Глава 12. Утро началось предсказуемо — со скандала

Утро началось предсказуемо — со скандала. Аскани нагрянул ко мне затемно. Заклинание по отпиранию замков я показала ему давно, вот только как-то не рассчитывала, что он воспользуется им, чтобы ходить по гостям.

Так, значит, притопал, открыл дверь, обнаружил, что я соплю носом в подушку, и попытался залезть ко мне под одеяло.

Мне как раз снился тревожный сон про то, что я снова оказалась в Зеленой Благодени, а моя магия почему-то пропала. Так что, почувствовав руку Аса на бедре, я извернулась, взвизгнула и начала брыкаться и лягаться похлеще Драконицы. В результате мы оба оказались на полу, причем вместе с одеялом и подушкой. А из-под подушки вывалился черный кошель с незатянутыми тесемками, из которого, по закону подлости, выкатилась пара золотых. На них Ас и уставился.

— Ас! Ты что тут делаешь? Рано же! Как ты сюда попал?

— Тим… откуда это? — качнул головой в сторону монет.

— Аа-а, кошелек? Шон дал.

— Шон? Ночью? Дал кошелек с золотом? И ты у него взяла?

Ну и какого тролля я должна оправдываться, а?

— Да, взяла! — почувствовала, что проснулась и разозлилась. — Это в долг. Отдам, как смогу.

— А у меня брать не стала. Как ты так могла поступить? И значит, ты не захотела, чтобы я спал рядом, потому что ночью ждала его?

— Поступить как? Взять в долг у того, кому ничего от меня не надо и даже я сама нафиг не нужна? И отказаться принять деньги от того, с кем я могу расплатиться только самой собой? И ещё — никого я не ждала. Ни его ночью, ни тебя сейчас. Знаешь, Ас, иди-ка ты отсюда. И впредь предупреждай, пожалуйста, когда решишь заглянуть в гости. А ещё вот что — повторю второй раз, гляжу, в первый не дошло! Ты меня со своей идиотской ревностью уже достал! Если б не ты с дурацкими претензиями и подозрениями, мне б в голову не пришло смотреть на Шона иначе, чем на лорда Йарби или лорда Лина. Так радуйся — ты своего добился! Теперь я уже сама не пойму, что мне от кого нужно! Ты и себе жизнь портишь, и меня с толку сбиваешь! Да, и если уж ты меня поднял, давай через час сходим к лорду Йарби? Мне кое-что сделать надо. И я хочу, чтобы ты при этом был.

Аскани молча, не говоря ни слова, поднялся с пола. Не оборачиваясь, вышел из комнаты. Дверь захлопнулась так, что на весь этаж грохнуло. Спасибо, леди Миат тут больше нет — а то б выскочила посмотреть, как поутру от меня уходит недовольный кавалер. А потом сделала внушение, что приличные девицы так себя не ведут. Ага, от приличных кавалеры уходят довольными и соседей не беспокоят.

За час я успела умыться, распаковать вещи, убрать комнату, проветрить, перестелить постель, оделась в полотняные тунику и штаны, подвернула волосы и, сев за стол, сочинила и написала в двух экземплярах, как сумела, то, что хотела.

Вышла из комнаты, закрыла дверь и поскакала по лестнице вниз, на улицу. По пути кинула Аскани мысль: «Я позвала лорда Йарби в учительскую, приходи туда».

Лорд Йарби, несколько удивленный ранним вызовом, ждал меня в кабинете.

— Тим, что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, даже очень хорошо! Вот, возьмите, пожалуйста! Я не знала, кому писать, поэтому написала один экземпляр на имя Совета Лордов, а второй — Совета Магов. Вы же сможете их завизировать и передать? — и протянула бумаги Россу.

Тот взял и начал читать вслух:

…

Я, Тимиредис тер Ансаби, законная дочь Кинтара Орсива тер Ансаби, герцога Сайгирн, и Лийсы Саглиани тер Ансаби, герцогини Сайгирн, отказываюсь от своего права на герцогство Сайгирн и связанного с ним титула в пользу своего троюродного брата, Аскани Ирату тер Ансаби.

Дата… Подпись…

Росс поднял на меня глаза.

— Тим? Почему? Ты уверена?

— Я согласилась только из-за Тин, чтобы иметь возможность помочь ей. А теперь у нее всё уладилось, — улыбнулась я. — Аскани заслуживает этого титула. Он его хочет, он для этого родился и за это боролся.

— А ты?

— А я буду драконом. Да, лорд Йарби, вот ещё… Я понимаю, что должна оплачивать содержание своей лошади. Аскани сказал вчера, что отдаёт за Прибоя ползолотого в месяц. Наверное, моя стоит столько же, — достала кошелек и высыпала монеты на стол. — Тут двадцать пять золотых. Я хотела бы внести деньги за постой за десять месяцев, до середины следующего июня, а остальные возьмите на хранение? Мне негде держать такую сумму.

— Откуда они у тебя?

— Я вчера думала, как мне кормить кобылу, раз уж я её купила, — решила рассказать я. — Деньги, которые на наследника, — они не для меня.

— Почему? Ты же как раз и была наследницей?

— Да ну, коза приблудная! — грустно рассмеялась. — Вы бы стали брать деньги за охрану от песчаных бурь караванов на землях у границ зарифов, сидя тут, в «Нарвале»?

— Но я же не… А, понял. Ты считаешь, что их не заслужила. И что дальше?

— Работа в алхимическом кабинете — это девять серебряников в месяц. Никак не хватает. А мне ещё тетрадки нужны. Вот я и подумала, что могу помогать кастелянше или на кухне — тогда бы хватило. Если магией — это немного времени бы занимало, я бы справилась…

Замолчала. Посмотрела на директора — тот сидел с непроницаемым лицом. Набрала воздуха в грудь и закончила:

— А ночью приснился Шон. Отругал меня, что надо учиться, а не посуду мыть. И дал взаймы денег. Я взяла.

— У него, а не у Аскани, — тихо произнес Росс, словно отвечая на свои мысли.

— Да, — кивнула я. — Герцогу Дейлу я не нужна, а Аскани хочет, чтобы я вышла за него замуж. Ас предлагал помощь, точнее, подарок. Но если возьму деньги у него, выходит, я согласна на замужество. Понимаете?

— Понимаю, — покачал головой Росс. Вздохнул: — Да, позавтракать можно в столовой. С сегодняшнего дня там для нас будут готовить. После завтрака ты, как я понимаю, идешь на конюшню? Как освободишься — позови меня — вместе поищем место для аптекарского огорода. Я тут теоретик. Но ты же знаешь, что надо?

— Знаю, — улыбнулась я. — И уже думала об этом. Есть два хороших участка. Я покажу!

Аскани в учительскую не пришёл. Когда я спустилась в столовую, он уже сидел там, без аппетита ковыряясь в тарелке с кашей. Чего капризничает? Приличная каша, вон, даже кусочек масла положили!

Встретила его холодный взгляд, жизнерадостно помахала рукой… и пошла есть за другой стол. Пусть сам разбирается со своими заморочками, а мне надоело.

Проглотила кашу. Подошла к нему.

— Аскани, мне нужно кое-что тебе вернуть, — взяла его за руку и вложила в ладонь два кольца, которые заранее сняла с пальцев.

Вот так! Теперь я больше никому ничего не должна!

И, пока он не устроил очередную сцену, сама чмокнула его в щеку и побежала к дверям.

К конюшне я прискакала чуть ли не на одной ножке, так мне было легко и хорошо. И, напевая на эльфийском, принялась обихаживать лошадей.

Сначала напоила Прибоя — всё же с ним я знакома дольше. Удивительно, но сначала моя буланая негодующе фыркала из-за стенки, а потом повернулась к перегородке крупом и стукнула по ней задним копытом. Умная — передняя-то нога больная…

— Потерпи немножко, сейчас приду!

Отвернулась от Прибоя… и напоролась на холодный взгляд Аскани.

— Значит, ты всё же любишь его?

— Ой, Ас, брось! — я сейчас даже ругаться не хотела, так было хорошо. — Я никого не люблю, не полюблю, замуж не пойду и так далее! Стану магом и буду жить у тролля на куличках в высокой башне! Знаешь, какое мне место сегодня снилось? Горные долины где-то на юге. Я понятия не имею, где это, но увижу — сразу узнаю.

— Ну, в общем, это неважно, — пожал плечами Ас. — Я зашел сказать, что иду к Россу просить перевести меня в Марен-Кар. Здесь мне делать уже нечего.

— Да, иди к Россу, — отмахнулась я.

— Больше ничего мне сказать не хочешь?

Это что? Предлагает помириться? Или извиниться? Фиг поймешь. А если он и впрямь уедет? Скучать буду, несомненно. Даже тосковать. Но потом это пройдет… зато времени на занятия будет навалом. И перестану думать о глупостях. Теперь он снова герцог, а я — коза приблудная. Зато свободная!

Посмотрела ему в глаза долгим взглядом. Помнить я его буду всегда. И он — мой единственный живой родич. А потом взяла ведро и пошла за водой для Драконицы. А то сейчас опять долбить по стенке начнет, а ей вредно.

Ас примчался снова через двадцать минут, когда я, накормив и напоив всех лошадей, сидела на опилках в деннике у Прибоя и тихо плакала. Потому что, когда Ас ушел и до меня дошло, что это — насовсем, навсегда, поняла, что натворила что-то совсем не то, а как исправить — уже не знала.

— Тим! Что ты наделала? Зачем ты отказалась от титула? Что ты за дура!

— Он твой, — хлюпнула я носом.

— И титул мой, и кольца — мои, и гора золота — тоже моя, только зачем мне всё это, если тебя рядом нет? — приподнял за подбородок мое заплаканное лицо и поцеловал.

Плюхнулся на опилки рядом и затянул к себе на колени.

— Обними меня! Нет, стой, руку давай! Теперь другую!

Ну вот, меня опять окольцевали… Ткнулась ему в шею и разревелась ещё пуще.

— Тим, Тими, что ж ты так плачешь? Это из-за меня, идиота? Да, я сказал Россу, что титул не приму. А он ответил, что мы ему надоели, и велел больше не морочить ему голову.

Я невольно хихикнула, представив сцену.

Аскани прижал меня к себе, гладя по волосам и спине и шепча:

— Ну, пожалуйста, Тими, только не плачь. Я постараюсь, я попробую больше так на тебя не давить… и не ревновать. Прости меня, пожалуйста. Ох, Тими… просто мне всё время кажется, что я могу тебя потерять… и это так больно, что я схожу с ума. Тими?

Заглянул в лицо и стал целовать мокрые глаза.

— Ну всё, перестала? Поцелуй меня? Знаешь, я придумал. Давай, как меня станет заносить, стукни меня как следует! Кулаком. С размаху. В живот. И я сразу пойму, что ошибся. А ещё — ты же честная, по-другому не умеешь — буду твёрдо знать, что раз получил больно, значит, точно был не прав. Хорошо?

Вот дурак! Придумал же…

Ас чуть отстранился, заглянул мне в лицо:

— Ну, Тими, улыбнись же! А потом давай встанем и я полечу твою хромоножку, пока она овсом занята? И подумай над именем, а? Говорить Драконица каждый раз умаешься. А сократить — никак не выходит. Не Коней же её звать?

К о ня. Ну и имя! А Драка ещё хуже. С таким она кусаться и лягаться век будет. Или вот — Рака — раскоряка. Вообще кошмар.

Посмотрела на Прибоя. Мм-м… Всхлипнула — почему-то никак не выходило перестать плакать… Хотела вытереть мокрый нос рукавом, но Ас перехватил руку, сунув свой платок.

— Ас, а если твой — Прибой, а моя — Волна?

— Звучит неплохо. Но подожди, пока у неё нога заживет. Посмотришь в движении, тогда и решишь.

— Ас, но я не хочу быть герцогиней, это — твоё.

— Тим, послушай меня, — он говорил очень серьезно. — У тебя есть четыре года, чтобы передумать. Не спеши отказываться. Вот Шон — герцог, и ему это жить не мешает? Давай так. Я научу тебя всему, что знаю сам. Но титул хотя бы до семнадцати лет будешь носить ты. А потом, через три или четыре года, примешь решение. Уже понимая, что к чему и от чего отказываешься. Но не раньше. Герцогство — не кукла, так им швыряться.

— Вот то-то и оно, что не кукла. Это как мамонт. Зверь, наверное, хороший и в хозяйстве полезный, но представь, что тебе подарили мамонта. И что с ним делать?

— Не смейся, — глаза Аса заблестели. — Первая мелькнувшая мысль была — срочно передарить его кому-то ещё.

Я засмеялась.

Следующие полчаса мы плясали вокруг кобылы. Та отоспалась, отдохнула, наелась и начала вредничать с новой силой. Меня хлестнули хвостом по лицу, Аса попытались тяпнуть за плечо. Сейчас, в полутёмном деннике, она казалась скорее светло-гнедой. Непонятная какая-то масть — грива с хвостом черные, а шкура — и не так, и не сяк — посередь между гнедой и буланой.

Увернулась от удара задней ноги. Во даёт! — машет не назад, а вбок! Но почему же она такая драчливая?

— А подумай сама. Если у нее хозяева менялись, наверняка почти каждый сначала подходил с куском сахара. А потом, не добившись послушания, начинал ломать, хлестать кнутом. Вот она и от нас того же самого ждет. И говорит сразу: «Не верю!»

Ну да. Как я год назад ко всем парням, так она к людям вообще. Понимаю.

— Ну, всё, — вздохнул Ас. — Есть хорошая новость и плохая. Даже две хорошие.

— Всё равно начни с плохой, — к оптимизму я была не склонна по жизни.

— Мышцы плеча придется разрабатывать заново, частично атрофировались, травма старой была, — пожал плечами Ас. — А хорошие такие. Одну кость я восстановил полностью, вторую подлатал. И ей уже не больно. А другая — твоей лошадке не больше трех-четырех лет. Если по меркам Прибоя — ещё совсем молодая, почти жеребенок.

Польщенная кобыла мотнула головой, боднув Аса в спину так, что тот потерял равновесие и рухнул на меня, повиснув на шее.

— Эй, мы тебе имя выбираем! — обратилась я к хвостатой вредине. Голова с ушами торчком повернулась в мою сторону. — Вот слушай, и кивни, если согласна. Есть два варианта… — уставилась на нее. — Драконица… — кобыла осталась недвижима, — или Волна.

С надеждой посмотрела на нее. Она задрала верхнюю губу, будто насмешничая, а потом коротко кивнула, мотнув челкой. Случайно, сознательно — не поймешь. Но всё равно моя фантазия иссякла. Значит, будет Волна. А коротко — Ола, Оли, Оля — ну, как покажется удобнее.

— Держи морковку, а нам пора. Придем вечером.

Оля кивнула снова.

Аскани открыл денник Прибоя — пусть идет гулять. Студентов, кроме нас, тут еще нет, так что можно.

— Что дальше делаем? — поинтересовалась я.

Я обещала помочь Россу выбрать место для аптекарского огорода.

— Я бы, если по уму, сейчас сел и написал расписание. Занятий пока нет, но дел полно. Чтобы не голову ломать, а точно знать — сейчас алхимия, а сейчас пора медитировать.

Разумно. Чтобы лишний раз не думать, куда бежать и за что хвататься. Кивнула.

— Подъем будет в семь? — поинтересовался Аскани.

— Давай полвосьмого?

— Соня! — улыбнулся Ас, целуя меня в висок.

И я его чуть не прогнала? Сама себя не понимаю…

Из двух предложенных мной для огорода мест — солнечных, защищенных от ветра, с легким притенением в самые жаркие часы — Росс предсказуемо выбрал то, что было видно из окон дома. И я понимала, дело тут не в том, что он лишний раз хочет полюбоваться на стоящую кверху задом над грядкой Тин, а в том, что по остальной территории, ненаблюдаемой из учительской, как стадо диких муфлонов, носились засидевшиеся за партами адепты, сметая всё на своем пути. Салочки, прятки, просто всякие «щас догоню!» были в «Нарвале» крайне популярны. Лорд Йарби не возражал, только строго-настрого запретил бегать по обрыву над морем, упав с которого можно было покалечиться или убиться.

Потом я поволокла Аса в библиотеку — искать книжку про металлы. По пути мы обсуждали расписание. Когда я потребовала ежедневно включить час драконьего, Ас удивленно хмыкнул, но согласился. Он тут тоже не блистал.

После обеда Росс усадил нас за разбор и сортировку собранного летом, и это должно было занять нас надолго…

В итоге к себе я прибрела уже в темноте, зевая, как гиппопотам с картинки в моем энциклопедическом словаре. Кстати, я выпросила у Росса разрешение брать в библиотеке не две книги, а четыре, объяснив, что словарь и травник мне необходимы постоянно. Директор тяжело вздохнул, махнул рукой и позволил.

* * *

Следующую неделю ничего не происходило. Я по четыре часа в день — соответственно, по двойной ставке — работала в алхимическом кабинете. Бредли, вместо ещё не вернувшегося из отпуска Сианурга, гонял нас кругами вокруг школы, да ещё колошматил на бегу. Драконий и металлы не сдавались. Кобыла, никак не реагировавшая на новое имя, исправно кусалась. Зато после часа рукопашной мы нацепили-таки на неё недоуздок. Теперь можно было вывести её из денника, и по три часа в день она хромала в леваде. Гуляла. Дурной мысли сесть сверху у меня почему-то не возникало… Зато каждый день я ей по часу пела на эльфийском. Сначала мои концерты слушали только Ас и Прибой, потом подтянулись Росс, Бредли и даже повариха Алика.

Сразу по приезде Росс, к вящей радости поваров, занялся нашими трофеями — горгульями и собачками, которых доставивший их лорд Дорат запихнул на хранение на кухонный ледник. Выяснилось, что одна из придушенных мной горгулий — настоящий монстр — размах крыльев у неё оказался в полтора раза больше, чем у музейного экземпляра. Росс решил, что её мы оставим себе. Теперь в музее на постаментах красовались целых четыре твари с табличками «каменная горгулья, самец», «каменная горгулья, самка», «каменная собачка» и странноватое создание с шестью конечностями, бугорчатой кожей и рудиментом хвоста, именовавшееся «ядовитая каменная жаба, мутант». Её Росс выменял у кого-то на лишнюю горгулью и был ужасно доволен. Собачек он, как и собирался, раздарил друзьям. Кстати, директор спросил меня, хочу ли я, чтобы на табличках к собачке и горгулье значилось «… задушены адептом школы „Серебряный нарвал“ Тимиредис тер Сани»? Я, прикинув, как будет потешаться народ, представляя меня, лично удавливающую каменную горгулью, вежливо отклонила это лестное предложение.

Пришла пешком из Рианга Элия. Я показала ей школу, помогла найти свободную комнату, объяснила, где лежит белье, рассказала про распорядок — но отклика не дождалась. Русоволосая девочка держалась крайне замкнуто и на все вопросы отвечала только «да» и «нет». Ничего, я тоже год назад дичилась. Пройдет со временем.

Ас попытался выполнить свою страшную угрозу и начать кормить меня рыбой. Выручила сама рыба — идти на кухню, договариваться с Аликой о хранении деликатеса на леднике Ас почему-то не захотел, а в комнате даже копченая форель благоухала так, что мы постарались прикончить её поскорее и забыть, как о страшном сне. Ас подумал… и сказал, что булочки тоже сойдут. А к рыбе вернемся зимой, когда можно будет держать её просто в авоське за окошком. Против выпечки я не возражала — пусть кормит.

За неделю до конца августа приехала Тин и привезла два сундука, дюжину ящиков с землей и растениями в них и целый воз собранного ею за лето сена. Следом за тарантасом семенили две козы. Сопровождал Тин один из егерей, пожилой, солидный усатый дядька, который помог разгрузиться, отобедал в нашей столовой и тронулся в обратный путь, в Рианг. Оттуда ему предстояло доставить в избушку Тин разные припасы и снаряжение для егерей.

Я немедленно приклеилась к сестре банным листом, начав путаться под ногами под предлогом помощи в обустройстве.

Жили преподаватели на верхнем этаже главного корпуса. Мужчины, если глядеть с лестницы, слева, а женщины справа. Комната Тин была крайней справа и выходила окнами на ту же сторону, что и наша с Бри. Разница состояла в том, что отсюда просматривались ещё часть площадки у флагштока и кусок парка. Но и кусок залива было видно.

Комната оказалась больше, чем в гостинице у Митрона — двенадцать на двенадцать локтей. Настоящие покои. И обстановка была богатой, пусть не как в замке, зато намного уютней: кровать раза в три шире моей, книжный шкаф, полированный гардероб с зеркалом — Тин погладила древесину пальцами и сказала, что он ореховый. А ещё большой письменный стол у окна, другой, круглый стол с шестью стульями для гостей, коричневый ковер на полу, красивые золотисто-зеленые гардины и — невероятная роскошь — настоящий камин, облицованный бежевым мрамором с золотыми искорками. А перед камином на отдельном коврике с кисточками расположилась ещё и пара мягких кресел.

Тин торжественно водрузила на каминную доску подаренную мной ступку, огляделась и удовлетворенно заявила: «Хорошо!»

Я вначале не поняла важной вещи — если мужчины и женщины размещаются на одном этаже, то как обстоит дело с умыванием и всем остальным? Неудобно же! Высовываешь нос поутру и наталкиваешься на Сианурга — шок на весь день! Но оказалось, что в боковой стене есть дверь, ведущая в личные — с ума спятить! — ванную и туалет. Даже невозмутимая Тин открыла рот и сказала, что так она ещё никогда не жила. Покрутила медный кран и начала довольно мурлыкать под нос…

Кстати, платка у нее на голове не было. А это само по себе говорило о многом.

Тин спросила меня про рынок — мешковатые ситцевые платья, в которых она ходила в деревне и по лесу, вряд ли годились для школы. Тут я помочь не могла. Только дала совет — подождать, пока вернется Валькирия, и через Росса попросить её о помощи — если идти за покупками с нашей историчкой, товар будет наилучшим, а цены — минимальными.

— Так и зовут — Валькирия? — удивилась Тин.

— Нет, её имя — леди Изолт Радагастйолльдоттир, — смутилась я. И тут же обрадовала сестру: — А знаешь, как зовут твою соседку за стенкой?

— Что, ещё интереснее? — черные брови Тин почти сошлись у переносицы.

— Ага, — хихикнула я. — Леди Матильда ар Гиттершбакфш! Она гномка!

Мне удалось произнести имя гордой дщери горного народа, не сбившись, и я тоже была горда.

— Как-как? Ну-ка повтори?

— Матильда ар Гиттеркфшш… фшб… фбш… тьфу, чтоб её!

Тин захохотала. А потом подозрительно осведомилась:

— А как звать мужчин?

Вечером, после ужина, я попросила у Тин совета. И честно рассказала о том раздрае, что творился у меня в голове и сердце: герцогиня или драконица? Замужество или свобода? Как мне быть? Я же извожу Аса и мучаюсь сама.

А ещё Ас действительно вдолбил мне идею, которая самой бы и в голову не пришла, — что на Шона можно смотреть не как на явление или стихию, вроде падающего метеорита или молнии в грозу, а как на обыкновенного парня. И теперь я не просто разговаривала с ним по вечерам, зажав в кулаке амулет, а иногда представляла, что тощий кареглазый маг сидит рядом и улыбается мне своей безумно светлой улыбкой. Наверное, это — нехорошо? Ведь сейчас я — невеста Аса?

Тин задумалась.

Потом сказала:

— С Аскани не ссорься и его не обижай. Он и парень хороший, и, как ни крути, твой единственный родич по крови. Вам надо вместе держаться. А об остальном пока не думай. Тебе же до того, как вылетит драконица, ждать пять-шесть лет. Ты вон как за один год изменилась, не узнать! А что будет через пять? — погладила меня по голове. — Ты сейчас одной ногой в прошлом, где была бесправной батрачкой-сиротой, обидеть которую норовил каждый, а другой — уже в будущем. Вот и выходит в душе и сердце разлад. Как только поймешь, кто ты есть, — тут и всё остальное на место встанет.

Какая же она мудрая! Но что мне делать здесь и сейчас?

— Но Тин… Я радуюсь, когда во сне вижу Шона. Хотя за всё время это и было-то раза три-четыре, и большую часть времени он был вороном. Он меня учит. И я каждый день его вспоминаю. Говорю с ним, как с тобой, хотя знаю, что он не слышит. А ещё… кажется, он мне нравится. И Аскани нравится. Но замуж я по-прежнему не хочу ни за кого! Разве это правильно? Я себя виноватой чувствую.

— Знаешь, Мири, у тебя никогда не было отца. Не может быть так, что его ты и ищешь? А твой Аскани своей ревностью тебя просто с толку сбил? Что ты уже сама не понимаешь — чего тебе надо? И ещё — я сказала про ногу в прошлом не зря. Ты себе как замужество представляешь? Как то, что в Благодени видела. Чтоб в шестнадцать с дитём на коленях, в двадцать пять — с пятью, в тридцать — без половины зубов, зато с горбом от непосильной работы. Да ещё муж станет командовать, а то и поколачивать. Так?

Задумалась. И в самом деле, так. Ну, хорошо, пусть я буду без пятерых у подола, без горба и зубастой. Но я хочу летать, заниматься магией, учиться, увидеть мир… Ведь всяко выходит, что на любой шаг и чих надо у мужа позволения спрашивать. А зачем мне такое?

— Хорошие муж с женой не те, что друг на дружку глядят, а те, что смотрят в одну сторону, — улыбнулась Тин.

— Не, не пойду. Всё равно не нравится, — насупилась я.

— Да куда торопишься-то? Давай ближе к делу, года через три об этом поговорим, — засмеялась Тин. — А если ты сказала честно Аскани о своих сомнениях, значит, голову ему не морочишь, не обманываешь. Как друга — я вижу — ты его любишь. Как парень он тебе нравится. А выйдет ли из этого что-то большее — поглядим. Может, даже и хорошо, что у тебя в голове тот лохматый в грязном балахоне вертится. Хотя чем он тебе приглянулся — ох, не пойму!

Я расцвела в улыбке:

— Шон — самый добрый и необыкновенный!

— Необыкновенный — это точно. Просто чудо в перьях, — кивнула Тин.

Date: 2015-07-10; view: 324; Нарушение авторских прав