Взаимопонимание

Разным людям сложно понять друг друга. Иногда, как два айсберга бьются люди, пытаясь подойти поближе один к другому, да подводные части не дают это сделать. Недаром народная пословица гласит: «Чужая душа – потемки». Например, взять хоть меня. Внутри меня целый винегрет: детство, юность, зрелые годы. Дворовые друзья, школьные товарищи, студенческое братство, коллеги по работе. Разные школы, отличные друг от друга коллективы. Спортивная стрельба из лука, вольная борьба, альпинизм, экспедиции в горах, в пещерах, зарубежные поездки и путешествия. Тренировки, чтение книг, веселые застолья, поиск новых книг, погоня за разрядами в спорте, наладка автоматических систем, конструкторская работа, всевозможные «шабашки» с целью заработать немного денег и целый водоворот событий, свершений и разочарований, связанных с организацией «Раритета». Весь этот винегрет определяет мои мысли и действия, ибо он и есть мой жизненный опыт. Другого такого «микса» в мире нет и быть не может. Так же, как и у любого другого человека. У него свой «микс» и свой опыт, поэтому у него рождаются совершенно отличные от моих мысли и действия. В принципе, так и должно быть. «Но порой нам хочется поучить других умению жить по-нашему, а это уже плохо.

Вспоминаю начало моей самостоятельной жизни. Только что окончен институт, получено распределение в большой промышленный город России. Впереди море возможностей и перспектив, но я отказываюсь от всего и уезжаю в небольшой городок, на периферию, вслед за полюбившейся однокурсницей. Мой выбор не одобряют ни друзья, ни родители. Я иду наперекор всем. Я так устроен.

В нашей молодой семье не хватает денег на самое необходимое, но я покупаю дорогущий магнитофон и хорошую гитару, потому что считаю, что мне это надо в первую очередь. Мы с женой ходим по книжным базарам в поисках книг, платим за них какие-то безумные деньги, стоим по несколько суток в очередях, чтобы подписаться на собрание сочинений. А близкие удивляются – ведь у нас же нет даже приличной верхней одежды. Зачем нам книги, если нет зимней обуви? Что, мы книги вместо сапог к подошвам крепить будем? А узнав, что собранные нами книги можно обменять на дом или квартиру, пожимают плечами: «С двумя детьми ютятся в однокомнатной квартире». С точки зрения нормальных людей мы с женой были по меньшей мере чудаками, если не сказать большего. Ведь нормальный взрослый человек должен в первую очередь обеспечить себе достойную жизнь. Одеться, обуться. Потом хорошо одеться и хорошо обуться. Прилично питаться. Одеть, обуть детей. В доме иметь мебель приличную, холодильники, телевизоры и прочую необходимую утварь. Потом машина, дача. Позднее видеомагнитофон, компьютер, игрушки компьютерные и так далее. А у нас ничего такого не было. То на лыжи горные деньги все выбросим да на снаряжение, то опять книг понакупаем. И вместо того, чтобы кандидатские да докторские писать, по горам шляемся, книги «пустые» читаем. В общем, совсем пропащие люди, жить не умеем.

А потом, когда мы со Светой потихоньку наладили книжный бизнес, все удивились: «С чего это им так повезло? Вроде все люди одинаковые, а одному все с неба валится, а другим ничего не достается. Почему?»

Будь у меня внутри другой «микс», я был бы другим. Но я есть то, что я есть. И это результат моей жизни и тех людей, с которыми я эту жизнь прожил. Кто-то больше времени, а кто-то меньше был со мной рядом и делил мои заботы и тревоги. Каждый из этих людей передал мне что-то от себя, какую-то черту характера, какой-то опыт, и в целом получился я, который все полученное переработал, иногда и перевернул с ног на голову и перекроил по-своему.

И главное, утвердилась внутри уверенность, что все материальные блага вокруг, словно песок, преходящи. Сегодня у тебя нет ничего, завтра есть все, а что будет послезавтра, только Бог знает. Может, революция разразится. Как говорит знающий русский народ, «от тюрьмы и от сумы не зарекайся».

Иметь что-то материальное – это очередное испытание судьбы. Человек начинает видеть смысл своего существования в обладании своего материального достатка. Помните, в книге Толкина «Властелин колец» желание обладать Кольцом Всевластья захватывало всю душу героев. Так и материальные блага. Если есть, что терять, то силы человека, направленные на сохранение своего достояния, во сто крат усиливаются.

Не случайно известный русский путешественник Николай Михайлович Пржевальский писал, что настоящий путешественник должен отказаться от женитьбы и от семейной жизни, чтобы никакие лишние мысли не отвлекали от поставленной задачи. Об этом же говорил и легендарный барон Унгерн. Когда у людей есть, что терять, они становятся слабыми и трусливыми. А еще хуже – предателями. Человек предает собрата ради собственной выгоды и считает это нормальным порядком вещей.

Через «Раритет» прошла масса людей, я имею в виду работников фирмы, и лишь единицы из них остались моими друзьями. Остальные ушли, затаив в сердце обиду. Кто-то перешел в конкурирующие фирмы, рассчитывая на более высокую зарплату, кто-то – просто присвоив себе часть вырученных от продажи книг денег.

Шопенгауэр говорил, что зависть – неотъемлемая часть человеческой души. Если человек видит, что кто-то добивается успеха или просто счастлив, то у него портится настроение и рождается лютая ненависть к счастливому человеку. Философ утверждает, что человек человеку – волк и никуда от этого не деться.

Я считаю, что каждый человек имеет право поступать так, как ему нравится. Просто свобода есть осознанная необходимость, как говорил великий Ленин. И люди, работающие в «Раритете», вынуждены придерживаться порядков, которые установлены в нем.

Когда я еще работал в наладке, мы с Сашей Жуканиным «шабашили» на разных производствах. Там царили свои внутренние порядки. Например, на винзаводе в Узбекистане утром посередине электоцеха ставили двадцатилитровую канистру с вином, и каждый желающий набирал кружку и утолял жажду. На пивзаводе в Бишкеке вовсю потчевали пивом, на мясокомбинате – колбасой. Я Жуканина сразу предупредил, чтобы он ни к чему не прикасался. На его недоуменное восклицание «Ведь даром же!» я спокойно разъяснил, что надо держать марку. Мы делаем дело, и нам за это платят. Если он хочет выпить пива или вина, то это, пожалуйста, но за свои деньги и не на рабочем месте. А если дать слабину и польститься на дармовое, то можно быстро потерять уважение людей. Другое дело, если это подарок и сделан он от чистого сердца и в знак уважения или дружбы. Тогда можно его принять, но ни в каком ином случае.

Трудно понять другого человека, если не хочешь этого или слушаешь лишь себя. Ведь у каждого человека своя правда. Слушать, что говорит тебе другой человек, очень сложно. На любое его слово у тебя есть свое, более значимое и важное. А должна быть обратная связь. Ты говоришь, а что при этом думает слушающий тебя?

Однажды зимой я был с другом в командировке в Риге. Первый и последний раз я был в этом замечательном городе. Хотелось посмотреть его достопримечательности. Пошли мы с другом к центральному костелу, там органная музыка на службах звучит. Не повезло нам, в тот день службы не было. Рядом стоит собор Святого Петра, шпиль которого высоко ввинчивается в небо. Узнали, что есть экскурсия на самый верх собора, оттуда должен грандиозный вид на Ригу открываться. Купили мы с другом билетики и вошли в собор. Внутри современный лифт функционирует – и сюда цивилизация добралась.

Наш экскурсовод прочитал нам лекцию о соборе, кроме нас, там еще четыре-пять туристов оказалось, и засунул всех в лифт. А сам внизу остался. Мне это обстоятельство как-то сразу не понравилось. Поднимаемся на верх шпиля, выходим из лифта – мать честная! Там пронизывающий ветрище с Рижского залива дует – зима ведь, снег хлопьями в лицо лепит. А экскурсовод наш ушлый сидит внизу в тепле и лекцию нам продолжает читать, мол, посмотрите направо, посмотрите налево, вглядитесь в даль. Мы же, группа несчастных экскурсантов, закутались в пальто, воротники подняли, шарфами лицо замотали, стоим, за перила держимся, чтобы нас с площадки ветром не сдуло. Один глаз высунем из-под шарфа, попытаемся разглядеть что-то в тумане да в сплошном снегопаде, о чем так увлеченно тараторит сволочь-экскурсовод, и опять прячемся от слепящего снега. Наконец, кто-то додумался нажать на кнопку лифта. Дверь его открылась, и вся наша заиндевевшая группа с ликующими криками ввалилась в кабинку лифта. Но не тут-то было! В кабинке напрочь отсутствовали какие-либо кнопки. Он управлялся только снизу ненавистным нам экскурсоводом!

Теперь слушать длинную лекцию стало немного веселей. Мы жались к друг дружке и, по крайней мере, были защищены от летящего снега. Время от времени кто-нибудь, самый любопытный, выскакивал из кабинки лифта наружу и пытался рассмотреть то, о чем так вдохновенно рассказывал экскурсовод-всезнайка. Смельчака сразу охватывал злой ветер, терпеливо ожидавший несчастную жертву, и залеплял мокрым снегом лицо. Отчаянный турист позорно отступал в спасительную кабинку. Время текло медленно, и, казалось, мы не дотянем до конца нашей экскурсии. Но вот раздался щелчок микрофона, и лифт понес нас вниз. Сколько радости светилось в глазах окружающих меня людей!

Так порой и мы, наслаждаясь своей речью и всезнанием, не замечаем, какой эффект производит наша речь на слушающих нас людей. Может, совершенно противоположный нашим ожиданиям?

И наоборот, когда, открыв рты, мы внимаем оратору, почему не задумываемся – а может, нам вешают лапшу на уши?

Один раз в Китае в вагон, в котором ехала наша туристская группа из одиннадцати человек, вошел китаец с целой охапкой мужских носков. Он начал что-то тараторить на своем «птичьем» языке, показывая достоинства своих чудесных носков. Он их жег огнем из газовой зажигалки, протыкал зубьями стальной расчески, рвал на куски – носки оставались совершенно целыми и невредимыми. Просто какие-то волшебные, несносимые носки. Дудашвили даже пошутил, что эти носки не требуют стирки, так как никакая грязь их не берет. С виду это были обычные синтетические носки. Наш народ начал ворчать, что китаец фокусник и эта демонстрация – сплошное надувательство. Но цена на носки оказалась очень низкой, и каждый набрал себе по нескольку пар. Получив деньги, китаец моментально испарился. Через мгновение раздался возмущенный возглас. Один из наших туристов решил проверить достоинства чудесных носков. Он сунул их в пламя газовой зажигалки. Вместо пятки на носке теперь зияла огромная оплавленная дыра. Несчастный испытатель гневно вертел поврежденным носком перед лицами хохочущих товарищей. Больше никто из нас не рискнул повторить фокусы китайского продавца.

Даже по внешнему поведению человека иногда нельзя понять, что с ним происходит.

На последнем курсе института мы, мужская часть студентов, были два месяца на военных сборах. Как-то раз мне довелось стоять на посту ночью с напарником. Пост – деревянный грибок на вершине холма недалеко от нашей воинской части. Дежурили мы по очереди, час один стоит, час другой. Пока один на посту, другой рядом «кемарит». Конечно, ни стула, ни топчана на посту по уставу не полагается. Вокруг пустое поле – ни деревца, ни пенька, лишь пыль, да выжженная трава.

Было около трех часов ночи. Я стоял под грибком, а мой напарник спал, присев на корточки. Время шло медленными, томительными шагами. Лагерь спал мертвым сном. Вокруг стояла особая ночная тишина. Я тоже потихоньку клевал носом.

Внезапно мой товарищ потерял равновесие и упал набок. Со сна он резко вскочил на ноги и тут же повалился наземь, словно подкошенный. Парень опять попытался встать, но снова упал кулем в пыль. Там он завертелся волчком, точно его била конвульсия. У меня сон как ветром сдуло. Подскочив к бьющемуся в пыли товарищу, я старался понять, что с ним происходит и как я могу ему помочь. На мою беду товарищ был из далекого села и с трудом говорил по-русски. Да, видимо, со сна он и сам не понимал, почему не может стоять на ногах. Вдобавок парень сильно перепугался.

В конце концов я разобрал, что он бормочет: «Нога! Нога!» Оказывается, при долгом сидении на корточках у студента затекла нога, и он не мог ею управлять!

Вот так и при общении людей. Мы думаем одно, а наши собеседники – другое. Нам трудно понять друг друга.

Но, если мы живем одной идей, если мы желаем достичь одну цель, если мы дышим в одно дыхание, мы понимаем друг друга даже без слов. Со мной были такие друзья в горах и на работе. Многие из них, к сожалению, ушли из жизни. Они очень торопились жить – ведь нам так мало отпущено времени. Другие – уехали в далекие страны. Я чувствую, что они где-то есть, и от этого мне легче жить. И рядом живут люди, которые понимают меня, потому что у меня с ними много общего. Одни любят книги, другие – путешествия, третьи – горные лыжи, четвертые – подводное плавание. Чем больше у меня интересов, тем больше людей могут понять меня, а я – их. Живите полной жизнью, тогда у вас точно будут единомышленники!

Date: 2015-07-22; view: 265; Нарушение авторских прав