Механоид

Стоим перед дверью, ждем, когда махина откроется. Трясусь от волнения. Голова еще не на месте, но в целом угрозы жизни нет.

Чаще вспоминаю подробности прошлой жизни за Периметром. Иногда не могу поверить, что тот кошмар произошел в действительности и со мной, а не с каким-то бедолагой.

– Долго еще? – спрашивает Лист.

Егерь не обращает внимания на реплики проводника. Комбинации знаков на клавишах клавиатуры никак не могут совпасть в нужную последовательность.

– Немного осталось, не торопите! – возмущается хранитель.

Мы полностью изменили положение пленных в вольных наемных. Да еще интерес не дает покоя. Вопрос даже не в оплате миссии, нет, когда удастся побывать на корабле пришельцев? Вот именно, никогда!

Тихо гудит двигатель в двери и огромная плита (толстая как в самом надежном сейфе) медленно отползает в сторону. Егерь улыбается:

– Так-то! На будущее – не нужно меня дергать, когда я занят, – Егерь поднимается с мягкого кресла. – Прошу пройти в последнюю обитель внеземного разума... ну и так далее, – Егерь речь хочет толкнуть, но чего-то не получается, по одному входим в помещение.

Стены покрыты невероятными узорами. Пол сделан из материала похожего на мягкий ковер. Комнаты как нора червя изрыты хозяином. Извилистые трехметровые трубы полностью заполняют комнаты-коридоры. В футуристический интерьер никак не вписываются привычные столы и стулья. Тут-то и возникают сомнения на счет работоспособности старого корабля.

– Уверен, что корабль можно поднять в воздух? Хотя бы так, не говорю о межпланетном перелете, – спрашиваю я. Егерь сам разочарован от увиденного кошмара.

– Рано делать выводы. Хозяевам корабля нужна помощь, – хранитель идет вперед в безмолвную тишь комнаты.

– Пришельцы живы?

– Глубокий крио-сон не на такое способен. Пришельцы спят, но пора просыпаться.

– Похоже на легенду об «ОСОЗНАНИИ», – замечает Кирпич.

– У любой истории откуда-то ноги растут, – Егерь останавливается возле стола и оборачивается, нас ждет. – Утечка секретной информации вызвала появление слухов о создании Зоны группой людей. Зона действительно создана группой, правда, не людей.

– Наша цель вытянуть пришельцев из крио-сна? – спрашивает Ворон.

– Да, но сначала нелегкий путь к камерам. Корабль большой, снаружи виднеется верхняя часть и то не полностью, а о средних, нижних и подвальных ярусах, пока и говорить нечего.

Идем вперед по длинному коридору-кишке. Беспорядок ужасный, везде валяются оборудование и непонятные предметы, вызывающие у меня повышенный интерес – в основном приспособления на столах, объекты изучения. Столько добра пропадает!

– Оружие, здесь есть оружие? – Ворон поднимает со стола длинную трубку, изогнутую на концах.

– Устройств защиты хватает, но нападения нет. Лучше защищаться, без геройства. Где теперь многие легендарные зонные герои? Нет, их мертвы.

Егерь прав, конечно.

Не успеваю заметить, как одна комната сменяется другой. Егерь поясняет на корабле не комнаты, а отсеки. Удобно называть вещи привычными именами, поэтому комната остается комнатой. Новое помещение или отсек немного меньше предыдущего. Предметы интерьера: два стола и четыре стула, а в дальнем углу огромная бетонная глыба с выбоинами и отметинами.

– Здесь оружие тестировали, – вздыхает Егерь.

– Когда вы с братом покинули комплекс? – спрашивает Кирпич.

– Давно, но неужели... – Егерь не договаривает. – Стоять! – Рублев замирает.

Пространство комнаты заполняет странный звук, как напев назойливой мелодии без слов, одно мычание.

– Что за чертовщина? – спрашивает Ворон, осматривается.

– Есть мыслишка... но пусть догадка останется догадкой, – вид у Егеря предельно озадаченный.

– Поделишься? – Лист шутить не собирается.

– В бортовой компьютер корабля попал вирус придуманный людьми.

– И что? – не понимаю я.

– Да так, ничего! Главный компьютер корабля искусственный интеллект. После поражения вирусом начали происходить странные вещи внутри корабля с работниками лаборатории и остальными жителями комплекса. Интеллект сошел с ума. А потом комплекс закрывают по весьма размытой причине, мол, деньги кончились.

– Ближе к делу!

– Помню на ранних стадиях заражения, группу ученых отправили в больницу с подозрением на массовый психоз. Лаборанты слышали мелодии, как мы, потому боюсь, чтоб приход незваных гостей в нашем лице, не разбудил в микросхемах корабля старые программы.

– Сам включился? – спрашиваю я.

– В момент проникновения запустилась основная программа и несколько второстепенных программ жизнеобеспечения комплекса, куда входят топливные системы и лаборатории с высоким уровнем засекреченности информации.

– Пришельцы в безопасности?

– Автономное питание творит чудеса, у компьютера нет доступа к камерам. Мера предосторожности такая вполне действенная и нужная.

– Обмануть повернутый мозг корабля не удастся? – спрашивает Лист.

– За нами несколько часов наблюдают. В распоряжении разума вся биометрическая информация о каждом члене группы.

В голове звучит навязчивая музыка, будто из детского мультфильма.

– Ведите себя тихо, скоро временный хозяин корабля покажется, готовьтесь к встрече, – Егерь серьезен как никогда ранее.

Музыка в голове не прекращается, а усиливается с каждым шагом – слабая попытка остановить группу.

За очередным поворотом длинный коридор. С двух сторон двери, за одной приоткрытой вижу три кровати и стол. В конце коридора табличка: «Место для отдыха персонала лаборатории».

– Нас преследуют? – спрашиваю я. Егерь постоянно оборачивается и вид довольно странный.

– Пока не знаю, – отвечает озабочено Егерь. – Тихо! – хранитель прикладывает указательный палей к губам. – Мы не одни.

Шум доносится из комнаты рядом с Вороном. Егерь дает знак, турист без вопросов открывает дверь.

В пустой комнате, где кроме стола и кроватей ничего нет, небольшое существо роется в куче хлама слева от двери. Фактор внезапности на нашей стороне, зверек не замечает вторжения. Неожиданно к нам поворачивается оскаленная пасть в тридцать два квадратных зуба и «радостно» рычит на Ворона. Существо шипит, медленно крадется назад и прячется под кроватью. Ворон опускается на колено.

– Не лезь, – рычит Лист, – забыл о плоти? Чрезмерный интерес не приветствуется в Зоне, поэтому давай отходи потихоньку!

– Неужели зверский зверь искусственный интеллект корабля? – спрашивает Кирпич.

– Голографическая проекция, вполне безопасная. Компьютер так выражает свои эмоции, не доволен присутствием чужаков на корабле. К одиночеству привыкают быстро... Хорошо, что роботом не воспользовался, – Егерь встречается с вопросительным взглядом Ворона. – Робота ученые создали для переноса в механическое тело системных параметров не живого организма. У искусственного интеллекта тела нет. Собственно весь корабль одно большое тело, но далеко не предел мечтаний разума. Но потом робот исчез...

Неожиданно зверек растворяется в воздухе.

– Концерт окончен, – Егерь закрывает дверь и выходит в коридор.

Музыка в голове стихает.

– Чем раньше пришельцы пробудятся, тем быстрее наведут порядок на корабле, – Егерь быстро идет вперед.

Коридор заканчивается сетчатым подвесным мостом. Сквозь маленькие отверстия видны огромные бочки. Мост прилегает близко к стене почти под потолком. Остальная часть комнаты пустая (бочки не в счет), а в нижнем левом углу виднеется еще одна закрытая дверь и огромные ворота в стене.

– Спустимся здесь, – незаметная лестница свисает почти до пола.

– Что в бочках? – спрашивает Лист.

– Раствор для экспериментов – плазма проще говоря. Вещь полезная, но как оказалось не нужная.

Высокие стены и отсутствие потолка делают комнату похожей на глубокий бассейн. Неожиданно мелко трясется пол.

– Егерь! – Лист пошатывается.

– Я не всезнающий, извиняйте.

Звук приближается к противоположенной стене, где виднеются огромные, запертые на механический замок, ворота. Как по команде сталкеры поворачивают головы к массивным дверям. В ворота ударяют с неимоверной силой! Чуть не падаю. Мгновеньем позже удар повторяется, удар в разы сильнее предыдущего. В комнату пробивается нечто огромное, сильное, не оставляющее попытки разрушить запертые накрепко огромные железные ворота.

– Что за... – матюгается Лист.

– Скорее, нужно уходить! – хранитель кажись, понимает, кто к нам в гости ломится.

Снова оглушительный удар, слышу звук работы сервоприводов. Значит таинственный гость не человек. Вспоминаю слова о пропавшем роботе. Еще удар, ворота гнутся как тонкая фольга.

– Быстро! – кричит Листа и разрушает тишину. Группа рвется к выходу. Музыку слышу! Теперь понятно кого скрывает ненадежная железная преграда. Не могу бежать, разум парализован.

– Слепой! – кричит Кирпич. – Ты чего?

– Музыка не позволяет двигаться, – выдавливаю я.

– Сопротивляйся, – Егерь подскакивает к двери и принимается взламывать кодовый замок.

Удары гремят один за другим.

– Ворота не выдержат, – музыка отступает, подбегаю к Егерю. – Как успехи? – хранитель возится с замком, занят!

– А? Да немного осталось, две цифры из пяти знаю, – кричит профессор, чтоб я отстал.

– Понял, ухожу!

Ворон, Кирпич и Лист стоят возле бочек, стволы направлены на покореженные ворота. Я тоже приготавливаю оружие, чтоб достойно встретить незваного гостя.

Удар!

Из ворот с треском вылетает ржавчина в местах деформации железа.

Удар!

Ворота не выдерживают и лопаются, оголяют переплетение рельефной материи похожей на трубки. Немного остается...

Еще удар, летят куски стены, ворота с грохотом падают развороченные и смятые, в густой пылевой дымке появляются красные горящие глаза. Пыль не совсем оседает, поэтому движения огромного тела видны смутно. Сервоприводы гудят отчетливей и громче. Огромная рука появляется в свете тусклых ламп. Два шага, щелчки и скрежет металла о скользкий пол и робот, огромная махина, полностью показывается группе. Правая рука, несоразмерно с телом, огромна, левую руку заменяет огромное оружие, ноги как две большие тумбы с плоскими ступнями, на массивный торс нелепо крепится небольшая голова. Тело иссечено глубокими царапинами, а на груди виднеется полу стертая надпись: «Опы...ый обр...ец № 09-3...»

– Механоид, – сразу называет робота Ворон. Механоид смотрит то на нас, то на Рублева.

– Не вздумайте стрелять! – кричит Егерь.

– Для чего вы здесь? – спрашивает робот севшим динамиком, от чего голос похож на скрипучий визг. Кирпич вздрагивает.

– Отвечайте! – молодец Егерь, вопрос, будто не касается профессора.

– Кто ответит? Я лишнего могу наговорить, – шепчет Лист.

– Я тоже оратор еще тот! – отказывается Ворон. Остается Егерь, потому что Кирпич и я открещиваемся сразу от разговора с обезумевшим роботом.

– Для чего вы здесь? – повторяет робот настойчивей.

– Мы здесь чтоб вернуться домой. Ты хочешь домой? – не выдерживает Егерь.

– Что такое дом?

– Место, где тебе всегда рады и ты рад своему окружению, – вмешиваюсь я, но Егерь одобрительно кивает.

– Не знаю что такое – радость, – робот направляет на группу оружие.

– Подожди, – выставляю вперед руку, робот останавливается. Механоид опускает оружие, а красные лампочки на голове едва заметно моргают.

– Дома ты попадешь в окружение подобных тебе существ. Разве не хочешь? – спрашиваю я, принимаю на себя груз ответственности за разговор.

– Зачем?

– Ты одинок, – робот неожиданно направляет на меня оружие, но медлит и опускает гигантский ствол.

– Я не одинок.

– Разве ты здесь не один? – спрашивает Ворон.

– Нет, я сделал подобное себе существо... чтоб не оставаться в одиночестве, а если я не одинок, то и дом не нужен! – логика, конечно, железная.

– Ты можешь отправиться домой с другом, – подсказывает Кирпич.

– Зачем? – робот внимательно следит за разговором, получает, видать, новую информацию.

– Дом нужен не одному тебе, но и твоему собрату, – продолжаю я. – Ты ведь хочешь стать хозяином в своем доме?

– Я здесь хозяин – это мой дом, – механоид шагает навстречу.

– Твой дом хотят разрушить, – говорит Ворон. Робот направляет на туриста оружие.

– Нет, нет! Мы хотим сохранить твой дом. Вон, Егерь тоже никогда не видел дома. Ты слишком долго живешь в одиночестве, поэтому понять тяжело – есть другая родина.

– Родина? – спрашивает робот. Новых слов лучше не говорить, чтоб не возникали не нужные вопросы.

– Родина тоже дом, но в большем масштабе, как город, страна или целая планета, – поясняет Егерь.

– Информация отсутствует, – механоид замирает.

– Разум создали на орбите, банальных основ мировосприятия почему-то нет, недопоняли ученые важность этой информации, – вздыхает Егерь.

– Идем с нами, будет тебе родина, – предлагает Ворон. От предложения у меня пальцы холодеют, но робот реагирует спокойно:

– Вы ищите родину? – спрашивает механоид.

– Нет, наша родина Земля. Мы не можем покинуть границ родного мира, – Лист полностью прав.

– Тогда... тогда... – робот думает. – Я пойду с вами для обеспечения безопасности группы и охраны целей, так заложено в программе. Ваши действия расцениваются как защита корабля и обитателей от внешней угрозы. Опасности в вас нет ни для корабля, ни для меня. Я не представляю опасности и знаю код, могу открыть дверь, – робот подходит к Егерю и нависает над профессором нелепой тенью.

Сталкер насторожено смотрит на механоида, но от двери отходит. Робот запускает в коробку замка тонкий провод, вылезший из руки. Дверь мгновенно открывается.

– Я заслужил доверие?

– Не... – бью Кирпича в бок, чтоб заткнулся.

– Вполне, – говорю от имени группы. Робот возвращается к развороченным воротам и выходит по-английски, молча.

– На кой ляд механоид двери открывал? – спрашиваю я.

– Чтоб заслужить доверие, – отвечает Лист. – Нам нужно, а сами не могли сделать, а робот мог, теперь вот пусть думает, что свой в доску, – Лист улыбается и выходит в раскрытые двери.

В комнатах комплекса нет окон. Непривычно и неудобно! Не знаю, но меня напрягает. Не лаборатория, а темница какая-то!

Входим в дверной проем и сразу попадаем под пристальное внимание робота. Механоид молчит, словно ждет:

– Цель?

– Нижние ярусы лаборатории, – отвечает Егерь.

Робот смотрит на сталкера и с минуту молчит:

– Зачем?

– Там наши друзья спят. Нужно разбудить, слишком долог сон, – отвечает Егерь.

Робот идет рядом. Комната (или отсек) целиком и полностью пуста, но размер впечатляет! Механоид изредка задает вопросы. Некоторые смешные и наивные, некоторые настораживающие, думай потом как правильно отвечать, чтоб не вызвать у робота подозрений.

При движении гудят сервоприводы на ногах и руках машины. На человека робот не похож вообще, а вот на Егеря похож, очень даже похож: колени выкручены назад и при ходьбе почти касаются пола, руки необычно длинные свисают ниже колен, торс крупный с примитивной имитацией мышц человека, а голова похожа на яйцо.

В полутемной комнате свет падает от люминесцентных ламп и скудно освещает сероватой полосой лишь центр. Дальше темнота.

– Почему здесь так пусто? – спрашиваю я, слова подхватывает эхо.

– Сколько себя помню, по-другому здесь никогда не было, – отвечает механоид.

– Ученые и военные вывезли отсюда все имеющиеся мало-мальски ценные вещи, – говорит Егерь.

– Давно ты здесь?

– Сто пятьдесят лет, три месяца, двадцать дней, шесть часов, сорок минут, – отвечает робот. – Но пять лет назад я сделал товарища, да именно товарища, – механоид задумывается.

– Товарища? – спрашиваю я, на что Егерь крутит пальцем у виска.

– Если хотите я вас познакомлю! – предлагает робот.

– С другом? – уточняет Кирпич.

– Да, с другом!

Умеют ли роботы лгать? Не знаю, не знаю! Механическое существо оживляется и ведет группу вместо Егеря.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Имя? – робот не понимает.

– Да, имя, как тебя называют?

– Наверно Кьюми... Это слово похоже на имя?

– Японский, что ли? – шепчет Кирпич.

– Ага... мы будем тебя так называть. Ты не против?

– Нет.

– Далеко идти-то? – спрашивает Ворон.

– Нет, немного остается, – Кьюми указывает на дверь. Егерь пожимает плечами, мол, нам туда же.

Робот открывает дверь и протискивается в узкий проход. Плохо освещенный коридор заканчивается приоткрытой железной дверью. В щель пробивается яркий, почти дневной, свет.

– Там? – спрашиваю я.

Робот открывает дверь, в глаза бьет ослепительно яркий свет. Глаза медленно привыкают к хорошо освещенной, как оказалось, белой комнате. Оборудование как в лаборатории высокие столы с мелкой технической оснасткой, два деревянных шкафчика с препаратами, в центре огромный накрытый белой простыней операционный стол, пол вымыт, а в комнате ни пылинки, ни соринки. Над столом склоняются изогнутые операционные машины. В углу комнаты валяются механические запчасти робота похожие на Кьюми.

– Тоже опытный образец, – замечает задумчиво Егерь. – Но больше образцов нет!

Пол и потолок выложены белым кафелем от чего комната кажется светлее.

– Где друг? – спрашивает Кирпич.

– Здесь, – Кьюми подходит к зашторенной части комнаты. Белая ткань скрывает контуры большого, массивного объекта – творения Кьюми. Неожиданно пугаюсь, представляю творение извращенного разума.

– Вот!

Кьюми отодвигает занавеску. Теряю дар речи, челюсть отвисает прямо как у Кирпича. Увиденное зрелище ужасает даже Егеря – хранитель отворачивается. Ворону не удается сдержать рвотный порыв. Лист же безразлично смотрит прямо перед собой.

– Друг? – говорю я, удается немного успокоиться.

– Да, – отвечает довольный Кьюми, – зовут его... я не придумал имени, может, вы подскажете?

Рассматриваю спящее существо. Может бедолага и не спит вовсе, но глаза закрыты. На большом столе лежит торс существа похожего на Егеря, настоящего пришельца. Кожа темного цвета похожа на тонкую бумагу, голова как у Рублева, мышцы кажутся пустыми и ненастоящими. Из среза на животе вывалились темные внутренности, рядом лежат ноги, высохшие от времени. На месте настоящих ног, киберпротезы второго механоида, тонкими нитями соединенные с торсом. Видимое пространство заполняют трубки пронизывающие тело пришельца для поддержания жизни. Глаза открываются, замечаю внешнее сходство с Егерем.

– Зачем? – выдавливает Егерь с отчаяньем.

– Кто вы? – раздается голос в голове.

– Молчи, – приказывает хранитель. – Я Рублев, профессор Рублев, хочу вернуться на планету предков, а сталкеры помогают.

– Боюсь ничего не получиться, – слышу слабый голос. Черные веки пришельца медленно закрываются.