Глава 14. Несмотря на все утешения Элсбет, Адэр все плакала и плакала и не могла остановиться

Несмотря на все утешения Элсбет, Адэр все плакала и плакала и не могла остановиться.

– Ты навредишь мальчику, если немедленно не успокоишься, – предупредила Элсбет. – У него будет законное имя, радуйся, мой цыпленочек.

– Конал не любит меня! – всхлипывала Адэр, колотя кулаками подушку.

Элсбет сжала зубы, чтобы не прикрикнуть на Адэр.

– Конечно, любит, и ты это знаешь! – отрезала она. – Жаль, что этот здоровенный медведь не может выдавить из себя три жалких словечка. Полагаю, у него просто язык не поворачивается. Мужчины вечно разводят много шума из ничего! Лэрд тебя любит, иначе почему бы пошел на такое, чтобы жениться на тебе?!

– На что он пошел? – всхлипнула Адэр.

– Отправился к принцу и напомнил о вашем родстве. Вижу в этом изящную руку Дункана Армстронга. У твоего Конала не хватило бы ума все это придумать. Зато его старший брат – просто мудрец. И все же у лэрда появилась капелька надежды, вот он и отправился к принцу. Если это не любовь, тогда уж и не знаю, что сказать!

– Он просто хочет, чтобы ребенок родился законным, – запротестовала Адэр.

– Он мог легко узаконить ребенка после рождения. Больше всего на свете лэрд желает мамочку, а потом уж дитя. Он любит тебя.

– Не поверю, пока он сам не скажет, – настаивала Адэр. Она очень устала и ужасно ослабла. Всякое желание воевать покинуло ее. Она повернулась на спину и закрыла глаза. – Мне нужно поспать, нянюшка.

Элсбет сидела у ее постели, пока не убедилась, что Адэр крепко спит. Только тогда она поднялась и вернулась в зал, где ужинали разом присмиревшие мужчины.

– Чего‑то не хватает? – спросила она. – Или еда невкусная, милорд?

– Все превосходно, Элсбет, – заверил лэрд. – Как Адэр?

– Спит, милорд, и, думаю, до утра не проснется. Я постараюсь приготовить свадебный пир. Когда вы завтра едете в церковь?

– Я пошлю в деревню за священником. Пусть придет сюда. Так будет легче для Адэр, – решил Конал.

Но Элсбет неодобрительно покачала головой:

– Нет, милорд. Вы должны посадить ее на коня и отправиться в церковь, чтобы вас увидели все. Иначе она посчитает, что вы стыдитесь ее и женитесь только из‑за ребенка. Встаньте вместе с ней перед алтарем, и пусть каждый, кто войдет в церковь, станет свидетелем свадьбы. Потом вы снова посадите ее на коня и вернетесь в замок, чтобы отпраздновать событие.

– Она права, Конал, – вступился принц. – Женщины придают большое значение подобным мелочам. Пусть она ничего не скажет, но непременно заметит, что ты показал ее всему свету как свою невесту и жену.

– Подумать только, давно ли парень вышел из коротких штанишек, а до чего же верно судит о женской натуре! – хмыкнул Хепберн.

Раздался дружный смех.

– Пойду займусь стряпней, – решила Элсбет.

– В саду Адэр еще остались цветы? – спросил лэрд.

– Кое‑какие пока что не замерзли. Те, что у южной стены.

– Попроси кого‑нибудь сплести венок для невесты, – велел лэрд.

Мужчины переглянулись, весело подмигивая друг другу.

– Поосторожнее, братец: еще ненароком произнесешь эти ужасные слова! И что тогда будет? – притворно ужаснулся Дункан.

– Все будет сделано, милорд, – улыбнулась Элсбет и поспешила на кухню, где ее ожидали Флора и Гризел. – Завтра свадьба! – объявила она. – Джек, иди сюда.

Сын Флоры вышел из кладовой, где усердно точил ножи.

– Что прикажете, госпожа?

– Завтра с утра пораньше иди в сад Адэр и нарви цветов. Флора, а ты сплети венок для невесты. Мои пальцы уже не годятся для такой работы. Венчаться молодые будут в церкви. Адэр наденет сиреневое платье, так что подбери цветы в тон.

Мальчик кивнул и вернулся к своей работе, а женщины стали готовить свадебный пир. Выглянув из кладовой, мальчик заметил, как они заняты, и отправился в зал убирать со стола, после чего постелил гостям постели. Дункан и Мердок спали на втором этаже замка. Джек заглянул туда и подбросил дров в очаг. Мужчины тем временем пили и играли в кости. Немного понаблюдав за игрой, Джек вернулся на кухню и стал мыть посуду. Его мать и Гризел увлеченно резали овощи и просеивали муку. Элсбет уже месила тесто для хлеба.

Женщины ушли спать, когда все было готово и оставалось только поставить кастрюли и горшки на огонь. Джек согласился присмотреть за готовящимися блюдами, чтобы мать и остальные служанки смогли полюбоваться на стоящую перед алтарем Адэр.

Несмотря на то что был уже конец октября, день выдался ясный и теплый. Мужчинам подали на завтрак овсянку, посыпанную корицей, бекон, свежий хлеб, масло, яйца со сливками, сыром и черным перцем. Заметив Элсбет, идущую через зал с маленьком подносом, лэрд улыбнулся. Сам он постарался не тревожить Адэр и лег очень поздно, а проснулся пораньше, пока она еще спала. Сегодня следует по мере возможности избегать стычек с ней.

Адэр не проснулась, когда в спальню вошла Элсбет. Она поставила поднос на дубовый стол у окна и осторожно встряхнула воспитанницу за плечо.

– Проснись, дитя мое. Сегодня день твоей свадьбы, и посмотри, какое солнце! Это хороший знак.

Адэр с трудом пришла в себя, но наконец все же умудрилась открыть глаза. Ей все еще нездоровилось.

– День свадьбы, – пробормотала она. – Третий муж. Будем надеяться, он продержится дольше остальных.

– Значит, ты смирилась с мыслью о том, что Конал Брюс станет твоим мужем? Вот и прекрасно. Раз ты образумилась, все пойдет как по маслу, даю тебе слово, дитя мое. А теперь поешь немного. Я покормила мужчин, и сейчас мы готовимся к свадебному пиру.

Адэр ответила слабой улыбкой.

– А что я надену?

– То прелестное сиреневое платье, которое мы сшили летом, – жизнерадостно объявила Элсбет. – Джек нарвал цветов, а Флора сплела тебе венок.

Адэр снова заплакала.

– Что это со мной, нянюшка? Я рыдаю, как глупая девчонка, по каждому поводу, – всхлипывала она.

Элсбет отодвинула поднос и обняла Адэр.

– У беременных женщин слишком часто меняется настроение, цыпленочек мой. Они плачут, смеются, радуются, злятся, причем без всякой причины. Это обязательно пройдет. А теперь ешь поскорее.

– Убери овсянку, – попросила Адэр. – Не выношу ее запаха. – Она щедро намазала маслом ломтик хлеба, положила сверху бекон и жадно съела, запивая вином, разбавленным водой. А доев, тут же потянулась ко второму ломтику.

После завтрака Элсбет помогла Адэр умыться над тазиком и надеть платье из мягкой легкой шерсти, с прилегающим лифом, завышенной талией, маленьким квадратным вырезом и длинными узкими рукавами. Подол и вырез были отделаны шелковой лентой более темного оттенка.

– Оно слишком тесное, – пожаловалась Адэр, дергая за платье.

– Где? – всполошилась Элсбет, но тут же убедилась, что груди Адэр за последнее время сильно пополнели. – Стой смирно, – велела она и осторожно выпустила швы под мышками. – Так лучше, цыпленочек?

Адэр глубоко вдохнула, выдохнула и кивнула.

– Будем надеяться, что платье не разлезется до конца дня, – грустно усмехнулась она. – Лэрд – человек ревнивый.

Дверь спальни отворилась, и вошел Конал Брюс.

– Иди вниз, Элсбет. Я сам приведу невесту, когда настанет срок, – сказал он и, шагнув к Адэр, объявил: – Я принес тебе венчальный венок. Вижу, ты еще не уложила волосы. Садись, и я расчешу тебе косу.

Адэр не знала, что ответить. Все уже было сказано… Она безмолвно уселась и протянула Коналу щетку из грушевого дерева, купленную на ярмарке. Лэрд стал медленно водить щеткой по длинным черным прядям. Адэр немного расслабилась и на мгновение прикрыла глаза.

– Какую прическу ты предпочитаешь? – спросил Конал, отложив щетку.

– Как всегда. Одну косу, – коротко ответила Адэр.

– Позволь, я сам их заплету. Я часто видел, как ты это делаешь, и думаю, что справлюсь, – попросил Конал и стал ловко заплетать волосы в толстую косу, перевивая их шелковой лентой. – Дай мне венок, – велел он и осторожно надвинул ей на лоб венок, сплетенный из поздних розовых розочек, лаванды и белого вереска. От венка исходил едва уловимый аромат. – Ну вот, теперь все в порядке и я готов везти тебя к священнику.

Он встал и, подняв Адэр, привлек к себе. Руки ее были холодны как лед. Только сейчас она поняла, что, когда станет женой Конала, госпожа Стентона исчезнет навсегда. Она еще не была готова простить Коналу самоуправство и неспособность признаться в любви, но ведь и в предыдущих браках ее мнение значило очень мало. Впрочем, немногие женщины выходили замуж по своей воле. Ее могли убить в тот день, когда Уилли Дуглас напал на деревню. Могли продать в бордель, где заставили бы спать с десятками мужчин, пока она не умерла бы от истощения или гадких болезней. И ни один хозяин не отпустил бы свою любовницу после года и дня службы. Судьба была к ней добра.

– Я готова идти, – пробормотала Адэр.

Конал повел ее во двор, где посадил в седло могучего жеребца, и сам сел позади, одной рукой обнимая Адэр за талию, а другой придерживая поводья. Они выехали со двора, сопровождаемые членами клана в красных с черным тартанах, развевавшихся на ветру. Впереди скакали принц Джеймс, Патрик Хепберн и братья лэрда. Позади катилась телега с Элсбет, Гризел и Флорой. Дул легкий ветерок, но солнце светило ярко, а небо над ними было безоблачно‑синим.

Адэр решила, что есть нечто волнующее в скачке – под синим небом, в такой прекрасный день и в объятиях возлюбленного. И если Конал устроил свадебную процессию, значит, горд предстоящей женитьбой. Он не стыдится своей невесты‑англичанки, бывшей к тому же его рабыней, если публично проявил любовь к ней. Любовь?! Да, именно любовь!

Он вправду любит ее! Иначе не стал бы так пышно праздновать свадьбу в присутствии членов клана и женщин! И все же Адэр хотела услышать от него слова любви.

Ничего, придется научить Конала их произносить!

Адэр улыбнулась.

Они перевалили холм и, оказавшись в деревне, остановились перед маленькой каменной церковью. Лэрд спешился и снял невесту с седла. Священник, ожидавший у дверей, благословил их и повел в церковь, уже битком набитую местными жителями. К досаде Элсбети остальных женщин, мест для них уже не осталось. Они нерешительно стояли на пороге, когда смазливая особа неопределенного возраста повела их вперед, где сидящие потеснились и усадили женщин, так что им все было видно.

– Спасибо, мистрис, – поблагодарила Элсбет.

– Агнесс Карр, – поправила незнакомка.

– Элсбет Радклифф, – кивнула, в свою очередь, Элсбет. Она, как и ее спутницы, была наслышана об Агнесс Карр и ее широкой натуре. Очевидно, ее добродушие простиралось до безграничных пределов, и не только там, где речь шла о парнях.

Элсбет дружески улыбнулась Агнесс, прежде чем повернуться лицом к алтарю, где стояли жених и невеста.

Обязанностью принца Джеймса как опекуна Адэр было играть роль посаженого отца и отдавать новобрачную мужу. Элегантно поклонившись Адэр, он поцеловал ее в щеку, вложил ее руку в ладонь Конала Брюса и отступил.

Церемония была короткой, поскольку священник решил не служить мессу: в положении Адэр было трудно выстоять битый час на ногах. Объявив их мужем и женой по закону Господа и Шотландии, священник отступил, и новобрачные, повернувшись, направились к выходу.

– Ну и из‑за чего вся эта суматоха? – хмыкнула Агнесс Карр. – Стоит ли поднимать такой шум из‑за нескольких слов, которые пробормотал старик в сутане? Правда, она настоящая красавица. И судя по лицу Конала, он женится не только потому, что наградил ее ребеночком! Лэрд влюбился как мальчишка, а я могу поклясться, что до нее он не любил ни одну женщину.

– Она тоже его любит, – вырвалось у Элсбет. Пусть Агнесс порадуется за новобрачных!

– Агнесс, девочка моя! – воскликнул Дункан, обнимая ее за плечи. – Иди и познакомься с нашим почетным гостем.

– Тебе с твоим братцем лучше поскорее вернуться в дом, на свадебный пир, – строго сказала Элсбет. – И захватите с собой принца. Поедем с нами, мистрис Карр, я приглашаю вас на обед. Познакомитесь с принцем в замке.

Ее вызывающий взгляд так и подначивал Дункана возразить, но он только рассмеялся.

– Мы сейчас поедем, Элсбет. Ты свирепый старый дракон, но готовишь как ангел. Я бы и сам женился на тебе, если бы ты только согласилась, – поддел он.

– Не нужен ты мне, ветреник! – фыркнула она. – Такой красавец в два счета довел бы меня до могилы, хотя подобная смерть была бы весьма завидной. – И Элсбет позволила Дункану подсадить себя на телегу, взвизгнув от изумления, когда он ущипнул ее за ягодицу, а сам, смеясь, убежал к брату и принцу.

– Элсбет не хочет, чтобы мы опоздали на свадебный пир, – пояснил он принцу. – Но, зная о вашей порочной натуре, пригласила к столу Агнесс Карр. В замке полно укромных уголков, где вы можете спокойно забавляться с Агнесс. Она прекрасная девушка с большим сердцем, открытым для всех мужчин.

Принц восторженно ухмыльнулся.

– Вижу, девица она грудастая! – отметил он. – С нетерпением жду встречи, Дункан!

Они вернулись в замок, уже готовый к свадебному приему. Элсбет наняла нескольких деревенских женщин, согласившихся помочь с приготовлениями. Спустившись в кухню, она стала командовать не хуже генерала, ведущего людей в битву. Благодаря принцу и Патрику Хепберну сегодня на столе была лососина. Мужчины успели наловить форели и насобирать пресноводных моллюсков – их подали с горчичным соусом. Элсбет потушила в сливках сушеную треску и поджарила на вертеле кабана, который теперь лежал на огромном блюде, с яблоком в пасти, а также приготовила на медленном огне половину бычьей туши, обвалянной в соли. Были также оленина, гусятина, жареные утки в яблочно‑грушевом соусе, несколько каплунов, фаршированных хлебом, шалфеем и луком, тушеные салат и шпинат, хлеб, масло и два сорта сыра: мягкий и твердый. На десерт были приготовлены засахаренные фиалки и розовые лепестки, а также марципан. Густое красное вино текло рекой, а для желающих подавали только что сваренный октябрьский эль.

Сытые и довольные гости затеяли танцы под пронзительный вой волынок. Длинную цепь танцующих вел сам жених. Они исполняли танец мечей, ловко лавируя между острыми лезвиями. Тартаны всех цветов радуги развевались при каждом движении.

Под шумок Дункан и принц Джеймс отыскали Агнесс Карр и вместе улизнули из зала.

– Можем подняться в спальню, которую я делю вместе с Мердоком, – великодушно предложил Дункан.

– Присоединишься к нам? – с улыбкой спросил принц, когда они вошли в комнату.

Агнесс Карр растаяла под взглядом принца.

– Конечно, милорд. Я знаю Дункана Армстронга, и если вы его друг, значит, тоже джентльмен, – просияла она и, обвив руками шею принца, прижалась пышной грудью к его груди.

– Мне говорили, что ты женщина добрая и великодушная, и я счастлив, что люди не солгали, – прошептал принц, развязывая и снимая ее юбки, за которыми последовала блузка. Отступив, принц жадно оглядел ее наготу. – Да, Агги… Ты действительно прекрасна, – протянул он, восхищаясь ее полными бедрами и большой грудью. – Дункан, давай наперегонки! – Принц, смеясь, принялся сбрасывать одежду. Вскоре оба остались голыми и повалились на большую кровать, где уже их ждала Агнесс.

– Всем хватит, – пообещала она, засмеявшись, когда они стали мять ее грудь, и вскоре их тела переплелись в ворохе простынь и одеял.

Молодой принц обладал поистине ненасытным аппетитом к женской плоти и очень большим мужским достоинством, посредством которого этот аппетит ненадолго утолялся. Пока Дункан, сжимая бедра Агнесс ногами, играл с мячиками ее грудей, принц ласкал языком ее лоно.

Агнесс давно поднаторела в искусстве обольщения мужчин и постельных играх, но никогда раньше не развлекала двоих одновременно и не знала такого любовника, как молодой принц. Она только беспомощно стонала, когда его язык довел ее до экстаза. Потом принц оседлал Агнесс, и вскоре она уже кричала в голос, когда его огромное копье довело ее до безумия.

У Агнесс даже не было времени опомниться, ибо едва принц, тяжело дыша, откатился от нее, Дункан занял его место и принялся яростно трудиться над пышным телом.

– Молодец, девочка, – шепнул он ей на ухо, пронзая ее едва не насквозь, и ногти Агнесс прошлись по его спине.

Дуглас высоко поднял ее ноги, положил себе на плечи и вошел еще глубже. Агнесс громко вскрикнула, а принц, наблюдавший эту сцену, ощутил, как его плоть снова наливается силой.

Дункан восторженно взвыл, излившись в Агнесс, и едва успел откатиться, как принц почти сразу овладел ею. Никогда ее еще не брали с таким энтузиазмом, столько раз и за столь короткое время. Принц был неутомим и вспахивал ее лоно длинными медленными выпадами, пока Агнесс не стала стонать от удовольствия.

Наконец принц вышел из Агнесс, осыпая комплиментами. Троица немного отдохнула, после чего принц Джеймс был снова готов наслаждаться прелестями Агнесс Карр.

Пока он развлекался, проникнув в ее задний проход, Дункан тихо встал, оделся, покинул комнату и разыскал в зале младшего брата.

– Сегодня мы спим здесь, – объявил он Мердоку. – Я отдал принцу нашу кровать. С ним Агнесс, и они прекрасно проводят время. Теперь он не скажет, что в Клайте его плохо приняли. Парень хоть и ненасытен, но женщину не обидит. Еще ни один мужчина не овладевал Агнесс так яростно, как юный Джеймс Стюарт, да и никто с ним не сравнится. Эту ночь она запомнит надолго.

– Смотри, Конал и Адэр собираются покинуть зал, – прошептал Мердок. – Похоже, наша невестка уже не так сильно сердится. Знаешь, Дункан, я счастлив. Теперь мы снова семья. У нас есть хозяйка замка, и скоро появится маленький племянник.

– Или племянница, – добавил Дункан. – Мы не жили так хорошо с тех пор, как умерла мама.

– Ей бы понравилась Адэр, – тихо заметил Мердок. Брат кивнул.

Адэр вышла из‑за высокого стола, желая убедиться, что вина и эля хватит на всех, а потом, что‑то прошептав лэрду, ускользнула. Конал подошел к каждому гостю и поблагодарил за поздравления.

– У нас достаточно вина и эля, так что хватит всем. Желаю хорошенько повеселиться. – С этими словами он тоже покинул зал.

Нанятые слуги давно уже прибрались в зале и разошлись по домам. Флора и ее сын поднялись на чердак. Элсбет закрыла дверь на кухню, где теперь спала вместе с Гризел, чему обе женщины были очень рады. Рыжий кот улегся на подушке и мирно дремал. В замке наступила тишина.

– В спальне твоих братьев кто‑то есть, – сообщила Адэр, – и это не Дункан и не Мердок. Какие‑то любовники. Проходя мимо, я слышала скрип кровати и стоны наслаждения.

– Подозреваю, это принц и Агнесс Карр, – кивнул Конал.

– Твоя шлюха в моем доме?! – возмутилась Адэр.

– Она не моя шлюха и никогда ею не была. Просто девушка с горячей кровью, которая всегда рада одарить своими прелестями подходящего парня. Дункан знает, что принц хоть и молод, но настоящий мужчина во всех отношениях и очень любит женщин. Агнесс была рада оказать ему гостеприимство. Теперь у принца останется добрая память о Клайте, а нам не повредит его дружба. Когда‑нибудь он станет королем.

– Да ты честолюбив, муженек! – пробормотала Адэр.

– Не ради себя, девочка, – сказал он, лаская ее живот, – ради него.

– А вдруг это дочь?

– Нет, моя медовая любовь. Ты родишь мне сына.

– Но я все еще не простила тебя! – воскликнула Адэр.

– Зато больше не сердишься.

– Я забыла о гневе, когда проснулась сегодня утром. Перед лицом реальности моя злость казалось пустой и бесплодной. И я хотела бы иметь мирный и спокойный дом. А кроме того, Конал Брюс, если ты так глуп, что же с этим можно поделать?

– Полагаю, всего лишь смириться, – сухо обронил он.

– Ты прав, иначе мы снова поссоримся. А это вредно малышу, – вздохнула Адэр. Она уже сняла платье, оставшись в камизе, и теперь уселась на постель, расплела косу и принялась расчесывать волосы.

Конал взял у нее щетку и сел рядом.

– Нет, моя медовая любовь, эта обязанность принадлежит только мне. Я обожаю твои волосы. Они такие мягкие и необыкновенного цвета. Сейчас вот черные, а стоит свету их коснуться, как приобретают синеватый оттенок, словно вороново крыло.

Он взял прядь волос и прижал к губам.

– Ты так прекрасна, жена.

Легкий озноб прошел по спине Адэр. Его голос, его слова взволновали ее. Они так давно не были вместе!

Адэр почувствовала, как тает от любви к Коналу… но тут же опомнилась. Он заслужил наказание! И пусть не думает, что может улестить ее сладкими словами, ведь признания в любви она так и не дождалась!

– Нужно позаботиться о ребенке, Конал. Я впервые беременна и не знаю, что нам позволено, а что – нет, – тихо сказала она.

– Завтра я спрошу повитуху, – пообещал Конал, раздеваясь. – Но я не позволю отказать мне. И не позволю себе отказаться от тебя, моя медовая любовь.

Он встал и уложил щетку в сундук Адэр, а когда повернулся, она уже лежала в постели.

Он лег рядом. Оба молчали. Наконец Конал сел, подложив подушки себе под голову, притянул Адэр к себе, так что она оказалась между его длинными расставленными ногами, и, невзирая на протесты, поднял подол ее камизы.

– Я не войду в тебя, пока не узнаю, что это безопасно, но не вижу причины, почему бы нам не наслаждаться друг другом десятками других способов.

Он стал ласкать ее грудь.

– О, пожалуйста, осторожнее – взмолилась Адэр. – Моя грудь стала очень чувствительной.

– Вижу, – пробормотал Конал, когда ее соски на его глазах сморщились и затвердели.

Адэр затрепетала под его прикосновениями, остро ощущая растущее желание.

Некоторое время Конал продолжал играть с ее грудью… потом погладил чуть выдающийся живот…

– Конал, прошу тебя, остановись!

– Почему? – поддразнивал он, перекатывая между пальцами ее соски.

– Потому что я хочу тебя, дьявол ты этакий, – призналась Адэр.

Конал улыбнулся:

– Не знаю, смогу ли я ублажить женщину, которая не желает меня простить.

– В таком случае и я не подарю тебе наслаждения. Пожалуйста, подожди, пока мы не поговорили с повитухой.

– Ты суровая женщина, Адэр Брюс, можно сказать, жесткая. Адэр, не выдержав, засмеялась.

– Да и вы человек не мягкий милорд. Это сразу видно, стоит только на вас взглянуть.

Конал усмехнулся:

– Сегодня наша брачная ночь.

– В моем животе ребенок, Конал. И наша брачная ночь прошла давным‑давно. Принеси мою камизу. Мне холодно.

Он встал с постели, и свидетельство его вожделения стало очевидным. Какая жалость, что он не может взять ее!

Конал передал Адэр камизу, налил чашу вина и уселся перед теплым очагом. А когда наконец вернулся в постель, Адэр уже спала. Он нежно коснулся пальцем ее щеки. Она так прекрасна и любит его. Придется набраться храбрости, чтобы сказать эти три слова еще до рождения ребенка.

Конал лег рядом с женой, но пока что ему было не до сна. В соседней комнате будущий король Шотландии развлекался с женщиной. Да, он запомнит гостеприимство Клайта, но этого недостаточно, чтобы заплатить долг принцу за устройство брака с Адэр. Что он попросит? Конал отчетливо понимал, что у него нет иного выхода, кроме как заплатить этот долг, чего бы ни потребовал принц. А если его небольшое имение и семья окажутся в опасности?

Конал долго ворочался с боку на бок, прежде чем заснуть неспокойным сном.

Утром зал очистили от последних гостей, многие из которых, опьянев, заснули прямо за столами. Те из солдат, что охраняли замок, буквально вытолкали последних пьянчуг и сели завтракать в компании лэрда. Адэр уже была на ногах и успевала за всем присмотреть.

В зале появился принц Джеймс. Он был бодр и полон энергии.

– Доброе утро, кузина, – жизнерадостно приветствовал он Адэр. Та повела его к высокому столу.

Патрик Хепберн, Дункан Армстронг и Мердок Брюс ввалились в зал, держась друг за друга и громко охая: почти всю ночь они играли в кости и пили.

– Садитесь и поешьте, – сказала Адэр.

– Наверное, немного собачьей шерсти поможет избавиться от похмелья, – предположил Хепберн, осторожно опускаясь на стул.[3]

– Флора, наполни их кубки, – велела хозяйка замка.

Гризел принесла овсянку и блюда с едой. При виде овсянки Хепберн побелел как полотно, но храбро поднес кубок к губам. Приятели последовали его примеру.

Лэрд поймал взгляд жены и широко улыбнулся. Адэр улыбнулась в ответ.

– Счастлива, милорд, что вам пришлось по душе наше гостеприимство, – произнесла она, обращаясь к Хепберну.

– Постараюсь не помереть в вашем замке, мадам, – простонал Патрик.

– Принц тоже прекрасно провел вечер, – продолжала Адэр. – Верно, ваше высочество? Я слышала, что Агнесс – весьма сговорчивая девушка.

– Настоящая героиня, кузина. Обязательно навещу ее снова, когда буду в этих краях.

– Хочешь сказать, молодой дьявол, что поимел девку? – расстроился Хепберн. – А мне, мадам, вы девицу не предложили. В таком случае я бы не пил так много и голова бы сейчас не болела. Мало того, я проиграл в кости большую серебряную монету и три пенни!

– Увы, милорд, девушка была только одна. У нас маленький замок, – ответила Адэр, но ее глаза при этом коварно блеснули.

– Боюсь, я окончательно измучил бедную Агги, – признался принц. – Отошли ее домой в телеге, Конал. Она хорошо послужила своему принцу.

– Я обо всем позабочусь, – пообещала Адэр и, выйдя из зала, поднялась в спальню, где все еще находилась Агнесс.

Открыв дверь, Адэр увидела, что совершенно голая девушка лежит лицом вниз, а сбившиеся рыжие волосы разметались по подушкам.

«Счастливица», – подумала Адэр, тронув девушку за плечо.

– Агнесс, проснись! Тебе пора домой. Та медленно подняла голову.

– Я все еще среди живых? – простонала она.

– Разумеется, – кивнула Адэр. – И принц поклялся навестить тебя, когда будет поблизости.

Агнесс снова застонала.

– Меня еще никогда так не обрабатывали! Подумать только, у этого парня просто неутолимая жажда и неиссякаемая энергия!

Она повернулась на спину, увидела, кто стоит перед ней, и, ахнув, попыталась натянуть на себя одеяло.

– Миледи!

Бедняга вскочила, но тут же снова упала на постель и покраснела, возможно впервые в жизни.

– Репутация принца хорошо известна, – усмехнулась Адэр. – Говорят, ни одна девушка, которая провела с ним ночь, не имела причин жаловаться.

Агнесс наконец попыталась сесть.

– Могу засвидетельствовать это, миледи.

– Ты сослужила мне и мужу хорошую службу, сумев развлечь молодого принца. Приходи в зал, поешь немного, и Конал отошлет тебя домой в телеге.

– Благодарение Господу! Вряд ли я смогу ходить сегодня. У меня так не саднило между бедер с той поры, когда я лишилась девственности.

Адэр, посмеиваясь, вышла из спальни и вернулась в зал. Люди Хепберна готовились покинуть Клайт, и отправились на конюшню седлать лошадей.

– Милорды, – обратилась Адэр к мужчинам, – что приехали, и желаю вам благополучного путешествия.

– Возможно, мы скоро встретимся вновь, – пообещал Патрик, целуя ей руку. – Значит, мы прощены, мадам?

– Еще нет, милорды. Пока я не найду в себе силы простить Конала, по‑прежнему буду держать обиду на его сообщников в этом хитром заговоре.

– Что же, вполне справедливо, – с улыбкой ответил Хепберн, высокий широкоплечий мужчина с рыжеватыми волосами и теплыми карими глазами.

Молодой принц вышел вперед.

– Я еще не поцеловал новобрачную, – объявил он и припал к губам Адэр в поцелуе. Поцелуй длился до тех пор, пока Адэр не задохнулась от изумления и сознания того, что губы принца восхитительно нежны. – Так меня не принимали даже в самых знатных домах, мадам, – отпустил комплимент Джеймс и сунул ей в ладонь монету. – Для Агнесс. Она более чем заслужила награду.

И принц в сопровождении Конала и его братьев и Хепберна вышел во двор. После их ухода Адэр заметила прячущуюся в тени Агнесс.

– Я не могла посмотреть им в глаза, – прошептала она, выступая вперед.

Адэр кивнула.

– Пойдем, позавтракаешь, – пригласила она.

– Может, я лучше на кухне… – пробормотала Агнесс.

– Разумеется, – кивнула Адэр, понимая стыд и смущение Агнесс. Одно дело – утешать местных парней, и совсем другое – провести ночь в объятиях принца. Принца, который скоро станет королем Шотландии.

Адэр повела Агнесс на кухню и попросила Элсбет покормить ее.

– Когда поешь, выходи во двор, там тебя будет ждать телега, – велела Адэр, отдавая девушке монету. – Это от него.

Потом она медленно поднялась по ступенькам в зал, слушая, как женщины принялись бомбардировать вопросами уставшую Агнесс.

– Каков он в постели?

– Действительно такой страстный, как говорят?

– А его «петушок» так же велик, как болтают?

Адэр засмеялась и вошла в зал, где обнаружила, что муж уже вернулся.

– Чему смеешься? – осведомился Конал.

– Женщины допрашивают бедную Агнесс насчет принца, – объяснила она.

Конал тоже улыбнулся:

– Теперь Агнесс Карр стала настоящей знаменитостью! Еще бы, такой знатный любовник! И он снова навестит ее, когда приедет!

– Когда приедет? Что это значит?!

– Каждая милость требует ответного одолжения, – медленно выговорил лэрд. – Принц помог мне получить тебя в жены, став твоим опекуном.

– Нуда, чтобы заманить меня к алтарю, – съязвила Адэр. Но Конал проигнорировал укол.

– Хепберн попросил меня позволить компании джентльменов время от времени встречаться в Клайте. Похоже, незнатное происхождение имеет свои преимущества, – сухо заметил лэрд. – Никто не заподозрит, что здесь плетутся заговоры.

– Какие еще заговоры? – испугалась Адэр.

– Не знаю, – покачал головой лэрд.

– Но можешь предположить, не так ли, Конал?

– Могу. Жизнь в Шотландии ухудшается, а королю абсолютно все равно. Его попытки дипломатических переговоров с Англией ни к чему не привели. Принц не женится на одной из твоих единокровных сестер, и Элизабет Вудвилл не наденет корону Шотландии. Король заперся в Стерлинге, где скорбит по королеве и тешит свои пристрастия. Этим Шотландии не поможешь. Я не одобряю мятежи, но сознаю, что перемены необходимы.

Адэр со вздохом кивнула.

– Твои слова пугают меня, Конал, но ты не можешь отказать принцу, после того как попросил у него одолжения. Однако почему именно Хепберн заговорил об этом? Почему не сам принц?

– Принц не желает, чтобы его обвинили в злых умыслах против отца. Он хороший сын, но король Яков никогда не был способен править страной. Он негодный король, хоть и порядочный человек. Но неистребимое высокомерие в его характере, наследие матери‑француженки не помогло ему снискать любовь подданных. Шотландия больше не желает терпеть такого правителя. Лорды отнимут у него власть и поставят принца регентом. Тогда в Шотландии снова появится сильный монарх.

Адэр, немного подумав, заметила:

– Я всегда считала, что если король теряет трон, его обязательно убивают. Если на троне два правителя, всегда есть опасность восстания той партии, что послабее.

– Принц не хочет, чтобы с отцом случилось неладное, – убежденно возразил лэрд. – Я верю ему, Адэр. Он неплохой парень.

– Я тоже ему верю, – кивнула Адэр. – Но знаю также, что для узурпатора главное в таких делах – любым способом упрочить свое положение. Ходили слухи, что мои братья были убиты в Тауэре по приказу герцога Глостера. Но это ложь. Дядя Дикон отослал мальчиков в Миддлем ради их же безопасности. Вскоре после гибели герцога в сражении при Босуорте мальчиков задушили, и мне достоверно известно, что это сделали сторонники Ланкастеров, хотя я не верю, что приказ отдавал король Генрих, несмотря на всю его жестокость ко мне.

– Значит, ты считаешь, что кто‑то из сторонников принца непременно расправится с королем? – уточнил лэрд.

– Это вполне вероятно, хотя принц не станет отдавать приказ; мало того, он даже не захочет знать, кто совершил преступление.

– В таком случае мне не слишком хочется укрывать заговорщиков. Я не смогу сделать это – после всего, что ты рассказала мне, моя медовая любовь. Ты понимаешь сильных мира сего и их повадки. В отличие от меня.

– У тебя нет выхода, Конал, – покачала головой Адэр. – Они будут плести заговоры независимо от твоей воли. И бедного старого короля Якова пинком сбросят с трона, а принца коронуют вместо него. Поэтому нам лучше быть на стороне принца.

– Но почему мы вообще должны принимать чью‑то сторону? – возмутился Конал.

– Без этого не прожить. Тебе не позволят остаться в стороне, воздевая глаза к небу, когда вокруг разворачиваются такие события. Поверь, выбор придется делать каждому шотландцу.

– Твоя жена права, братец, – поддакнул Дункан, незаметно вошедший в зал и услышавший часть разговора.

– А что будет делать Армстронг из Даффдура? – осведомился Конал, имея в виду старшего брата Дункана, лэрда Даффдура.

– Он тщательно просчитает все ходы и, как человек хитрый и коварный, станет сторонником принца. Йен не воткнет нож нам в спину и постарается выговорить как можно больше милостей для себя и своего клана. Он не дурак. Попроси разрешения у Хепберна позвать его в следующий раз, когда здесь соберутся знатные лорды. Неплохо, если на этом собрании будут представлены как Брюсы, так и Армстронги. Конечно, приедут и куда более знатные и влиятельные люди, но мы будем говорить от имени простых приграничных лэрдов, и принц наверняка запомнит нас. Кто знает, если мы одними из первых проявим преданность новому королю, может быть наши семьи и кланы сумеют что‑нибудь выиграть.

– А если Шотландское нагорье пойдет за королем? Тамошние жители были всегда верны Стюартам, – возразил Конал.

– Там обитают такие же люди, как мы, которые знают, при каком правителе им будет лучше, – заверил Дункан. – Да, они придут к королю, если он их позовет, но вот насколько рьяно станут отстаивать его интересы – это дело другое. А когда войска принца начнут выигрывать битву за битвой, они постараются как можно скорее заключить с ним мир.

Адэр зачарованно слушала разговор братьев. Похоже, повсюду царит борьба за власть. То же самое было и в Англии, когда партии Йорков и Ланкастеров сражались за трон. Очевидно, ее муж не так искушен в политических интригах, как Дункан или она сама. Он и вправду простой приграничный лэрд, хотя и хороший человек, несмотря на свою неотесанность. Ей повезло с мужем. Если, конечно, он не ухитрится погибнуть в очередной проклятой войне.

Днем в замок явился молодой Мердок, жалуясь, что Агнесс Карр не пожелала впустить его в свой коттедж, после того как он отвез ее домой.

Братья от души посмеялись над его неудачей и объяснили, что всему виной принц, вытянувший из девушки последние силы. Вряд ли она обрадуется виду вздыбленного «петушка» по крайней мере еще несколько дней.

– Нам нужна еще парочка шлюх, – пожаловался Мердок под неудержимый хохот братьев. – Ну, Конал, тебе это ни к чему, а вот куда ходит Дункан, когда ему требуется женщина?

Но Дункан таинственно улыбнулся и, к искреннему веселью Конала и раздражению Мердока, ничего не ответил. Адэр осведомилась, когда принц и Хепберн приедут снова.

– Не могу же я принимать гостей, не узнав, когда их ожидать? Наши зимние запасы небезграничны.

Но и Конал, и Дункан заверили ее, что так даже лучше. Те, кому нужно будет встретиться здесь, просто появятся в один прекрасный день, и никто не обвинит хозяев в сговоре с мятежниками.

Однако Адэр немедленно послала мужчин на охоту. Ей нравилось снова быть в гуще событий, но нельзя, чтобы гостеприимство Клайта подверглось сомнениям. И силы природы словно услышали ее, потому что в округе в изобилии появилась дичь. Скоро ледник был набит тушами оленей, кабанов и дикой птицей. Пойманная рыба засаливалась и коптилась. Адэр про себя радовалась, что голод теперь им не грозит.

Выпал первый снег, укрыв белым покрывалом ближайшие холмы. В холодные длинные ночи, земля блестела миллионами крошечных бриллиантиков. Супруги посоветовались с деревенской повитухой, которая велела лэрду держать похоть в узде.

– Ваша жена уже не так молода, милорд. Двадцать три года – солидный возраст, и это ее первый малыш. Постарайтесь сдержать свою пылкую натуру, пока не родится младенец. Клайту нужны наследники, а вы достаточно медлили с женитьбой.

Адэр с облегчением выслушала тираду повитухи, поскольку чувствовала себя неважно. Ее постоянно тошнило, а слабость росла. Но, нужно признать, Конал умел ее утешить. Дважды в день расчесывал ей волосы, по ночам нежно ласкал грудь и гладил набухавший живот, тихо разговаривая при этом с ребенком. В конце ноября Адэр почувствовала первые движения малыша и впервые серьезно задумалась, кого она носит: действительно сына или девочку?

В конце декабря они отпраздновали Рождество. Священник отслужил рождественскую мессу в зале: госпоже было тяжело добираться до деревенской церкви. Зал украсили ветвями сосны и можжевельника, а также положили в камин гигантское бревно, которому предстояло гореть все Святки. В каждом углу горели недавно отлитые свечи.

– Ты снова кажешься счастливой, – заметила Элсбет одним холодным утром, когда принесла госпоже свежий хлеб, масло и бекон.

И Адэр поняла, что действительно счастлива. Счастлива впервые за очень долгое время. Она оглядела чистый теплый зал, украшенный к Рождеству. Удобная мебель. Уют и покой. Горящее полено в очаге. Молодой волкодав, названный Бейстом в честь старой собаки, громко храпел у огня. Муж и братья сидели за высоким столом, ели, пили, обменивались шутками. Адэр не знала, что случилось, но неожиданно гнев и горечь покинули сердце и она наконец ощутила полное довольство жизнью.

Date: 2015-07-17; view: 272; Нарушение авторских прав