Самый важный из всех вопросов

Рэб объяснил мне, что в каждой беседе участвуют по крайней мере трое: ты, твой собеседник и Бог.

Этот урок, насколько мне помнится, проходил летним днем в его маленьком кабинете, и мы с Рэбом были в шортах. Мои потные голые ноги прилипали к зеленому кожаному креслу, и всякий раз, когда я поднимался с него, оно тихонько «чмокало».

Рэб искал какое‑то письмо. Он приподнял блокнот, потом конверт, потом газету. Я знал, что ему этого письма не найти. Похоже, беспорядок в кабинете Рэба стал теперь отчасти образом жизни, некой игрой, вносившей в его бытие своеобразную привлекательность. Поиски продолжались, а мой взгляд вдруг упал на папку, лежавшую на нижней полке, ту самую папку с надписью «Бог». Мы так ее ни разу и не открыли.

– Ах, – сдаваясь, вздохнул Рэб.

– Можно я вас о чем‑то спрошу?

– Спрашивай, юный друг, о чем только вздумается, – пропел он.

– Откуда вы знаете, что Бог существует?

Рэб замер. По лицу его пробежала улыбка.

– Отличный вопрос.

Он сжал рукой подбородок.

– И каков же будет ответ? – спросил я.

– Сначала попробуй доказать мне, что Его нет.

– Хорошо, – ответил я. – Попробую. Как насчет следующего: мы живем в мире, где умеют расшифровывать наши гены, где могут скопировать наши клетки, где могут от начала и до конца перекроить твое лицо. Да что там, хирургическим путем тебя из мужчины могут превратить в женщину. С помощью науки можно узнать о сотворении Земли, а с помощью космических кораблей люди изучают Вселенную. Солнце уже больше не загадка, так же как и Луна, которую люди когда‑то обожествляли. Мы привезли ее частицы домой, верно?

– Продолжай, – сказал Рэб.

– Так вот, зачем нужно людям в мире, где все эти великие тайны уже разгаданы, верить в Бога, или Иисуса, или Аллаха, или любое другое божественное существо? Разве мы все это не переросли? Разве это не напоминает историю с Буратино? Разве, обнаружив, что он сам умеет ходить, не стал Буратино по‑другому смотреть на Папу Карло?

– Ну и речь, – потерев ладони, проговорил Рэб.

– Вы же сказали «докажи».

– Ну да.

Рэб слегка наклонился вперед.

– Теперь моя очередь. Ты утверждаешь, что ученые в конце концов докажут, что Бога нет, а я на это смотрю по‑другому. Не важно, до каких мелких частиц они доберутся, все равно будет что‑то, чего они не смогут объяснить. Они не смогут объяснить, кто все это сотворил. И как бы они ни старались подобраться с другой стороны: манипулировать генами, клонировать то и это, продлевать жизнь до ста пятидесяти лет, – рано или поздно люди будут умирать. А что будет происходить потом? Когда жизнь подойдет к концу?

Я пожал плечами.

– Так что?

Он отклонился назад. Улыбнулся:

– Когда ты подходишь к концу, начинается Бог.

Многие великие умы пытались опровергнуть существование Бога. Порой они заканчивали тем, что приходили к абсолютно противоположному выводу. К. С. Льюис, так захватывающе писавший о вере, поначалу никак не мог примириться с самим понятием «Бог» и назвал себя самым унылым неверующим Англии. Великий ученый Луи Пастер пытался опровергнуть существование Бога своими исследованиями и полученными с их помощью результатами, однако, изучив «венец творения», он пришел к совсем иным выводам.

Множество современных книг провозгласили веру в Бога глупостью, мошенничеством, спасительным средством для слабых людей. Я думал, что Рэб находит это оскорбительным, – оказалось, вовсе нет. Он считал, что путь к вере не всегда прямой, не всегда легкий и даже не всегда логичный. Рэб относился с уважением к любому оппоненту, приводившему аргументы, основанные на знаниях, даже если он с этими аргументами не был согласен.

Лично меня интересовали известные писатели и разные другие знаменитости, которые громко заявляли о том, что Бога нет. Как правило, они это делали, когда были здоровы, пользовались популярностью, и люди к ним прислушивались. Но мне любопытно, что они думали, лежа в тиши последних минут своей жизни, когда они уже сходили со сцены, а мир по‑прежнему продолжал свое существование. Возможно ли, что в предсмертные минуты страх, видения или запоздалое просветление неожиданно вселяли им веру в Бога? Кто знает?

Было ясно, что Рэб верил в Бога с самого начала, и тем не менее он не был в восторге от некоторых событий, которые Бог допустил на Земле. Много лет назад умерла его дочь, и это для него было страшным потрясением. И не только это. Возвращаясь домой после посещения прихожан своей синагоги, – в прошлом сильных, здоровых людей, которые теперь беспомощно лежали на больничных койках, – он нередко плакал.

– Кому нужно это страдание? – взывал он к небесам. – Возьми уж их к себе. Зачем им такая жизнь?

Однажды я задал Рэбу самый распространенный вопрос, связанный с верой: «Почему на долю хороших людей выпадают несчастья?» На этот вопрос люди отвечали бессчетное число раз самым различным образом. Отвечали в слезных объятиях, в книгах, в проповедях, на сайтах Интернета. «Бог призвал ее к себе…», «Он погиб на работе, которую любил…», «Она была даром небес…», «Это было испытание…».

Я помню, как сына одного из друзей нашей семьи поразила страшная болезнь. После этого во время любой религиозной церемонии – даже свадьбы – я видел, как его отец стоял в коридоре синагоги, отказываясь входить в комнату, где проходила служба.

«Я не могу больше слышать это», – говорил он.

Он перестал верить в Бога.

Когда я спросил Рэба, почему на долю хороших людей выпадают несчастья, его ответ не походил на все знакомые мне ответы. «Никто не знает», – тихо произнес он. Меня его ответ восхитил. Но когда я спросил его, поколебало ли это его веру в Бога, он твердо сказал «нет».

– Меня не поколеблешь, – сказал он.

– Почему же? Наверное, можно было бы, если б вы не верили во всемогущую силу.

– Как атеисты? – спросил он.

– Ну да.

– И тогда я мог бы объяснить, почему мои молитвы остались без ответа.

– Точно.

Он внимательно посмотрел на меня и глубоко вздохнул.

– У меня когда‑то был врач‑атеист. Я тебе о нем не рассказывал?

– Нет.

– Этот врач любил тыкать мне в нос моей верой. Он специально назначал мои визиты на субботу, чтобы мне приходилось звонить секретарше и объяснять ей, почему из‑за своих религиозных убеждений я не могу прийти в этот день.

– «Славный» парень, – заметил я.

– Так вот, однажды я прочел в газете, что умер его брат. И я пошел к этому врачу домой выразить свое соболезнование.

– После того как он к вам относился?

– Людям моей профессии месть противопоказана, – сказал Рэб.

Я рассмеялся.

– И вот я прихожу к нему домой. Он видит меня, и я чувствую, что он очень расстроен. Я приношу ему соболезнования, а он, сердито глядя на меня, отвечает: «Я вам завидую». – «Почему вы мне завидуете?» – спрашиваю я. «Потому, что, когда вы теряете любимого человека, вы можете проклинать Господа Бога. Вы можете кричать на него. Можете Его во всем винить. Можете требовать ответа: почему такое случилось? Но я‑то в Бога не верю. Я – врач. И я не смог помочь своему брату!» В глазах у него проступили слезы. «Кого мне винить?! – спрашивал он меня снова и снова. – Бога нет. Я могу винить только самого себя».

Лицо Рэба сморщилось, словно от боли.

– Это страшное самообвинение, – едва слышно проговорил он.

– Хуже безответной молитвы?

– О да. Намного утешительней считать, что Бог выслушал тебя и ответил «Нет», чем думать, что тебя и выслушать‑то некому.

Date: 2015-07-11; view: 340; Нарушение авторских прав