Глава 56. Охота

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем настало время вечерней охоты. Миша первая пришла к месту сбора в тени Скалы Прайда. Пока остальные львицы приходили одна за другой, она нервно расспрашивала их.

Известно, что львицы любят поболтать, когда собираются на охоту. Надо было выговориться вдоволь перед тем, как воцарится тишина преследования. И в результате Миша получила множество советов на все случаи жизни, начиная с того, как охотиться, и заканчивая методами воспитания вежливых и послушных детей. Иша даже спросила, был ли у нее Разговор с матерью. Она смущенно ответила, что был.

— Иша, а на что это похоже — быть со львом?

Окружающие засмеялись.

— Радость моя, — сказала Малэйка, — если она заговорит об этом, мы этой ночью точно никого не убьем.

— Ну, я могла бы рассказать тебе несколько историй, — добавила Иша, хихикая. — Помнишь Таку?

— Таку?! Ты, с Такой?! — на этот раз смех был громче.

— Да вы что! Ни за что на свете! — она притворилась обиженной, затем шепотом продолжила. — Но как мне стало известно из надежных источников, он и Эланна частенько ускользали, чтобы…

— Думай, что говоришь о моей сестре! — Сараби немного обнажила клыки.

Иша посмотрела на Сараби и успокаивающе добавила:

— Да ладно тебе, Сараби. Неужели совсем неинтересно? Ты же сама сказала, что не знаешь, что в нем нашла Эланна. Я тоже не знала, поэтому пошла прямиком к первоисточнику. Эл’ ничего не скрывала, даже мельчайших подробностей…

У Сараби отвисла челюсть.

— Не может быть! Мне она ничего не сказала.

— Естественно. Некоторые вещи не хочется рассказывать сестре, например: «Что на этот раз, шаловливые зайчики или месть антилопы гну?»

Львицы захихикали и подошли ближе, ожидая продолжения.

— Шаловливые зайчики? — обеспокоенно переспросила Миша. — Мама мне о таком не говорила…

— Тс-с! — сказала Узури. — Миша пока еще ребенок. — Узури была старшей охотницей, и все сразу подчинились.

— Тебе не нужны никакие шаловливые зайчики, — замурлыкала Узури. — Любовь между львом и львицей прекрасна, когда она исходит из самого сердца. Танаби посмотрит тебе в глаза и будет умолять тебя о любви. Ты с радостью согласишься. И когда твоя любовь будет сиять, как глаза Айхею, он разделит с тобой тепло своего тела. Любви не надо бояться или стесняться.

Сараби добавила:

— Временами он будет упрямым, безответственным львенком-переростком. Он будет сводить тебя с ума своей глупостью. Ты захочешь выбить из него душу, но потом он раскается, и будет нуждаться в прощении, как сухая трава нуждается в дожде. И ты, не задумываясь, простишь его, потому что любишь. Заниматься любовью хорошо, но есть много способов чувствовать любовь. Я часто вспоминаю, какой защищенной я себя чувствовала ночами рядом с сильным и красивым телом Муфасы. Если проснусь при высокой луне, то поглажу его гриву. Он не проснется, но мягко проурчит, — ее челюсть задрожала. — Прости. Больше слушай старую глупую львицу, живущую прошлым.

— Не говори так, — ответила Миша. — Ты не глупая.

Это была не первая охота Миши. Мать несколько раз брала ее с собой и показывала, как охотится на мелких зверей. Однажды Адженти даже поймала антилопу и на ее теле продемонстрировала все правильные захваты.

Но это была первая охота Миши вместе с другими львицами. Жертва, у которой она должна отнять жизнь, будет бороться, стараясь прожить еще хотя бы час, хотя бы минуту. Она должна быть решительной, но по возможности быстрой и милосердной. Мысли отвлекли ее от Танаби достаточно, чтобы сосредоточиться перед выходом.

— Пора, сестры, — сказала Узури. — Иша, Нала, встаньте по флангам, Малэйка, ты поведешь левый фланг. Остальные за ней, кроме тебя, Миша. Ты пойдешь со мной. Теперь тихо!

С этого момента они будут говорить только шепотом и будут немногословны. Львицы развернулись веером и образовали в высокой траве фигуру, похожую на раковину моллюска.

Да и не было необходимости в обсуждении направления атаки, узурины быстрые жесты ушами, головой и хвостом говорили яснее всех слов. Она повела группу к водопою с поросшей травой стороны, держась против ветра. Довольно простой план, предназначенный для мелкой добычи, а не больших животных, которыми весь Прайд может утолить голод. Это делалось специально для Миши, так же, как это делалось на протяжении бесчисленных поколений, и будет делаться для ее дочерей.

Многое было новым для Миши. Несмотря на множество друзей, она и понятия не имела, что происходило, когда группа уходила на охоту. Даже в вынужденной тишине выслеживания чувствовались родство сестер и единство цели, которых она не нашла бы — и не смогла бы найти — где-то еще. Нет такой львицы, которая не могла бы вспомнить свою первую добычу, так, как будто это было вчера. Единственное, что с годами менялось в их рассказах, так это размеры и проворство жертвы. Первая добыча имела обыкновение становиться крупнее с годами.

В тихой, рассчитанной до мелочей поступи выслеживания они слышали жужжание насекомых, пение птиц, и слабый шорох травы под ногами. Миша использовала свои навыки в играх, преследовании и борьбе с Танаби в полных смеха схватках под акациями. Теперь пришло время их серьезного применения. Иногда она позволяла ему победить, потому что любила его. Теперь по той же причине она должна победить любой ценой. И все же, как сильно она ни любила Танаби, она негодовала от давления, которое чувства оказывали на ее первую охоту. «Я должна победить, — думала она. — Сконцентрироваться!»

Сквозь траву Миша едва различила газелей Томсона, на которых они охотились. Какая удача! Тот же вид, что ей показывала мать! Она знала, что делать и куда бить. Боги были с ней!

Водопой притягивал всех. Большие и маленькие, слабые и сильные — все должны пить. Некоторые звери, вроде львов, принимали воду как само собой разумеющееся. Для других же она была ценным трофеем, который мог добыть только умелый вор. Газели были из лучших воров, но и они допускали ошибки. А этим вечером они как нельзя плохо выставили наблюдателей.

Узури постоянно меняла направление. Время от времени одна из газелей нервно поднимала голову, осматриваясь вокруг в поисках опасности. В этот момент все львицы замирали, не дожидаясь команды. Они шли с подветренной стороны, и их не могли учуять. Они добьются успеха, если будут подкрадываться ровно столько, сколько нужно. Если медлить, то газели напьются и уйдут — животные не задерживаются у водопоя дольше, чем необходимо. Узури могла выбрать подходящий момент как никто другой, и с успехом пользовалась этим.

Напряжение было неимоверным. Миша старалась держать себя в лапах. До сигнала не должно быть резких движений и звуков. Даже погоня должна быть бесшумной, секунды и даже доли секунды, до того, как их обнаружат, могли иметь решающее значение. Миша наблюдала за кисточкой хвоста и ушами ведущей львицы, ожидая сигнала.

Внезапно она подняла уши и хлестнула хвостом. Тотчас же несколько ракет, покрытых золотой шерстью, понеслись к стаду, которое на миг замешкалось от неожиданности, а затем подобно огромному, мгновенно распустившемуся желто-коричневому цветку рассыпалось во всех направлениях. Земля задрожала, как живая.

Охотницы повернули направо. Газели вели себя, как один огромный зверь, держась плотным построением. Тем не менее, один самец отстал от остальных, и Узури начала преследовать его, избавив Мишу от принятия решения. Остальные львицы стали сосредоточиваться на несчастном самце, и расстояние быстро сокращалось. Затем они отступили, и Узури скомандовала: «Миша, вали его!»

Сердце Миши стучало как молот, нервы были натянуты до предела — она сокращала дистанцию. Газель повернулась, и из-за этого потеряла полсекунды. Инстинктивная реакция Миши сделала свое дело — она ожидала поворот.

Миша прыгнула. Ее сильные лапы обвились вокруг шеи, впились в пушистую цель, и ее челюсти сомкнулись… не достигнув цели. Она свалилась и получила в плечо мощный удар копытом уносящейся антилопы.

Она два раза перевернулась, но мгновенно встала и продолжила погоню. Но газель была уже далеко.

— Миша, стой! Возвращайся!

Она подчинилась Узури, но злобно посмотрела назад.

— Мне нужна эта добыча.

— Ты упустила его, — сказала Узури. — Такова жизнь. — она подошла к Мише и посмотрела на ее плечо. — Ходить можешь?

— Да в порядке я, — расстроенно сказала Миша. Она немножко прошлась. — Почти не болит.

— Крови нет, — сказала Узури. — Все будет в порядке, но мы должны возвращаться.

— Мы не можем вернуться, — в ужасе ответила Миша. — Просто не можем! Пожалуйста, я в порядке! Правда!

— Мы пойдем на охоту через две ночи. Если ты будешь здорова, мы будем рады тебя увидеть. Все-таки это моя вина. Надо было проверить твою подготовку и больше помогать тебе. Я знаю, что тебя ждет лев, мне жаль.

В этот момент молодой кролик, у которого кончилось терпение, выскочил из кустов и побежал к своей норе. Бдительная львица прыгнула к нему и порвала его зубами.

— Могла бы дать Мише попытаться, — сердито сказала Узури. Затем выражение ее лица изменилось. — Сестры, возможно, еще не слишком поздно. — Она вымазала лапу кровью и сказала. — Миша, иди-ка сюда.

Миша подчинилась, и главная львица попыталась намазать ее щеку кровью.

— Пожалуйста, не надо, — ответила Миша, отходя назад.

— Они не скажут, — Узури пристально посмотрела на остальных. — Ведь правда?

— Нет, — ответили они. — Конечно, нет.

— Но я-то буду знать, — возразила Миша. — При каждом прикосновении мужа я буду думать об этом. Говорят, что первая жертва не забывается, а я буду жить с этим до самой смерти. Пожалуйста, Узури, не искушай меня.

Узури задумчиво кивнула.

— Мудрые слова, — она нежно потерлась об нее мордой. — У тебя есть честь, как и у твоей матери.

Date: 2015-07-17; view: 295; Нарушение авторских прав