Белая береза

Йона спустился, прошел по коридору первого этажа и только теперь почувствовал тяжесть в легких и жжение в глазах. Надо было выйти на воздух, продышаться. Комиссар закашлялся, оперся о стену, потом упрямо пошел дальше. На верхнем этаже снова что-то грохнуло; люстра сорвалась и упала на пол прямо перед ним. Выли сирены «скорой помощи». Комиссар быстро одолел последний отрезок коридора. Сразу за дверью на асфальтированной площадке стояли шестеро немцев-полицейских: проверка документов. Йона глубоко вдохнул чистый воздух, закашлялся и огляделся. Из двух пожарных машин в окна посольства тянулись лестницы. Возле калитки по ту сторону ограды толпились полицейские и персонал «скорой помощи». Карл Манн лежал на траве; врач «скорой» склонился над ним и выслушивал его легкие. Пенелопа Фернандес с одеялом на плечах брела вдоль ограды японского посольства.

Перед тем как выбраться из горящего здания, Йона вернулся в мужской туалет и забрал засунутый за бачок рюкзак. Просто по наитию. Комиссар не мог понять, зачем ликвидатору понадобилось прятать пустой рюкзак, если он бросил пистолет с магазинами у всех на виду, в раковине.

Комиссар опять закашлялся, открыл грубый нейлоновый рюкзак и заглянул в него. Рюкзак оказался не пустым. В нем лежали три разных паспорта и короткий нож со свежей кровью на лезвии.

Кого же ты порезал, подумал Йона.

Он еще раз взглянул на нож, на светлое лезвие из спеченной стали; кровь уже начала свертываться. Потом комиссар опять взглянул на площадку перед посольством, на машины «скорой помощи», на людей по ту сторону посольской калитки. Женщина в прогоревшем до дыр платье лежала на носилках, держа за руку другую женщину. Пожилой мужчина с пятном сажи на лбу говорил по телефону, взгляд был совершенно пустым.

Йона понял, что ошибся. Он швырнул рюкзак и окровавленный нож на пол и бросился к калитке, крича охране, чтобы его пропустили.

Комиссар выбежал с территории посольства, нырнул под пластиковую ленту, огораживавшую территорию, молча протолкался через толпу журналистов и бросился прямо на дорогу. Остановился возле желтой «скорой помощи», которая как раз отъезжала от посольства, и, вытаскивая удостоверение, крикнул:

– Рану на плече осмотрели?

– Что? – спросил водитель.

– Пациент, которого во время взрыва ранило в плечо.

– Вряд ли он тут самый тяжелый раненый, учитывая…

– Мне надо посмотреть на рану, – оборвал Йона.

Водитель «скорой» запротестовал было, но что-то в голосе Йоны заставило его замолчать.

Йона обошел машину и открыл задние дверцы. Лицо человека на носилках было полностью закрыто компрессом; к носу тянулись трубочки, по которым подавался кислород, изо рта торчал отсасыватель. Санитар быстро разрезал на пациенте черную куртку и рубашку и обнажил рану на плече.

Это было не огнестрельное ранение. Это была глубокая резаная рана, оставленная лезвием ножа.

Йона вылез из «скорой помощи», оглянулся на территорию посольства и встретился глазами с Сагой. Она держала в руке пластиковый стаканчик с водой, но, увидев, что Йона смотрит на нее, выбросила стакан и побежала к комиссару.

– Он снова ушел, – проворчал Йона. – Нельзя его упустить.

Йона огляделся. Совсем недавно, выбегая к «скорой помощи», он видел, как Пенелопа с одеялом на плечах идет вдоль ограды японского посольства и сворачивает на Ердесгатан.

– Возьми оружие! – крикнул он Саге.

Комиссар пробежал вдоль ограды, свернул направо, огляделся. Ни Пенелопы, ни ликвидатора видно не было.

Какая-то женщина пустила своих поджарых далматинов побегать по травке позади Итальянского института культуры.

Йона бросился вдоль ослепительно белого фасада, на бегу доставая пистолет. Убийцу спасли из переполненного посольства вместе со всеми остальными.

Сага что-то прокричала комиссару в спину, что – он не расслышал. Сердце бешено колотилось, в голове шумело.

Комиссар уже несся по направлению к перелеску, как вдруг услышал стрельбу. Оступаясь, он перебрался через канаву, бегом взлетел на пригорок и оказался под деревьями.

Раздались еще выстрелы, сухой острый треск.

Йона продрался сквозь густые ветки и оказался на залитой солнцем лужайке. Метрах в трехстах, под березой, медленно двигалась Пенелопа. Привалившись к стволу, сидел какой-то человек с повисшей головой. Пенелопа присела перед ним на корточки, но вдруг ее дернуло вперед, потом она упала на спину. Сидевший под березой человек наставил на нее пистолет. Йона на бегу взял сидящего на мушку, но расстояние оказалось слишком велико. Комиссар остановился, сжал пистолет обеими руками – и тут «гроб» дважды выстрелил Пенелопе в грудь. Пенелопу отбросило назад, она упала и замерла. Йона бросился вперед. У ликвидатора почти не осталось сил, но он все же снова навел на женщину дуло пистолета. Йона выстрелил, но промахнулся. Подбегая ближе, он увидел, как Пенелопа отталкивается ногами, чтобы отползти в сторону. Киллер взглянул на Йону, но тут же снова перевел взгляд на Пенелопу. Посмотрел ей в глаза и прицелился в голову. Еще один выстрел – за спиной комиссара раздался громкий хлопок. Возле правого уха взвизгнула пуля, и в ту же секунду из спины ликвидатора хлынула кровь – прямо на белый ствол березы. Цельнометаллическая пуля попала убийце в грудь, прямо в сердце. Йона побежал, продолжая держать его на мушке. Прогремел второй выстрел; убийца, уже убитый, дернулся, когда пуля вошла ему в грудь на сантиметр выше первого отверстия. Комиссар опустил пистолет. На опушке, прижав к плечу снайперскую винтовку, стояла Сага Бауэр. Длинные светлые волосы сияли в лучах пробившегося сквозь листву солнца, лицо было сосредоточенным. Она опустила оружие.

Пенелопа поднялась и, кашляя, вышла на солнечный свет. Уставилась на убитого. Йона подошел к ликвидатору, ногой отбросил пистолет и коснулся шеи убийцы. Надо было убедиться, что он мертв.

Пенелопа расстегнула бронежилет и сбросила его на траву; она едва держалась на ногах. Комиссар обхватил ее за плечи; Пенелопа прижалась щекой к его груди, и он понял, как она устала.

Date: 2015-07-10; view: 306; Нарушение авторских прав