Только для истинно взрослых. Терренс посмотрел на свою жену, все еще не веря, что он прожил предыдущие часы

Терренс посмотрел на свою жену, все еще не веря, что он прожил предыдущие часы. Всякий раз, когда его разум перебирал события, он чувствовал ликование и завершенность, и, как он решил заранее, он старался сделать все, чтобы рассматривать ближайшую разлуку с наиболее оптимистичной точки зрения. Хотя он не мог избежать удара в сердце, когда они услышали, как служащий станции звал пассажиров, уезжавших в Верден на девятичасовом поезде.

- Я буду писать тебе каждый день, даже если письма будут приходить не так часто, - бормотал он, горячо обнимая ее. - Обещай, что позаботишься о себе, мой ангел.

- Обещаю... Пожалуйста, побереги себя получше на сей раз, - умоляла она, зарывшись лицом в его грудь.

- Не волнуйся, дорогая, со мной все будет в порядке, - ответил он, и с этими словами он выискал ее глаза. - Послушай, Кенди, послушай внимательно... Когда война закончится, все будет очень суматошно и запутано. Не жди меня. Поезжай со своей медицинской бригадой первым же кораблем в Америку и жди меня в Нью-Йорке. Мой адрес и моей матери у тебя есть. Как только я доберусь туда, я разыщу тебя и проведу остаток моих дней, делая тебя счастливой. Обещаю.

- Ты уже делаешь меня счастливой, - поправила она.

Служащий станции снова напомнил, что пора садиться в поезд.

- Терри, - прошептала Кенди, коснувшись руками своей шеи. - Возьми вот это... - сказала она, надевая на его шею свой золотой крестик. - Он был со мной с тех пор, как я впервые покинула Дом Пони, когда мне было 12. Он защитит тебя и, поскольку он всегда ко мне возвращался... он наверняка вернет тебя в мои объятия, очень скоро, - хрипло проговорила она, отчаянно сражаясь, чтобы сдержать слезы.

- Тогда, пожалуйста, сохрани это для меня, - сказал он, отдавая ей свое изумрудное кольцо. - Той горькой ночью в Нью-Йорке, когда ты ушла, не позволив мне снова взглянуть в твои глаза, я чувствовал такую потерю, что в течение месяцев у меня были кошмары, - объяснил мужчина тихим голосом, который тронул Кенди до самой глубины сердца.

- Любовь моя, - прошептала она и обняла бы его еще сильнее, если бы он не вынуждал ее не отводить от него взгляда, пока он продолжал свое объяснение.

- После того, как я увидел тебя в бродячем театре, я вернулся в Нью-Йорк, ища подарок матери на день рождения, и я увидел это кольцо, - говорил молодой человек. - В тот момент, когда я обнаружил камень, я понял, что у него был точно такой же цвет, что и у твоих глаз. Я не задумываясь купил его, чтобы у меня было напоминание о глазах женщины, которые были моим светом... о глазах, которые я не мог увидеть до последнего времени. Но теперь, после того, что случилось, я не думаю, что мне оно еще понадобится, потому что у меня есть трепетное воспоминание о твоих глазах, вверяющих свою любовь мне, человеку, который все еще не чувствует, что заслужил такую радость. Я хочу, чтобы оно было у тебя, пока я буду далеко, и когда мы вновь увидимся, я верну тебе твой крестик, а ты отдашь мне это кольцо. Кроме того, однажды я могу потерять его на фронте. В твоих руках оно будет сохраннее.

Молодая женщина взяла кольцо и положила его в кошелечек вместе с коричневыми прядями. Сразу после этого она подняла на него глаза, все еще глубоко тронутая историей, которую он ей рассказал.

- Я люблю тебя так, что мне кажется, что я вот-вот взорвусь, - сказала она ему, и секунду спустя они снова целовались, как будто не делали этого целую вечность.

- Терри, - выдохнула она, обняв его так крепко, что он подумал, что не сможет дышать. Девушка обвила его шею руками и с закрытыми глазами тайно произнесла молитву.

Поезд тронулся, и молодой человек, отделившись от объятий женщины, прыгнул в него.

- Помни, - сказал он напоследок. - Теперь мы единое целое. Я твой... ты моя жена. Не забывай этого никогда. Мы всегда будем одним целым.

Молодая женщина махала рукой, вслушиваясь в каждое его слово, пока уходящий поезд набирал скорость. За несколько секунд он стал лишь точкой на горизонте, и молодая женщина на платформе, наконец, горько заплакала.

- Ты была очень храброй, теперь ты можешь выплакаться, сколько тебе потребуется, дитя мое, - сказал глубокий голос сзади, и широкая теплая рука покровительственно опустилась на плечо Кенди.

- Отец Граубнер! - молодая женщина бросилась в объятия мужчины. - Я чувствую, что армия разрывает мою душу на части, - выкрикивала она меж всхлипами.

- И делает это наверняка, - ответил мужчина, успокаивающе похлопывая девушку по спине. - Но эта война вот-вот закончится, и он очень скоро вернется к тебе... вот увидишь.

Священник и девушка долго стояли на платформе. Граубнер пришел на станцию, чтобы проводить Терри, но когда он заметил трогательное прощание пары, он подумал, что будет богохульством прервать их, и он предпочел подождать, пока молодой человек не отбыл, чтобы предложить всю моральную поддержку, которая понадобится молодой жене.

- Это так больно! - печально ответила она.

- Тогда поплачь еще немного, пока все слезы не уйдут... Потом настанет время для молитв. Я буду молиться вместе с тобой, - пообещал мужчина.

Густые облака наверху затягивали небо, и легкий туман начал опускаться на Париж.

____________

От автора:

Этой главе предполагалось стать подарком на день рождения Кенди, но я просто не смогла вовремя ее закончить. Хотя я не сожалею, потому что крайне довольна результатом.

То, что вы только что прочитали, является моей уважительной данью любви Кенди и Терри, и я надеюсь, что никого не оскорбила. Заслуга этих строк не только моя. Я многим обязана Ниле за вдохновение некоторых частей главы, а также Мишель, моему самому суровому и полезному цензору. Многие сцены были улучшены и расширены благодаря ее неоценимым предложениям.

Теперь мы в двух главах от конца. Это было долгое путешествие для всех нас, и особенно для Кенди и Терри. Будем же молиться с нашей героиней и уважаемым священником за то, чтобы Господь защитил Терренса, пока он рискует жизнью на Западном фронте.

Элис

Кстати:

Жак Преве - это реальный человек, которому было 18 лет, и он жил в Париже в то время, когда в нашей истории Кенди и Терри поженились. Преве действительно стал известным поэтом и сценаристом. Некоторые из его стихов были положены на музыку. Песня, которую переводит наш герой в этой главе, называется «Опавшие листья» (Les Feuilles Mortes) и была очень популярна в 50-е годы ХХ века.

Глава 14