Глава 1. «Мне показалось, или он на меня посмотрел », - пробегает в голове безумная мысль, и я с надеждой смотрю в ту сторону

«Мне показалось, или он на меня посмотрел…», - пробегает в голове безумная мысль, и я с надеждой смотрю в ту сторону, где сидит ОН, в окружении своих друзей, и ловит многочисленные взгляды других девушек, совершенно не обращая внимания на меня. Я грустно вздыхаю и продолжаю своё крайне увлекательное занятие – размазывать пюре по тарелке… Аппетит моментально пропадает, я делаю глоток ягодного сока и, морщась, ставлю бокал на место. Ловлю подбадривающий взгляд Кэрол, которая с возмущением смотрит на НЕГО, словно говоря, что он простак, если не замечает такой девушки.
Я выдавливаю из себя улыбку «всё нормально» и встаю из-за стола.
Медленно бреду в сторону когтевранской гостиной, мысленно отталкивая прилипший к памяти образ «слизеринского символа английской аристократии», как один раз, в шутку, назвала его моя лучшая подруга.
Слышу быстрые шаги…
«А вдруг ОН?» Лицо озаряется слабой надеждой, и сердце начинает отбивать бешеный ритм…
Я оборачиваюсь, - нет, всего лишь Том Льюис – мой однокурсник.
- Привет! - фальшиво улыбается он.
Иногда я всерьёз задумываюсь над тем, что шляпа просто пошутила над всеми нами в тот год. Его место определённо в Слизерине, хотя он и полукровка.
«Да и моё тоже…» - уныло подсказывает сознание, пытаясь запихнуть воспоминания о «радости» моей мамочки, когда она узнала, что я попала в Когтевран, а не в Слизерин куда-нибудь подальше.
- Привет, - слабо киваю, но мой голос предательски дрожит. Я не в силах скрыть своего разочарования.
- Что-то не так? – нарочито заботливым голосом он спрашивает о моём самочувствии.
Мне становится смешно, просто до обиды, ведь я отчётливо слышу в его голосе фальшь, абсолютно бездарно скрываемую фальшь.
- Нет, всё нормально.
- А, слушай, ты же сделала трансфигурацию? Может, дашь списать? А то я вообще последнюю тему не понял…
Он смущённо улыбается и останавливается на моём пути, «дружелюбно», если эту притворную и насквозь пропитанную фальшью доброжелательность можно назвать дружелюбием, смотрит мне в глаза.
Мне хочется огрызнуться, сказав твёрдое «нет», и обойти его с гордо поднятой головой, но я лишь согласно киваю…
- Да, конечно, Том.
- Спасибо! Ты меня спасла! – И «по-дружески» чмокнув меня в щёку, поспешно уходит, наверняка внутренне радуясь, что снова развёл «эту доверчивую дуру – Нарциссу Блэк…»
Обречённо вздохнув, я иду дальше, по пути обзывая себя самыми последними словами…
Немного успокоившись, я почему-то с мрачным удовольствием представляю реакцию матери на эту сцену… «Ох, она бы меня точно убила…»
Когда я попала в Когтевран вместо Слизерина, где «многие поколения подряд училось великое и благородное семейство Блэков», честно, я думала, она меня убьёт…как минимум.
В последние полгода мне почему-то нравится, когда она на меня орёт и, в очередной раз замахнувшись, бьёт наотмашь по щеке… конечно, это больно. «Ещё как…» - ворчит моё второе Я. Но я всё-таки терплю. И после, не без удовольствия прислушиваюсь к рваному дыханию моей матери, которая после всех этих переживаний рассеянно смешивает зелья из нескольких склянок и с жадностью глотает полученное лекарство…Всё это сокращает ей жизнь на очень много лет…
Позади слышны голоса и приглушённое девичье хихиканье. Я медленно оборачиваюсь на шум.
Люциус Малфой, в обнимку с очередной из своих временных пассий…на одну ночь.
Он что-то нежно шепчет ей на ухо, а она заливисто смеётся.
Я невольно любуюсь ею: под идеально выглаженной чёрной мантией длинная юбка, с внушительно большим вырезом, сверху – белая полупрозрачная блузка. Тёмные каштановые волосы безупречно уложены в высокой причёске, и несколько непослушных прядей красиво вьются, спадая на плечи. Неосознанно я провожу дрожащими пальцами по своим блеклым волосам, которые, как всегда, распущены и без всяких излишеств обрамляют моё лицо.
Как же я ей завидую…
Конечно, Люциус Малфой обращает внимание только на таких «ярких девиц», как она.
…Интересно, куда они идут?
А, сегодня же вечеринка в когтевранской гостиной. Кажется, ученикам других факультетов тоже прийти разрешили. По всей видимости, они туда и направляются.
Затем я снова смотрю на НЕГО. Чёрт, кто бы знал, как сильно я хочу оказаться на её месте… Ну и что, что на одну ночь, подумаешь…
Моё второе Я возмущённо фыркает и старательно пытается запихнуть эту мысль в самые кромки сознания.
Они проходят мимо…
Нет, они меня не проигнорировали, они просто меня не заметили.
Ну, конечно, это же просто Нарцисса Блэк, просто Нарси, на которой, по-моему, с самого рождения стоит клеймо «серой мышки».
Вот уже три минуты я стою у стены мрачного школьного коридора, пытаясь глубоко дышать, и тем самым сдержать предательские слёзы, так некстати уже подступающие к глазам. Позже медленно разворачиваюсь в обратную сторону и, продолжая глубоко дышать, бреду в библиотеку. В общую гостиную своего факультета уже не хочется… Смотреть, как он в очередной раз прижимается к какой-то девке…Нет, я не мазохистка…Хм, почти.
Обычно выходит, что, завидев его на подобных мероприятиях, я, словно находясь под гипнозом, не отрываю от него взгляда. И это ужасно…Только уже ничего не видя за пеленой слез, встаю и ухожу в какой-нибудь мало приметный угол, усаживаясь в мягкое кресло, обхватываю себя руками и реву… Хотя…иногда, когда особо проворные учащиеся проносят на вечеринки огневиски…
Нет, я не особо напиваюсь, так... четверть бутылки, и слёз уже нет, и я с улыбкой пялюсь на своих сокурсников, глупо смеясь над своими «любовными переживаниями»…
Затем, пошатываясь, подхожу к плотным и тяжёлым шторам, грубо распахивая их, сажусь на холодный подоконник, подбирая под себя мантию, задёргиваю штору обратно и часами смотрю на звёзды, абсолютно забывая про Люциуса, про мать, про Тома. Почему-то вновь и вновь возникающего перед глазами, с очередной просьбой дать списать несделанную домашнюю работу…
Всё становится таким незначительным, глупым и бессмысленном, просто недостойным моего внимания.
Да, в таком полупьяном состоянии, я себя очень люблю… Нет, серьёзно, почему-то в сознании ярко всплывают все самые хорошие и яркие воспоминания, где я непременно сыграла важную и значительную роль.
В трезвом уме я себя почти всегда ненавижу. Глупо, конечно, но это так. Говорят, что если ты себя любишь, то и люди тебя любят. А что если ты себя терпеть не можешь?.. Ответ весьма очевиден.

Иногда помогает поддержка Кэрол – моей лучшей подруги. Так сказать, взяла под своё крылышко.
Я грустно усмехаюсь и, наткнувшись на запертую дверь библиотеки, облокачиваюсь о холодную стену, беспомощно сползая на пол. Это последняя капля. Хочется кричать и почему-то выть на полную луну, бесстыдно заглядывающую в окно коридора, словно насмехаясь надо мной. С трудом встав с каменного пола, усаживаюсь на подоконник. Всхлипывая, упираюсь лбом в холодное стекло.
Небо такое звёздное, что кажется ненастоящим… Зато если видишь что-нибудь действительно ужасное, никогда не сомневаешься в его подлинности.
Перевожу взгляд на деревья Запретного Леса, тихонько колыхающиеся на октябрьском ветру. Холодно… Я содрогаюсь и спрыгиваю на пол.
Идти в гостиную не хочется, но и шататься по тёмному и подозрительно тихому замку желания тоже вроде не наблюдается.
…Иду по коридору, слабо освещённому свечением кованных факелов.
Слёзы текут по щекам, и я размазываю их рукавами мантии.
Так больно….