Из дневника убитого нижнего чина 21-го резервного пехотного полка 36-й резервной германской дивизии

(Переведено в штабе V армии)

2 сентября. Вчера после полудня поехали из Тильзита в Мемель. Путе­шествие совершалось медленно. По дороге встретили много транспортов. В час ночи мы приехали и поместились в доме помещика. Здесь мы ожидаем новых приказаний. Куда-то нас направят?

......................................... Далее по дням описывается весь поход под Двинск.

17сентября. В 8 час. мы занимаем нашу вчерашнюю позицию. Здесь мы стоим за возвышенностью. На фланг выехало много артиллерии. Теперь она начинает свою ужасную музыку. Она все время стреляет через наши головы. В это время подходит 54-й полк. Как говорят, предполагается сделать про­рыв. Огонь нашей артиллерии принимает огромную силу, ужасно слушать. Приказывают начинать наступление. Начинается сильный артиллерийский огонь со стороны русских: нас увидали, и мы, нагнувшись, спешим на за­крытую позицию. Пока мы здесь лежим на животе, за нами в расстоянии 10 м ложатся тяжелые снаряды, образуя огромные воронки. После долгого промежутка времени огонь наконец прекращается. Наша артиллерия снова работает за нашей спиной. К 5 часам бой все еще продолжается; иногда нам приходится искать защиты и от пулеметного огня. Вечером приказывают расположиться лагерем на ночь. Начинается сильный дождь. Мы все ло­жимся, укрываемся с головой одеялами, а поверх них полотнищами от пала­ток. Счастливый день; если бы русская артиллерия не давала перелетов, дело бы вышло иначе.

18 сентября. В 5 часов мы опять стоим наготове; сперва все совершено тихо, потом начинается ружейный огонь и тотчас же после этого артиллерий­ский огонь. Противник, видимо, предполагает произвести контратаку. Она отбита 54-м полком. Затем сравнительная тишина, если не считать того, что враг нас несколько беспокоит своей артиллерией. В 11 часов говорят, что первая рота должна двинуться на поддержку 54-го полка, но приказание это отменяется. Затем наша первая рота вся выступает на присоединение к 54-му полку, а вслед за ней выступаем и мы все. Идем долго, порой застревая в грязи. Встречаем наших раненых, частью идущих, частью едущих. Прохо­дим также мимо убитых русских. Печальная вещь эта война. При совершен­нейшей темноте мы приходим в маленькую усадьбу; расположенная на воз­вышенности всего в 12 км от Двинска, эта усадьба находится под сильной угрозой русской артиллерии. Мы избегаем зажигать свет и двигаться. Но­чью уходит 18-й полк, части которого находились вместе с нами. Сплю на воздухе, завернувшись в мое одеяло.

27 сентября. Утром, в 3 часа, пошел за кофе той же дальней дорогой; конечно, холодное. К кухне из-за большой опасности запрещено подхо­дить ближе. Неделями едим все сухой хлеб, так как из дому ничего не при­ходит, а здесь купить ничего нельзя. Сегодня необыкновенно сильный артиллерийский огонь. Мы сидим в окопе совсем согнувшись, так как то и дело рвутся снаряды. Вчерашний день стоил нашей роте 12 человек убиты­ми и ранеными. Батальон потерял 31 человека. Артиллерийский огонь ста­новится все ужаснее. Всходит солнце, и туман рассеивается. Ах, если бы уже Двинск был нашим! Однако, увы, у русских много артиллерии и они так хорошо стреляют. Вдруг враг открывает из противоположного леса не­слыханный пулеметный и ружейный огонь. Раздается затем сильнейший орудийный огонь, и тот и другой достигают силы ураганного. Огонь все возрастает, и нам ничего другого не остается, как укрыться самым поспеш­ным образом. Положение становится весьма критическим, и нам приказы­вают быть наготове. Наконец самым энергичным образом начинает отве­чать наша артиллерия. От грома орудий душа трепещет. Так продолжалось несколько часов, потом огонь стал затихать; предположенное русскими наступление не состоялось. О, если бы скорее прозвучало: «Отдохни воин, война окончена, спи и пусть тебя ничто не будит». Я молился и думал про своих. Потрясен до глубины души. Я испытываю сильный голод и думаю об еде. После обеда господствует относительная тишина. Поднимаются привязные шары для производства разведки. Наши и вражеские летчики кружат в высоте, желая разузнать, каковы позиции. День склоняется к ве­черу. Небо чистое и звездное. Опять взлетают светящиеся ракеты; справа и слева горят мызы. Стою на часах в окопе, оберегая спящих товарищей, и думаю, как всегда, про жену и детей.

Приложение №6 (2)

Date: 2015-07-10; view: 839; Нарушение авторских прав