал компьютерным инженером в компании, занимающейся защитой информации. И она знала, что он договорился поработать во время школьных каникул в обмен на отпуск для подготовки к поединку. Это большая жертва для отца троих детей, которые только и ждут, когда придет время отправиться на пляж.

— Правда, очень жаль, — повторила Миа.

Но на этот раз она знала, что говорит неправду. Она сочувствовала Джеффу, но не могла также избавиться от чувства облегчения. Только в этот момент она вдруг поняла, как сильно испугала ее гибель Валентайна. Если Джефф не будет драться, а Оки все еще не в кондиции, она может расслабиться.

— Я звоню только для того, чтобы сообщить тебе, Миа. Никаких выходов на ту сторону, никаких снов обо мне нынче ночью. Ты можешь спать спокойно.

— Ты тоже, Джефф, — ответила она. — Плюнь на все это, договорились?

— Да, — теперь в его голосе сквозила усталость, — я постараюсь.

В гостиной, куда она вернулась, каждый считал своим долгом высказаться в адрес бывшего противника Джеффа.

— Это никуда не годится. Его должны дисквалифицировать на месяцы.

— Да подвесить его за яйца…

Ник подошел к ней.

— Думаю, мне пора, дорогая. Завтра у меня назначена встреча с мастером пыток. — Он кивнул на Эша, который подошел к ним и слушал с насмешливым выражением лица.

— Хорошо, удачи. — Она поцеловала его в щеку.

— Я тоже удаляюсь, — сказал Эш.

— Спасибо, что зашли. — Она взглянула ему в глаза и быстро отвела взор.

Он явно медлил.

— Можно заглянуть к вам на этой неделе? — спросил он. — Я бы хотел обсудить татуировку, которая пришла мне на ум.

— Да, конечно. Заходите или позвоните мне.

— Обязательно.

Она смотрела, как двое мужчин шли по двору. Желтый свет струился из-за ее спины и прорезал темноту, создавая длинные тени, которые двигались вслед за ними. Два темных силуэта — сначала совершенно четко разделенные — постепенно смешались и слились в один, когда они стали подниматься по ступеням.

Date: 2015-07-25; view: 267; Нарушение авторских прав