Бобби Манделла, 1986

– Мистер Манделла?

Голос звучал как бы издалека.

– Мистер Манделла, вы меня слышите?

Что за глупый вопрос. Бобби мог только слушать. Он лежал в больничной кровати, забинтованный с головы до ног, как цыпленок, которого вот‑вот должны поджарить. Повязка прикрывала даже глаза. Ему больше не кололи морфий, и Бобби чувствовал постоянную боль.

– Мистер Манделла, – серьезно спросил врач. – Вы видите меня?

– Увижу, когда вы снимите эти проклятые бинты, – пробормотал он.

– Мы их сняли, – сказал врач. – Вы видите меня? Или нет? Видите… Видите… Видите…

Бобби сел в кровати, он был весь в поту. Опять тот же кошмар. Господи, каждую ночь он переживает ужас, как и год назад.

«Я слеп, – безнадежно констатировал он. – Я ничего не вижу. И всем плевать».

Дрожащей рукой Бобби потянулся к стакану с виски, который постоянно стоял у кровати. С тумбочки слетела лампа и ударилась об пол.

– Черт! – закричал он в бессильной ярости.

В комнату вбежала девушка, нанятая неделю назад. Ее звали Сара, и у нее был приятный голос. Она лучше, чем все прежние. Он уже выгнал целую дюжину личных секретарей. Никто не задерживался надолго. Все сводили Бобби с ума. До Сары у него служил мужчина, который украл всю одежду и привозил ночью женщин. Бобби слышал, как они трахались. Сукин сын.

– С вами все в порядке, мистер Манделла? – взволнованно спросила Сара.

– Да.

«Конечно, нет. Моя жизнь кончена, и мне остается только достойно уйти. Я больше не могу так».

– Ложись спать, – грубо сказал он.

– Неважно, я не спала, – ответила она успокаивающим голосом. – Я тут немного приберу.

Бобби чувствовал ее запах. Чисто женский, с легкими духами. Последняя помощница, бывшая медсестра, пахла как дезинфицирующий порошок.

– Не беспокойся, – сказал Бобби. – Дай мне еще одну бутылку.

– Уже полночь, мистер Манделла, – намеренно подчеркнула Сара.

Бобби еще больше завелся:

– Ну и что? Ты думаешь, для меня это имеет значение? Девушка не отступалась:

– Конечно. Вам нужно хорошо выспаться.

Черт! Теперь он нанял слишком добродетельную даму. Она заставит его бросить пить и вернуться в реальный мир. Нет уж, спасибо.

Бобби пытался представить, как она выглядит. Сексуальная. Аппетитная. Он чувствовал это по ее движениям. И молодая. Когда Бобби нанимал Сару, она сказала, что ей двадцать пять. Он почувствовал желание. Этого не случалось уже давно. Правда, шофер изредка привозил ему проституток. Больше никто не смел видеть Бобби Манделлу.

«Оставь ее в покое, – убеждал себя Бобби. – Не порть все. Она служит у тебя».

Но это значения не имело, как, впрочем, и все остальное.

– Сара, – позвал он потеплевшим голосом.

– Слушаю, мистер Манделла? – Бобби показалось, что она взволнована.

– Эй, малышка, называй меня Бобби, не стесняйся. Будь фамильярнее.

– Хорошо.

– Сара?

– Да.

– Сядь ко мне на кровать. Давай поговорим. Расскажи мне о себе.

– Я не одета, – сказала она. Бобби горько хмыкнул:

– Я ведь тебя не вижу.

– Мистер Манделла, уже поздно.

– Я сказал, чтобы ты называла меня Бобби, – гаркнул он.

– Ладно, – успокаивающе ответила она. Прозвучала команда:

– Иди сюда и садись.

– Не стоит.

– Что ты хочешь сказать? – взорвался Бобби. Девушка сделала глубокий вздох и сказала:

– Я принесу вам виски, мистер Манделла. Я работаю у вас секретарем. Пожалуйста, не забывайте об этом.

Бобби слышал, как она вышла из комнаты. Стерва! Она бы раньше стояла на коленях перед Бобби Манделлой. Плевать. Кого она из себя строит? Завтра он выгонит ее.

Сара выбежала из спальни и пошла в гостиную к бару. Она покраснела и тяжело дышала. Здесь стояли ящики с виски. Этот человек спивается до смерти, и всем наплевать. К нему впускали только врача, шофера и менеджера. Сара никому из них не доверяла. Почему врач не заставит Бобби бросить пить? Почему шофер подписывает чеки и ворует деньги? Почему менеджер не дает ему дельных советов? Он куда‑то вкладывает деньги, но Бобби ни разу не поговорил с юристом. Кроме того, нужно переехать из этого огромного особняка на квартиру. Уходит масса денег, а поступления – мизерные. Ему платят только авторские за старые песни.

Сара была в шоке от того, что здесь происходило. Она проработала только неделю, но нюхом чуяла, что Бобби обдирают, как липку.

Сара Джонстон всегда была умницей. Она родилась и выросла в Филадельфии, в восемнадцать окончила школу, а потом прошла курс менеджмента. После этого она работала в бухгалтерской фирме отца и специализировалась на клиентах из шоу‑бизнеса. Она вела счета певицы, двух актеров и одного трио. Ее интересовали все аспекты шоу‑бизнеса, но особенно Сара увлекалась музыкой. Она сама бы с удовольствием стала певицей, но, к сожалению, голоса не было. Она также мечтала о карьере манекенщицы. Но для этого не хватало роста, да и тело у нее слишком округлое.

Работу в фирме отца Сара рассматривала как временную.

Когда она услышала о том, что Бобби Манделла ищет личного секретаря, то на следующий же день вылетела в Калифорнию на собеседование. Сначала Сара познакомилась с его менеджером, Нилзом Холмером, вертлявым человеком с бегающими глазками, а потом ее отвели к Бобби. Его вид огорчил девушку. Толстый и небритый, он сидел на стуле у окна. Волосы сильно отросли, и весь вид говорил, что никто об этом человеке не заботится. Черные очки прикрывали глаза.

Сара помнила, как впервые увидела Бобби Манделлу в 1979 году в Филадельфии на сцене. Тогда ей было восемнадцать, и она впервые разглядела этого шикарного мужчину. Теперь у окна сидел злой человек, способный вызвать только жалость.

– Зачем тебе эта работа, девушка? – грубо спросил он.

– Мне нужны деньги, – солгала она.

– Это веская причина, чтобы заботиться о слепом. Мы берем ее, Нилз.

Сара начала работать через десять дней, а когда прошла неделя, она поклялась, что вернет этого человека к жизни.

– Как ты выглядишь?

– Что?

– Я ведь говорю по‑английски, девушка. Это простой вопрос. Прошла еще неделя, и Сара осталась работать у Бобби, несмотря на конфликт той ночи.

– У меня черные волосы до плеч.

– Дай пощупать.

– Давайте ударим по рукам. Он устало ответил:

– Как, милая?

– Разрешите мне пригласить парикмахера, чтобы он постриг вам волосы, а потом щупайте, сколько хотите.

Бобби цинично засмеялся:

– Хитрюга.

– Договорились?

– Зачем мне стричь волосы? Меня все равно никто не видит.

– Я смотрю на вас целый день.

– Тебе за это платят.

– Конечно, – саркастично парировала она.

Эта девушка его озадачивала. Слишком своенравна и не боится потерять работу. Несмотря на сладенький голосок, с Сарой было трудно сладить.

Сара подошла и встала около стула. Бобби протянул руку и провел ею по густым, вьющимся волосам. Он глубоко вздохнул, чувствуя ее легкие духи. И тут же появилось знакомое чувство. Эта девушка его возбуждает. Что в ней такого?

Прежде чем она поняла, что происходит, он опустил руки на грудь и страшно удивился. Формы у нее прекрасные. А какие сиськи, просто невероятно!

– Прекратите! – она резко вывернулась.

– Подойди сюда, – приказал Бобби.

– Никогда.

– Послушай, – грубо сказал он. – Ты хочешь остаться на работе или нет?

– Ваши подчиненные когда‑нибудь подавали на вас в суд за принуждение к сексу, мистер Манделла?

– Убирайся! Пришли шофера.

Это был парень с длинными кудрями и противной ухмылкой. Сара с удовольствием бы уволила его.

Он провел пять минут у Бобби, потом уехал и через полчаса вернулся в сопровождении уродливой негритянки в узком платье, которое подчеркивало ее огромный бюст.

– Пришло время шлюх, – многозначительно сказал шофер. – Даже не нужно заботиться, чтобы они были красивыми.

Сара страшно страдала от мысли, что Бобби сейчас с проституткой. Хотелось убить противного шофера, и она с трудом сдержала себя.

– Он часто посылает за ними? – спросила она, стараясь не вызвать подозрения.

– Нечасто, – ответил мужчина, ковыряя спичкой в зубах. – У него больше не стоит, – он подмигнул Саре. – Не то, что у нормальных жеребцов.

В спальне Бобби не мог справиться с женщиной. Его шофер был прав. Бобби Манделла больше не мог заниматься любовью. Да и зачем? Разве это нужно? Когда‑то он был наверху, а теперь по нему ползала дешевая проститутка, и Бобби знал, что очутился на дне.

Бобби Манделла. Упавшая звезда. В прямом и переносном смысле. Только он упал не сам, его столкнули с балкона в Рио. Сначала облили алкоголем, а потом выкинули с десятого этажа. Боже! Они надеялись убить его, но он выжил и все рассказал, хотя никто не поверил.

– Вы были пьяны, – заявили даже в полиции. – Там никого не было, – хором заверяли его. – Вы просто упали.

Бобби так и не смог никого убедить.

Пошли они все к черту! Он знал, что это не несчастный случай. Если бы навес не смягчил падение, Бобби бы погиб. Кто‑то пытался прикончить его. Но назвать виновного Бобби не мог.

Да разве это важно? Он конченный человек. Они добились своего.

Нова исчезла из квартиры задолго до прихода полиции и не оставила никаких следов. Сука! Чертова стерва! Бобби слышал, что она вернулась к Маркусу, словно ничего не случилось. Нова ни разу не попыталась связаться с Бобби. Даже тогда, когда он лежал в больнице.

Кости срослись. Но с глазами было плохо. Он ослеп. И никто не знал, почему. Врачи говорили, что это не клиническое, а психологическое заболевание.

Психологическое! Что понимают эти самовлюбленные доктора? Если бы он мог, то остался бы зрячим. Все очень просто.

Николз Клайн позаботился обо всем. Поставил охранников в больнице, чтобы не пускать прессу, организовал частный самолет в Лос‑Анджелес. Николз нанял дом, медсестер и телохранителей на первые шесть месяцев, а также Нилза Холмера, ставшего официальным представителем Бобби и занимавшегося его делами.

С деньгами дело обстояло неважно. Траты, траты, траты и никаких доходов. Бобби никогда не умел управлять финансами и всегда полагался на бухгалтеров и менеджеров, а теперь Нилз не переставал повторять, что он почти разорен. Клайн же вообще исчез из его жизни.

– Не могу понять, – сказал Бобби, когда Нилз опять явился с плохими новостями. – Я ведь больше всех зарабатывал в этой стране. Куда же все подевалось?

– Налоги, траты, счета и плохие капиталовложения. Кроме того, мы вели довольно экстравагантный образ жизни.

– Боже! Ведь за капиталовложениями должны были следить вы? Что же случилось?

Нилз отчаянно отбивался:

– Я вкладываю деньги, но не могу гарантировать доходов. Дело в финансовом климате, Бобби. Я ничего не могу контролировать.

– Вы хотите сказать, что я все потерял? Нилз пожал плечами:

– У вас осталось достаточно на жизнь. Переезжайте из этого огромного дома в меньший. Мне нужно на некоторое время уехать за границу. Один из моих служащих будет заниматься вашими делами.

Бобби знал, что его обманывают. Ну и что? Идти больше некуда. С ним покончено. Зачем продлять агонию?

В эту ночь Бобби принял все таблетки, которые только смог найти.

Сара нашла его в три часа утра. Без сознания, на полу ванной, вокруг валялись пустые бутылочки.

С этого момента она все взяла в свои руки. Сара Джонстон была очень решительной молодой леди и не сомневалась, что вернет Бобби Манделлу на то место, которое ему по праву принадлежит.

Крис Феникс, 1987

– Маркус Ситроэн хочет, чтобы ты выступил на благотворительном приеме, который дает его жена в честь губернатора Джека Хайленда в июле.

Это говорил Хокинз Лямонт. Он был в безукоризненном белом теннисном костюме, на фоне которого особенно выделялся его калифорнийский загар. Они с Крисом сидели в ресторане и наслаждались обедом.

– К черту Маркуса Ситроэна, – ответил Крис, жуя булочку. Сокол удивленно поднял брови:

– Что это значит?

Крис уставился на менеджера:

– Это означает, что Крис Феникс не подчиняется ничьим приказам.

Сокол помахал какому‑то знакомому, глотнул сока из свежего грейпфрута и сказал:

– Разве Маркус сделал что‑то плохое?

– Все об этом знают, – парировал Крис.

– В таком случае, – спокойно поинтересовался Сокол, – может быть, ты просветишь меня?

– Да ладно, – грубо сказал Крис. – Только не притворяйся, что ты ничего не знаешь.

– В чем дело?

– В Шарлин.

– О, – Сокол печально покачал головой. – Такой ужасный несчастный случай.

– Боже! – воскликнул Крис – Не могу поверить. Женщина наложила на себя руки, а ты называешь это несчастным случаем?

– Я не знал, что вы знакомы с Шарлин, – констатировал Сокол.

– Да, знакомы. Мы знаем друг друга давно, и время от времени возобновляли отношения.

– Она была наркоманкой.

– Эту беднягу затравила компания грамзаписи и особенно твой друг, Маркус Ситроэн.

– Мой друг, но твой босс.

Официантка поставила тарелку с салатом перед Хокинзом и жирный гамбургер перед Крисом.

Дождавшись, пока она уйдет, Крис заговорил:

– У меня нет босса. Я работаю на себя, а компания богатеет за мой счет. Так же, как и ты, Сокол.

– Мы богатеем вместе, – холодно подчеркнул Сокол.

«Ох уж эти рок‑звезды. Неблагодарные, необразованные, эксцентричные эгоисты».

– Во всяком случае, – заявил Крис, – все знают, что она сделала это из‑за Маркуса. Сие не секрет.

– Просто предположение.

– Что?

– Обыкновенные сплетни. Насколько я знаю, Маркус всегда был щедр с Шарлин. Он платил ей даже тогда, когда она перестала записывать хиты.

– Он высосал из нее всю кровь, а потом бросил и ничего не дал.

– Чушь!

– У тебя свое мнение, а у меня – свое. Ни на какой благотворительный прием я не пойду, никогда.

– Ты любишь меня? – добивалась Сибил, кокетливо подняв золотистую головку с колен Криса.

Лучше бы она не спрашивала. Что ответить? «Да. В постели я тебя люблю. А когда выбираюсь оттуда, то ничего, кроме рок‑н‑ролла, мне не нужно».

Крис уже сомневался, что сможет полюбить кого‑нибудь. Наверное, измена Уиллоу с немцем навсегда отвратила его от женщин. Не говоря уже о десяти тысячах малолетних поклонниц, которые вечно преследовали его.

Крис только одно знал точно: женщинам нельзя доверять.

– Лучше займись делом, – сказал он и прижал головку Сибил к низу живота.

Раз. Два. Три. Конец!

Потом по телевизору показывали футбол, а из ресторана принесли ужин. Сибил смотрела игру с Крисом и сосала косточки. Она по‑турецки сидела на кровати в огромном мужском свитере.

В полночь зазвонил телефон. Обычно Крис не поднимал трубку, но в этот раз взял ее. Он понял, что это междугородный звонок. Потом послышалась мольба:

– Крис, Крис, это ты? Это Микки, помнишь меня? Я не хотела беспокоить, но Крис… Ты должен помочь Баззу, просто обязан! Пожалуйста! Мы в беде.

На следующий день Крис уже прилетел в Лондон. Майк Баверсток встретил его у трапа, а потом беспрепятственно протащил через паспортный контроль и таможню. Когда‑то его всегда обыскивали в надежде обнаружить наркотики. Но это было в старые, недобрые времена, когда «Дикари» только шли к славе и его еще не считали благонадежным гражданином, Крис не предупредил Астрид о своем внезапном приезде. Лучше устроить сюрприз. Он добрался до имения в «роллс‑ройсе». Астрид как раз гуляла с собаками. Крис распаковал сумку и сделал несколько звонков. Микки пообещала привезти Базза. Интересно, приедет ли? Он не посмеет не явиться.

– Обед на четверых, и мне бы хотелось отбивную, – проинформировал он Астрид, когда та вошла в дом.

– Крис, что ты здесь делаешь? – воскликнула она, две немецкие овчарки подскочили к хозяину. – Боже, я ужасно выгляжу!

Астрид считала, что всегда выглядит плохо в джинсах, свитере, без косметики и с подвязанными в хвостик волосами. Но Крису она показалась хорошенькой и свежей.

– Я здесь живу, ты что, забыла? Астрид обняла его:

– Разве я могу забыть? Добро пожаловать домой.

Остаток дня они провели в постели. Крис чувствовал себя моряком, у которого жена в каждом порту. К счастью, ни Астрид, ни Сибил не были женами, и его корабль пришвартовывался только в двух портах.

Астрид не была знакома с Баззом и к вечеру заволновалась.

– Не обращай ни на что внимания, – предупредил Крис. – Он будет оскорблять и тебя, и меня. Это его манера поведения. Мне плевать. Я просто хочу, чтобы он опять встал на ноги. Понимаешь?

Она наслушалась разных историй о невыносимом Баззе Дарке.

– Он ничего не побьет у нас в столовой? – занервничала Астрид.

– Не беспокойся. Прошу тебя, уведи Микки куда‑нибудь после ужина. Я хочу остаться с ним наедине.

– А какая эта Микки?

– Я не видел их четыре года. Она была богатой поклонницей. Понятно? Уяснила?

Астрид кивнула. Она не ждала многого от этого вечера.

– Остается надеяться, что она привезет его сюда, – сказал Крис. – По телефону Микки показалась мне расстроенной. Я сказал ей, чтобы она притворилась якобы мы случайно встретились на улице и я пригласил их на ужин.

– Итак, – констатировала Астрид, – ты прилетел сюда, чтобы помочь другу, если он появится?

– Ничего выдающегося в этом нет. Я многим обязан ему, мы друзья. Во всяком случае, были ими.

Она покачала головой:

– Ты невероятен!

– Послушай, милая, то же могло случиться и со мной. Мне просто повезло. Если бы я очутился на месте Базза, он бы сделал то же самое.

Базз с Микки опоздали на два с половиной часа, и Крис уже начал терять надежду. Они приехали на такси без денег и напоминали пару бродяг. Крис заплатил по счетчику.

Базз долго бродил по дому.

– А ты богач, парень, – скалился он, а потом иронично добавил. – Может, одолжишь пару баксов?

Выглядел он кошмарно. Обтягивающая кости серая кожа. Запавшие мертвые глаза. Плохо покрашенные черные волосы спадали на воротник старой кожаной куртки. Вокруг длинных худых ног болтались поношенные джинсы. Плюс старые сапоги из змеиной кожи. Он не выпускал изо рта самокрутку с гашишем. Причем тянул ее, даже не дотрагиваясь руками.

Микки превратилась в полную неряшливую женщину с завитыми желтыми волосами. Ей еще не было тридцати лет, но уже появились морщины, а усталые глаза делали ее старше на десять лет. На ней были зеленый свитер в пятнах и поношенные джинсы цвета хаки.

Крис помнил хорошенькую когда‑то Микки и не мог понять, куда все подевалось.

Оба сразу набросились на выпивку. Базз наслаждался водкой, а Микки красным вином, которое немедленно пролила на свитер. Но это ее не беспокоило.

– Ну, – сказал Крис, наливая себе виски, – рад видеть вас.

– Поздравь нас, – сказал Базз, усаживаясь на стул. – Мы сегодня поженились. Она не просто толстая, а беременная.

Глупая корова!

– Ты шутишь? Микки закивала головой:

– Это правда, Крис. Мы наконец‑то остепенились.

– Черт! Давайте откроем шампанское по такому случаю.

– Черт! – передразнил Базз. – Ты еще его можешь себе позволить.

Вечер тянулся бесконечно долго, а Базз не переставал упрекать Криса в том, что он продался, записывает ерунду и превыше всего ставит деньги. Посередине ужина он исчез в ванной и не появлялся минут двадцать.

– Ты должен найти ему работу, Крис, – умоляла Микки, когда Базза не было. – Ты же знаешь, как он талантлив. Но его никуда не берут. Только иногда подыгрывает певцам. Это преступление. Я боюсь, что он сделает что‑нибудь… – она опустила покрасневшие глаза и прошептала, – как Шарлин.

– Боже, Микки, я не смогу помочь, пока он в таком состоянии! Она слишком быстро проглотила вино и заявила:

– Он пытается избавиться от наркотиков. Честно. Ему нужен шанс.

Крис слышал, что «Оранжевые Драконы» – новая группа, которая работала в «Блю кадиллак», должна дать шесть концертов в Англии в следующем месяце. Им нужем был музыкант, чтобы выступить первым номером. Если взять синтезатор, гитару и присоединить Базза, ТО может получиться. Это пройдет.

– Не знаю, смогу ли я что‑нибудь сделать. Ты должна пообещать, что он не будет ничего принимать.

– Хорошо, Крис, обещаю. Верь мне.

– С вами свяжутся из компании «Блю кадиллак». Я дам тебе чек. Положи его в клинику, и ради Бога, не упоминай обо мне, хорошо?

Позднее Крис позвонил в Америку:

– Сокол, я хочу, чтобы ты помог мне.

– В чем?

Он все рассказал менеджеру.

Через час последовал ответный звонок.

– Все будет в порядке.

– Здорово, я рад.

– Только одно, Крис…

– Да?

– Благотворительный прием у Маркуса Ситроэна. Он может на тебя рассчитывать?