Глава 12. Конный отряд, скакавший по дороге к замку Клайт, был невелик: всего десять легковооруженных воинов

Конный отряд, скакавший по дороге к замку Клайт, был невелик: всего десять легковооруженных воинов. И все же лэрд счел нужным сообщить своему гарнизону о незваных гостях. Те въехали во двор и спешились. Конал поспешил приветствовать их. Несмотря на то что он узнал лорда Хоума, Хепберна из Хейлза и своего кузена Алпина, лицо его оставалось бесстрастным.

– Добро пожаловать в Клайт, – приветствовал он лорда Хоума и Хепберна и, окинув кузена яростным взглядом, добавил: – Тебе здесь нет места, Алпин. И ты это знаешь. А вы, милорды, войдите в дом и выпейте по глоточку виски.

Когда гости уселись у очага, с чашами в руках, лэрд наконец осведомился:

– Чем могу служить и какое дело привело вас в Клайт, милорды?

– Мне было неприятно узнать, – начал лорд Хоум, – что ты не поддерживаешь меня, Конал Брюс, в отношении доходов от Колдингемского монастыря.

– Но я не собираюсь поддерживать и короля, – заверил лэрд. – Я вполне ясно дал понять это моему кузену; когда он приезжал в прошлый раз. Именно так я и велел передать милорду Хепберну.

– Но что мешает тебе принять чью‑то сторону в столь серьезном деле? – спокойно спросил лорд Хоум, прихлебывая виски.

– Милорд, это дело касается только вас и короля. Я тут ни при чем. Я простой, незначительный человек. Приграничный житель. Небогатый лэрд. Но если король захочет отомстить, он накажет не вас, а ваших сторонников. Людей вроде меня, без влиятельной семьи и связей, без могущественных друзей, которые могли бы его защитить. У меня есть только то, что вы видите, милорд. Небольшой замок, немного скота, клочок земли и деревня. Мои люди надеются, что я обеспечу им безопасность и сытое существование. Я не могу позволить себе принять чью‑то сторону – против короля или против вас, милорд. Прошу вас понять и не обижаться.

– А вот твой кузен Алпин дал Патрику Хепберну совершенно иное объяснение, – покачал головой лорд Хоум. – Вроде бы ты напомнил ему, что вы кровные родственники Стюартов и что ты будешь до самой смерти защищать их права.

– Мой кузен – наглый лгун и всегда им был, милорд, – ответил Конал, не повышая голоса.

– Я не лгал! – завопил Алпин Брюс.

– Ты лгун, кузен, жалкий лгун, и на этот раз соврал, желая возвыситься в глазах своего господина и еще потому, что безуспешно пытался изнасиловать мою любовницу, – холодно бросил лэрд. – Лжец, развратник, да еще и дурак. Что, раны на твоем заду уже зажили?

– Я поимел ее! И ей понравилось! – завопил Алпин. Лорд Хоум и Хепберн с любопытством переглянулись.

– Кузен попытался силой взять мою любовницу, – пояснил Конал, – но у него ничего не вышло. Когда Адэр позвала на помощь, ее пес вцепился в жирный зад Алпина. Бьюсь об заклад, кузен, ты не мог сесть недели две. А теперь вон из моего дома! Я рад принять лорда Хоума и Хепберна, но предупреждал, чтобы ты не показывался мне на глаза. Попробуй еще раз переступить порог моего дома, и я убью тебя.

Алпин как ошпаренный выскочил из зала, бормоча проклятия.

– А что, эта женщина стоит опасности, которой подвергал себя Алпин? – поинтересовался Патрик Хепберн.

– Сами увидите, милорды, ибо путешествие было долгим и сегодня вы вряд ли успеете вернуться домой. Проведете ночь в замке. Флора! Пойди передай Элсбет, что гости останутся на ночь. Всего их десять. Двое будут ужинать за высоким столом.

– Сейчас милорд, – кивнула на ходу Флора, спеша выполнить приказ.

– Где же это совершенство, которого так яростно домогался твой кузен? – осведомился лорд Хоум, высокий, представительный, уже немолодой человек со снежно‑белыми волосами, бывший шотландский посол в Англии. В голубых глазах сверкало откровенное любопытство.

– Сейчас она трудится в саду. Всю весну восстанавливала сад трав и огород моей покойной матушки. Адэр – английская пленница, которую Уилли Дуглас прошлой осенью привез из‑за границы. Я купил ее на ярмарке в Михайлов день и теперь хочу жениться. В моем возрасте давно пристало иметь жену.

– В таком случае почему же не женишься? – вмешался Хепберн.

– Она была замужем дважды и дважды овдовела. И твердит, что если теперь выйдет замуж, то лишь за мужчину, который ее полюбит, – пояснил лэрд. – Не понимаю, что ей нужно: ведь я считаю ее самой подходящей женой. – Он пожал плечами и тяжело вздохнул.

Лорд Хоум рассмеялся.

– Весьма необычная женщина. Она будет ужинать с нами, Конал Брюс?

– Разумеется, – кивнул он. – Но, милорд, мы не завершили наш предыдущий разговор. А мне не хотелось бы оскорблять вас.

– Признаюсь, я не слишком доволен тем, что ты не хочешь поддержать меня в споре с королем, но вполне понимаю твои доводы. Однако ходят слухи, что придворные заставят короля отречься и возведут на трон его сына. Если это произойдет, на чьей стороне ты будешь?

– На стороне короны, – твердо ответил лэрд. Лорд Хоум от души рассмеялся.

– Вижу, ты умен, Конал Брюс. На стороне короны, значит? Но с каким королем?

– С тем, который носит корону, – ухмыльнулся Конал.

– Ничего не скажешь, смиренный приграничный лэрд покачал головой Патрик Хепберн. – А мне кажется, что ты куда умнее и хитрее многих, Конал Брюс. Наш молодой Джейми наверняка тебя полюбит.

Лэрд не спросил, кого имеет в виду Хепберн, но понял, что речь идет о наследном принце. Значит, тут дело не только в Колдингемском монастыре, но Конал вовсе не был уверен, что хочет знать больше. Любой намек на государственную измену уничтожит его. А пока прежний король сидит на троне, предложение заменить его сыном сильно попахивает изменой.

Поэтому он снова перевел беседу на Клайт:

– Вы не затаите обиду на то, что я не стану публично поддерживать вас, милорд Хоум? Учтите, я вполне согласен с вашими претензиями. Король не имеет права забирать доходы, которые вы и ваша семья получали много лет.

– Между нами нет вражды, Конал Брюс, – заверил лорд Хоум.

В этот момент в зал вошла Адэр.

– Мне сказали, что у нас гости, милорд? – спросила она, выступая вперед. На ней было платье из легкой мягкой шерсти, бледно‑фиолетового цвета. Оно очень шло ей: кожа Адэр казалась еще белее, особенно в обрамлении черных волос, а глаза – ярче. Адэр присела, сначала перед лордом Хоумом, потом – перед Патриком Хепберном.

– Это моя любовница Адэр Радклифф, – представил ее лэрд. – Адэр, это лорд Хоум и Патрик Хепберн из Хейлза.

– У вас есть чем освежиться? А, я вижу, вам уже подали виски, – кивнула Адэр. – Что привело вас в Клайт? Мы не часто имеем удовольствие принимать гостей, милорды.

– Иисусе! – выпалил Патрик Хепберн. – Теперь я понимаю вашего кузена! Мадам, я в жизни не видел женщины прекраснее! – Он поймал маленькую ручку и поднес к губам.

Адэр очень мило покраснела и поспешно отняла руку.

– Милорд, вы мне льстите, но не стоит этого делать, ибо лэрд очень ревнив, не правда ли, Конал? – Ее глаза лукаво блеснули.

Патрик Хепберн усмехнулся:

– Он утверждает, что вы не хотите выйти за него.

– Обязательно выйду, когда он научится любить меня и признается в этом, – серьезно пояснила Адэр.

– Но если в вас зародится новая жизнь мадам? – не выдержал Хепберн.

– В таком случае он будет рожден на той же стороне одеяла, что и я, – пожала плечами Адэр.

– Не могу поверить, что такая красноречивая и хорошо воспитанная дама может быть незаконнорожденной! Сама ваша внешность противоречит низкому происхождению! – запротестовал Хепберн.

– О нет, милорд, мои родители были не простыми людьми. Мать, упокой Господь ее добрую душу, звали Джейн Радклифф, и была она графиней Стентон, дочерью барона.

– А ваш отец? – вмешался лорд Хоум, которому лицо девушки казалось смутно знакомым.

– Моим отцом был король Эдуард, лорд Хоум. Мы не знакомы, но в детстве я видела вас при дворе и считала довольно красивым джентльменом. Особенно вам шел черный с красным тартан. После убийства моих родителей я воспитывалась в королевской детской.

– Ну конечно! – воскликнул лорд Хоум. – Вы – то дитя, которое называли королевским отродьем! Правда, совсем не похожи на отца, но в осанке и наклоне головы так и проскальзывает Эдуард Йорк! Почему столь высокородная женщина оказалась в Клайте?!

– Посидите со мной у огня, милорд, и я все поведаю вам, – ответила Адэр, наполняя его чашу виски.

Мужчины заворожено слушали историю Адэр, не прерывая ее рассказ ни единым словом.

Конал Брюс втайне поражался такому вниманию. Почему эти грубые приграничные лорды, хоть и куда более могущественные, чем он, с таким интересом внимают каждому ее слову? Женщины весьма полезны в доме и могут подарить наслаждение, но он в жизни не предполагал, что кто‑то будет слушать их болтовню. Однако его гости, по всему видно, были потрясены рассказом Адэр. Лэрд уже и не понимал, стоит ли ему ревновать.

Наконец Адэр грациозно поднялась и отошла.

– Я должна позаботиться об ужине, милорды. Прошу извинить меня. Низко присев, она поспешила на кухню.

После ее ухода мужчины еще долго молчали. Наконец лорд Хоум обратился к Патрику.

– Она может быть весьма нам полезна. Какая удача обнаружить здесь настоящее сокровище! Подумать только, в Клайте! Конал, твоя любовница росла при дворе Эдуарда Четвертого, и ее знание тамошних людей и обычаев поможет нам договориться с Англией.

– Милорд, о чем вы? Я вас не понимаю, – пробормотал Конал.

– Адэр Радклифф знает множество интимных деталей о короле и королеве. Деталей, которые обычно бывают известны самым близким людям. Это может нам помочь при дипломатических переговорах с Англией. Нам сейчас война ни к чему.

– Я не отпущу ее! – воскликнул лэрд. – И вы не сможете отнять ее у меня.

– Нет‑нет, мы просто хотим потолковать с ней. И не в этот раз, – заверил лорд Хоум.

– А я думал, ты не представляешь, что такое любовь, – хмыкнул Хепберн.

Конал Брюс озадаченно уставился на него. Патрик рассмеялся.

– Ты любишь эту женщину, иначе сама мысль о разлуке с ней не тревожила бы тебя так сильно.

– Ничего подобного! – возразил лэрд. – Просто не хочу, чтобы замок вновь стал таким, каким был год назад! Адэр поддерживает здесь порядок.

Хепберн рассмеялся еще громче.

– Полагаю, ничем нельзя помочь глупцу, не желающему видеть правду, но, милорд, вам лучше признать это, пока не потеряли ее. И, подумайте сами, к чему ей ваша любовь, если она не питает нежных чувств к лэрду Клайта?

– Думаете, она любит меня? – поразился Конал. Что это за любовь, о которой все говорят?! – Он никак не мог взять в толк, что значит это слово. Ему нужна Адэр. Он ее вожделеет. Неужели этого недостаточно?

– Вам придется задать ей этот вопрос, милорд, – улыбнулся Хепберн. – Но леди кажется мне столь же упрямой, как вы. Если она сказала, что не выйдет за вас без уверений в любви, значит, вряд ли откроет свои чувства вам. Любовь, Конал Брюс, – это переплетение эмоций и силы воли.

Адэр вернулась в зал, и служанки стали подавать обед. Гости удивленно переглянулись: на столе стояли большая миска речных моллюсков в горчичном соусе, форель, тушенная в масле и белом вине, на ложе из салата, жареный каплун, фаршированный хлебными крошками, яблоками и луком, в соусе из лимона и вишен, небольшой окорок, кроличий пирог с хрустящей корочкой, говяжье жаркое с красным вином, густой овощной суп, свежий хлеб, масло и два сорта сыра. Чаши постоянно наполнялись добрым вином. На десерт принесли сливовый пирог с густыми золотистыми сливками.

Прикончив последний кусочек пирога, лорд Хоум блаженно вздохнул.

– при жизни вашей матушки, упокой Господь ее душу, нам не подавали таких угощений. Сегодняшний ужин был великолепен. С удовольствием бы похитил вашу кухарку!

– Увы, сэр, это невозможно, – улыбнулась Адэр. – Элсбет – моя старая нянюшка. Она была со мной всю жизнь, и когда Конал купил ее у Уилли Дугласа, отказалась идти с ним без меня. Но теперь я обязательно передам ей, как вы довольны.

– Она жила вместе с вами в королевской детской? – уточнил лорд Хоум.

– Жила все то время, что я пробыла при дворе. Она – все, что у меня осталось от прежней жизни милорд. Я не смогла бы существовать без нее.

– Неужели вы так несчастливы? – вскинулся лорд Хоум.

– В Англии я была ее светлостью графиней Стентон. Здесь, в Клайте, я шлюха лэрда, – прямо ответила Адэр. – Я знаю, Генри Тюдор не отступится от своего решения, и мне никогда не вернут принадлежавший по праву рождения титул, но я желаю добиться большего, чем положение жалкой любовницы лэрда, милорд. Каждой женщине полагается гордиться своим происхождением, а моя честь, как и ваша, имеет свои пределы.

Слова Адэр произвели глубочайшее впечатление на лорда Хоума, как, впрочем, и сама молодая женщина, что 2сл бывало с ним нечасто.

– Я хотел поговорить с вами о важных делах, миледи. Правда, в другой раз. Но если вы заговорили о чести, может, именно сейчас самое время спросить, что вы знаете о новом короле Англии. Он заключил с нашим королем определенный договор, и мне хочется знать, стоит ли доверять его слову, или он намерен держать Шотландию в неопределенности.

– В этой глуши до нас не доходит никаких новостей, милорд. Что же до моей преданности королю Генриху… я ничем ему не обязана, несмотря на то что родилась англичанкой. Король умен. Но на троне сидит еще недостаточно крепко. Европейские монархи считают права Генриха на трон не слишком обоснованными и при первой же возможности постараются уничтожить его. Генриху нужно доказать свою силу. Только тогда он сумеет защитить свой трон. С одной стороны, он и старается казаться сильным, но с другой – боится оскорбить тех богатых и влиятельных людей, которые его не поддерживают. Тех, кто со временем может стать его союзником и помочь удержать власть. Он во всем слушает мать, очень умную женщину. Поэтому позволяет людям, которые только появились при его дворе, чернить и клеветать на предшественника, чтобы утвердить законность своих прав. Генрих спокойно слушает, как они утверждают, что король Ричард, любимый дядя его жены, убил моих единокровных братьев, зная, что это вовсе не так. Однако вслух он в этом не признается. Пока мой дядя был королем, принцам, жившим в Миддлеме, ничто не грозило. Паж, который в ту ночь спал в комнате принцев, рассказал о двух мужчинах, проникших в замок, когда пришло известие о смерти короля и восшествии на престол Генриха Тюдора. Мальчишка спал в темном углу и видел, как бедных беспомощных принцев безжалостно задушили, а тела унесли. Он примчался в Стентон просить у меня убежища, но был убит, когда негодяй Дуглас напал на мой дом. Но я отклонилась от темы… Вы спрашивали о Генрихе Тюдоре. Он не щадит тех, кто не может постоять за себя, так что, вероятно, решил любой ценой сохранить на голове корону. Я стояла перед ним на коленях, а он вел себя как жестокий, бессердечный правитель. Отнял титул, принадлежавший мне, а не моему мужу, а вместе с титулом – и земли. Велел мне продаваться за кусок хлеба и выслал из Виндзора. А моя единокровная сестра, английская королева, все это время молчала. Мне даже не дали сопровождающих. Я в одиночку добиралась до Стентона.

Генрих Тюдор – человек жесткий. Он сделает все, чтобы удержать доставшуюся ему власть. Еще живы те, кто имеет куда более законные права на английский трон. Мать, вырастившая его, была моей гувернанткой и многому меня научила. Она всегда была женщиной амбициозной, и он перенял ее честолюбие. Но она также старалась не показывать своих амбиций и не отталкивать всякого, кто когда‑нибудь может ей помочь. Леди Маргарита – женщина образованная, набожная, много знает и весьма опытный политик. Хотя король никогда не признает это публично, именно леди Маргарита – самая влиятельная его советница. Но расскажите о заключенном с королем договоре.

Адэр глотнула вина. Ей не терпелось услышать, что скажет лорд Хоум.

– Наша добрая королева Маргарита умерла в прошлом году, – начал лорд Хоум. – Между нашими странами все еще ведутся переговоры, но я понятия не имею, будет ли подписан договор. Наш король собирается жениться на Элизабет Вудвилл, вдове короля Эдуарда. Принцу Джеймсу прочат в жены одну из младших сестер королевы. Вся загвоздка – в возвращении Бервика. Мы хотим получить его обратно. Король Генрих колеблется.

– Только последний глупец может жениться на Элизабет Вудвилл, – откровенно заявила Адэр. – Признаю, она все еще красива, но зла, как ядовитая змея. К тому же жадная, как ростовщик. Судя по тому, что я слышала о характере короля, он предоставит ей полную свободу действий, если она ответит тем же. Поймите, она прежде всего будет блюсти интересы Генриха Тюдора, а не Якова Стюарта. А в этом случае – помоги Господь несчастной Шотландии.

Я бы также не советовала заключать союз между принцем и одной из моих единокровных сестер. Мэри и Маргарита мертвы. Элизабет – английская королева. Сисели замужем. Осталось еще три сестры. Анне почти тринадцать, Кэтрин – десять. Самой младшей, Бриджет, в этом году будет восемь лет. Анна по годам ближе всех к молодому принцу, но сестер воспитали в строгости, надеясь, что из девочек вырастут домовитые, послушные и, даст Бог, плодовитые жены. И снова английская принцесса, выйдя замуж за шотландского принца, прежде всего будет верна Англии. Неужели Бервик действительно стоит тех бед, которые принесут в Шотландию Элизабет Вудвилл и одна из ее дочерей? Если бы это зависело от меня, ни одна не переступила бы границы Шотландии. Мужчины переглянулись.

– Ваш совет поистине бесценен, мадам, – заверил лорд Хоум. – Женщин следовало бы назначить послами во все зарубежные страны, ибо их считают незначительными, неумными особами и никто не обращает на них особого внимания, а они тем временем слушают, мотают на ус и, в конце концов, узнают куда больше мужчин.

– До чего же вы смелы в своих взглядах, милорд! – сухо заметила Адэр.

– На самом деле он вовсе не таков, – смеясь, уверил Хепберн.

– Вы слишком умны для меня, мадам, – великодушно заметил лорд Хоум. – Вы очень помогли нам, Адэр Радклифф. Жаль, что ваш король так стремится упрочить свое положение, что без жалости отказывается от того, кто мог бы стать ему верным другом, несмотря на отсутствие влияния.

– До единственной встречи с Генрихом Тюдором я видела его только на расстоянии и слышала о нем лишь от его матери. А матери обычно стремятся превозносить своих детей. Больше всего меня задело предательство сестры. Мы подружились с того момента, как я попала ко двору. Играли вместе, делились секретами, спали в одной постели. И все же Элизабет не заступилась за меня. Даже не смотрела в глаза, когда король всячески меня оскорблял. Леди Маргарита вела себя немногим лучше, но я никогда не была ее любимой ученицей, а теперь у меня нет ни денег, ни положения, – горько усмехнулась Адэр.

– А вот я как раз подозреваю, что вы были ее лучшей ученицей, – возразил лорд Хоум. – Возможно, вы не так покорны или домовиты, как единокровные сестры, зато, повторяю, очень умны, Адэр Радклифф.

– Ум не сослужил мне хорошей службы, милорд, – грустно заметила Адэр.

Конал с всевозрастающим изумлением слушал, как Адэр говорит с лордом Хоумом. До этого вечера происхождение и родословная женщины, которую он называл своей рабыней, мало значили для него. И вот он сидит в собственном доме, а эта английская девчонка беседует, так уверенно и властно, с одним из самых могущественных приграничных лордов во всей Шотландии, да еще на темы, о которых он и понятия не имеет.

Наконец Адэр встала.

– Я должна извиниться, милорды, но Клайт очень мал и мы можем предложить вам всего лишь спальные места в зале. Я должна удостовериться, что они готовы. Братья милорда позаботились о ваших людях, и они переночуют в конюшне. – Она присела и удалилась.

– Делай все, что хочешь, парень, но тащи эту девушку к алтарю, – посоветовал лорд Хепберн. – Будешь последним дураком, если она откажется. Дети, которых она даст тебе, возвысятся и станут великими людьми. Но что мне делать с твоим кузеном?

– Он хорошо вам служит? – осведомился Конал.

– Достаточно хорошо, – заверил Хепберн.

– В таком случае не стоит прогонять его, милорд. Но в Клайте пусть не показывается. Мы никогда не ладили, и я не видел от него ничего, кроме неприятностей.

Патрик кивнул.

– Если начнется война, может, я договорюсь, чтобы его прикончили. Ради тебя, – полушутя заметил он.

Лорд Хоум громко рассмеялся.

– До чего же хорошо иметь друзей! – кивнул на это лэрд. Вернувшись, Адэр сообщила, что постели готовы.

– Вы останетесь с гостями, милорд? Я хотела бы лечь пораньше.

– Я скоро присоединюсь к тебе, – кивнул Конал.

– В таком случае доброй ночи, милорды, – пожелала Адэр с реверансом.

Мужчины молча смотрели ей вслед. Слуга наполнил их чаши крепким виски и удалился. Все трое сидели перед огнем и тихо разговаривали, пока лэрд не встал.

– Доброй вам ночи, милорды, – сказал он потягиваясь. Затем он прошел по залу, дабы убедиться, что все свечи и светильники потушены, и, задвинув тяжелый засов на дверях, вернулся в зал, чтобы подбросить дров в очаг. Оба гостя уже легли, лорд Хоум громко храпел.

Конал поднялся наверх, в свою спальню, где его все еще ждала Адэр. Ставни на окнах были открыты, и в комнату лился теплый летний воздух. Над холмами уже поднялась луна.

– Ты не в постели? – заметил Конал.

– Я знаю, как тебе нравится раздевать меня, поэтому и не торопилась, – улыбнулась Адэр.

Конал молча кивнул. Она встала и повернулась к нему спиной. Он стянул платье с ее плеч и подождал, пока оно не соскользнет на пол. Только потом расшнуровал ее камизу, распахнул и тоже уронил на пол.

Адэр выступила из одежды и, нагнувшись, подняла платье и камизу, бережно сложила и поместила на маленький сундук.

– Теперь моя очередь, – тихо объявила она и, как была обнаженная, расстегнула костяные пуговицы на безрукавке, расшнуровала полотняную сорочку и стащила ее с плеч Конала. Пальцы Адэр запутались в темных завитках на его груди. Наклонив голову, Адэр поцеловала его соски. – Садись, и я сниму с тебя сапоги, – предложила она.

Когда сапоги оказались на полу, Адэр расстегнула его штаны и тоже сняла, скользя руками по мускулистым бедрам. У Конала закружилась голова от внезапно нахлынувшего желания, но Адэр отстранилась.

– Сначала ты должен расплести мне косу, – велела она и снова отвернулась так, что ее ягодицы на миг прижались к его чреслам.

Пальцами, вдруг потерявшими всякую ловкость, Конал стал расплетать ее толстую косу и, высвобождая длинные темные пряди, как всегда, восхищался их густотой и блеском. Не выдержав, Конал поднес к носу один локон и стал жадно вдыхать аромат жимолости. Только насладившись благоуханием, он сжал груди Адэр, взвесил на ладонях и легонько потер соски подушечками пальцев.

Адэр прислонилась спиной к нему и, закрыв глаза, наслаждалась ощущениями.

– Мне нужна щетка для волос, – заявила она. – Я месяцами не могу как следует расчесать волосы тем маленьким гребешком, который подарил мне Джек на прошлое Рождество.

– Я куплю тебе щетку на летней ярмарке, – пообещал Конал, прежде чем прижаться губами к ее плечу.

– И несколько иголок. У нас осталось только две. Конал еще сильнее стиснул груди Адэр и прижался к ней всем телом.

– До чего же ты жадна, девушка!

Иисусе! Они вместе почти девять месяцев, и все же она сохранила способность мгновенно пробуждать в нем вожделение!

Он потер своей плотью ложбинку, разделявшую ее ягодицы.

Адэр повернулась в его объятиях, обхватила шею и ощутила, как волосы на его груди щекочут соски.

– Если хочешь, чтобы тебе шили новую одежду, лучше купи эти иглы, – сурово бросила она.

Кончик ее языка несколько раз обвел его губы. Протянув руку, она погладила его плоть.

– Это вы чрезмерно жадны, милорд, – поддразнила она. – Ваш парнишка уже готов к битве.

– Это верно, – согласился лэрд. – Но сегодня я хочу кое‑чему тебя научить, моя медовая любовь. Прежде чем он навестит твое сладкое лоно, ему предстоит побывать между твоими губами. Встань на колени, Адэр, – попросил Конал, легонько нажимая ей на плечи.

– Я слышала, что подобные вещи запрещены, – прошептала Адэр, зачарованно уставясь на его вздыбленную плоть. – Святая мать‑церковь… что, если я за такие вещи буду гореть в аду?

– Почему? – удивился Конал.

– Это дурно! – вскричала Адэр.

– Неужели? Святая мать‑церковь твердит, что дурно содержать любовниц. Священники считают, что мужчина и женщина должны совокупляться только ради того, чтобы зачать ребенка, и что их тела созданы не для взаимного наслаждения, а для продолжения рода. Высохшие старики, не ведавшие женщин и страсти! Или содомиты, которые тешат свою плоть между мужских ягодиц! И все же я знаю, что наши тела созданы для наслаждения. Нет ничего дурного, если мы оба получим удовольствие. Возьми меня ртом, Адэр.

Ее маленькая ручка обхватила его плоть. Медленно, нерешительно Адэр приоткрыла губы и вобрала его. Он был твердым и теплым.

– А теперь пососи меня, моя медовая любовь, – проворковал Конал, положив руку на ее голову. – Вот так! Вот так! Помягче… и не забывай о своих острых зубках, потому что он парнишка нежный.

Адэр, вначале застенчивая, постепенно осмелела и стала сосать… обвела языком головку и слизала соленую каплю его любовного сока. Но вскоре он уже не помещался у нее во рту.

Поняв ее затруднения, Конал поднял Адэр и наградил долгим медленным поцелуем.

– Ты дала мне настоящее блаженство, моя медовая любовь. И я счастлив.

– Но я безумно хочу тебя, – прошептала Адэр.

– В таком случае мы должны удовлетворить твое вожделение, – ухмыльнулся он.

– Нет! Я не готова! На спину, милорд! Сейчас моя очередь!

Пораженный столь внезапной дерзостью, поскольку Адэр всегда предпочитала, чтобы ее вели к страсти, Конал лег на спину и позволил Адэр делать все, что она пожелает. Сначала она принялась лизать его, тянуть зубами за волосы на груди, и при этом тихо постанывала. Своим горячим язычком и легкими поцелуями она зажгла огонь у него в животе. Конал уже хотел схватить ее в объятия, когда Адэр вдруг подтянулась и прижалась лоном к его лицу. На мгновение он задохнулся, но тут же проник языком внутрь и нашел маленькую горошинку, которую и принялся ласкать.

– Ведьма, – простонал он во влажную сладостную плоть, высасывая из нее обильные соки, пока Адэр не застонала от восторга.

– Возьми меня! – услышал он вдруг. – О Иисусе, Конал, я так жажду тебя! Войди в меня поскорее, умоляю!

Она опрокинулась на спину и ощутила, как он одним мощным рывком вошел в нее. Адэр едва не закричала, но вовремя прикусила кулачок, чтобы ее никто не услышал.

Конал быстро довел ее до пика экстаза, но сам еще не получил наслаждения и стал вонзаться в разверстое лоно, входя все глубже и отстраняясь. Медленно. Очень медленно. Адэр снова напряглась, и его движения постепенно становились все быстрее. Теперь Адэр уже не сдерживалась, открываясь ему вся, до конца. И на этот раз не стала заглушать рвущиеся из груди крики незамутненного наслаждения, смешавшиеся с громкими стонами Конала. Семя брызнуло с такой силой, что он решил, что мощный фонтан никогда не угаснет. Оба забились в безумном ритме страсти, оставившем их слабыми, но пресыщенными. Говорить не было сил. Конал обнял Адэр, и они заснули.

Ночью Конал проснулся и увидел, что лунный свет омывает их тела. Адэр лежала на боку, свернувшись калачиком, черные ресницы отливали серебром, роскошные волосы рассыпались по плечами. Конал долго смотрел на нее, прежде чем снова заснуть. Как была пуста его жизнь без нее!

Конал отчетливо понял, что сделает все возможное, лишь бы привести Адэр к алтарю. Он хочет детей от нее. Хочет провести с ней остаток жизни. Любовь ли это? Он не знал и не собирался говорить, что любит ее, пока не уверится, что это действительно любовь. Не хватало еще, чтобы Адэр обвинила его во лжи!

Лорд Хоум и Хепберн уехали утром. Оба поцеловали на прощание Адэр руку и поблагодарили за советы и гостеприимство.

– Принц Джеймс будет благодарен за помощь, мадам. Он еще не намерен жениться: слишком молод и полон сладострастных соков, – заметил лорд Хоум.

– Наш Джейми похотлив, как олень весной, – хмыкнул Патрик Хепберн. – А девушки так и вешаются ему на шею! Когда‑нибудь он станет великим королем.

Мужчины вскочили на коней и в сопровождении солдат покинули замок. Среди них был Алпин Брюс. Лэрд заметил очередной синяк под глазом кузена и невольно задался вопросом, где тот его получил. Оказалось, что Алпин зашел за спину Гризел, собиравшей яйца в курятнике, попытался опрокинуть ее на сено и только тогда разглядел лицо предполагаемой любовницы. Пока он приходил в себя, Гризел вскочила и отвесила ему такую оплеуху, что бедняга взвыл. Гризел тем временем подхватила корзинку и умчалась на кухню рассказать товаркам о покушении на свою добродетель. Вспоминая, как орал неудачливый насильник, она издевательски хохотала. Ей вторили Элсбет, Флора и Джек. Адэр тоже искренне веселилась. Зато лэрд был вне себя!

– Какой дурак! Вечно у него зудит в штанах! – ворчал он, но все же улыбнулся, поскольку со спины Гризел казалась молодой женщиной. Вот удивился кузен, когда перед ним оказалась старуха с крючковатым носом и острым подбородком. Недаром незнакомцы пугались ее, впервые столкнувшись с ней лицом к лицу. – Надеюсь, Гризел, ты как следует подбила ему глаз, – усмехнулся лэрд.

– Едва успела, милорд. И я не бегала так быстро со времен своей молодости, но, на беду, разбила несколько яиц, – вздохнула Гризел, и ее подруги рассмеялись еще громче.

Наступило летнее равноденствие, и в деревне лэрда была устроена небольшая ярмарка. В центре расположились жестянщики, и все семьи из замка и ближайших поселений приносили кастрюли на починку. Какая‑то старуха за медяк предсказывала будущее. Завидев Адэр, она схватила ее за руку, вгляделась в ладонь и нахмурилась.

– Ты знала жестокую печаль и сердечные обиды, но вернуться не сможешь, – прокашляла она. – Все же ты найдешь счастье, если окажешься настолько мудра, что не выпустишь его из рук. А для этого ты должна отречься от прошлого и послушаться своего сердца, ибо твое сердце говорит правду, миледи графиня.

Адэр ахнула, услышав свой прежний титул.

– Откуда ты знаешь… – начала она, но старая ведьма повелительно подняла руку.

– Я вижу то, что вижу, девушка. А откуда, сама того не понимаю, – сказала она.

Конал сунул ей медяк и протянул свою руку.

– А что ты видишь сейчас, цыганка?

– Вижу огромное счастье, милорд, при условии, если будешь не очень долго раздумывать. Ты уже нашел ответы, которых ищешь. Тебе придется только признаться кое в чем. Это все, что я вижу.

Конал рассмеялся и дал старухе еще медяк.

– Она говорит загадками, – беспечно бросил Конал, хотя прекрасно понял, о чем она говорит. С Адэр он нашел любовь и сознавал это. Ах, если бы он только осмелился признаться!

Они остановились перед лотком, где продавались ленты, и Конал купил Адэр алую, шелковую, самую дорогую.

– И я обещал тебе щетку. Сейчас пойдем и купим.

Сегодня Адэр выглядела такой красивой в легкой шерстяной юбке из пледа цветов Брюсов, доходившей до щиколоток, и полотняной рубашке с расшнурованным воротом. Так как день выдался теплым, талию перехватывал широкий кожаный пояс, на ногах красовались черные туфельки.

Удивленная Адэр улыбнулась Коналу. Лента была первым его подарком.

– Мне действительно нужна щетка, – кивнула она, – и спасибо за ленту.

Но сначала они остановились у лотка кондитера, продававшего маленькие кусочки теста, обжаренного в масле и посыпанного корицей. Вместе они съели целое блюдо чудесных пирожных. Переходя от лотка к лотку, они встретили лорда Хоума и Патрика Хепберна в компании незнакомых мужчин, среди которых выделялся очень высокий и красивый молодей человек с яркими голубыми глазами и рыжими волосами. Конал немедленно сообразил, кто он такой, хотя раньше они никогда не встречались.

– Милорды, – произнес он и поклонился в ожидании, что лорд Хоум его представит.

– Брюс! Рад снова тебя видеть. Мы собирались принять участие в играх, которые состоятся чуть позже. Милорд, это Брюс из Клайта. А это Конал Брюс – надежда Шотландии.

Он не назвал имени молодого человека.

– Большая честь для меня, ваше высочество, – произнес лэрд, низко кланяясь.

– Александр Хоум рассказал о недавнем визите к вам, милорд, – заметил принц. – Рад познакомиться с человеком, верным короне.

Его глаза дружелюбно блеснули.

– Ваше высочество должны понимать, насколько мне необходимо быть осмотрительным, – ответил Конал.

– В такие времена осмотрительность необходима всем, – кивнул принц и с интересом уставился на Адэр. – А кто это прелестное создание?

Прежде чем лэрд успел ответить, Адэр гордо выпрямилась.

– Я Адэр Радклифф, ваше высочество.

– Мне сказали, что вы его любовница, – продолжал принц Джеймс, игнорируя окружающих и с восхищением оглядывая Адэр.

– Так оно и есть, – сдержанно ответила она, отлично понимая, что понравилась принцу.

– Признаюсь, я завидую вашему лэрду! Вы настоящая красавица, – тихо пробормотал принц и, взяв ее руку, припал к ней долгим поцелуем.

– Вы льстите мне, ваше высочество, – запротестовала Адэр, низко приседая.

Принц нагнулся и прошептал ей на ухо:

– Я бы зашел гораздо дальше, если бы вы только позволили, мадам.

На этот раз он поцеловал ее ладонь.

– Опять лесть, – покачала головой Адэр. – Но, уверена, ваше высочество правильно поймет мой отказ. Мне придется отвергнуть ваше великодушное и любезное предложение, ибо я многим обязана Брюсу и предпочту остаться верной ему.

– Ему? Но не своему принцу? – допытывался Джеймс, почти не повышая голоса.

– Ваше высочество забывает, что я англичанка, – ответила Адэр с лукавой улыбкой.

Принц рассмеялся.

– Будь вы даже шотландкой, ваш ум остался бы таким же острым, мадам, – с сожалением вздохнул он. – Как ни грустно, но придется смириться в вашим решением.

Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы, после чего повернулся к лорду Хоуму.

– Когда начинаются игры?

– По‑моему, прямо сейчас, – ответил тот. – Пойдемте, ваше высочество. Насколько я помню, вы хотели участвовать в метании стволов[2]*.

Заметив выражение лица Конала, Адэр едва не рассмеялась, но вместо этого положила руку ему на плечо и негромко попросила:

– Держите себя в руках, милорд. Когда‑нибудь он станет королем и припомнит, что вы пытались его оскорбить.

– Он не имел права тебя целовать, – проворчал лэрд.

– Это всего лишь поцелуй. Он хотел большего, но я отказалась.

Конал Брюс побагровел.

– Большего?! Как он посмел?! Адэр рассмеялась.

– Почему вы так расстроились, милорд? Я всего лишь ваша рабыня, и, думаю, предложи вы меня принцу, заслужили бы его благосклонность. А теперь давайте купим щетку, которую вы мне обещали. Сегодня вечером я научу вас расчесывать мои волосы.

Однако Конал был готов взорваться. Принц Джеймс пожелал овладеть Адэр, а та даже не оскорбилась! И что за разговоры насчет рабынь и благосклонности принца? Он никогда не обращался с ней как с рабыней, и Господу известно, Адэр не вела себя как рабыня.

– Я куплю тебе щетку, – холодно процедил он, – а потом приму участие в метании стволов.

Да он ревнует! Но почему? Ведь он ее не любит! Или… или она ошибается? Что, если он влюблен, но при этом слишком горд, чтобы признаться?

Адэр плотно сжала губы, чтобы не улыбнуться. Если Конал не признается ей в любви, в последний день сентября, когда срок ее службы закончится, она оставит его. Стентон‑Холла, которому она была предана всей душой, больше нет, зато осталась деревня. Она отправится домой, и если Элсбет поедет с ней, тем лучше. Если же нет – она поедет одна. Ей не привыкать путешествовать в одиночку. Границы между Англией и Шотландией не более опасны, чем дороги, ведущие из Лондона на север.

Они нашли торговца гребешками и щетками. Адэр выбрала простую щетку грушевого дерева с кабаньей щетиной. Лэрд долго торговался, но в конце концов стороны пришли к соглашению. Потом парочка направилась к ближайшему полю, где проходили состязания. В одной стороне были установлены мишени для лучников, в другой соревновались бегуны. Несколько здоровенных парней с пращами метали огромные булыжники. Найдя место, где бросали стволы, лэрд сбросил полотняную рубашку, отдал ее Адэр и присоединился к ждавшим своей очереди мужчинам.

Адэр отошла к толпе зевак. И, к своему удивлению, увидела принца.

– Мне казалось, что вы тоже хотели посостязаться? – спросила она.

– Вы опоздали: я уже метнул свой ствол. Пришли полюбоваться на меня?

– О нет, скорее на Брюса, – призналась Адэр.

– Я заставил его ревновать, верно? – шепнул Джеймс, обнимая гибкую талию Адэр. – По глазам было видно.

– И все равно поцеловали меня, – покачала головой Адэр.

– Как я мог устоять перед такой красавицей? – улыбнулся принц, привлекая ее к себе. Другая его рука быстро скользнула в вырез блузы и стала ласкать грудь.

– Немедленно прекратите, – прошипела Адэр.

– Он нас не видит! – беспечно отозвался принц, принимаясь гладить другую грудь. – Иисусе, мадам, у вас сладчайшие титечки!

Он ухитрился украсть у нее другой поцелуй. Возмущенная Адэр с силой наступила принцу на ногу и, выдернув из‑за пазухи дерзкую руку, брезгливо отбросила.

– Стыдись, парень! Конечно, Конал Брюс – человек незнатный, но когда‑нибудь тебе понадобится его помощь! Он упрямый и гордый! Не позорьте его столь недостойным образом. И не позорьте меня! Скоро я стану его женой.

Принц покаянно потупился.

– Прошу прощения, мадам, но тут есть и ваша вина. Вы невероятно соблазнительны, и устоять просто невозможно!

– Вижу, вы очень избалованы, ваше высочество, – поддела Адэр и, отвернувшись от Джеймса, нашла взглядом Конала Брюса. Его спина блестела от пота, мышцы бугрились от усилий поднять толстое бревно. Пробежав несколько шагов, Конал метнул бревно через все поле. Последовало долгое молчание, после чего собравшиеся разразились приветственными криками.

– Этот бросок лучший! Похоже, победитель уже определен, – заметил стоявший поблизости мужчина. Адэр повернулась к принцу.

– Не хотите ли попытаться, ваше высочество? – коварно осведомилась она, играя фиалковыми глазами.

Принц рассмеялся.

– Нет, мадам, сдаюсь и склоняюсь перед победителем, – объявил он и, подмигнув, отошел к лорду Хоуму.

Адэр направилась туда, где стоял тяжело дышавший лэрд. Она накинула на него рубашку.

– Ты подхватишь простуду, если не поостережешься, – заметила она, – а пациент, как я понимаю, ты довольно капризный. Но пока что ты победил! Все говорят, что твой бросок был лучшим.

– Я сделал это для тебя.

– Но почему?

– Хотел доказать, что я именно тот, кто тебе нужен! – признался Конал.

– Я и так знаю это, Конал, но покаты не полюбишь меня, все останется по‑прежнему. Возможно, этого достаточно для тебя, но не для меня.

– Ты принадлежишь мне! – свирепо выкрикнул он, пожирая ее глазами.

– Только до конца сентября, – напомнила Адэр. – Нет! Ты станешь моей навсегда.

– Ни за что. Пока ты не полюбишь меня, – упрямо повторила Адэр.

– Ты невозможная женщина! – взорвался Конал.

– А ты – немыслимый мужчина. Почему ты не можешь любить меня? А если любишь, почему не скажешь прямо?

– Ты выйдешь за меня, Адэр. Я не позволю другому мужчине обращаться с тобой так, как принц сегодня. Будь это кто‑то другой, давно уже пал бы мертвым к твоим ногам.

– Значит, ты любишь меня, – спокойно заключила Адэр.

– Не знаю. Да и что такое любовь, черт побери?

– Как только найдете на это ответ, милорд, тогда я и подумаю о замужестве. А теперь мне пора в замок.

– Я пойду с тобой.

– Но я вполне способна найти дорогу сама, – настаивала Адэр.

– Тут собрались члены всех приграничных кланов, – пояснил он. – На тебя могут напасть.

– О, я попрошу нападающих держаться на расстоянии и предупрежу, что они имеют дело с любовницей лэрда Клайта, а он – человек весьма ревнивый, – отрезала Адэр.

Лэрд сжал ее запястье.

– Ты пойдешь рядом со мной, Адэр! – прорычал Конал.

– Да, милорд, но, как ваша рабыня, я должна буду покорно плестись позади, – проворковала она.

– Замолчи, женщина! – взревел он.

– Да, милорд, – пропела Адэр ангельским голоском, а когда он полоснул ее злобным взглядом, ответила милой улыбкой.

Date: 2015-07-17; view: 306; Нарушение авторских прав