Глава первая Диспозиции 1 page

Что больше всего меня раздражает в моей работе? Наверное, отсутствие отпуска.

Анубияманурис, бог смерти Серединных Земель

Она не понимала, что с ней. Она не помнила, кто она. Она не узнавала того, кто был рядом, того, кого чувствовала рядом.

Что‑то произошло. Что‑то страшное. Чего она боялась… Нет, не боялась, а остерегалась, но не думала, что подобное случится. Подобное чему?

Неприятная сухость во рту. Глаза будто засыпаны песком. Руки… она попыталась поднять одну. Ничего не вышло. С ногами то же самое. Что с ней случилось?

– Иукена…

Иукена. Это ее имя. Так ее зовут. Так ее звали. Потому что она умерла. Уже в третий раз. Иукена. Имя из небытия. Уютного небытия, где она уже три раза была. Что это? Воспоминания? Как странно…

– Пойми, Иу, нас просто уничтожат, сотрут с лица Равалона, развеют память о нас или превратят в памяти всех поголовно в тупых Диких, которым нужна только человеческая кровь, – бормотал черноволосый упырь. Он положил голову ей на колени, и она взъерошила ему волосы, вполуха слушая слова, которыми он любил делиться с ней. – Если мы не изменимся, такие, как мы сейчас, мы не нужны этому миру. Маги утверждают, что есть другие миры, бесконечное множество миров, что в этих мирах все иное, не такое, как у нас. Я думал – а вдруг существует мир, где мы, упыри, не испытываем Жажды, где Проклятый Путник, испепеляющий Глаз Дня, не страшит нас, где люди для нас не еда, где мы такие же смертные, как и все, и если нас ненавидят и боятся, то по тем же причинам, что и других. Просто мы должны стать носферату, все мы обязаны ими стать, а потом превзойти даже Бродящих под Солнцем. И не кровь людей вознесет нас так высоко, нет, нужно найти иной путь. Или нас не станет. И уничтожат нас не потому, что мы не‑живые, что мы кровососы, что мы не такие. Восточные орки, к слову, не лучше, а хуже нас, потому что в своей степи они сразу норовят затащить других смертных в котел, а мы позволили им жить в нашем Царствии Ночи. Нас уничтожат потому, что у нас есть богатства, есть ресурсы, есть магические Источники, есть послушные крестьяне, ремесленники и торговцы, которые всегда нужны другим государствам. Если в Роланских королевствах или Западном Пределе возникнет перенаселение, начнется голод, переизбыток дворянства и магов, то против нас объявят какой‑нибудь светоносный поход и бросят все силы, чтобы стереть нас с лица Равалона… Да. я уже это говорил. И будут убивать, будут резать даже детей, чтобы мы озверели и уничтожили как можно больше тех, кого послали против нас. Тогда о наших зверствах можно будет раструбить по всему миру, убеждая всех, что с такими чудовищами мирно договориться нельзя и что другого выхода не было. Скажут, что так должно быть, что пришло время очистить землю, переполненную грехами упырей. И поверь, боги пошлют своим верующим немало знамений с призывом убивать каждого Живущего в Ночи, университетские профессора напишут немало трактатов и докажут, что вся мировая история вела именно к этому событию, рыцарские ордена провозгласят необходимость истребить нечисть, живущую благодаря человеческой крови. Все так и будет, поверь. Я читал много книг, старинных свитков, древних манускриптов. Так уничтожили не один народ, не одну страну. Это называется «цивилизационный процесс» – и горе Лангарэю, начнись он у нас.

Почему‑то казалось, неважно, что он говорит, а важно, что говорит именно он, черноволосый Живущий в Ночи, из‑за которого она стала не‑живой, из‑за которого нашла смысл жизни, из‑за которого узнала, что такое…

Как его имя?

Это важно…

Его имя важно…

Надо вспомнить…

Надо все вспомнить…

– Иукена.

Она вздрогнула и открыла глаза. Каазад‑ум обеспокоенно смотрел на нее, поднеся надрезанную ладонь к ее губам. Капля крови пробежала по коже и капнула на язык. Она непроизвольно сглотнула.

Запахи.

Они навалились сразу со всех сторон. Десятки запахов, которые были – она готова поклясться – разные по форме и цвету. Запах был у всего. Это был не один запах, а сотни оттенков, придающие каждой веши вокруг уникальность. Земля пахла теплом и липкими крошками, шустрыми и подвижными, но все равно липкими. Каазад‑ум был огромным стальным шаром, за которым прятались другие запахи, уловимые лишь тем, что они есть, и больше ничего. А Солнце… Солнце пахло потрескавшейся кожей и зудом в зубах. Зуд в зубах старался добраться до нее даже сейчас, сквозь тепло липких крошек. Они, по всей видимости, находились в вырытой Каазад‑умом норе, будто Дикие, которые в давние времена спасались от Проклятого Путника, закапываясь в землю, если не находили подходящие пещеры.

Значит, вот так живут Нугаро? Таков для них мир? С ума сойти…

– Ты кричала. Я начал опасаться, что Воздействие нанесло тебе более сильное повреждение, чем я предполагал раньше. Поэтому посмел поделиться кровью. Прости меня.

– Не… за что…

Она не понимала, почему упыри так трясутся за чистоту своих Линий Крови. Почему, когда упырица из одного клана рожает от упыря из другого клана, то это приветствуется, а вот обмен кровью, укус – под запретом? Говорили, что перемешивание Сил Крови увеличивает шанс появления Порченой Крови. Но никто не знал этого наверняка. Понтей утверждал, что это не доказано, что так повелели Одиннадцать Величайших, перед тем как уйти в Сон. И никто не смел спросить – почему.

Понтей.

– Каазад?

– Да?

– Что произошло? Где я?

Запахов было столько, что она терялась в них. Конечно, ведь она не Нугаро, с детства приученная к различению нюансов. Нет, она не Нугаро. Она Татгем. Она Гений Крови Татгем. И она победила в своей последней схватке. А если рядом Каазад‑ум Шанэ Нугаро – значит, он тоже победил. И отомстил за Огула.

Зря Понтей боялся.

– Я подобрал тебя, когда ты потеряла сознание и Глаз Дня мог нанести тебе большой вред. Мне тоже было плохо, но я ведь Высший, а ты Средняя. Я побоялся отнести тебя в Лес карлу, мог не успеть, поэтому вырыл нору прямо в степи. Мы и сейчас в ней. Я одел тебя и… и поделился с тобой кровью. Тебе вроде стало лучше. А потом ты снова начала кричать.

Иукена поморщилась. Пусть даже в бессознательном состоянии, но она старалась не проявлять слабость на виду у смертных.

– Остальных я не видел, – предупреждая следующий вопрос, сказал Каазад‑ум. – Их запахи уходили в сторону Диренуриана и обратно не возвращались. Видимо, они до сих пор там.

– Что же они… возятся? – Боль прострелила бок, и Татгем поморщилась. Нет, попытку встать пока лучше оставить.

По стальному шару внезапно пробежала дрожь, и легкий запах пойманной рыбы всколыхнул тепло. Она взглянула на Нугаро. Каазад‑ум с тревогой смотрел наверх, подвинув к себе перевязь с Клинками Ночи. Они, кстати, пахли как вишни.

– Кто‑то идет, – сказал Каазад‑ум. – Это Живущие в Ночи. Их двое. Но это не Понтей и не Вадлар. Хотя один из них Высочайший. А второй…

Нугаро неожиданно задохнулся и схватился руками за нос.

– О Великая Ночь, какая вонь! – изумленно прошептал он. – Что это за запах?

Иукена забеспокоилась:

– Они найдут нас?

– Не знаю. Лучше бы не нашли…

А потом Каазад‑ум замолчал, наверное истратив запас слов на сегодня. Он достал оба Клинка и держал их наготове, напряженно прислушиваясь и принюхиваясь. Татгем понимала, что неожиданное появление двух упырей не сулит ничего хорошего. Они спокойно подвергают себя Воздействию – значит, это поднабравшиеся опыта носферату, а им непросто покинуть Лангарэй. О Вадларе мало кто знал, что он Высочайший, поэтому он частенько без разрешения выбирался за пределы Царствия Ночи. Но два Бродящих под Солнцем в одном месте, да еще при том, что рядом группа, отправленная за Ожерельем Керашата…

Дождь! Вот в чем дело!

Дождь перестал не потому, что они почти настигли похитителей, а потому, что их хотели предупредить! Им давали знать, что дела пошли не так, как было задумано, их просили быть осторожнее!

Значит, упыри посланы за ними из Лангарэя. И то, что их всего двое, говорит о том, что они опасны. Чрезвычайно опасны. Двоих не стали бы посылать, если бы те, кто их послал, сомневались, что они вдвоем справятся.

– Каазад, это враги.

– Знаю, – ответил Нугаро. – Это Вишмаган и Атан.

Иукена вздрогнула, зашипев от боли. Проклятье! Вишмаган и Атан, их главные оппоненты в Царствии Ночи! Что же стряслось? Неужели план пяти кланов раскрыт? Но тогда их миссия теряет смысл! Успокоиться. Если бы план рассекретили, тут было бы не два носферату, а двадцать, и все из Братства Крови. А они, даже с Клинками Ночи, не справятся со сплоченной боевой командой. Тем более что Иукена даже приподняться не может, не то что участвовать в схватке.

Вот проклятье! А она‑то решила, что стало лучше, что она скажет Понтею, как она поняла…

– Они близко. – Каазад смотрел на вход в их убежище. Не заметить его посреди степи невозможно, а все Живущие в Ночи отлично знают, что это за норы.

Вишмаган. Костяная Маска – их Сила Крови – это способность покрывать свое тело костяной сеткой, которая становится продолжением скелета и может наращивать на себе острые костяные шипы. Это не все: внутри костяного покрова бежит яд, убивающий мгновенно. Стоит кости царапнуть противника, и шипы тут же впрыснут яд под кожу. Опасные враги, особенно в ближнем бою.

Атан. Непобедимый Змей – их Сила Крови – умение перевоплощаться в четырехногое и четырехрукое существо невероятной физической силы. Слюна Атан подобна кислоте. Сражаться с ними в ближнем бою тяжело.

Будь Иукена в порядке, и Вишмаган и Атан не представляли бы для нее серьезной опасности. Она просто расстреляла бы их, не дав приблизиться. Ночью, конечно, не днем, не под этим ужасным Воздействием.

Что же делать? Каазад – мастер ближнего боя, контактник. С Высочайшими Вишмаганом и Атаном ему не справиться. Впрочем, у него есть Клинки Ночи, что сильно увеличивает шансы на победу. Действительно, сабли могут прибавить ему сил, и тогда он способен противостоять сразу двум носферату. Даже под Воздействием. Понтей создал великолепное оружие. Оно помогает Нугаро моментально одолеть врагов.

– Они совсем рядом. – Каазад‑ум стиснул рукояти.

Теперь и Иукена обоняла запахи тех двоих, что были наверху. От одного пахло сочными апельсинами, зачем‑то посыпанными корицей, другой… Неужели существует такой отвратительный запах? А ведь она получила Силы Крови Нугаро совсем чуть‑чуть. Как же, должно быть, раздражает это зловоние Каазада! От другого пахло телом, внутри которого устроили свалку отходов вперемешку с запахами мертвых деревьев и застоявшейся воды. Это было ужасно.

Каазад вдруг прижал Иукену к стене. И тут же мощный удар сверху, точно посередине, пробил «потолок», и в отверстие хлынул солнечный свет. Иукену затрясло, ее начало подташнивать. Да, ее не доставали прямые лучи Глаза Дня, но даже такая малость стала мучительной для упырицы.

– Кто бы там ни был, выходи, – раздался насмешливый голос сверху. – А если боитесь Проклятого Путника, мы дадим вам защитные плащи.

Тот, кто говорил, врал. От голоса веяло сладким, как сахар, обманом. Их убьют – в этом не было сомнений. К запаху апельсинов с корицей примешался запах холода и черноты. Почему‑то Иукена знала, что так для Нугаро пахнет жажда убивать.

Каазад начал меняться. Трансформа обратила его в крупное, покрытое густой шерстью существо, похожее на волка. Он взглянул на Татгем и прорычал:

– Я буду драться. Оставайся здесь.

– Каазад… – Приступ боли скрутил Иукену, и она замолчала, бессильно наблюдая, как Нугаро, крутанув саблями, на эфесах которых ярко запылали многогранники, ловко выпрыгнул в дыру, проделанную врагами.

Она ничем не могла ему помочь. Но с ним была Сила Крови Нугаро и Клинки Ночи Понтея.

С этим можно было рассчитывать на победу.

«Только не оставляй меня одну, – думала Иукена. – Только не смей оставлять меня одну».

Каазад выпрыгнул прямо возле Вишмагана, тут же атаковав. Воздействие немного ослабило его контроль над Концентраторами Ночи, и сабли выплеснули магическую энергию, которой оказалось достаточно только для того, чтобы отшвырнуть мгновенно принявшего трансформу Вишмагана на десять метров от норы. Каазаду еще не встречались упыри, способные в считаные секунды обратиться к Силе Крови. Он всего лишь успел заметить, как у Вишмагана раздулась голова и его челюсть словно бы покинула рот, превратившись в клыкастую костяную маску размером с лицо. От нее по направлению вниз начался рост костяного каркаса, защищающего тело. На руках эта конструкция покрылась длинными острыми костями. Вот этими костями и защитил себя Вишмаган, отразив удар полыхающих магическим светом сабель.

Второй упырь, Атан, стоял возле входа в нору и не проявлял ни малейшего желания помочь своему напарнику. Они так самоуверенны? Ладно, это к лучшему. Не придется рассредоточивать внимание на двоих противников. Тогда сразу Двойной Волчий Скок, о котором Вишмаган не знает. Бить в спину, потому что сейчас не время для демонстрации воинской чести, сейчас время – убить и выжить.

Каазад сотворил искусственное тело и бросил его впереди себя, на костяные «клинки» Вишмагана, более известные как Костяные Пики. Сначала оба тела, почти слившиеся в движении, мчались рядом, но потом они разделятся и нанесут смертельный удар. В клане Нугаро уже давно рассчитали, как можно бороться с бойцами Вишмаган. Пока те пронзали своими Пиками искусственное тело Нугаро, впрыскивая в него яд, настоящее должно было ударить сзади, в спину, которую Вишмаган не защищал, уверенный, что покончил с противником. Несколько схваток, о которых власти и Вишмаганы так никогда и не узнали, доказали правильность подобной техники. Так сражаться и побеждать воинов лучшего военного клана Лангарэя умели только Нугаро.

Искусственный Каазад нападал на Вишмагана сбоку, отвлекая его и заставляя занять позицию, выгодную для настоящего Каазада. Вот Вишмаган уже занес руку для удара, готовясь встретить атакующего, вот он приготовил другую руку для защиты…

Сейчас!

Каазад‑ум в Волчьем Скоке переместился за спину врага, целясь в просвет между переплетениями костей. Вокруг сабли сверкнул треугольник, закружившийся в декариновом круге с такой скоростью, что стал неразличим. Вращение магических энергий должно было усилить эффект колющего удара и пронзить даже защиту вокруг сердца.

Внезапно что‑то изменилось. Исчез один из запахов. Понять, какой именно, мешало Воздействие. Оно вообще мешало. Каазад пропустил удар в живот, и его отбросило назад. Прокатившись по земле, он одним махом вскочил, готовясь к веерной защите. А Вишмаган уже мчался на него, занеся обе руки для удара. Как враг сумел контратаковать? Нет времени обдумывать это сейчас, надо уходить. Нугаро потянулся к искусственному телу, готовясь перебросить себя в него. И понял, что тела нет. Оно оказалось разрушено. Не распалось на части, нет: даже части были уничтожены. Как это произошло? Ведь он же видел: Вишмаган не бил по телу и Атан все так же оставался на месте. Кто же уничтожил его искусственное тело? Магия? Но запаха волшебства не было.

Каазад начал отступать. С Вишмаганом нельзя вступать в ближний бой. Он опытный боец, и Каазад даже с Клинками Ночи для него не соперник. Нельзя позволить ему оказаться рядом.

Но с ним не получится, как с Олексом. Он не будет ждать, пока Каазад разрубит свою шерсть и направит ее в него. Какая ирония! Сразись Вишмаган с Олексом, то наверняка проиграл бы, ведь яд, главное оружие Вишмаганов, оказался бы бесполезным. А Каазад, победивший Олекса, должен опасаться именно этого.

Но как же было уничтожено искусственное тело? Неужели Вишмаган так быстр в атаке, что Каазад даже не заметил удара?

Они пробежали метров тридцать, когда Нугаро создал новое искусственное тело. Теперь он собирался воспользоваться другой тактикой боя. Если в первый раз не сработала техника, созданная специально для сражений с Вишмаганами, то во второй раз она точно не сработает.

Он начал обходить Вишмагана по кругу с двух сторон сразу. Теперь надо напасть в один и тот же миг, вложив в удар сабель всю мощь, как в конце схватки с Олексом. Вишмаган вынужден будет защищаться от атаки с разных сторон, он не сможет тут же контратаковать, а потом не сможет контратаковать вообще. Вихрь энергий обратит его в ничто. И тогда останется разобраться с Атаном.

Вишмаган видел, что на него нападают два Нугаро. Однако вместо того чтобы принять защитную стойку, он раскинул руки в стороны, точно преступник, распятый на роланском кресте. И прежде чем Каазад успел подумать, зачем он это делает…

Боль в области солнечного сплетения. И сразу онемение. Нугаро с недоумением посмотрел вниз. Чуть выше пупка косо торчала белая кость. Можно было и не тянуться к искусственному телу, он видел, что оно распадается, получив такую же кость в живот.

Ноги подкосились, и Каазад‑ум упал на колени. Он полностью перестал чувствовать нижнюю часть тела. Стало трудно дышать. Яд начал действовать. Когда остановится сердце, Сила Крови уйдет и не будет защищать его тело. И тогда оно просто сгорит. Проклятое Воздействие! Он не успел заметить, как враг послал в него свои кости.

Вишмаган оказался рядом. За костяной маской на лице светились темные глаза.

– Три кости, Нугаро. Я потратил на тебя три Пики. Можешь гордиться. Ты первый Живущий в Ночи, на истребление которого мне понадобилось три мои кости.

Истребление… Истребитель. Вишмаган‑Истребитель. Сомнений быть не может – Гииор Ваар‑Дигуаш Вишмаган. Главный Истребитель Блуждающей Крови. Так вот на что он способен. А ведь вроде ни один Вишмаган, как было известно Нугаро и другим кланам, не обладал способностью отделять кости от своего костяного покрова. А этот умеет. Как?

Живот онемел полностью, и теперь онемение поднималось к груди.

В руке Гииора появился стилет. Лунное серебро…

– Ты умрешь скоро, Нугаро, но я лично хочу тебя прикончить. Будешь в Посмертии рассказывать, что тебя убил сам Гииор. Пусть завидуют.

Каазад задыхался, воздуха не хватало. Вишмаган приставил стилет к его горлу и…

– Они очень ценны? – Каазад‑ум рассматривал сабли, особенно уделяя внимание многогранникам. – Их сила является тайной?

– Да, – кивнул Понтей.

– Тогда они никогда не должны попасть в руки нашим врагам, ведь так?

– К чему ты клонишь?

– Я считаю, что они должны исчезнуть, если я проиграю.

– Ты отличный боец…

– Но есть и лучше. Ты же слышал о Меченосцах?

– Даже видел. Но с Клинками Ночи ты можешь потягаться и с ними.

– Но не с боевым магом, ведь так?

– Да. Не буду тебе врать. Боевого мага ты не одолеешь.

– Тогда ты должен понимать, Понтей, почему я настаиваю на этом. Я Нугаро. Мы не терпим поражений. И отказа от тебя я не приму. Если ты хочешь, чтобы я принял эти Клинки, то сделай, как я прошу.

– И чего же именно ты хочешь?

– Если надо мной одержат победу, то это победа должна стать последней для моего врага. Так что…

Да. Так что…

Каазад из последних сил сжал кулаки. Многогранники запылали всеми цветами радуги и магии. Гииор немедля воткнул стилет в горло Нугаро, из раны тут же полыхнуло холодное пламя. Горло начало распадаться, не в силах противостоять Стихии, враждебной сущности упырей. А вокруг умирающего Нугаро и Вишмагана завертелась красная пентаграмма, из углов которой вверх начали подниматься Знаки Огня. Tiurus – Сполох, Hager – Вспышка, Naio – Искра, Panido – Пыл, Ojen – Жар. Шестой Знак, Verken – Пламя, возник над головой Гииора. Вишмаган сузил глаза, пытаясь одолеть невидимые путы, что оплели его после возникновения пентаграммы. Он посмотрел на Каазада, голову которого уже сжирало пламя, и встретился с его торжествующим взглядом. Пасть Нугаро не могла изобразить улыбку, но его глаза…

– Чтоб тебя… – пробормотал Гииор.

Гигантский огненный шар распух в пентаграмме, синим пламенем сжигая все, к чему прикоснулся.

Иукена изо всех сил старалась подняться и взять лук. Она должна помочь. Каазад‑ум – хороший воин, но два носферату… Упырица даже смогла дотянуться до лука. А после этого в нору спустился Атан. Она замерла, глядя на него. Запах тления и гноя заполонил пространство. О Ночь, неужели все Атаны так пахнут?

Он склонил голову набок. Молод, очень молод. Иукене исполнилось тридцать, что для упыря почти и не возраст, но она была Перерожденной, и возраст души пока соответствовал ее физическому облику. А этот упырь, которому, кажется, около сорока, по упыриным меркам совсем юнец. Почти мальчишка. Понтей был лет на тридцать пять старше, когда они встретились.

Атан неторопливо приблизился. Он кутался в огромный плащ, под которым была хламида с широкими рукавами. Как ему только не жарко? Что за дурацкая мысль…

Иукена стиснула зубы. Двигайся, раздери тебя тысяча убогов, тупая упырица!

Атан протянул руку. И забрал у нее лук. Она попыталась удержать его, но не смогла. Упырь же отошел на середину и положил лук прямо в столп солнечного света. Посмотрел на нее и погрозил пальцем.

– Оставайся здесь, – неожиданно печальным голосом сказал он. – Не смей выходить, если хочешь жить.

И вышел из норы. Просто оставил Иукену лежать возле стены и смотреть ему вслед. Мысли перемешались. Она не могла понять, почему он оставил ее в живых. Он должен был убить ее. Если они посланы на перехват их отряда, то они никого не должны оставить в живых. Им нужно только Ожерелье Керашата. А он оставил ее в живых…

Запах Каазада резко исчез. А вместо него появился запах огня, резкий, неприятный, напоминающий запах жженых листьев. В груди сдавило – чужие кровяные тельца начали беспорядочно двигаться.

Не может быть… Каазад‑ум… Ошибки быть не могло.

Иукена заплакала. Не способна помочь, обуза… Он спас ей жизнь! Почему же он должен потерять свою?! Это несправедливо, Ночь! Это несправедливо! Она плакала, как когда‑то, давным‑давно, когда останки ее отца убирали с улицы, а она лежала дома на кровати и рыдала – безудержно и горько.

Гииор моргал, снова привыкая к свету Проклятого Путника. Безумствующее синее пламя, что стремилось обратить его в пепел, исчезло. Заклинание развеялось.

– Вы могли погибнуть.

Гииор вздрогнул. За его спиной стоял Кедар, неторопливо поправляя рукава. Вишмаган покосился за плечо. Понятно, Порченая Кровь помог ему.

– Этот огонь совсем не понравился моей Коже. – Кедар склонил голову и обиженно добавил: – А еще мне пришлось бежать, а я не люблю бегать. Больше не попадайте в магические ловушки.

– Больше не буду, – пробормотал Гииор. Он внутренне содрогнулся – от тела Нугаро не осталось даже пепла. Убоги побери, если бы не Порченая Кровь с его Кожей, то карьера Главного Истребителя Блуждающей Крови могла бы резко оборваться.

– Что второй упырь? Мертв?

Гииор собрался. Нужно идти дальше. Кедар четко взял след, сейчас он вел к Лесу карлу. С этими могут быть проблемы. Конечно, Кедар справится с Лесной магией, но прикрывать при этом Гииора он не будет успевать.

– Нет.

– Что? – Вишмаган непонимающе посмотрел на Атана. – Что значит «нет»?

– Я не стал убивать ее, – пожал плечами Кедар. – Она не опасна.

– Ты с ума сошел?! – Гииор разозлился. – Немедленно убей ее! Мы должны уничтожить каждого на нашем пути!

– Ну вот… – обиженно протянул Кедар, и Вишмагану вдруг стало не по себе. – И вы меня полоумным считаете. Может, я зря вас спас?

Гииор отвернулся. Он еще не покинул трансформу, а Кедар не призывал свою Порченую Силу Крови. Нет, так думать не стоит, убогов Атаныш после обучения стал еще опаснее. У Гииора мало шансов против него.

– Тогда я сам убью ее. – Вишмаган шагнул к норе и не заметил, как Кедар опередил его. Склонил голову на правое плечо и смотрит будто в сторону, но Гииор знал: за каждым его движением внимательно наблюдают.

– Нельзя убивать, – спокойно сказал Кедар и поднял правую руку.

Гииор сдержал непреодолимое желание ударить Костяными Пиками, чтобы защититься. И правильно сделал, что сдержал. Кедар просто указал в сторону Диренуриана.

– Там сейчас происходит что‑то очень интересное. Нам не стоит задерживаться. А она умрет – в свое время. Так что давайте продолжим путь. И не будем ссориться, хорошо?

«С тобой поссоришься, как же». – Гииор сглотнул. Безопасней плюнуть в лицо Правящему Вишмаган, чем расстроить Кедара. Раньше, говорят, он вообще был бешеный, оставлял трупы за собой только потому, что зевота напала и ему это не нравилось. Да уж, Жарах действительно сумел найти хорошего учителя для этого ублюдка. До сих пор он полностью слушался Гииора и возроптал только сейчас, когда понадобилось убить упырицу.

Ладно, это не принципиально. Когда они заберут то, за чем отправился отряд изменников, и вернутся в Лангарэй, судьба этой девки будет решена. В Царствие Ночи ей уже не вернуться, ее объявят Блуждающей, и он лично отправит за ней Истребителей. Так что сейчас ее можно оставить в покое и не напрягать Кедара.

– Хорошо, продолжим путь, – кивнул Гииор. – Да, а что ты имел в виду, говоря, что в Диренуриане происходит что‑то интересное?

– Там Живущие в Ночи, – сказал Кедар, повернувшись лицом в сторону Леса карлу. – Много Живущих в Ночи. Я бы даже сказал – слишком много. Больше, чем вы мне говорили.

– Что? – удивился Вишмаган. – Что значит – «много»?

– Тысячи четыре‑пять, – пожал плечами Кедар. – Точно сказать не могу. Большинство Дикие, но есть и Низшие, и Средние, и Высокие, и Высочайшие.

– Спали меня Проклятый Путник, что за убоговщина?! – Гииор не на шутку встревожился. – Откуда посреди дня столько Живущих в Ночи, да еще к тому же и Диких?

– Я не знаю. – Кедар радостно посмотрел на Вишмагана. – Но их же тоже можно убивать, правда? Не только карлу, но и их?

– Не знаю, – озадаченно произнес Гииор. – Я совершенно ничего не понимаю. Разберемся на месте. Идем!

После утреннего проникновения пограничные посты Диренуриана усилили, даже разбудили спящих дендотов. Происходило нечто значительное, это было понятно всем. Ходили слухи, что нарушителей до сих пор не схватили и где‑то в центре сосредотачивают войска. Поговаривали даже о введении военного положения, а это было уже куда как серьезно.

Лиссаэр проверил, легко ли вынимается меч из ножен, зачем‑то несколько раз тронул тетиву, видимо, чтобы не думать о всяких глупостях. В центре, возле Первых Врат‑кустов, жила его семья, и не за безопасным менилиором, а за его пределами, как и многие другие. Это правильно, Сеятели и Верховные Сеятели должны быть защищены лучше, они основа и надежда Диренуриана. Но каждый раз, думая о недавно родившей жене и маленьком сыне, Лиссаэр хотел, чтобы они оказались там, за Первым менилиором, даже если придется нарушить Уложения Кроны. И как бы это ни было кощунственно, когда кто‑то в очередной раз упоминал о сборе воинов и магов в центре, он только и думал о безопасности своих родных, а не о Сеятелях.

Три Стража, сцепившись корнями, покачивались возле самой границы, там, где начиналась испорченная магией земля, называемая карлу Кеере – Сожженные Владения. Другие смертные называли ее Границей, но каждый истинно верующий карлу знал, что это временное название, что это именно Сожженные Владения, Владения Леса, которые вскоре вернутся в его Лесное Царство. Все территории, что сейчас занимали другие расы, назывались Ере – Владениями. Когда‑то давно повсюду был один Лес, Единосущий и Изначальный. И придет время, когда снова будет только Он, Великий и Единый Лес, Кавиизархти'ере.

Солнце недавно покинуло зенит и теперь утопало в перине облаков. Лиссаэр улыбнулся. В этом периметре можно опасаться только упырей со стороны Границы. А откуда им взяться в такое время дня? Чистое самоубийство для кровососов. Только опытные носферату осмелятся пересечь Кеере при свете Солнца, но эти слишком любят жизнь, чтобы рисковать. Так что его отряду досталась легкая работенка. Другое дело, ночная смена. Та будет вздрагивать от каждого шороха в Кеере, в любой шевельнувшейся травинке подозревая кровососа.

Сработал сигнал тревоги, и Лиссаэр, схватив лук, бросился к месту для стрельбы. Все зоны границы Диренуриана покрывал ушиарх, пятиметровый магический кустарник, внутри которого было полным‑полно ловушек. Внутри кустарника обычно находились специально выращенные кусты, формой напоминающие сферу, внутри которой располагался стрелок. Сферы‑кусты, зууэти, имели длинный, наполненный магией корень, который мог создавать для стрелка около пятисот стрел. Благодаря этому же корню зууэти могли передвигаться в определенном пространстве кустарника, так что один стрелок был способен охватить участок в пятьдесят метров, создавая иллюзию, что под лесным покровом скрывается целый отряд карлу. И пока неприятель тратил стрелы и заклятия, расстреливая пустые заросли, лучник спокойно уходил из области обстрела, продолжая поражать цель. А подоспевавшее подкрепление успевало закрепиться и встретить врага во всеоружии.

Вторгнувшиеся этим утром в Диренуриан смогли обойти магию ушиарх. После этого Верховные Сеятели усилили магическую мощь кустарников и послали больше воинов в зууэти. Так что теперь на каждые десять метров ушиарх приходилось по лучнику. Лиссаэр считал, что это, конечно, перебор. Трех дендотов на их периметре вполне хватило бы на неприятельский полк.

Зууэти поднялся наверх, к верхушке ушиарх. Неподалеку можно было заметить зууэти Тириона и Зиураша. Лиссаэр напряженно вглядывался в бескрайние степи Кеере, но так и не увидел того, что вызвало сигнал тревоги. Тогда он потянулся к находящейся над головой красной розе с крупными лепестками, равномерно покрытыми рунами, отогнул лепесток с руной Talk и спросил:

Date: 2015-07-17; view: 278; Нарушение авторских прав