Принцип противоречия

Чтобы рассматривать объект в движении и развитии, раскрыть законы, обусловливающие его переход из одного качественного состояния в другое, из одной стадии развития в другую, необходимо выявить источник происходящих в нем изменений. Источником движения и развития материальных образований являются свойственные им противоречивые тенденции, содержащиеся в них и между ними противоречия, борьба противоположностей.

Ф. Энгельс писал: «Пока мы рассматриваем вещи как покоящиеся и безжизненные, каждую в отдельности, одну рядом с другой и одну вслед за другой, мы, действительно, не наталкиваемся ни на какие противоречия в них. Мы находим

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 176—177.

адесь определенные свойства, которые частью общи, частью различны или даже противоречат друг другу, но в этом последнем случае они распределены между различными вещами и, следовательно, не содержат в себе никакого противоречия. В пределах такого рода рассмотрения вещей мы и обходимся обычным, метафизическим способом мышления. Но совсем иначе обстоит дело, когда мы начинаем рассматривать вещи в их движении, в их изменении, в их жизни, в их взаимном воздействии друг на друга. Здесь мы сразу наталкиваемся на противоречия» 1. Но если каждая вещь содержит в себе противоречия, имеет противоположные тенденции, взаимосвязь и взаимодействие которых обусловливают ее функционирование и развитие, то важнейшим условием познания объекта, воспроизведения в идеальных образах его сущности должно быть познание его как «единства противоположностей», раскрытие свойственных ему «внутренне противоречивых тенденций»,их борьбы2. «Условие познания всех процессов мира в их «самодвижении», в их спонтанейном развитии, в их живой жизни,— подчеркивает В. И. Ленин,— есть познание их как единства противоположностей» 3.

Данное требование диалектического метода познания выражено в принципе раздвоения единого.

Этот принцип диалектического метода играет важную роль не только в познании вещей как движущихся и развивающихся объектов, но и в объяснении всего многообразия присущих им различных и противоположных свойств, качественных состояний, при выявлении необходимой взаимосвязи между ними, переходов из одного в другое и в свою противоположность.

Так, чтобы правильно сориентироваться в сложнейшей обстановке капиталистической действительности, понять смысл совершающихся там процессов, необходимо исходить из основного противоречия капиталистической формации, то

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 123.

2 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 202.

3 Там же, с. 317,

есть из противоречия между производительными силами и капиталистическими производственными отношениями, проявляющегося в форме противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения. Исходя из этого противоречия, можно понять суть и причины экономических кризисов, сосредоточения богатства на одном полюсе, нищеты — на другом, безработицы, стремления капиталистов к милитаризации и фашизации государства и т. д.

Классическим примером того, как раздвоение объекта познания на противоположные стороны обеспечивает воспроизведение его развития, перехода из одного качественного состояния в другое, может служить анализ К. Марксом сущности капиталистической общественно-экономической формации. Выделив основное простейшее отношение буржуазного общества — обмен товаров, он раскрыл связанные с ним и имеющиеся в нем противоречия, а затем, прослеживаяих развитие, воспроизвел в виде системы категорий все другие, обусловленные этим развитием противоречия и свойства и тем самым представил капиталистическую общественно-экономическую формацию, во-первых, в ее возникновении и развитии, во-вторых, в диалектическом единстве всех необходимых ее сторон, показал сущность этой формации.

Анализируя процесс познания К. Марксом капиталистического общества, В. И. Ленин писал: «У Маркса в «Капитале» сначала анализируется самое простое, обычное, основное, самое массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся, отношение буржуазного (товарного) общества: обмен товаров. Анализ вскрывает в этом простейшем явлении (в этой «клеточке» буржуазного общества) все противоречия (respective зародыши всех противоречий) современного общества. Дальнейшее изложение показывает нам развитие (и рост и движение) этих противоречий и этого общества, в 2 (в сумме.— Ред.) его отдельных частей, от его начала до его конца» 1.

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 318.

Другим примером движения познания к сущности через раскрытие противоречий является тот период познания электрических явлений, который начинается с открытия электрона, а затем и протона. Накопленные к концу XIX века сведения об электричестве касались лишь отдельных сторон, отдельных законов, свойственных электрическим явлениям. Они не были объединены в единое целое, не были представлены в их необходимой взаимосвязи и взаимозависимости. Другими словами, до конца XIX века не было знания сущности электричества. С открытием электрона — носителя отрицательного электрического заряда, а затем и протона, имеющего положительный заряд, было выявлено то противоречие, опираясь на которое стало возможным объяснить и объединить в единое целое все электрические явления и тем самым воспроизвести в сознании сущность электричества.

В самом деле, с открытием электрона и протона атом стал рассматриваться как материальное образование, состоящее из Определенного равного количества электронов и протонов. Заряженность тела теперь объясняется тем, что в нем в силу тех или иных причин число электронов не соответствует числу протонов. Если электронов меньше, чем протонов, тело считается положительно заряженным, если же в нем электронов больше, чем протонов, оно считается заряженным отрицательно.

Электризация тел в свете этих воззрений представляет собой не что иное, как создание в них недостатка или излишка электронов путем передачи их другим телам или заимствования у последних. Стало ясно, почему появление определенного электрического заряда в одном теле неизбежно влечет за собой появление такого же количества противоположного заряда в другом. Исходя из взаимодействия между электронами и протонами, легко объяснялось и распределение заряда между заряженным и незаряженным телами при их соприкосновении, исчезновение заряда при соединении между собой тел, заряженных разноименными зарядами, а также электростатическая индукция и т. д.

Открытие электрона как составной части атома любого вещества позволило также понять, почему одни тела проводят электричество, а другие нет. Исходя из электронного строения вещества, можно объяснить явление гальванического тока, термоэлектричество, электромагнитную индукцию и т. п.

Так противоречие, связанное с взаимодействием электрона и протона, оказалось основным, решающим звеном, тем отношением, из которого появилась возможность шаг за шагом объяснить всю массу электрических явлений, представить их как единое взаимосвязанное целое, как единую цепь проявлений так называемой электронной природы вещества. Была познана сущность электричества, электрических свойств (явлений) в их внутренней необходимой взаимосвязи и взаимозависимости.

Раскрыв противоположные стороны в объекте, выявив их взаимосвязь и осуществляющееся в ее рамках взаимодействие противоположностей, их борьбу, субъект познания прослеживает и соответственно воспроизводит в мышлении во взаимосвязи понятий обусловливаемые этим взаимодействием (борьбой) изменения объекта. Обнаружение противоречий в самой вещи, таким образом, позволяет субъекту объяснить происходящие в ней изменения и воспроизвести в логике понятий объективную логику ее функционирования и развития.

С такой постановкой вопроса никак не могут согласиться противники диалектического материализма. Они с порога отвергают мысль о существовании каких-либо противоречий в объективной действительности, в самих вещах. Вещь, по их мнению, не может содержать в себе никаких противоречий. Противоречивыми могут быть лишь человеческие суждения, высказывания, мысли.

«Противоречие,— заявляет французский философ П. Фулькес,— это феномен, который относится к человеческим рассуждениям. Как бы то ни было, мы иногда забываем об этом. Однако это обстоятельство обнаруживается в языке,

если присмотреться повнимательнее»1. Английский философ Р. Джунн квалифицирует точку зрения, признающую противоречия в вещах, как пантеистическую, анимистическую. «Понятие о диалектике природы...— пишет он,— является анимистическим и антропоморфическим и поэтому несовместимо с материализмом». И далее, «признание диалектики природы является пантеистическим и анимистическим, поскольку оно приписывает ей сугубо человеческие свойства, свойства... теологического существования, то есть оно приписывает свойство действовать в соответствии с задачами и целями естественным (то есть не теологическим) процессам... Я предполагаю, что конфликт противоречия находит настоящее применение в сфере значительных структур (концептуальных или социальных), где конфликты являются конфликтами теоретических или практических значений. Противоречия не могут существовать между простыми предметами и физическими силами... они могут существовать только между способами мышления и способами жизни» 2.

Признание противоречий (и диалектики вообще) в объективной действительности, в природе, Р. Джунн считает противоестественным, несовместимым с материализмом. Однако он не указывает, с каким материализмом несовместимо признание противоречий в природе: с диалектическим или с метафизическим? Если иметь в виду метафизический материализм, то утверждение Р. Джунна правильно. Но развитие науки и общественной практики давно опровергло исходные принципы метафизического материализма и показало, что противоречия существуют не только в человеческом мышлении, не только в человеческой целенаправленной деятельности, но и в природе, в объективной действительности. Более того, в мышлении, в целенаправленной деятельности людей противоречия (и диалектика в целом) имеют место лишь по-

1 Foulques P. Le «поп».— Archives de philosophic. P., 1974, t. 37, с. 3, р. 407.

2 Junn R. Is Nature Dialectical? — Marxism today. L., February, 1977, p. 45, 47, 48.

тому, что они существуют в объективной действительности, ибо мышление и субъективная деятельность в целом представляют собой отражение окружающего человека внешнего мира, осуществляются по единым, всеобщим законам.

Объективное существование противоречий отрицает и американский буржуазный философ С. Хук. По его мнению, термин «противоречие» неприменим к вещам. Противоречивыми могут быть лишь мысли, суждения, а не вещи. Он пишет: «Основным положением всех законов диалектики является убеждение, что противоречие «объективно присутствует в вещах и процессах». Это по меньшей мере странное использование термина «противоречие», поскольку со времени Аристотеля общим местом логической теории являлось то, что противоречивыми бывают предложения, суждения или утверждения, а не вещи или события» 1. Свою точку зрения С. Хук обосновывает так: «Если все существующее противоречиво... тогда непоследовательность была бы неизбежным признаком логичности. И науки, рассматривающие последовательность как необходимое условие истины, не могли бы сделать ни шагу». И далее: «Если все существующее противоречиво, тогда Энгельс едва ли был вправе говорить, что мысль, являющаяся продуктом природы, должна «соответствовать» природе вместо того, чтобы противоречить ей» 2.

Что касается такой противоречивости, как непоследовательность мысли, то она действительно присуща лишь мышлению, причем неправильному мышлению. Поэтому данный вид противоречивости не является следствием отражения в познании противоречивости вещей, а вместе с тем и не может быть логическим принципом правильного мышления. Однако противоречивость существует не только в виде непоследовательности мысли, но прежде всего в виде противоположных сторон и тенденций, свойственных вещам и явлениям внешнего мира. Правильное мышление, имеющее своей

1 Hook S. Dialectical Materialism and Scientific Method. Manchester, 1955, p. 7.

2 Ibid., p. 7.

целью воспроизвести в сознании в системе идеальных образов действительное положение вещей, реальные связи и отношения исследуемого объекта, не может игнорировать этой противоречивости вещей, так же как оно не может игнорировать и определенной последовательности явлений. А если.это так, то среди логических принципов мышления наряду с требованием последовательности должно быть требование необходимости раздвоения объекта мысли на противоположные стороны и познания его противоречивой природы. Признание противоречивости вещей и необходимости учитывать ее в процессе познания, мышления не только не противоречит положению о том, что мысли должны соответствовать действительности, но и является одним из важнейших условий достижения этого соответствия.

Противники диалектического материализма придерживаются иной точки зрения. «Что обозначает выражение «объективная диалектика»? — рассуждает Э. Вейль.— Если оно имеет смысл, то оно может обозначать не что иное, как существование противоречий в действительности, противоречий, предшествующих рассуждению или независимых от него. Это не перестает шокировать нас. В конце концов, само слово «противоречие» от корня «речь». И это оказывается неслучайным: два человека могут противоречить друг другу или же один человек себе самому в разные моменты своего существования; тезисы могут противоречить себе при переходе на другой уровень абстракции. Но как действительность, которая не говорит, придет к противоречиям или впадет в противоречия?.. Противоречие возникает только там, где имеет место мышление, объект же ни в какой степени не затрагивается мыслительными актами, он остается тождественным самому себе и не может противоречить себе, поскольку не говорит, не мыслит» 1.

Э. Вейль старается показать необоснованность и даже абсурдность положения о том, что на основе обнаружения про-

1 Weil Е. De la dialectique objective,— Les etudes philosophiques, 1970, № 3, p. 339.

тиворечий в субъективной, мыслительной деятельности людей можно заключить о существовании противоречий в объективной действительности. В самом деле, нельзя переносить то, что обнаруживается в субъективной деятельности людей по поводу объекта, на сам объект, выводить логику функционирования и развития объекта из логики мыслительной деятельности, направленной на его познание. Если бы Э. Вейль утверждал только это, то не было бы никакой необходимости спорить с ним. Но он утверждает не только это. Он считает, что именно сторонники диалектического материализма непозволительно переносят субъективную диалектику на объективную, почему и учение о противоречивости вещей, об их диалектическом развитии он объявляет ложным. Но диалектический материализм не переносит субъективную диалектику в объективный мир, а, наоборот, объясняет субъективную диалектику из объективной, рассматривает законы развития мыслительной деятельности как отражение всеобщих диалектических закономерностей объективной действительности.

Сторонники диалектического материализма просто забыли, утверждают его критики, что сначала они перенесли диалектику мыслительной деятельности на мир вещей, а затем стали выводить ее из этого мира и рассматривать в качестве образа последнего. «...В учебниках по диалектическому материализму,— пишет, например, французский философ П. Обенк,— больше не ссылаются на этимологическин смысл слова «противоречие» и восхваляют Гераклита, который, однако, не выработал никакой теории диалога, за то, что он открыл диалектику. Диалектика, согласно Энгельсу («Анти-Дюринг»),—это «наука о противоречиях в самих вещах». По Ленину («Философские тетради»), она должна быть «теорией единства противоположностей». Хотя и существует неустранимая связь слова «противоречие» с языком и с тем фактом, что слово «противоположность» получает точный смысл лишь в рамках логики, тем не менее забывают о связи диалектики с диалогом и просто-напросто с логосом...

н более не противопоставляют науку о вещах и диалог людей, но из этого последнего делают, пусть даже бессознательно, высший прообраз первой, ибо теперь уже называют диалектикой саму реальность, а исходя из этого — и науку, изучающую эту реальность» 1.

Сторонники материалистической диалектики выводят законы развития мыслительной деятельности из всеобщих законов развития вещей в силу материалистического решения основного вопроса философии, в силу признания вторичности, производности сознания от материи, признания того, что его содержание, законы и формы развития являются отражением объективной действительности, свойств и отношений материальных образований.

Необходимость раздвоения познаваемого целого на противоположные стороны и выявления взаимосвязи между ними проистекает из того, что каждое материальное образование (вещь, предмет) представляет собой единство противоположностей, содержит в себе противоположные тенденции. Будучи относительно устойчивой системой движения, оно в результате взаимодействия элементов, его образующих, а также взаимодействия с другими вещами (целостными системами) непрерывно изменяется и вместе с тем сохраняет себя, свое качество. Значит, в одно и то же время, в одних и тех же отношениях она является и собой и другим, то есть тождеством противоположностей. И пока существует это тождество, существует и вещь, нарушение же его на определенной стадии развития противоречия приводит к уничтожению данной вещи и возникновению другой, которая тоже будет представлять собой единство изменения и устойчивости, то есть тождество противоположностей.

Итак, противоречие, единство и борьба противоположностей являются всеобщей формой бытия материи, присущи каждому материальному образованию, обусловливают его су-

1 Aubenqae P. Evolution et constantes de la pensee dialectique.— Lea etudes philosophiques, 1970, № 3, p. 291.

ществование, функционирование и развитие. Но противоречие выполняет свою роль всеобщей формы бытия, всеобщей движущей силы, источника движения и развития через взаимодействие, которое, как известно, является конечной причиной всех изменений. Взаимодействие — это реально существующее, функционирующее противоречие. Оно выступает как отношение, включающее действие и противодействие. Каждая сторона взаимодействия действует на другую сторону и в то же время оказывает сопротивление (противодействие) ее воздействию. Налицо отношение, члены которого, являясь относительно устойчивыми, самостоятельными реальностями, обладающими противоположными тенденциями, ведут между собой борьбу. Исключая друг друга, они находятся в органической взаимосвязи, составляют единство противоположностей.

Поскольку каждая вещь представляет собой систему взаимодействующих элементов и существует лишь в строго определенной системе взаимодействий с другими вещами, ее внутренняя природа и внешние формы поведения противоречивы. Противоречие является основой возникновения вещи (всякое материальное образование возникает в результате взаимодействия соответствующих факторов), ее существования (она существует постольку и до тех пор, пока имеют место эти взаимодействия, составляющие необходимое условие ее существования), развития (изменение ее сущности, переход в новую, более высокую стадию обусловливается взаимодействием между противоположностями) и уничтожения (преобразование данной вещи в другую является следствием столкновения противоположностей на определенной стадии их взаимодействия, разрешения противоречия).

Показывая роль внутренних и внешних противоречий в развитии вещи, американский марксист М. Массачиа пишет:

«...противоречивость, противоположность внутренних сторон в самой вещи является основной причиной ее развития, в то время как ее взаимоотношение и взаимодействие с другими вещами — вторичными причинами. Внутренние факторы

являются основой изменения, а внешние факторы обусловливают это изменение» 1.

Всеобщими формами существования противоречия являются: взаимосвязь действия и противодействия, изменения и устойчивости, абсолютности движения и относительности покоя, непрерывности и прерывности бытия, конечного и бесконечного в каждой вещи, материальном образовании.

Если каждая вещь реально существует лишь как единство (тождество) противоположностей, если она функционирует и развивается в результате их взаимодействия (борьбы), то проникновение в сущность исследуемого целого необходимо предполагает выявление противоположных тенденций в нем, установление взаимосвязи между ними и выведение из нее присущих объекту качественных и количественных характеристик.

Чтобы воспроизвести в познании противоречивую природу вещи, необходимо использовать противоположные понятия, суждения, ставить их в определенную взаимосвязь. А если это так, то существование противоречий в познании является необходимым условием достижения истины.

Но этого обстоятельства не учитывают авторы, которые, признавая существование диалектических противоречий в объективной действительности, отрицают их существование в познании, в мышлении. Ход их рассуждения таков. Общее реально существует только в отдельном, через отдельное. Поэтому реально противоречия могут существовать лишь в конкретных материальных образованиях, процессах в виде взаимодействующих противоположных сторон, тенденций. Будучи вычлененными в ходе познания и выраженными через общие понятия, суждения, они теряют свою реальность и становятся мнимыми, псевдопротиворечиями.

Против требования раздвоения единого на противоположности и познания их взаимосвязи выступает, например, П. Раймон. Он считает, что противоположные стороны мате-

1 Massachio M. On Contradiction in Dialectical Materialism.— Science and Society, vol. 41, № 3, 1977, p. 258.

риальных образований не составляют диалектики, что она имеет место лишь в соотношении противоположных понятий, которые вовсе не отражают того, что мы фиксируем как противоположности в объекте. Особенно это касается взаимосвязи, взаимопроникновения противоположностей. По мнению П. Раймона, их невозможно отразить в мышлении, оно должно фиксировать их как расчлененные, не связанные между собой, ибо только при этом условии обеспечивается развитие научного познания. Он пишет: «Закон взаимопроникновения противоположностей... двусмыслен: о чем идет речь — о противоположностях или контрарностях? Что означает «взаимопроникновение»? Диалектика может иметь место в том случае, если есть два противоположных, или исключающих друг друга, термина, которые, однако, тесно связаны... или один термин, содержащий два непримиримых между собой аспекта. Но если два полюса магнита «плюс» и «минус» находятся на двух конечностях стержня, если электрические полюсы находятся на двух концах цепи, если притяжение и отталкивание являются двумя противоположными силами, которые могут сочетаться, если так же дело обстоит в биологии с изменчивостью и наследственностью, то непонятно, где тут диалектика, поскольку либо противоположности дополняют друг друга, либо они сочетаются, либо они остаются в положении контрарностей» 1. И далее: «...научное мышление является антиподом метода, проповедуемого Энгельсом; он возвращается к еще непонятому чувственному миру, вместо того чтобы видеть, что взаимопроникновение противоположностей должно быть разделено, чтобы дать дорогу анализу, которому нечего делать с противоположностями и их взаимопроникновением» 2.

Метафизическое мышление действительно не знает, что делать с противоположностями, с их взаимопроникновением, оно чувствует себя хорошо лишь тогда, когда противоположности разъединены, изолированы. Лишь при этих условиях

1 Raymond P. Materialisme dialectique et logique, p. 115.

2 Ibidem.

оно может осуществлять теоретический анализ. Но невольно напрашивается вопрос: а что дает такой теоретический анализ? Приведет ли он к познанию истины, позволит ли воспроизвести в понятиях, в их соотношении действительное положение вещей? Ответ может быть только один: нет, не приведет. Почему? Да потому, что в объективной действительности, в исследуемом материальном образовании противоположные стороны находятся в необходимой взаимосвязи и взаимозависимости, взаимно проникают друг в друга, а в познании, в мышлении их разъединили, изолировали, представили как самостоятельные, независимые друг от друга стороны. Значит, мышление не будет отражать действительности. Не случайно П. Раймон упрекает Ф. Энгельса за то, что он постоянно «возвращается к еще непонятому чувственному миру». Поэтому Энгельсу, который выводит диалектический метод из внешнего мира и считает, что такой метод должен отражать в своих требованиях всеобщие законы объективной действительности, всеобщие свойства и связи, П. Раймон предпочитает Платона, который имеет дело с понятием, выводит чувственный мир из понятий и к тому же отвергает требование взаимосвязи противоположностей. «...Платон,— рассуждает П. Раймон,— был диалектиком в большей степени, чем Энгельс, когда он объявил, что раздельный анализ противоположностей, которые кажутся поначалу взаимно проникающими друг в друга, является истинным условием прогресса науки; диалектика Платона требовала отказаться от взаимопроникновения противоположностей» 1.

Некоторые современные буржуазные философы готовы признать противоречия в познании, но не в качестве необходимой формы движения мышления, не в виде одной из закономерностей его функционирования и развития, а как случайное, противоестественное явление, которое при желании можно не допустить или устранить. «Диалектики,— пишет

1 Raymond P. Materialisme dialectique et logique, p. 116.

К. Поппер,— говорят, что противоречия плодотворны, продуктивны, способствуют прогрессу, и... это в некотором отношении правильно. Однако истиной это является лишь до тех пор, пока мы не намерены мириться с противоречиями и стремимся изменить любую теорию, которая содержит противоречия, другими словами, пока мы не намерены признавать противоречие... Но если мы изменим свое отношение к противоречиям, решим примириться с ними, то они сразу же потеряют всякую плодотворность и не будут движущей силой интеллектуального прогресса... Таким образом, мы должны сказать диалектику, что он не сможет допускать оба эти случая. Если он заинтересован в продуктивности противоречий, то он не должен принимать их. Если же он признает их существование, то он исключает их продуктивность и делает невозможным интеллектуальный прогресс» 1.

Нетрудно заметить, что К. Поппер смешивает формальнологические противоречия и противоречия диалектические. Что касается формально-логических противоречий, то с их существованием действительно нельзя мириться. Их необходимо устранять. Но в диалектике имеются в виду не эти противоречия, несомненно встречающиеся в процессе познания, а те, которые воспроизводят противоречивую природу объекта, которые через взаимосвязь и взаимопереходы противоположных понятий отражают его изменение и развитие. Эти противоречия устранить нельзя. Обеспечивая движение мысли, переход от одних сторон и связей исследуемого объекта к другим, они органически вплетаются в саму ткань научной теории и существуют в качестве необходимого момента ее содержания.

Близкой к попперовской точке зрения на противоречие придерживается и М. Бунге. В принципе он не отрицает существования противоречий в объективной действительности, но не считает их универсальной формой бытия. Что же касается познания, мышления, то здесь, по его мнению,

1 Popper К. Conjectures and Refutations, p. 316—317.

противоречий не может быть, ибо они несовместимы с самой сущностью мыслительной деятельности, которая не имеет никакого отношения к миру физических объектов, а оперирует своими собственными (идеальными) конструктами и подчиняется своим законам, отличным от законов внешнего мира.

М. Бунге пытается доказать, что диалектика вообще и закон единства и борьбы противоположностей в частности не являются всеобщими законами, что они выполнимы лишь в некоторых, весьма ограниченных случаях. С такой поправкой он даже готов признать диалектику: «...вариант диалектики, очищенный от всего лишнего, подчеркивающий разнообразие и изменение, но не настаивающий на том, что полярность, противоречие, единство и борьба противоположностей —универсальные характеристики, может быть сформулирован во вразумительных терминах, и можно показать, что он подтверждается современной наукой» 1. М. Бунге рассматривает различные варианты понимания противоречия, часто вкладывая в этот термин весьма произвольный смысл, который никто из марксистов не имеет в виду, и доказывает, что не может быть противоречивости применительно к вещам. Если она и имеет смысл, то лишь применительно к некоторым свойствам вещей в сугубо специфических условиях. Например, он трактует противоречие как наличие у каждой вещи антивещи и рассматривает четыре его варианта: 1) антивещь данной вещи есть отсутствие вещи; 2) антивещь данной вещи — окружение вещи; 3) антивещь есть то, что при соединении с данной вещью уничтожает ее; 4) антивещь — это то, что в соединении с данной вещью дает третье, превосходящее ту и другую. Проанализировав все эти случаи, М. Бунге заключает: «...ни одно из четырех определений не подходит для целей диалектики. Следовательно, либо положение о том, что каждая вещь имеет свою антивещь, неверно, либо надо найти пятый вариант» 2. И он находит его у Аристотеля, ко-

1 Bunge М. Method, Model and Matter. Dordrecht, 1973, p. 183.

2 Bange М. A Critical Examination of Dialectics, p. 65.

торый связывает противоречивость лишь со свойствами:

«Если обратиться к Аристотелю, то окажется, что он учил, что диалектические противоречия касаются скорее черт или свойств (актуальныхили потенциальных), чем вещей»1.

Никто из марксистов не будет спорить о том, что противоречивость характерна для свойств, но она касается не только свойств, но и вещей. Вещь содержит в себе свою противоположность, или антивещь (если угодно так выражаться М. Бунге). Она представляет себя и другое, во что она при соответствующих условиях необходимо превратится. И это другое, содержащееся в вещи, является ее противоположностью. Почему противоположностью, а не отличным от нее другим? Да потому, что содержащееся в ней другое представляет собой возможность, реализующуюся при соответствующих условиях, а сама вещь является реальностью.

Значит, антивещь есть, она существует в каждой конкретной вещи как возможность ее превращения при соответствующих условиях в другую вещь. Данный вариант М. Бунге не анализирует, хотя он довольно часто рассматривается основоположниками диалектического материализма. Понимание противоречивости как соотношения противоположных свойств — свойства и антисвойства — М. Бунге рассматривает применительно к четырем вариантам: 1) антисвойство есть не-свойство; 2) антисвойства — это все другие свойства (кроме данного); 3) антисвойство — то, которое должно сбалансировать или нейтрализовать данное свойство, и 4) антисвойство — это то, что в сочетании с данным свойством дает третье, которое подчиняет первые два. В результате анализа он приходит к выводу, что противоречие иногда имеет смысл лишь применительно к третьему и четвертому случаю. А если это так, то противоречивость — не универсальная форма бытия, а весьма частная характеристика физических объектов.

Рассматривая различные варианты понимания противоположного свойства (антисвойства), М. Бунге игнорирует

1 Bange М. A Critical Examination of Dialectics, p. 65.

существующее в марксистской литературе определение противоположностей как свойств, имеющих противоположные тенденции функционирования и развития1. Зато он легко показывает ошибочность того или иного смысла понятия противоположности, который искусственно придумывает.

Аналогичным образом М. Бунте пытается опровергнуть и диалектическое положение о том, что каждая вещь есть единство противоположностей. В данном случае он рассматривает лишь один вариант этого положения: вещь представляет собой единство противоположностей, поскольку она включает противоположные компоненты. «...Некоторые системы,— пишет он,— имеют компоненты, которые противоположны друг другу в некоторых отношениях»2. Из данного утверждения он делает вывод: «Таким образом, главный тезис о единстве противоположностей оказывается ограниченным сложными системами и, более того, некоторыми их аспектами. Ничего не говорится о простых системах (если таковые существуют); ничего не утверждается также об аспектах или свойствах какой-либо системы. Значит, положение о вещи как единстве противоположностей не универсально, оно не может быть частью всеобъемлющей теории изменения» 3.

Однако тот случай, когда вещь состоит из противоположных компонентов, есть не единственный возможный вариант единства противоположностей. В марксистско-ленинской философии положение о вещи как единстве противоположностей отражает наличие в ней не только противоположных элементов, но и противоположных свойств, сторон, имеющих противоположные тенденции, направления изменений, а также то, что вещь противоречит себе, содержит в себе свою противоположность — возможность превратиться при наличии соот-

1 Обстоятельный анализ марксистского понимания диалектического противоречия дан в книгах; Диалектическое противоречие. М., 1979; Ильенков Э. В. Диалектическая логика. Очерк истории и теории. М., 1974, с. 232—249.

2 Bange Sf. A Critical Examination of Dialectics, p. 70.

3 Ibidem.

вететвующих условий в другую вещь. Все это нами было показано выше.

Итак, требование раздвоения единого на противоположности и познания взаимосвязи между ними является выводом из всеобщности противоречия, из закона единства и борьбы противоположностей, указывающего источник движения и развития объективной действительности и познания. Оно выражает суть диалектического метода познания. «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его...— подчеркивает В. И. Ленин,—есть суть (одна из «сущностей», одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики» 1.

Принципы историзма и раздвоения единого на противоположности связаны с той ступенью развития познания, на которой выявляется противоречивая природа объекта и воспроизводится в системе идеальных образов вся совокупность его необходимых свойств и связей, взятых в их естественной взаимозависимости, в живой жизни. Эта ступень развития общественного познания отражается в категории сущность. Однако познание противоречий начинается гораздо раньше. Первые шаги в этом направлении предпринимаются на стадии выявления качественных и количественных характеристик.

Первым, начальным моментом познания противоречия является открытие в исследуемом объекте различных и противоположных явлений, которые сначала рассматриваются как совершенно самостоятельные, независимые, сосуществующие.

В ходе дальнейшего познания устанавливается их взаимосвязь, взаимополагание и взаимопереход друг в друга, в результате чего они начинают рассматриваться как неразрывно связанные стороны одного и того же явления, как единство противоположностей. Данная закономерность движения

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 316.

познания хорошо прослеживается на истории развития знаний об электричестве.

Как известно, впервые электрические явления были замечены в далекой древности у янтаря, который после натирания обретает способность притягивать другие легкие тела. Впоследствии эта способность была открыта у агата, алмаза, горного хрусталя, серы и других веществ. Во второй половине XVII в. О. фон Герике обнаружил, что наряду с электрическим притяжением существует электрическое отталкивание, и сделал вывод о том, что электрическое притяжение проявляется при взаимодействии наэлектризованного тела с ненаэлектризованным, электрическое же отталкивание — между наэлектризованными телами.

Электрическое притяжение и отталкивание рассматривались при этом как два самостоятельных, не связанных друг с другом явления, которые, правда, вызываются к жизни одной и той же электрической силой. Но вскоре Ш. Дюфе установил, что не все наэлектризованные тела отталкиваются, что некоторые из них, например смола и золото, притягиваются. На основе исследования этого явления он заключил, что имеются два различных вида электричества, которые, притягивая друг друга, отталкивают себе подобное. Но каждый из этих двух видов электричества представлялся существующим независимо от другого и связанным с ним лишь внешним образом, то есть случайно.

Б. Франклин в 1747 г. попытался объяснить электрическое притяжение и отталкивание из единого начала, представить их как различные проявления или состояния одного и того же рода электричества. Согласно его точке зрения, существует единая электрическая материя (флюид), пронизывающая все тела. Частицы этой материи отталкиваются друг от друга, но притягиваются частицами тел. Когда тело содержит в себе столько электрической материи, сколько оно в состоянии вместить, оно не проявляет электрических свойств, является ненаэлектризованным, когда же в теле появляется излишек электрической материи, оно становится наэлектри-

зеванным положительно (стеклянное электричество). Но бывают случаи, когда в теле электрической материи меньше, чем оно в состоянии вместить, и тогда оно оказывается наэлектризованным отрицательно (смоляное электричество).

Электризацию тел Б. Франклин объяснял тем, что при трении электрическая материя переходит от одного тела к другому, в связи с чем у одного из них оказывается электрической материи больше нормы, у другого — меньше нормы. Взаимоотталкивание положительно заряженных тел он выводил из того положения, что частицам электрической материи вообще свойственно отталкивание; притяжение разноименно заряженных тел он объяснял тем, что тела, заряженные положительно, стремятся отдать излишнюю электрическую материю, а тела, имеющие отрицательный заряд, стремятся восполнить недостающее ее количество. Стремлением электричества распределяться равномерно он объяснял и притяжение наэлектризованного тела ненаэлектризованным.

Опираясь на теорию Б. Франклина, русский физик Ф. У. Т. Эпинус дал объяснение открытию Дж. Кантона, который установил, что при приближении положительно заряженного тела к металлическому цилиндру, помещенному на стеклянную подставку, он наэлектризовывался. Причем на конце, обращенном к заряженному телу, появляется отрицательный заряд, а на противоположном конце — положительный. Это явление Эпинус объяснял так: когда положительно заряженное тело приближается к цилиндру, то электричество, находящееся в цилиндре, отталкивается к его дальнему концу. Поэтому дальний конец электризуется положительно, а ближний, откуда электричество отталкивается,— отрицательно. Свое предположение Эпинус доказывал тем, что при прикосновении пальцем к цилиндру положительное электричество уходит в землю, а цилиндр оказывается заряженным отрицательно.

Теория Б. Франклина, однако, не смогла удовлетворительно объяснить, почему отталкиваются тела, имеющие отрицательный заряд. Ссылка на то, что частицам тел, не имеющим

нормального количества электрической материи, должно быть свойственно отталкивание, выглядела искусственной. Поэтому данная теория не смогла вытеснить точку зрения о существовании двух видов электричества, которую продолжал разделять целый ряд ученых. В частности, определенный шаг в ее разработке сделал Симмер. Обобщая свои опыты с электризацией шелка, он пришел к выводу, что во всех телах содержится два противоположных вида электричества, которые, будучи в равных количествах, связывают или нейтрализуют друг друга и поэтому не выявляются. Наэлектризованным тело становится тогда, когда в нем оказывается избыток какого-либо электричества. Электризацию тел трением Симмер объяснял тем, что при натирании одного тела другим положительное электричество переходит в одно из них, а отрицательное — в другое, в связи с чем одно тело оказывается заряженным положительно, другое — отрицательно. Будучи противоположными, заряды этих тел оказываются равными по величине.

Нетрудно заметить, что, в отличие от Ш. Дюфе, который считал, что два противоположных вида электричества независимы друг от друга, существуют сами по себе, в различных телах, Симмер полагал, что они существуют в одном и том же теле и своим взаимодействием «нейтрализуют» и «связывают» друг друга, то есть составляют определенное единство.

Последовательно научное объяснение противоречия, лежащего в основе электрических явлений, стало возможно лишь в конце XIX в., после открытия электрона (Крукс, 1879, Д. Томсон, 1897), носителя отрицательного электрического заряда, и протона (Гольдштейн, 1886), имеющего положительный заряд, взаимодействие которых позволило уяснить противоречия, обусловливающие электрические явления как единство и борьбу противоположностей, переходящих при соответствующих условиях друг в друга.

Итак, развитие знания об электричестве свидетельствует о том, что познание противоречий осуществляется через об-

наружениё в исследуемом объекте различных противоположных явлений и установление взаимосвязи и взаимозависимости между ними.

Аналогичная закономерность наблюдается и в истории познания теплоты, в частности теплового излучения.

В ходе исследования теплоты было замечено, что одни тела испускают тепловые лучи, а другие поглощают тепло. Испускание тепловых лучей связывалось с процессами горения, с тем, что тело раскалено, нагрето, а поглощение тепла — с тем, что соответствующее тело имеет более низкую температуру по сравнению с телами, излучающими теплоту. Сначала эти противоположные явления рассматривались как самостоятельные, независимые друг от друга, распределенные между различными телами. Затем, в конце XVIII в., начинают предприниматься попытки установить связь между ними. Так, женевский физик П. Прево в 1791 г. выдвинул мысль о том, что тепловое излучение и поглощение свойственны всем телам, что каждое тело всегда испускает в пространство и поглощает притекающие к нему от других тел тепловые лучи. Согласно его точке зрения, количество испускаемых и поглощаемых лучей зависит от температуры тела и состояния окружающей среды. Если тело излучает столько же тепла, сколько к нему поступает от других окружающих его тел, то между этими телами устанавливается тепловое равновесие. Если же часть тел окажется более нагретой, то они будут испускать большее количество тепловых лучей, чем поглощать, а менее нагретые тела — испускать меньше, чем поглощать.

Мы видим, что в представлении П. Прево лучеиспускание и лучепоглощение выступают уже не изолированно, а во взаимосвязи, они свойственны не различным телам, а одному и тому же телу, они взаимодействуют между собой, и в ходе этого взаимодействия ведущей, преобладающей оказывается то одна, то другая тенденция. Одним словом, П. Прево рассматривал испускание и поглощение тепловых лучейкакединство противоположностей, ведущих между собой постоянную борьбу.

Еще более обстоятельное исследование связи между испусканием и поглощением тепловых лучей провел шотландский ученый Дж. Лесли. Он, в частности, обнаружил, что тела, сильно излучающие, имеют и большую поглощаемость и, наоборот, чем меньше тело излучает тепла, тем меньше оно и поглощает его. Английский физик У. Ричи, продолжая исследование Дж. Лесли, установил, что лучеиспускательная способность тела равна его поглощательной способности.

Теоретическое обоснование единства испускательной и поглощательной способности тел дал немецкий физик Г. Р. Кирхгоф в 1854 г. Он сформулировал закон, названный его именем, суть которого состоит в том, что для всех тел, независимо от их природы, отношение спектральной лучеиспускательной способности к спектральной лучепоглощательной способности есть одна и та же функция от длины волны и температуры и равно испускательной способности черного тела при данной температуре.

Итак, познание противоречия, связанного с тепловым излучением, осуществлялось благодаря фиксации противоположных явлений, изучению каждого из них в отдельности, вне связи с другими, а затем устанавливалась их взаимообусловленность и борьба. В результате тепловое излучение осознавалось как единство, тождество взаимоисключающих и взаимополагающих друг друга противоположностей.