Глава 22. С этими словами профессор прошёл мимо них

С этими словами профессор прошёл мимо них. Но на пол пути к своему кабинету остановился и повернулся к ним:
- Советую вам разойтись по своим гостиным. Отбой через десять минут.
Люциус, со всей присущей ему вежливостью, поблагодарил декана своего факультета, и опустил свой взгляд чуть ниже. Туда, где от холода зябко прижималась к нему Нарцисса Блэк.
- Ты можешь уже меня отпустить, Малфой.- Прошипела девушка, поняв, что он до сих пор её «обнимает».
- Чем ты недовольна, дорогая? - Спокойно спросил Люциус.- Директор ничего не узнает… Уж не о потере ли балов ты так беспокоишься?
- Если пойдёт хотя бы слух…- Начала девушка. Но не закончила.
- И что? Ты моя будущая супруга. Я вполне имею на тебя право.
Он даже не успел опомниться, как Нарцисса буквально выскользнула из-под его руки.
Снова заметив его выразительный взгляд, она невозмутимо отбросила мантию в сторону. Замысловато взмахнула палочкой и…
Люциус разочарованно вздохнул. Она снова одета.
- Спокойной ночи, Малфой!- Нарцисса развернулась и пошла прочь.
Если бы она обернулась, то заметила бы совсем не свойственную для лица Малфоя, кривую улыбку.

***
Вместе с гневом, раздражением она испытывала какое-то странное волнение, или трепет…
Он был так близко, что она могла чувствовать его запах. Такой волнующий… Она никогда не чувствовала подобного. Запах власти. Пьянящий, тёмный и будоражащий сознание.
Девушка глубоко вздохнула и пошла в свою гостиную.
«Так сложно описать свои ощущения… Интересно, а каковой будет наша совместная жизнь? Люциус меньше всего смахивает на верного, нежного и любящего. Но так хочется верить… Просто верить и надеяться. Оказывается, Андромеда права. Вера, - единственное, чем нам всем остаётся довольствоваться.
Надо же, получается, я врала самой себе. Я очень хочу, чтобы ОН увидел. Хотя бы на миг понял, какие чувства я к нему испытываю. Хотя бы на мгновение.… И я очень хочу быть счастливой. Просто радоваться каждому наступившему дню, а не думать о том, что «вот и настало следующее утро в моём мире, под названием ад». Я очень хочу искренне улыбаться Сириусу и Андромеде, а ещё я хочу, чтобы Люциус наконец-то понял, что я его действительно люблю. Но это невозможно. Мои желания редко когда сбывались».

***
Почти целый месяц он даже не смотрел в мою сторону. А я в его. Как-то потихоньку, я начала по-настоящему осознавать, за кого выйду замуж через два года.
Беллатрикс упорно делала вид, что меня не существует, Андромеда полностью погрузилась в учёбу. По крайней мере, по её словам. Я лишь периодически натыкалась на неё в библиотеке, или почему-то около башни Гриффиндора.
Найджел иногда с опаской посматривал то на меня, то на Малфоя, изредка хмурясь. Сириус с лихвой восполнил отсутствие общения в течение всех пяти лет, без вопросов таская меня в Хогсмид с друзьями, или вытаскивая из, пропитанной тёплом и спокойствием гостиной, чтобы «прогуляться» около озера или даже Запретного леса.
Малфой всё это прекрасно видел, и мне даже начало казаться, что того вечера вовсе не было, настолько равнодушным был взгляд, которым он меня изредка одаривал.
С Северусом я практически не общалась, иногда перекидываясь ничего незначащими фразами.
Сама я стала замечать, что неумолимо ко мне подкрадывается безысходность… Мне было весело с кузеном и его друзьями, но мне безумно не хватало Его внимания.
Он ведёт себя так, как будто меня не знает. Словно ничего не было.
Нет, я вовсе не мечтала о тех «обжиманиях» в библиотеке или безлюдном коридоре. Я просто очень бы хотела его понять. Узнать, какие чувства он ко мне испытывает, и есть ли у него они вообще. Полное игнорирование с его стороны мне уже достаточно надоело, но что я могу сделать? Не смотря на все свои страдания, я не хочу перед ним унижаться.

***
Я как раз сидела за столом своего факультета, периодически бросая осторожные взгляды на слизеринский стол, отстранённо подмечая, что выглядит Люциус бледнее обычного и глаза почему-то мутные…
Услышав сзади приближающиеся шаги, мгновенно утыкаюсь взглядом в книгу, лежащую на коленях.
- Блэк, да ты окосеешь.- Слышу насмешливый голос за спиной.
Оборачиваюсь.
- Привет, Северус!- С трудом нацепляю улыбку.
Он с усмешкой смотрит в сторону Малфоя. Потом снова на меня.
Чёрт! Не нравится мне этот взгляд. И глаза его тоже. Проницательные, умные и обозлённые на всё человечество в целом.
Его губы расплываются в улыбке. Только не доброй, а явно обозначающей, что он что-то задумал.
Затем он взглянул в сторону гриффиндорского стола. Осторожный, затуманенный предстоящим торжеством взгляд.
Он демонстративно садится со мной рядом, полностью игнорирую косые взгляды когтевранцев.
О, кажется, я уже слышу злобное шипение Сириуса при виде этой картины.
- М-м-м, Северус, ты же сам нарываешься…
- Именно,- кивает он, наконец, посмотрев прямо на меня,- это будет весело. Тебе так не кажется?
- Северус, но ведь…
- Т-ш-ш. Я пошёл.
Он быстро встаёт и оборачивается.
Сириус на всех парах мчится в нашу сторону, за ним поспевает Поттер, а Эванс безуспешно грозится наказанием и снятием балов с обоих факультетов. На губах Петтигрю появляется гнусная и злая улыбка. И это при том, что он продолжает сидеть за столом, на безопасном расстоянии от предстоящих событий. Люпин же демонстративно не отрывает взгляд от книги, хотя и заметно, что он хмурится.

***
Как всегда; словесная перепалка, за которой последовала дуэль, в которой как обычно пострадал почему-то один Джеймс. Ну, заклинание срикошетило…
Спустя десять минут хладнокровного монолога Снейпа о том, что Блэк является ошибкой природы, идиотом по жизни, придурком, неудачником, редкостным ублюдком, ну, и так далее, ситуацию «разрулил», как ни странно, Люпин. Быстро сняв парализующее заклятие с моего кузена, он наорал на Снейпа, снял кучу балов и выставил обоих из Большого зала, при этом умудряясь левитировать носилки с Джеймсом, и успокаивать Лили.
Всегда им восхищалась.

В саму перепалку я не стала вмешиваться чисто из логических соображений. Валяться в больничном крыле из-за собственной «смелости» я, как ни странно, не горела желанием.
В конце концов, Сириус и Северус всегда были врагами. И не очень было бы хорошо разрушать их совместную «идиллию». Их взаимная ненависть, подогреваемая обычной неприязнью с самого детства, известна всем в школе.
А на дуэли гриффиндорцев против слизеринцев всегда собирались толпы «болельщиков». Вот и сейчас, напряжённое молчание сменилось возбуждёнными голосами. Учителей в зале уже не было, поэтому все спокойно могли смаковать подробности, чтобы потом в красках рассказывать всем тем, кто, к своему величайшему сожалению, покинули зал раньше.

***
Днём раньше.
Люциус лежал на своей постели, положив руки за голову, и задумчиво уставившись в потолок. Рука, в том самом месте, где так нестерпимо ныла уродливая метка, ужасно болела. Казалось, по всему телу от неё болезненно медленно расползаются ядовитые лучи, которые необратимо травят его душу.
Он и сам толком не понимал, почему решил это сделать.

Розье и Эйвери с таким возбуждением рассказывали о планах Тёмного Лорда, что даже Малфой заинтересовался. А затем, Эван недвусмысленно намекнул на то, что все «неверные» будут наказаны. Может, на него так подействовала его мрачная угроза, а может, даже само желание присоединиться к единомышленникам. А может, ему просто захотелось почувствовать себя частью чего-то большого и, конечно же, значимого.
Да, всё-таки он ненавидел грязнокровок. И желает им всем долгой и мучительной смерти. Определённо.
Люциус снова вздохнул и посмотрел на Метку, которая теперь разделит с ним его жизнь, а в конце и смерть.
Он улыбнулся и закрыл глаза.

***
-…Но это представляет опасность, сэр! Я клянусь, мы слышали, как
Эйвери вдохновённо рассказывал о том, что маггла была убита прямо на его глазах, и что он принимал непосредственное участие…
Нарцисса встала как вкопанная, и облокотилась на стену.
- А Малфой… Он тоже был на посвящении! Вы понимаете, сэр?! Надо что-то сделать, я боюсь, что…
- Мистер Поттер, достаточно. Поговорим об этом в моём кабинете. Прошу, пойдёмте.
Девушка осела на пол. Она ещё слышала взволнованный голос Джеймса, но не могла в точности разобрать даже слово, в сознании упорно стучало лишь одно: Люциус Малфой присоединился к соратникам Тёмного Лорда.

***
Девушка неуверенно остановилась перед комнатой мальчиков пятого курса Слизерина. Без оглядок на изумлённых слизеринцев, она пошла прямо по коридору, где расположены комнаты мальчиков, и сейчас, уже минут семь стояла с застывшей рукой у дверной ручки.
«Зачем я сюда пришла? И что я хочу узнать? И зачем мне всё это надо?..»
Внезапно она услышала звук бьющегося стекла и чей-то болезненный возглас за дверью.
Сглотнув, она постучалась.
Ответом ей был сдавленный крик.
Без промедления девушка распахнула дверь и изумлённо застыла…

***
Люциус как раз собирался выйти на улицу, затхлый и влажный воздух подземелий начал на него безмерно давить, и тошнота поступила к горлу…
В изумлении он понял, что метка буквально горит на руке, заставляя, как ему казалось, кипеть саму кровь. В ужасе он подскочил к зеркалу и задрал рукав; метка стала угольно чёрной, и вокруг начало расползаться тёмное свечение, словно проникая в кожу.
Кажется, Эван говорил о том, что посвящение ограничивается не только возникновением метки на руке, но она ещё должна прижиться.
«И вот тут начинается Боль…- вспомнились слова Розье.- Но ты не паникуй. Прими сильнодействующее снотворное, и старайся забыться во сне. Через семь часов обычно проходит…»
На мгновение ему захотелось закричать. Ослепительная вспышка боли и ужаса закрыла от него окружающий мир, и последнее, что он помнил, это то, как он упал на пол…