Смертельно опасные решения 7 page. Кэролайн Рассел посмотрела на круглые металлические часы, стоявшие на столе, затем повернулась ко мне

Кэролайн Рассел посмотрела на круглые металлические часы, стоявшие на столе, затем повернулась ко мне. У меня еще была куча вопросов по поводу того, какие трудности связаны с гидроцефалией, но я поняла, что мое время истекло. Дальше я справлюсь сама.

Пока я забирала куртку, доктор Рассел взяла коробку, в которой лежал шунт, и осторожно поместила имплантат на место. Мы поднялись одновременно, и я поблагодарила доктора Рассел за помощь.

– У вас уже есть какие‑нибудь мысли о том, кто ваша юная леди? – поинтересовалась она.

– Пока нет.

– Если хотите, я пошлю вам что‑нибудь почитать на тему гидроцефалии. Существует ряд связанных с этим заболеванием осложнений, информация о которых может вам пригодиться.

– Да, было бы замечательно. Спасибо.

Я вышла из комплекса «Нейро» и направилась прямиком в штаб‑квартиру «росомах» на второе оперативное совещание, проводимое Роем для сотрудников. Все уже давно собрались и слушали доклад, поэтому я тихонько проскользнула на задний ряд, все еще обдумывая информацию, полученную от Кэролайн Рассел. Наш разговор дал ответы на многие вопросы, зато появились новые.

Как именно гидроцефалия повлияла на мою незнакомку? Была ли она болезненной? Инвалидом? Умственно отсталой?

Как случилось, что подросток с подобным заболеванием оказался закопанным рядом с байкерским притоном? По собственной ли воле она связалась с ними или же является еще одной невинной жертвой вроде Эмили‑Энн Туссен?

В этот раз Рой воспользовался диапроектором, и экран заполнил какой‑то список. Я заставила себя сосредоточиться.

– Все противозаконные мотоциклетные клубы имеют ряд общих черт. Большая часть таких сообществ организована по принципу «Ангелов Ада». Мы потом вернемся к этому вопросу и рассмотрим структуру более подробно. Во всех клубах производится тщательный отбор среди желающих стать их членами. «Кандидаты» непременно должны доказать, что они достойны чести носить цвета клуба.

Рой указал на следующий пункт в списке.

– Цвета, иначе нашивки клуба, являются самым ценным владением члена клуба. Однако не все удостаиваются такой чести. Люди, полезные для группировки, считаются младшими членами, не пользующимися всей полнотой прав настоящего членства. Криминальная деятельность представляет собой самый важный аспект функционирования мотоклуба. В каждом клубе установлен ряд негласных правил, которые разрешают применение насилия ради интересов клуба и его членов. На широкую ногу поставлен сбор информации, слежка за другими группировками и сотрудниками правоохранительных органов.

Рой ткнул ручкой в последний пункт.

– Мотоклуб, часто сильно укрепленный и напичканный новейшей техникой, является местом проведения клубных мероприятий.

Я вспомнила о пристанище «Гадюк» в Сен‑Базиле и задумалась над тем, на каких таких мероприятиях требовалось присутствие шестнадцатилетней девочки, страдающей гидроцефалией.

Рой убрал диапозитив и положил на его место следующий: изображение дерева под заголовком «Политическая структура ПМК. Федеральный уровень».

Он объяснил иерархию, начав с основания:

– Основным элементом структуры ПМК является отделение, или чаптер. Любой независимый противозаконный мотоциклетный клуб становится частью крупной организации вроде «Ангелов Ада» только после того, как его устав утверждается на голосовании членов федеральной организации. Это довольно долгий процесс, его детали мы обсудим позже, если останется время.

Каждое отделение действует в ограниченном районе с четко установленными границами и сохраняет определенную степень автономии, но, тем не менее, должно функционировать в соответствии с правилами, установленными организацией. Такие правила, в форме устава либо закона, четко разграничивают права и обязанности полноправных членов и остальных участников группировки.

Рой вставил в проектор новый диапозитив. Диаграмма называлась «Политическая структура ПМК. Отделение».

– В каждом отделении есть свой собственный орган управления, или, другими словами, орган исполнительной власти, избираемый его членами. Обычно он состоит из президента, вице‑президента, секретаря‑казначея и начальника службы безопасности. На этих парней возлагается ответственность за поддержание порядка внутри группировки и сохранение мира с другими бандами.

– Думаю, никому из наших местных дебилов в этом году не войти в число возможных кандидатов на получение Нобелевской премии мира. – Курицек, как всегда, был в форме.

Рой взмахом руки остановил раздавшиеся смешки.

– Есть также выборная должность Дорожного Капитана, осуществляющего руководство во время мотоциклетных пробегов. Существуют еще рядовые члены…

– Он имеет в виду самых вонючих отморозков. – Курицек зажал нос, словно почувствовал сильный неприятный запах.

– …которые имеют право голоса при обсуждении важных для группы вопросов, но окончательное решение принимает только президент. Некоторые из больших клубов также имеют собственного офицера контрразведки, в чьи обязанности входит постоянное обновление информации о конкурентах, журналистах, адвокатах, судьях, влиятельных чиновниках, свидетелях и, конечно же, о вашем покорном слуге и о его сослуживцах. – Рой взмахом руки указал на присутствующих.

– Какого рода информацию?

– Личная, финансовая, данные о членах семьи, подружках, приятелях, телефонные номера, даты рождения, адреса, описания машин и их номерные знаки, места работы, повседневные привычки – эти парни достанут о вас какую угодно информацию. Рядом с их коллекцией фотографий архив Национальной портретной галереи выглядит довольно блекло. Например, досье потенциальной жертвы может включать в себя советы, где лучше всего ее убить.

– Merde!

– Да уж, дерьмо так дерьмо!

– Внизу иерархии находятся кандидаты, новички‑подручные и женщины. – Рой указал на пункт, гласивший: «Члены клуба с испытательным сроком». – «Кандидат», или «выдвиженец», назначается одним из полноправных членов. В его обязанности входит вся грязная работа в клубе и во время пробегов. «Кандидаты» не вправе голосовать и лишены привилегии ходить в «церковь».

– Церковь? – Сегодня следователь с конским хвостом вдел в ухо серебряную серьгу в виде черепа.

– Обязательные еженедельные совещания членов клуба.

– Сколько времени требуется, чтобы получить право вступить в клуб?

– Испытательный срок в среднем продолжается от шести месяцев до года. «Кандидатов» легко отличить от полноправных членов, так как они носят только нижнюю часть рокерской нашивки.

– Благодаря которой можно установить, к какой конкретно группировке принадлежит «выдвиженец».

– Cest ca. В руководствах, которые я вам дал, несколько страниц посвящено классификации нашивок разных клубов. Некоторые из них являются настоящими произведениями искусства.

Ручка Роя переместилась левее, к графе под названием «Сочувствующие».

– За новичка‑подручного также должен ручаться один из полноправных членов. Некоторые впоследствии переходят в разряд «кандидатов», а есть и такие, кому подобное повышение не светит никогда. Подручные выполняют всякого рода черную работу и выступают в качестве группы поддержки в обществе. Их и близко не подпускают к делам клуба.

Справа, у самого края, виднелись две графы, отходящие от одной общей, помеченной «Женщины‑подручные».

– Женщины находятся в самом низу иерархической лестницы и подразделяются на две категории. Первых называют «дамочками», к их числу относятся жены, гражданские или законные, они неприкосновенны для остальных членов группировки, если только не будет обоюдного соглашения. Клубные «девочки», или «подстилки», – совсем другое дело. Как бы выразиться получше? – Он пожал плечами. – Скажем, они общаются со всеми.

– Участливые дамочки, и все. – Опять Курицек.

– Причем очень. «Девочки» доступны любому носящему цвета клуба. И, несмотря на то что «дамочки» пользуются определенной долей покровительства, не сомневайтесь, в противозаконных мотоциклетных группировках заправляют всем мужчины‑шовинисты. Женщины покупаются, продаются и обмениваются, как и любой товар.

– Представление байкера о феминистском движении ограничивается лишь желанием снять с женщины оковы, после того как он закончит с ней свои дела. А можно и не снимать, – заметил Курицек.

– Довольно точно. Несомненно, одно – женщин используют и жестоко с ними обращаются.

– Как именно используют? – спросила я.

– Помимо сексуальных услуг, присутствует то, что мы могли бы назвать отчислением доли заработной платы. Они вовлекают женщин в занятия экзотическими танцами, сбыт спиртного, торговлю наркотиками на улицах и проституцию, а также прибирают к рукам выручку. Одна уличная проститутка из Галифакса утверждала, что ей приходилось отдавать сорок процентов заработка «Ангелам Ада», которые подбирали ей клиентов.

– Как они находят таких женщин? – Я почувствовала, как от напряжения все мышцы в животе свело судорогой.

– Как обычно. Подбирают в барах, на дороге. Часто этим девушкам просто некуда больше податься.

– Не хочешь прокатиться на моем «харлее», лапочка? – снова встрял Курицек.

Я вспомнила череп и шунт.

– Как ни странно, желающих всегда хоть отбавляй, – продолжал Рой. – Но не поймите меня неправильно. В то время как многих подвергают унижениям и держат против их воли, немало есть и таких особ женского пола, которые с удовольствием принимают подобный стиль жизни. Настоящие мачо, наркотики, алкоголь, пушки и экстремальный секс. Бурная прогулка по жизни, и они радостно приветствуют такую возможность повеселиться. Эти женщины также предлагают свои услуги и на других поприщах, не обязательно в сексуальной или экономической сферах. Часто они перевозят тайком наркотики или оружие, а также они очень хороши в аварийных ситуациях, когда случается полицейская облава. Из некоторых получаются весьма эффективные шпионы. Они устраиваются на работу в правительственные учреждения, телефонные компании, архивы и любые другие места, где получают доступ к полезным для группировки сведениям. Некоторые дамочки являются владельцами оружия, потому что их парням это запрещено, или какой‑нибудь собственности, зарегистрированной на их имя, чтобы обезопасить капиталы своих дружков от конфискации.

Рой бросил быстрый взгляд на часы.

– Думаю, на этой ноте мы и закончим. Среди нас есть парни из КУМа, которые только что присоединились к нам, поэтому, скорее всего нам придется встретиться еще раз.

КУМ. «Комюнотэ урбэн де Монреаль» – полиция города Монреаля. Интересно, почему Клодель не почтил своим присутствием сегодняшнюю встречу?

– Если ни у кого нет возражений, тогда я сообщу дату следующего заседания.

По пути в лабораторию мои мысли снова вернулись к подростку из Сен‑Базиля и объяснениям доктора Рассел. Могло ли случиться так, что девочка оказалась жертвой одного из безумных байкеров? Ее случай задел меня за живое, и я в который раз уже попыталась соединить в общую картину всю имеющуюся информацию.

Она умерла в юном возрасте, уже простившись с детством, но, еще не став женщиной. Найденные останки никак не отвечали на вопрос о причинах ее смерти, но они давали подсказки о том, как она жила. Гидроцефалия, вероятно, поможет опознать ее.

Давно зажившее отверстие от сверла давало основания предположить, что шунт девушке ввели некоторое время назад. Как она к нему относилась, ненавидела ли его? Может, по ночам, лежа в кровати, она пыталась нащупать сквозь кожу трубку, извивающуюся внутри ее тела? Досаждали ли ей другие физические осложнения? Ее унижали ровесники? Или же она считалась лучшей ученицей в классе? Ее исключили из школы за неуспеваемость или она сама ушла? Удастся ли нам обнаружить медицинские отчеты, которые помогут установить владелицу черепа?

В отличие от многих моих безымянных мертвецов у меня не имелось ни малейшей зацепки относительно того, кто она. Та девушка. Вот как я мысленно называла ее. Та девушка из ямы в резиденции «Гадюк».

Почему ее закопали так близко от байкерского клуба? Имела ли ее смерть какое‑нибудь отношение к убийствам Гейтли и Мартино? Или бедняжка оказалась просто очередной жертвой традиционной байкерской жестокости, направленной против женщин? Может, ее убили, чтобы избавиться от свидетеля грязных делишек? Или она всего лишь очутилась не в том месте, не в то время, как и малышка Эмили‑Энн?

Прокладывая путь через запруженную машинами улицу, я снова почувствовала боль и дикую злость. Боль за эту рано оборвавшуюся жизнь, ярость на бессердечие тех, кто подрубил на корню столь юное существо.

А еще я вспомнила Эндрю Райана, с его небесно‑голубыми глазами и обжигающей силой характера. Даже один только его запах обычно наполнял мою душу необыкновенным счастьем. Как я могла не заметить темную сторону его натуры, не заподозрить о двойной жизни? Неужели он и впрямь был таким? Мой разум твердил, что да. Бертран поклялся, что обвинения заслуженны. Тогда почему мое сердце отказывается смириться с фактами?

Мысли беспорядочно разбежались. Заныла шея, левый глаз начал подрагивать.

Я свернула на улицу Партенэ и припарковалась в свободном месте. Затем откинулась на спинку и решила сделать перерыв. Мне требовалась временная передышка, чтобы собраться с мыслями.

Сейчас я расскажу Клоделю все, что узнала, а потом целую неделю никаких костей и бесплодных размышлений о Райане. Я только и буду что внимательно изучать руководство Роя, посвященное байкерам. Стану читать, делать покупки и схожу на вечеринку Изабель. Но когда наступит понедельник, я дам себе вторую клятву. Я продолжу поиск убийц Эмили‑Энн, а также обязательно выясню имя той девушки из ямы.

Домой я приехала только в начале восьмого.

В лаборатории я сначала надежно разместила кости и шунт, затем позвонила Клоделю и подробно пересказала все, что узнала от доктора Рассел. Мы решили, что я займусь изучением всех дел за последние десять лет, по которым проходят неполные скелеты. Он же будет продолжать работать над списком пропавших девушек. Если ни одному из нас не удастся ничего обнаружить к концу рабочего дня в понедельник, мы направим запрос в ИЦКП. Если и там не получится, пошлем запрос южнее, в НКИЦ.

Весьма смахивало на самый настоящий план.

Переодевшись и на ходу поболтав с Берди, я пешком дошла до улицы Маккея, с трудом дотащилась до спортзала на верхнем этаже одного из зданий и около часа занималась. Потом купила в мясной лавке жареную курицу и запаслась изрядным количеством овощей и фруктов.

Вернувшись, домой, приготовила в микроволновке зеленые бобы и разделала курицу, припрятав половину в холодильник на субботний обед. Потом вытащила бутылку «Пигги парк» с соусом для барбекю от Мориса.

Монреаль воистину воплощение «шведского стола», пристанище всевозможных ресторанов, в которых предлагаются изысканные блюда со всего мира. Китайская кухня. Немецкая. Тайская. Мексиканская. Ливанская. Здесь можно отведать блюда любой этнической группы. Никакой другой город на свете не сравнится с Монреалем, если вам надо перекусить в обеденный перерыв или у вас запланирован основательный ужин, отвечающий запросам любого гурмана. В этом отношении у Монреаля только один недостаток: искусство барбекю ему неизвестно.

То, что в Квебеке называют соусом барбекю, представляет собой неаппетитную коричневую подливку, по вкусу и запаху больше напоминающую окись углерода. Человек настойчивый, если ему повезет, еще может найти довольно приличную техасскую разновидность на основе томатов, но тот соус на уксусно‑горчичной основе, который делают на востоке Каролины, является самым настоящим деликатесом, и я вынуждена всякий раз привозить его с собой. Мои монреальские друзья, увидев впервые это золотистое чудодейственное зелье, скептически отнеслись к моим восторгам. Но, попробовав раз, сами попались на крючок.

Я налила соус от Мориса в небольшую чашку, отнесла всю еду в гостиную и поужинала перед телевизором. В девять часов я еще могла сказать, что мой выходной удался на славу. Самое трудное решение, принятое мной за вечер, касалось спортивной лояльности. Хотя сегодня «Кабз» играли против «Брэйвз», я предпочла посмотреть матч НБА из серии «плей‑офф» и от всей души порадовалась победе «Хорнетс», обыгравших «Нике» со счетом 102:87.

Берди забеспокоился, почуяв запах курицы, но все же держался на расстоянии, опасаясь попасть под горячую руку. Вечер он провел в другом конце комнаты, положив мордочку на лапы, и всякий раз, когда я одобрительными воплями поддерживала свою команду, широко распахивал глаза. В одиннадцать часов он пошел за мной в спальню, где долго не мог найти себе места, пока, наконец, не устроился в ногах. Через несколько минут мы оба уже крепко спали.

Разбудил меня звонок в дверь. Точнее, чириканье. Когда посетитель желает попасть внутрь здания, система начинает щебетать, как страдающий икотой воробей.

За окном царила предрассветная мгла, на часах светилось восемь пятнадцать. Верди и след простыл. Я откинула одеяло и схватила халат.

Когда я, спотыкаясь, добрела до прихожей, на экране монитора виднелся огромный зеленый глаз. Испугавшись, я прижала руку к сердцу и невольно попятилась от монитора.

Чир‑рр‑ри‑ккк!

Глаз скрылся из виду, и на его месте возникло лицо моего племянника. Он корчил рожицы в камеру, мотал головой из стороны в сторону и растягивал пальцами краешки рта.

Я нажала на кнопку, впуская его. Верди потерся о мои ноги, затем умоляюще посмотрел вверх своими круглыми желтыми глазищами.

Кит появился из‑за угла: большая спортивная сумка в одной руке, коричневый бумажный пакет в другой, на каждом плече по рюкзаку. На голове у него лихо восседала разноцветная вязаная шапка, навевающая ассоциации с Гватемалой.

– Тетечка Темпе, – пророкотал он с техасским акцентом, слегка растягивая слова.

– Тсс‑с. – Я приложила палец к губам. – Сейчас субботнее утро.

Я отступила назад и распахнула дверь. Он прошмыгнул внутрь, и я почувствовала идущий от него запах лесного дыма, плесени и чего‑то вроде мухоморов или мха.

Кит сбросил сумку и пакеты, а потом пылко сжал меня в объятиях. Когда он, наконец, соизволил отпустить меня и стащил шапку, его волосы торчали во все стороны, как у Эдварда Руки‑Ножницы.

– Рад видеть тебя, тетечка.

– И что все это значит? – протянула я, пряча волосы за уши.

Кит протянул мне бумажный пакет.

– Небольшой подарочек из вод Вермонта. – Тут он заметил Берди. – Приветик, Берд. Как поживаешь, приятель? Мой кот стремительно рванул в поисках укрытия в спальню. Я оглядела пустой холл.

– Говард с тобой?

– Не‑а. Он направил свой почтенный зад на юг.

– Гм? – Закрывая дверь, я уже начала смутно понимать.

– Да, мэм. Ему надо уладить кое‑какие дела. Но я планирую зависнуть на некоторое время у тебя. Правда, клево придумал?

– Конечно, Кит. Просто великолепная идея! – На некоторое время? Я окинула взглядом гору его вещей и вспомнила последний визит его матери. Моя сестра Гарри приехала на пятидневную конференцию и в конечном счете прожила у меня несколько недель.

– Но сейчас я совершенно без сил. Ты не против, если я приму душ и посплю немного? Мы сняли лагерь в такую рань, когда даже солнце и не думало вставать.

– Спи сколько угодно. А потом я хочу услышать о твоей поездке. – «И тебе определенно не мешает помыться», – подумала я.

Я достала полотенца и показала Киту комнату для гостей. Потом натянула джинсы и хлопчатобумажную рубашку и отправилась в соседнюю depanneur,[16]чтобы купить свежий выпуск «Газетт». Вернувшись, я обнаружила на полу ванной небрежно брошенные мокрые полотенца, а дверь в мою спальню оказалась закрытой.

Я прошла на кухню и понюхала пакет Кита. Несомненно, рыба. Засунув ее в еще один полиэтиленовый пакет, я положила сверток в холодильник в ожидании дальнейших инструкций. Потом приготовила кофе и уселась с газетой в столовой.

Именно в ту минуту и сошли на нет мои спокойные выходные.

ПОХОРОННЫЙ КОЛОКОЛ ЗВОНИТ В СТО ДВАДЦАТЫЙ РАЗ: ОПОЗНАНЫ ТЕЛА ЕЩЕ ДВУХ БАЙКЕРОВ.

Репортаж размещался на третьей странице в разделе передовиц. Конечно же, я была готова к тому, что пресса отреагирует на нашу находку. Но чего я не ожидала, так это фотографии. Изображение вышло нечеткое, снимок делали на удаленном расстоянии с мощным объективом, но лицо вполне можно было узнать.

Я стояла на коленях у края могилы с черепом в руке. Как обычно, сопроводительная надпись под фотографией гласила, что я «…американский судебный антрополог, работающий в судебно‑медицинской лаборатории».

Снимок получился таким размытым, что я не поняла, был ли он сделан у резиденции «Гадюк» или журналисты нашли какое‑нибудь старое фото в архивах, с другого следственного эксперимента. Моя рабочая одежда и снаряжение почти всегда одни и те же на каждых раскопках. На заднем фоне не было ничего, что могло бы помочь установить точное место.

К статье прилагалось еще три фотографии: стандартные снимки жертв и вид резиденции «Гадюк» с фасада. В ней говорилось об эксгумации трупов Гейтли и Мартино и во всех подробностях пересказывалась история с их исчезновением. Также приводился краткий обзор байкерских войн и объяснение исправленного подсчета трупов.

Ладно. Возможно, эти факты просочились через официальные каналы. Но следующие строки повергли меня в оцепенение.

Автор статьи пустился в рассуждения о таинственной третьей жертве, точно описывая частичные останки, обнаруженные в третьем захоронении. В завершение он заявил, что имя девушки до сих пор остается загадкой.

Как, черт побери, им удалось пронюхать об этом?

Я почувствовала, как на меня накатывает тревога. Хотя меня саму совершенно не трогает внимание средств массовой информации, мне становится чрезвычайно не по себе, когда под угрозой риска оказывается одно из моих дел. Кто снабдил журналистов информацией?

Я сделала глубокий, долгий вдох и встала, чтобы подогреть уже остывший кофе.

Так, спокойно. Кто‑то проговорился. Ну и что с того?

А то, что такого не должно было случиться.

Я нажала кнопку быстрого подогрева на микроволновке.

Верно. Но как именно это может сказаться на расследовании?

Я погрузилась в размышления.

Зазвучал сигнал, и я достала свою чашку.

Нет. На самом деле такая статья может оказаться весьма кстати. Кто‑нибудь заявит о пропаже и назовет имя.

Так что вреда не причинено никакого. Но исходило ли решение об утечке информации от официальных лиц? Скорее всего, не исходило, я бы знала.

Очевидно, кто‑то проболтался прессе и поступил непозволительно. Кто, кроме меня, знал о найденной девочке? Куикуотер? Клодель? Один из криминалистов? Лабораторный техник? Или же доктор Рассел?

Но ты же ведь не собираешься вычислять имя источника именно в эти выходные?

Снова не поспоришь.

Полная решимости разобраться с этим вопросом в понедельник, я заставила себя вернуться мыслями к чтению и покупкам. И к вечеринке у Изабель.

Кит!

Ох ты, я совсем о нем забыла.

Я направилась к телефону и набрала номер Изабель.

– Bonjour!

– Это я, Изабель.

– Темпе, даже и не вздумай отказаться! – Из трубки до меня доносились звуки «Весны священной», и я поняла, что она готовит. Изабель всегда кухарничает под музыку Стравинского.

– Знаешь, кое‑что случилось…

– Единственным оправданием, которое я приму сегодня, будет роковое падение с небоскреба. И причем твое.

– Сегодня утром объявился мой племянник. Кит решительно настроен, пожить со мной некоторое время.

– Что?

– Не совсем правильно будет оставить Кита в одиночестве в его первый день здесь.

– Ну, конечно же, нет. Ты приведешь его с собой сегодня вечером.

– Ему девятнадцать.

– Extraordinaire! Бесподобно! Полагаю, мне тоже когда‑то было столько. Думаю, в шестидесятые годы. Мне пришлось пройти испытание шестидесятыми, чтобы перекочевать в семидесятые. Помню, я тогда еще принимала ЛСД, а мой гардероб был забит невероятным количеством странных нарядов. Жду вас с молодым человеком в семь тридцать.

Я сказала, что мы придем, и повесила трубку.

Хорошо. Теперь мне предстояло убедить племянника провести субботний вечер в компании пожилых людей, поглощающих бараньи отбивные и улитки.

Как выяснилось, это оказалось нетрудно. Кит выполз из спальни в пятнадцать минут четвертого, взъерошенный и ужасно голодный. Расправившись с остатками курицы, он поинтересовался, можно ли ему постирать. Стоило мне только упомянуть о приглашении на ужин, как он тотчас же согласился.

Я решила, что обязательно позвоню Гарри. Радостный настрой Кита внушал мне сильные подозрения, потому что моя дочь Кэти в подростковом возрасте вела себя несколько по‑другому. Но Кит не знал города, и, возможно, ему просто больше негде было зависнуть.

Оставшееся время я провела за работой: дописала рекомендательное письмо одному из своих студентов, навела порядок в спальне и объяснила племяннику, что каким средством следует стирать. Около шести часов сбегала в магазин, вернувшись с бутылкой вина и небольшим букетом цветов.

Изабель обитает на Иль‑де‑Сер – небольшом островке, омываемом рекой Святого Лаврентия. На протяжении нескольких поколений он принадлежал серым монахиням, но недавно этот район облюбовали представители яппи. Смешанное сообщество, где кондоминиумы, городские дома, частные особняки и многоэтажные жилые здания изящно сочетаются с теннисными клубами, торговыми рядами, велосипедными дорожками и аккуратными, ухоженными лужайками. Остров соединяется с южным прибрежным районом мостом Шамплейна, а в Монреаль можно попасть по двум другим мостам меньшего размера.

Квартира Изабель находится на последнем этаже жилого комплекса, состоящего из двух зданий, в крайнем северном конце. После третьего неудавшегося брака она подписала бумаги о разводе, продала свой дом и все его содержимое, а затем отправилась на девственный Иль‑де‑Сер. С собой она захватила только свои бесценные диски и груду фотоальбомов.

Стремясь коренным образом все изменить в соответствии с ее вновь приобретенным «Какого черта, почему бы и нет?» взглядом на жизнь, Изабель остановила выбор на теме сафари. Ее декоратор смешал натуральные материалы, выглядевшие так, словно они получили одобрение Всемирного фонда дикой природы, с искусственными леопардовыми и тигровыми шкурами. Стены были увешаны изображениями животных, а на стеклянном кофейном столике с ножками, напоминающими ноги слона, были расставлены многочисленные африканские резные фигурки. Огромных размеров кровать в комнате хозяйки скрывал балдахин из противомоскитной сетки.

Кит казался весьма довольным или, по крайней мере, усиленно делал вид, что ему интересно. Изабель провела нас по квартире, а он задавал вопрос за вопросом о происхождении каждого из ее приобретений. Я сомневалась, что его заинтересованность не была напускной, но мне понравилось, что у парня хватило сообразительности проявить внимание к таким вещам.

Меня же очаровал не дизайн, а открывавшийся из квартиры вид. Один из гостей задерживался, так что, после того как мы с Китом решили вопрос о выпивке и познакомились с остальными приглашенными, я вышла на балкон, чтобы рассмотреть все получше.

Накрапывал мелкий дождик, небо над рекой искрилось всеми, какие только можно вообразить, цветами. Над зданиями неясно вырисовывались очертания горы, массивной и черной. Я даже различила огоньки на кресте на одном из ее склонов.

Я услышала, как раздался звонок в дверь, а затем Изабель позвала меня. Бросив прощальный взгляд, я зашла внутрь.

Последний из приглашенных только что прибыл и как раз передавал свое пальто Изабель. Увидев его лицо, я буквально раскрыла рот от удивления.

– Вы!

И это была далеко не единственная из моих «находчивых» реплик по поводу нового гостя. Я метнула в сторону Изабель взгляд из серии «я еще с тобой разберусь, подруга», который она попросту проигнорировала.

– Oui. Ты удивлена, Темпе? – Она выдала лучезарную улыбку. – Я решила, что вам не помешало бы встретиться в неформальной обстановке. И теперь я официально представлю вас друг другу.

Журналист протянул руку. На сей раз, он не держал микрофон, а во взгляде читалось искреннее расположение, а не то ошеломление, которое мне запомнилось во время нашей последней встречи у ворот мотоклуба «Гадюк».

– Темпе, позволь представить тебе Лайла Криза. Уверена, ты уже не раз видела Лайла в теленовостях.

Теперь я его вспомнила. Криз работал следственным репортером на Канадском телевидении.

– Лайл, знаю, нет нужды называть тебе имя доктора Бреннан. Мы зовем ее Темпе. Произносится именно так, с протяжным «е» на конце. Обычно это вызывает некоторые трудности при первом знакомстве.

Я позволила Кризу пожать мне руку. Затем он наклонился и поцеловал меня сначала в правую, а потом и в левую щеку в традиционной манере жителя Квебека. Я отстранилась и пробормотала нечто невнятное, надеясь, что он сочтет мое поведение хотя и прохладным, но вежливым.

Изабель познакомила Криза с остальными гостями, и он принялся пожимать руки мужчинам и целовать дам. Затем она подняла бокал с шампанским и посмотрела на Кита.

– Полагаю, в знак уважения к этому красивому юному техасцу сегодня нам всем следует попрактиковаться в английском.

Date: 2015-07-25; view: 321; Нарушение авторских прав