Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
В будущем… Зато легенды об «избавителях» являются одним из ярчайших проявлений феномена ожидания осуществления социального идеала. В отличие от большинства жанров устного народного творчества, наиболее важная часть содержания в данном типе легенд относится не к прошлому, а к будущему; при этом повествование не только не воспринимается аудиторией как вымысел, но, напротив, вера в реальность излагаемого лежит в основе функционирования этого фольклорного явления. К. В. Чистов, исследовавший русские народные социально- утопические легенды о «царевичах-избавителях», пишет об универсальной сюжетной схеме, лежащей в основе подавляющего их большинства. В данных фольклорных произведениях обычно говорится о представителе царского рода, который, являясь законным претендентом на престол, в результате придворных интриг был отстранен от власти и лишь чудом избежал гибели. Вопреки официальной информации о смерти царевича, на самом деле он (на тот момент, когда рассказывается легенда) жив и скрывается в надежном месте; в определенное время он появится, заявргг о своих правах на власть и, обретя эту власть, дарует простому народу множество благ, фактически - разрешит основные социальные противоречия ^. Центральным образом дакиого Т1ша народных социально-утопических легенд является, таким образом, «царевич- избавитель», то есть здесь механизм осуществления социального идеала связан с личностью ожидаемого идеального монарха. «Добрый» царь должен устранить негативные явления общественной жизни, оградить простой народ от «плохих» помещиков, чиновников и других власть имущих и начать новый золотой век. … Что касается отражения социально-утопических идей и образов в социальной активности масс, то здесь, наряду с такими явлениями, как массовые вол- нершя и восстания, необходимо отметить интереснейший феномен самозванства. Личности, которые выдавали себя за якобы чудом избежавших смерти монархов или наследников престола и подчас играли заметную роль в политической жизни своего государства, появлялись в разных странах: в Португалии, Византии, Германии, Чехии, странах Ближнего Востока и т. д., очень активно - в России^^^. К. В. Чистов пишет о тесной взаимосвязи самозванства и легенд о «цapeвичax-избaвитeляx»^^^. … Следует заметить, что эмпирическая реальность всегда давала очень мало оснований для надежд, каковые проявлялись в народной социальной утопии, и тем не менее массовое сознание различных обществ упорно возвращалось к идее скорого осуществления социального идеала. Универсальность сюжетной модели легенд о «царевичах- избавителях» и о «возвращающихся героях» при отсутствии, в больщинстве случаев, генетической связи между отдельными сюжетами, является, таким образом, убедительным доказательством психологической детерминированности как данного вида социальной утопии, так и в целом феномена ожидания осуществления социального идеала. … Сравнение народной социальной утопии и утопии авторской, относящейся к области специализированного сознания, позволяет обнаруяшть различие в соотношении в них финальных и инструментальных ценностей, иными словами - в соотношении желаемых черт общественного устройства и средств, ко-торые должны обеспечить желаемое. По справедливому замечанию В. Татаркевича, «когда в фантазиях о несуществующих райских странах люди мечтали о лучшей жизни, то понимали под ней исключительно счастливую жизнь. Когда же они составляли программы, как организовать эту лучшую жизнь, счастье переставало быть главной целью. <...> Великие утописты, начиная с Платона, имели своей целью не только счастье людей, но еще больше их совершенство, установление справедливого и разумного порядка в жиз- ни»^^^ [ ЭТО ЧУДОВИЩНО ВАЖНО: проблематизирует мой тезис об эвдемонизме. Может, для теоретика для счастья нужно что-то другое. Что такое пирамида Маслоу? Лучше говорить не о счастье, а о полноте актуализации человека. (γεμάτη ζωή). А как он соотносится с социальным идеалом? Идеал есть та общественная форма, в которой достигается эта желаемая полнота жизни, полнота реализации желаний, чаяний (актуализированных для данного человека). Поэтому идеал в каком-то смысле подразумевает гематеизм. Счастье – не единственное, чего можно желать. «Я жить хочу, хочу печали…». Романтик, пессимизм может не желать счастья – Кьеркегор. Но полноты, гематеизма человек желает всегда – жить так, чтобы чувствовать, что жизнь - реализована. «Крыжовник»: скотская утопия, которую лелеял его брат реализовалась, «к моим мысялям о человеческом счастье» ] … В числе причин таких метаморфоз, происходящих с целями и установками утопистов, можно назвать, во-первых, более сложный и развернутый, чем в обыденном сознавии, характер финальных цекмостей, которые играли главную роль в сознании философов. Другая причина заключается, по-видимому, в том, что, активно разрабатывая механизмы, которые должны привести общество к идеальному состоянию и это состояние поддерживать, утопист способен «увлечься» и забыть о вторичной, инструментальной значи^юсти этих механизмов. Для благоденствия общества, например, нужны порядок, разумное по- ведеьше граждан, защита от природных бедствий и т. д.; ради этого Платон или Кампанелла моделируют государство со столь строгой дисциплиной, что она способна зачеркнуть изначальную мысль о благоденствии^^*^ [т.е. не только то, что они хотели так, а потому, что они смотрели на это общество в перспективе проектировщика, а мы – в перспективе жильца, к тому же удаленного на века и с другой структурой потребностей] … Из факта незначительной роли инструментальных ценностей, низкого уровня проработки средств достижения сощ1ального идеала в народной социальной утопии можно сделать, в частности, следутощий вывод. В массовом сознании вопрос о средствах, которые должны перевести мир из современного (неудовлетворяющего) в грядущее (идеальное) состояние, всегда находился «на периферии» самого мотива ожидания осуществления социального идеала. Неверно было бы сказать, что вопрос о средствах полностью сбрасывался со счетов, игнорировался; происходило другое, а именно - массовое сознание с легкостью и притом некритически принимало самые различные варианты решения проблемы достижения идеала. Главный смысл, к которому сводилась «инструментальная» сторона ожидаемого социального чуда, заключался, по- видимому, в том, чтобы создать приемлемый канал реализации потребности в оптимистическом осмыслении истории [т.е. компенсаторика, механизм психологической защиты]. Такими каналами становились эсхатологические концепции, легенды о «царевичах-избавителях», просто надежды на нового царя или на национально-освободительное движение и т. п. …
|