МУАД'ДИБ 34 page

Ощутив вкус этой жидкости языком, Джессика почувствовала, как заторопилось тело, почти автоматически преобразуя яд.

Как всегда во время обряда с легкой приподнятостью она почувствовала излучение жизни от Пола… там, в глубине ее восприятия.

И тут она все поняла.

– Ты выпил священной воды! – выдохнула она.

– Одну только каплю, – ответил Пол, – маленькую…

– Как ты мог решиться на такую глупость? – возмутилась Джессика.

– Он твой сын, – ответила Чени. Джессика яростно поглядела на нее.

Редкая гостья, теплая понимающая улыбка тронула губы Пола.

– Послушай мою любимую, – сказал он, – послушай ее, мать. Она знает.

– Он обязан уметь все, что могут сделать другие, – сказала Чени.

– Когда эта капля оказалась у меня во рту, когда я ощутил ее вкус и запах, все, что она творила со мной, – только тогда я по‑настоящему понял, что произошло с тобой.

– Прокторы твоих Бинэ Гессерит твердят о Квизац Хадераче, но они даже представить себе не могут, в скольких местах я побывал. За несколько минут я… – он умолк, нахмурясь, поглядел на Чени. – А ты что здесь делаешь, Чени? Ты же должна быть… Почему ты здесь?

Он попытался приподняться, опершись на локти. Чени ласково удержала его.

– Пожалуйста, мой Усул, – сказала она.

– Я чувствую себя таким слабым, – сказал он. Взгляд его метнулся по комнате. – И давно я здесь?

– Три недели ты пробыл в коме, такой глубокой, что казалось, даже искра жизни исчезла из твоего тела.

– Но ведь это была только капля, и я преобразовал ее, – сказал Пол. – Я преобразовал Воду Жизни. – И прежде чем Чени или Джессика успели его остановить, зачерпнул ладонью из широкого кувшина возле постели и вылил жидкость себе в рот.

– Пол! – отчаянно крикнула Джессика.

Он схватил ее за руку, обратил к ней исхудалое как смерть лицо и послал свое сознание к ней.

Контакт получился другим: без нежности, сочувствия, жалости, как с Преподобной Матерью Рамалло или с Алией… Но контакт был, чувства их соединились. Он потряс ее, лишил сил, от страха она словно съежилась.

Он громко сказал:

– Ты говорила мне о месте, куда ты не смеешь войти? О черном месте, куда не смеет заглянуть Преподобная. Покажи мне его.

Она покачала головой, ужаснувшись от одной этой мысли.

– Нет!

Но он не давал ей опомниться. Покоряясь его силе, она закрыла глаза, направила мысли к той тьме, что внутри.

Сознание Пола текло и вокруг, и сквозь нее, словно низвергаясь в разверзшуюся тьму. Она успела чуть заглянуть в это место, прежде чем разум ее в ужасе отшатнулся. Дрожь от увиденного, непонятно почему, сотрясала все ее существо. Там, во тьме, дул ветер, сыпались искры, пульсировали, расширяясь и сжимаясь, кольца света; извергаемые ветром из тьмы белые силуэты мелькали среди огней.

Наконец она открыла глаза, Пол глядел на нее. Он все еще держал ее руку, но и чувство контакта, и страх исчезли. Она утихомирила дрожь. Пол выпустил ее руку… словно отнял костыль. Она попыталась подняться, пошатнулась и упала бы, если бы не Чени.

– Преподобная Мать? – спросила Чени. – Что случилось?

– Я устала, – прошептала Джессика. – Я так устала.

– Посиди, – предложила Чени, – посиди здесь. – И она помогла Джессике привалиться к стене.

Через юные руки словно втекала сила. Джессика приникла к Чени.

– Он и в самом деле видел Воды Жизни? – спросила Чени высвободившись.

– Он видел, – прошептала Джессика, разум ее все еще бушевал, не в силах успокоиться после контакта. Но теперь она, словно после многонедельного шторма, вступила на твердую землю. И все Преподобные в глубине ее сознания всполошились… она чувствовала, как они спрашивают: «Что это? Что случилось? Что было в этом месте?»

Но все эти мысли таяли перед фактом – сын ее действительно был Квизац Хадерачем. Тем, кто мог быть сразу во многих местах. Воплощенной мечтой Бинэ Гессерит. Но понимание этого не успокаивало.

– Что случилось? – повторила Чени. Джессика покачала головой.

Пол произнес:

– В каждом из нас неразрывно слиты две древние силы – та, что дает, и та, что берет. Мужчине нетрудно заглянуть в то место своей души, где обитает берущая сила, но заглянуть в обиталище дающей он не в силах, оставаясь мужчиной. Женщине наоборот.

Джессика увидела, что Чени не отводит от нее глаз, но слушает Пола.

– Ты понимаешь меня, мать? – спросил Пол. Сил ей хватило, только чтобы кивнуть.

– Это голос седой древности, – сказал Пол, – чувства эти вросли в каждую клеточку нашего тела. Эти силы в нашей основе. Ты можешь сказать себе: «Да, я понимаю, как это все происходит», но когда заглянешь в глубь себя и окажешься прямо перед лицом этой грубой силы, без какой‑нибудь защиты, – сразу нетрудно заметить опасность. Сразу поймешь: эта сила может победить тебя. Нет большей угрозы для Дающего, чем сила, которая берет, и нет большей угрозы для Берущего, чем сила, которая дает. И так легко покориться этим силам!

– А ты, сын мой, – спросила Джессика, – ты из тех, кто дает, или из тех, кто берет?

– Я в точке равновесия, – ответил он, – я не могу дать, не взяв, и не могу взять, не… – он умолк, поглядел на стену справа.

Чени почувствовала щекой легкое дуновение, повернувшись, заметила, как колыхнулась ткань.

– Там был Отейм, – сказал Пол, – он подслушивал.

В этих словах Чени услышала отзвук его пророческого дара, и то, что будет сейчас, она видела, словно все уже произошло: Отейм расскажет, что он видел и слышал, остальные разнесут слух, как огонь, по стране. «Муад'Диб не как все мужчины», – скажут они. Зачем волноваться? Да, он мужчина, но умеет видеть и в глубинах Вод Жизни, как это делают Преподобные. Он действительно Лисан‑аль‑Гаиб.

– Ты видел будущее, Пол? – спросила Джессика. – Ты расскажешь нам, что ты видел?

– Не будущее, – ответил он, – я видел настоящее, – он заставил себя сесть, отмахнувшись от Чени, принявшейся помогать. – Пространство над Арракисом полно кораблей Гильдии.

Уверенность, слышавшаяся в его тоне, потрясла женщин.

– Здесь и сам падишах‑император, – продолжил Пол, подняв глаза к скалистому потолку пещеры, – и его верная ясновидящая, и пять легионов сардаукаров. Здесь и старый барон Владимир Харконнен, с ним и Сафир Хават, и семь кораблей, набитых всеми войсками, что удалось собрать. В небе над нами рейдеры всех Великих Домов, и все они… ждут!

Не в силах отвести глаз от Пола, Чени качнула головой.

Странный, ровный его тон, пронизывающий взгляд наполняли ее благоговением.

В горле ее пересохло. Попытавшись глотнуть, Джессика спросила:

– И чего они ждут? Пол поглядел на нее:

– Разрешения на посадку. Гильдия удавит любого, кто сядет на Арракисе без ее разрешения.

– Так, значит, Гильдия нас защищает? – спросила Джессика.

– Защищает! Гильдия‑то и спровоцировала конфликт. Они повсюду разнесли вести о том, что мы делаем здесь, и снизились цены за проезд, так что они вдруг оказались доступными и для самых беднейших домов. Сейчас все они мечтают об одном, – как будут грабить нас.

Джессика услышала горечь в его голосе и удивилась. Сомневаться в его правоте она не могла, слова его звучали столь же убедительно, как в ту ночь, когда он рассказывал ей о том, что ждет их среди фрименов.

Пол глубоко вздохнул и сказал:

– Мать, придется тебе потрудиться. Нам нужна Вода Жизни, много Воды и катализатора. Ты, Чени, вышли разведчиков, пусть найдут предспециевую массу. Если мы разместим Воду Жизни над предспециевой массой, что может случиться?

Джессика взвесила его слова, вдруг поняла их смысл.

– Пол, – выдохнула она.

– Да, Вода Смерти, – ответил он, – дальше там пойдет цепная реакция, – он указал себе под ноги. – Малых делателей станет косить смерть, и основа всего жизненного цикла на Арракисе погибнет вместе со всей специей и делателями. Без них Арракис станет тогда подлинной пустыней…

Чени рукой закрыла рот, словно онемев от богохульства, льющегося из уст Пола.

– Вещь принадлежит тому, кто может ее уничтожить, – сказал Пол. – Мы можем уничтожить специю.

– Что же удерживает руку Гильдии? – прошептала Джессика.

– Они ищут меня, – ответил Пол. – Подумай только! Лучшие навигаторы Гильдии, умеющие прозревать сквозь время, умеющие выбрать безопаснейший курс для самого быстрого из лайнеров Гильдии, – все они ищут меня… и не видят. Как они трясутся сейчас! Теперь они знают, что их секрет у меня в руках, – Пол протянул вперед сложенную чашечкой ладонь, – Без специи они слепы!

Чени обрела голос.

– Ты сказал, что видел настоящее!

Пол откинулся назад, вглядываясь в простертое перед ним настоящее. Оно тонуло и в прошлом, и в будущем, начинавшем уже тускнеть. Вызванная специей ясность уже отступала.

– Делай, как я велел, – ответил он, – будущее для Гильдии столь же мутно, как и для меня. Линии видимости стягиваются. Все сходится здесь, у специи… раньше они не осмеливались вторгаться на эту планету, ведь вмешаться значило потерять то, что у них было. Но теперь они в отчаянии. Все дороги уходят во тьму.

***

И вот наступил день, когда Арракис стал осью вселенной, и она повернулась.

Принцесса Ирулан. «Арракис Пробуждающийся»

– Погляди‑ка туда, на эту штуку! – прошептал Стилгар.

Пол лежал рядом с ним в расселине, на самой вершине скал Барьера, прижав глаз к окуляру фрименской подзорной трубы. Масляные линзы были сфокусированы на межзвездном лихтере, что высился в котловине под ними. С востока высокий корабль уже озаряла бледная полоска на горизонте, но с обратной стороны еще желтели освещенные светошарами иллюминаторы. За кораблем в предутренней прохладе поблескивал огнями Арракейн.

Конечно, не лихтер потряс воображение Стилгара – Пол понимал это – нет, сооружение, центральным шестом для которого он был. Многоэтажный металлический шатер радиусом более километра, составленный из металлических лепестков, окружал корабль… временное место обитания пяти легионов сардаукаров и его императорского величества, падишах‑императора Шаддама IV.

Сидя на корточках слева от Пола, Гарни Холлек произнес:

– Я могу насчитать в нем девять уровней. Хватит, пожалуй, для горстки сардаукаров.

– Пять легионов, – отозвался Пол.

– Светлеет, – прошипел Стилгар, – нам не нравится этот риск, Муад'Диб. Лучше бы отступить в скалы.

– Здесь я в полной безопасности, – ответил Пол.

– На корабле есть метательные орудия, – сказал Гарни.

– Они посчитают, что на нас щиты, – ответил Пол. – Потом зачем им тратить снаряд на троих человек, если нас вдруг и заметили?

Пол перевел подзорную трубу на дальнюю стену котловины, на усеянные выбоинами утесы, на осыпи, под которыми были погребены многие из воинов отца. И он вдруг подумал, что тени этих людей взирали бы сейчас на положение дел с удовлетворением. Форты и города Харконненов за пределами Барьера теперь либо были в руках Вольного народа, либо были отрезаны от своих… словно цветы, брошенные увядать на песок. Лишь эта котловина и город в ней оставались теперь в руках врагов.

– Они могут решиться на вылазку в топтере, – заметил Стилгар, – если обнаружат нас.

– Пусть, – ответил Пол, – все равно сегодня придется жечь их топтеры… да и буря на подходе.

Он перевел подзорную трубу на дальнюю сторону посадочного поля Арракейнского космопорта, на выстроившиеся там харконненовские фрегаты и флаг компании КАНИКТ, что лениво полоскался на древке над ними. И он подумал об отчаянии там, наверху, которое заставило Гильдию высадить две группы, оставляя все прочие в резерве. Гильдия, словно человек, пробовала песок большим пальцем, прежде чем разбивать на этом месте палатку.

– Разве можно увидеть отсюда что‑нибудь новое? – спросил Гарни. – Действительно, пора уходить. Буря все ближе.

Пол вновь поглядел на гигантский шатер.

– Они даже привезли с собой женщин, – сказал он, – и лакеев со слугами. Ах‑х‑х, мой дорогой император, как же вы самоуверенны!

– По тайному ходу поднимаются люди, – указал Стилгар, – это могут быть только Отейм и Корба. Они возвращаются.

– Хорошо, Стил, – ответил Пол, – возвращаемся.

И он на прощанье обвел трубой равнину: высокие корабли, блестящий шатер, умолкший город, фрегаты с харконненовскими наемниками. А потом он скользнул за скалу. Место его занял часовой‑фидайкин.

Пол оказался в неглубокой впадине, вмятине в скалах Барьера. В диаметре она имела метров тридцать, глубиной была около трех метров. Фримены укрыли ее маскировочным материалом, прозрачным для лучей солнца.

Справа в стенку уходил коридор, вокруг располагалось связное оборудование. Фидайкины‑охранники, рассыпавшиеся по котловине, держались наготове.

Из дыры в скале рядом со связными аппаратами появились двое, о чем‑то заговорили с часовыми.

Пол поглядел на Стилгара, кивнул в сторону появившейся пары:

– Узнай, с чем они явились, Стил.

Стилгар немедленно повиновался. Пол откинулся на скалу, потянулся, расправляя мускулы. Он увидел, что Стилгар уже отослал пришедших назад, в темный ход, обратно, на дно котловины.

Стилгар вернулся к Полу.

– Какое же событие они не осмелились доверить сайелаго? – спросил Пол.

– Берегут пташек для битвы, – ответил Стилгар. Он поглядел на связные аппараты, потом снова на Пола. – Даже с узким лучом не стоило бы рисковать, Муад'Диб. Сайелаго при записи можно засечь по излучению.

– Скоро там они начнут искать меня, – согласился Пол. – И что они сообщили?

– Наших ручных сардаукаров высадили на хребте у Старого ущелья, и они теперь на пути к своему властелину.

– Ракетные установки и прочее метательное оружие на местах. Люди расставлены, как ты приказал. Все, как обычно.

Пол оглядел укрытие в тусклом, сочащемся сверху через камуфляж свете. Время ползло медленно, как насекомое на голой скале.

– Сардаукарам придется малость пройтись прежде, чем они сумеют вызвать транспорт, – сказал Пол. – За ними следят?

– Следят, – подтвердил Стилгар. Рядом откашлялся Гарни Холлек:

– Не стоит ли пройти в безопасное место?

– Такого места здесь нет, – сказал Пол. – Прогноз погоды благоприятен?

– На нас несется прабабка всех бурь, – ответил Стилгар. – Разве ты не ощущаешь этого, Муад'Диб?

– В воздухе, действительно, что‑то чувствуется, – согласился Пол, – но я предпочитаю надежные промеры шестами.

– Буря будет здесь через час, – сказал Стилгар. Он кивнул в сторону шатра императора и харконненовских фрегатов. – И они тоже знают это. В небе ни топтера. Все втащили внутрь и привязали. Их друзья наверху сообщают им о погоде.

– Новые вылазки были? – спросил Пол.

– Нет, с прошлой ночи, после посадки, они их не повторяли, – ответил Стилгар. – Они знают, что мы здесь, и теперь выжидают.

– Да, время определяем мы, – согласился Пол. Гарни поглядел вверх и буркнул:

– Если те нам позволят…

– Флот останется в космосе, – проговорил Пол.

Гарни качнул головой.

– У них нет выбора, – ответил Пол, – иначе мы можем уничтожить специю. Гильдия не осмелится на подобный риск.

– Отчаявшиеся люди опаснее всего, – сказал Гарни.

– А разве мы не отчаялись? – спросил Стилгар. Гарни хмуро поглядел на него.

– Ты не знаешь мечты Вольного народа, – предостерег его Пол. – Стил думает о той воде, которая пошла на подкупы, о годах ожидания… Когда еще расцветет Арракис? Он не…

– Ар‑р‑р‑гх, – прорычал Гарни.

– Почему он так мрачен? – спросил Стилгар.

– Перед битвой он всегда мрачен, – ответил ему Пол, – обычная шутка, которую он себе позволяет.

Неторопливая волчья усмешка набежала на лицо Холлека, над подбородочной лентой капюшона блеснули зубы:

– Я скорблю о харконненовских душонках, что канут сегодня в ад без раскаяния, – сказал он.

– Слова фидайкина, – усмехнулся Стилгар.

– Гарни рожден для отрядов смертников, – сказал Пол и подумал: «Хорошо, пусть они позабавятся болтовней, пока не пришла пора помериться силами с теми, кто на равнине». Он вновь глянул в расщелину, потом назад, на Гарни. Лицо воина‑трубадура было вновь задумчиво и хмуро.

– Беспокойство осушает силу, – пробормотал Пол. – Ты когда‑то говорил это мне, Гарни.

– Мой герцог, – обратился к нему Холлек, – в основном меня беспокоит атомное оружие. Раз вы хотите с помощью него проломить брешь в Барьере…

– Они не посмеют воспользоваться ядерным оружием против нас, – сказал Пол. – Не осмелятся… по той же причине: побоятся, что мы уничтожим специю.

– Но запрещение и высочайшее повеление…

– Запрещение! – рявкнул Пол. – Один только страх, а не запрещение не позволяет Домам закидать друг друга атомными бомбами. Язык Великой Конвенции предельно ясен. «Использование ядерного оружия против человека является достаточной причиной для уничтожения всей планеты». А мы собираемся взрывать Барьер, а не людей.

– Тонкий момент, – отметил Гарни.

– Крохоборам наверху только подавай тонкости, – произнес Пол. – Хватит об этом.

Он отвернулся, подумал: «Если бы только и впрямь можно было быть уверенным, что все обойдется». Наконец он сказал:

– А как горожане? Уже на позициях?

– Да, – пробормотал Стилгар. Пол поглядел на него:

– Что тебя гложет?

– Я всегда считал, что горожанам не следует доверять, – проговорил Стилгар.

– И я был когда‑то горожанином, – отвечал Пол. Стилгар замер. Лицо его потемнело от прилившей крови:

– Муад'Дибу ведомо, что я не…

– Я знаю, что ты имел в виду. Но в том и суть испытания, что никогда нельзя быть заранее уверенным в его результатах. Важно не что ты думаешь, а как поступишь. В жилах городского люда течет кровь фрименов. Просто они еще не научились самостоятельности, и мы их научим.

Стилгар кивнул и скорбным тоном произнес:

– К чему только не привыкаешь за целую жизнь! Но на Погребальной Равнине мы привыкли презирать горожан.

Пол поглядел на Гарни, тот внимательно вглядывался в лицо Стилгара:

– Скажи нам, Гарни, почему сардаукары выгнали горожан из домов?

– Старый трюк, мой герцог. Они хотят стеснить нас беженцами.

– Да, партизанщина не используется со столь давних времен, что могущественные мира сего успели забыть, как с ней бороться, – проговорил Пол. – Сардаукары сыграли нам на руку. Они похватали горожанок для развлечения, украсили головами возражавших мужей свои боевые штандарты. И тем сразу же заставили возненавидеть себя. И люди, для которых грядущая битва оказалась бы временным неудобством, сулящим просто смену правителей, пришли к нам. Так сардаукары поставляют нам рекрутов, Стил. Их ненависть еще ничем не замутнена и ясна, – добавил Пол, – поэтому мы используем их для первого натиска.

– Убитых будет… – протянул Гарни. Стилгар согласно кивнул.

– Им все объяснили, – ответил Пол, – и каждый знает, что, если убьет хоть одного сардаукара, их останется меньше. Вы поняли, джентльмены, им есть за что погибать. Они осознали, что они народ. Они пробуждаются.

Наблюдатель у подзорной трубы что‑то пробормотал. Пол подошел к расщелине. Окликнул:

– Что там?

– Великое смятение, Муад'Диб, – ответил наблюдатель, – от Западного Охвата приехала машина… ну, прямо ястреб в гнезде куропаток.

– Прибыл наш пленный сардаукар, – отозвался Пол.

– Они сразу же включили щит над всем посадочным полем, – произнес наблюдатель, – я вижу, как воздух пляшет у склада, где они держали специю.

– Теперь они знают, с кем им предстоит биться, – сказал Гарни, – пусть твари Харконнены дрожат, пусть трепещут – идет Атридес!

Пол обратился к фидайкину у подзорной трубы:

– Следи за флагштоком на корабле императора. Если там поднимут мой флаг…

– Едва ли, – усомнился Гарни.

Пол заметил, как озадаченно нахмурился Стилгар, и произнес:

– Если император согласится с моими требованиями, он даст мне об этом знать – поднимет вновь над Арракисом знамя Атридесов. Тогда мы воспользуемся вторым вариантом плана и выступим только против Харконненов. Сардаукары не станут вмешиваться и дадут нам выяснить отношения.

– Мне не приходилось иметь дела с этими людьми чуждых миров, – начал Стилгар, – я только слыхал о них, но едва ли…

– Не надо их знать, чтобы предсказать, как они поступят, – соглашаясь, перебил его Гарни.

– На высоком корабле поднимают новый флаг, – проговорил наблюдатель, – желтый, с черно‑красным кругом в середине.

– Тонкий ответ, – промолвил Пол, – знамя компании КАНИКТ.

– Такое же, как у других кораблей, – добавил наблюдатель.

– Не понимаю, – проговорил Стилгар.

– Действительно, тонкий ответ, – сказал Гарни. – Подними он флаг Атридесов, это сразу же обязывало бы его ко многому. Слишком много свидетелей. Он мог дать сигнал флагом барона… так сказать, ответить в явной форме. Нет же, поднимает эту тряпку КАНИКТ. Он сигналит им, – Гарни ткнул пальцем вверх, указуя на космос, – что он там, где барыш. А нам дает понять, что ему безразлично, существует Атридес или нет.

– Через сколько времени буря подойдет к Барьеру? – спросил Пол.

Стилгар отошел посоветоваться с кем‑то из фидайкинов. Наконец он вернулся и сказал:

– Весьма скоро, Муад'Диб. Куда скорее, чем ожидалось. На нас шествует прапрабабка всех бурь… Она куда сильнее, чем ты хотел.

– Это моя буря, – ответил Пол и заметил молчаливое благоговение на лицах все слышавших фидайкинов. – Даже если весь мир содрогнется, все равно этого мне будет мало. И она ударит по их щитам со всей силой!

– Неважно, где именно и как она пройдет, такая силища! – воскликнул Стилгар.

Из темного хода, уводящего в котловину, вынырнул вестовой и сказал:

– Патрули сардаукаров и Харконненов отступают.

– Они считают, что буря занесет в котловину много песка и ухудшит видимость, – произнес Стилгар. – Наверное, они думают, что она отпугнет и нас.

– Прикажи канонирам наметить цели, пока не ухудшилась видимость, – сказал Пол. – Стрелять по носам кораблей сразу же, как только буря разрядит щиты. – Он подошел к стенке котловины, откинул край маскировочной ткани и поглядел на небо. Над потемневшей землей ветер уже раскачивал темные султаны песка. Вернув покрытие на место, Пол сказал:

– Стил, пора посылать людей вниз.

– Ты не пойдешь с нами? – спросил Стилгар.

– Немного подожду здесь, с фидайкинами.

Стилгар с пониманием кивнул в сторону Гарни, подошел к отверстию хода, уводящего вниз, и пропал в темном коридоре.

– Кнопку, которая подорвет Барьер, я оставлю в твоем распоряжении, Гарни, – сказал Пол. – Сделаешь?

– Сделаю.

Подозвав жестом лейтенанта фидайкинов, Пол произнес:

– Отейм, срочно отзывай патрули из области взрыва. Все должны уйти оттуда еще до прихода бури.

Тот поклонился и отправился вслед за Стилгаром. Гарни заглянул в расщелину, сказал наблюдателю у подзорной трубы:

– Приглядывай за южной стеной, она останется без прикрытия до самого взрыва.

– Разошли сайелаго с указанием времени взрыва, – приказал Пол.

– К южной стене отправились наземные машины, – сказал человек у коридорной трубы, – некоторые из них на ходу опробуют метательное оружие. Как ты приказал, все наши там в щитах. Наземные машины остановились.

Во внезапно наставшем молчании Пол услышал, как над головой завыли дьяволы ветра, приближалась буря. В укрытие по краям хлынул песок, сильнейший порыв ветра вдруг сдернул маскировочное полотно и унес его.

Жестом Пол приказал фидайкинам отправляться в укрытие, а сам подошел к связным аппаратам у входа в тоннель. Гарни был рядом. Пол согнулся над сигнальщиками. Один из них произнес:

– И впрямь, прапрапрабабушка всех бурь, Муад'Диб.

Поглядев на темнеющее небо, Пол произнес:

– Гарни, проверь, не остался ли кто из наблюдателей на южной стене? – Чтобы тот расслышал, приказ пришлось прокричать еще раз. Слова тонули в звуках подступающей бури.

Гарни повернулся, исполняя приказ.

Прикрыв лицо фильтром, Пол затянул капюшон.

Гарни возвратился.

Пол тронул его за плечо, указал на пульт с кнопкой у входа в пещеру, возле сигнальщиков. Гарни спустился туда и положил руку на кнопку, не отрывая глаз от Пола.

– Связь прервана, – доложил Полу один из сигнальщиков, – слишком сильны статические помехи.

Пол кивнул, внимательно следя за циферблатом эталонных часов перед сигнальщиками. Наконец, он поглядел на Гарни, поднял руку, вновь перевел взгляд на циферблат. Стрелка завершала последний круг.

– Пора! – крикнул Пол, опуская руку.

Почти через секунду почва под ними дрогнула. Грохот взрыва покрыл рев бури.

Зажав под мышкой трубу, наблюдатель спустился к ним:

– Барьер проломлен, Муад'Диб! – закричал он. – Ветер ворвался в котловину, и наши артиллеристы открыли огонь.

Пол представил себе, как несется стена песка по котловине, разряжая на своем пути щиты во всем вражеском лагере.

– Буря! – крикнул кто‑то. – В укрытие, Муад'Диб!

Пол пришел в себя, когда песчинки ужалили его щеки. «Ну, начали», – подумал он, положил руку на плечо сигнальщику и крикнул:

– Бросай оборудование, там, в тоннеле, его хватит.

Он почувствовал, как его потянули в глубь тоннеля. Фидайкины сбились вокруг, защищая своего Муад'Диба телами. Они втиснулись в зев тоннеля, где стало потише, обогнули угол, попав в маленький зал со светошарами над головой, вниз уводил другой тоннель.

Там за приборами сидел другой сигнальщик.

– Статика, – произнес он. Ветер донес песок и до них.

– Закупоривайте вход! – крикнул Пол. Шум вдруг ослаб, значит, приказ его исполнен.

– Путь вниз, в котловину, все еще открыт? – спросил Пол.

Фидайкин отправился поглядеть, потом вернулся и доложил:

– Упала небольшая скала, но инженеры говорят, что выход открыт. Они расчищают его лазерами.

– Приказываю им использовать только руки! – рявкнул Пол. – Здесь включены щиты.

– Они действуют осторожно, – сказал тот, но повиновался.

Сверху прошли увешанные приборами сигнальщики.

– Муад'Диб, я сказал этим парням, чтобы они оставили все оборудование, – проворчал один из фидайкинов.

– Люди для нас теперь важнее приборов, – сказал Пол. – Скоро или у нас их будет в избытке, или они не потребуются нам вовсе.

К нему подошел Гарни Холлек, сказал:

– Снизу передали, что путь открыт. Здесь мы очень близко к поверхности, милорд, и если Харконнены попытаются в какой‑то мере отыграться…

– У них нет возможностей для этого, – возразил Пол. – Они только что обнаружили, что у них больше нет ни щитов, ни возможности покинуть Арракис.

– Тем не менее, милорд, подготовлен новый командный пункт, – продолжил Гарни.

– На командном пункте пока во мне не нуждаются, – сказал Пол. – Все идет по плану. И нам остается только ждать…

– Сообщение, Муад'Диб! – крикнул сигнальщик от приемника. Он качнул головой, прижал поплотнее наушник к правому уху – Статика!

Покачивая головой, то и дело останавливаясь, он принялся писать. Пол подошел и стал рядом с ним. Фидайкины расступились, давая место. Он поглядел вниз и прочел: «Налет… на стойбище Табр… пленены… Алия (пробел)… семьи (пробел) мертвы… они (пробел) сына Муад'Диба».

И вновь сигнальщик покачал головой.

Пол поглядел прямо в глаза Гарни.

– Какая каша, – пробормотал Гарни. – Статика, не знаю, что и…

– Мой сын убит, – сказал Пол. Выговорив эти слова, понял, что они – правда… Алия в плену, заложницей. Он не ощущал никаких эмоций, лишь одну пустоту. Все, к чему он прикасался, несло смерть и горе. Кто‑то внутри, казалось, потер руки и захихикал.

И Пол подумал: «Вселенная еще не знала, что такое истинная жестокость!»

***

И тогда встал Муад'Диб перед ними и сказал: «Не считайте пленницу мертвой, она жива. Ведь она от того же семени, что и я, и ее голос как мой. Взгляд ее насквозь пронизает реальность. Да, в долину незнаемого проникнет она взором, следуя за мной».

Принцесса Ирулан. «Арракис Пробуждающийся»

Барон Владимир Харконнен стоял, потупив глаза, в приемной палате императора, овальном селямлике, укрытом в глубине шатра. Барон искоса поглядывал на комнату с металлическими отсеками, на кишащую в ней толпу; на нуккеров, пажей, охрану, дворцовых сардаукаров, в непринужденных позах застывших у стен под разодранными и окровавленными знаменами – единственным украшением зала.

Справа, в высоком проходе, послышались голоса: «Дорогу! Дорогу императорской персоне». Из‑под арки появился падишах‑император Шаддам IV, сопровождаемый свитой. Он остановился, поджидая, пока вынесут трон, не обращая внимания ни на барона, ни на кого‑либо присутствующего.

Барон понимал, что уж он‑то никак не вправе игнорировать императорскую персону. И стал пристально вглядываться в императора, стараясь подметить хотя бы намек на причину нынешней аудиенции. Император ждал, худощавый, элегантный, в сером мундире сардаукара с золотым и серебряным шитьем. Темное лицо его и холодные глаза так напоминали барону давно усопшего герцога Лето. Словно пернатый хищник… Но, в отличие от герцога, император был рыжеволос, большую часть его шевелюры покрывал эбеновый шлем бурсега с золотой эмблемой Империи на макушке.