Глава 54. Яркий момент

Весенние дожди принесли на земли долины изобилие растительности; цветы ослепляли буйством красок двух годовалых львят, с веселым смехом носивщихся в аромате растений.

Укрывшись в зарослях диких желтых цветов, Танаби улыбнулся Мише, резво размахивая хвостом. Хихикнув, она поддалась, шагая с важным видом среди зелени, будто его не было рядом. Он выпрыгнул из укрытия и поймал ее, так что они оба покатились по пологому склону холма.

Танаби выпустил ее из лап, перелетел через подругу и упал на землю. Он встал, смеясь, но тут же замер, услышав, как Миша вскрикнула. Танаби посмотрел в ее сторону и увидел, как она появилась из плотных зарослей ежевики, неустойчиво передвигаясь на трех лапах.

— Что случилось?

Она осторожно потрясла лапой и посмотрела на него, в глазу блеснула слезинка.

— Танаби, мне больно вставать на эту лапу!

— Дай посмотрю, — у него живот свело, пока он подбегал к ней. Его мать подвернула ногу несколько месяцев назад, и даже с помощью Рафики она только сейчас полностью поправилась. Если у Миши то же самое, или еще хуже, перелом… Он вздохнул от облегчения, когда увидел, в чем проблема. — Это всего лишь заноза, Миша. Ничего страшного.

Она обеспокоено посмотрела на него.

— Ты можешь ее вытащить?

— Ага. Замри, — раздвинув носом шерсть, он аккуратно подцепил занозу зубами и, осторожно потянув, вытащил ее.

Миша взвизгнула от боли, а затем успокоилась.

— Спасибо, Танаби.

Он улыбнулся в ответ.

— Всегда пожалуйста, — он начал нежно, успокаивающе вылизывать ее пораненную лапу, рассеянно замечая, как она выросла за последнее время. Ее лапы, о которых она только и беспокоилась, на ее счастье довольно сильно вытянулись, теперь соревнуясь в красоте даже с лапами старшей Лисани.

Миша сидела и молча наслаждалась тем, как Танаби очищал рану на ее лапе. Закончив, он поднял голову и улыбнулся ей.

— Уже лучше.

Она почувствовала прилив теплоты по отношению к своему другу. Танаби всегда был такой милый. Он никогда не играл грубо, как другие львята, а если у него было что-нибудь вкусненькое, он всегда был рад поделиться. Неожиданно для себя Миша наклонилась и поцеловала его в щеку. Танаби замер на мгновение, а затем улыбнулся.

— А вот тебе! — сказал он и поцеловал ее. Но не закончил поцелуй немедленно. Наоборот, он, балансируя на трех лапах, приковал к ней свой взгляд. — М-миша? — пробормотал он. — Я, э-э…

Она красиво засмеялась и толкнула его лапой, свалив на землю.

— Догоняй!

— Ах так?! — улыбнувшись, Танаби вскочил на ноги и бросился в погоню. Он гонялся за ней по всей саванне, а она, заливаясь смехом, виляла среди кустарника, позволяя приближаться ему почти вплотную, но оставаясь вне досягаемости. Они уже приближались к Скале Прайда, когда Танаби, наконец, поймал ее, изящно перехватив посреди прыжка, и они повалились в траву. Львята остановились перевести дыхание, тихо хихикая.

Танаби снова смотрел на Мишу, не в силах отвести от нее глаз. Когда она посмотрела на него и улыбнулась, солнце выглянуло из-за облака, и его яркий свет, отразившись от ее шерсти, окружил ее золотистым нимбом. У него перехватило дыхание, и он не смог вымолвить ни слова.

Миша в недоумении моргнула.

— Танаби? Что с тобой?

Он нервно прочистил горло.

— А, ничего. Пойдем домой?

Она кивнула. Они медленно пошли к Скале, наслаждаясь теплом солнечного света и приятным ветерком, ерошившим их шерсть и порождающим волны на покрывающем землю зеленом травяном ковре.

Миша с удовольствием опустила голову на плечо Танаби, и неожиданно заметила, что шерсть его стала гуще; еще месяц назад этого не было. «Круто, — подумала она. — Интересно, как Танаби будет выглядеть с гривой?» Она попыталась представить шею своего лучшего друга, окруженную воротником гривы, как у Симбы, и тихонько хихикнула.

По пути они случайно встретили Узури. Заметив их, она усмехнулась.

— А, влюбленная парочка опять прогуливалась?

Миша прижала уши от смущения, а у Танаби на спине встала шерсть.

— Ну да… ну, то есть, нет! Мы прогуливались, но мы не…

Львица игриво шлепнула его хвостом, когда проходила мимо.

— Ну да. Я так и думала, — она улыбнулась и покачала головой. — Я всегда знала, что вы созданы друг для друга.

Танаби сжался от полного смущения.

— Узури!

Она тихо засмеялась и потерлась об него мордой.

— Я просто поддразниваю, мой мальчик. А теперь идите играйте. — Львица пошла по своим делам, все еще усмехаясь про себя.

Миша начала застенчиво вылизывать себя.

— Я, э, лучше пойду домой. Я обещала Малэйке посидеть с детьми, пока она будет на охоте.

— Хорошо.

Танаби задумчиво смотрел ей вслед. Внезапно он повернулся и рысцой взбежал вверх по склону к выступу Скалы Прайда. Увидев своего отца, он медленно пошел к нему, не зная, с чего начать.

Симба принимал отчет Зазу, когда заметил своего сына, тихо сидевшего позади него. Прервав Зазу, он с любопытством посмотрел на львенка.

— В чем дело, Танаби?

Львенок беспокойно ерзал.

— Э-э, пап, можно мне секундочку поговорить с тобой наедине?

Симба приподнял бровь.

— О чем? Сейчас я принимаю доклад. Это очень важно?

— Ну-у, пожалуй, — он смущенно дернул хвостом. — Это о… ну, моем друге.

Симба нахмурился.

— О ком. У кого-то проблемы? — он строго посмотрел на сына. — Вы опять шутили над Узури?

Танаби недовольно вздохнул.

— Нет, о Мише.

Симба губами изобразил «О-о» и повернулся к Зазу. Птица-носорог понимающе улыбнулся и прокашлялся.

— Что ж, на этом, Ваше Величество, можно считать мой отчет оконченным. Я вернусь позднее и поставлю вас в известность, если еще что-нибудь случится.

— Хорошо, Зазу. Спасибо. — Взмахнув крыльями, Зазу улетел, и Симба повернулся к сыну. — Ну, Танаби? Что у тебя на уме?

Танаби тревожно наморщил лоб.

— Пап, я не могу выбросить ее из головы! — беспомощно пробормотал он. — Я чувствую себя так странно. Я хочу играть с Хабу и остальными парнями, но я хочу играть и с Мишей и не хочу, чтобы они шли с нами. В конце концов, она мой лучший друг, но… — он замолчал, не зная как продолжить.

Симба поднял ухо.

— Но… что?

Львенок смущенно смотрел в землю.

— Я подумал, что она сегодня мило выглядит, и я… я поцеловал ее.

Отец усмехнулся.

— Она и правда милая. Ну и как, это было весело?

— Что было весело?

— Целовать ее.

— Ну, не весело. Скорее… мне понравилось. Хотя не сказать, что это было весело.

Симба прижал львенка к себе.

— Сынок, знаешь ты это, или нет, но ты растешь. Нет ничего плохого в твоем желании проводить время наедине с Мишей, если это то, чего ты хочешь, — он встал, потянулся и начал подниматься по извилистой тропинке, ведущей на вершину Скалы. Танаби неторопливо пошел за ним, продолжая слушать. — Танаби, возможно, тебе это трудно понять, но в твоем возрасте это совершенно нормально хотеть быть с девочкой, — Симба улыбнулся. — Я помню время, когда я думал, что девочки существуют для того, чтобы мне было над кем шутить.

— Правда?

Симба кивнул.

— Знаешь какие-нибудь хорошие приколы?

— Нет такого понятия как «хороший» прикол. По крайней мере, когда ты будешь в моем возрасте. Я люблю шутки, когда все весело хохочут и никому не обидно.

— А. Ну да.

Поднявшись наверх, два льва подошли к краю и сели.

— Это только начало, мой сын. Чудеса происходят в тебе каждый день, и саму жизнь нужно принимать как чудо, столь она удивительна. В свое время эти изменения пугали меня. У меня не было никого, с кем я мог бы поговорить об этом, и я хочу, чтобы ты помнил, для тебя я не только отец…

— А еще и король.

— Нет… То есть да, но я хочу сказать, что я для тебя еще друг.

Симба нежно уткнулся носом в него, пока они вместе смотрели на Земли Прайда.

— Сынок, знаешь день, когда ты станешь львом?

— Когда я пройду посвящение?

— В глазах Прайда, да. Но во всей твоей жизни не будет такого дня, когда ты проснешься совершенно другим львом. Посвящение можно провести на неделю позже для удобства, можно и на пару дней раньше. Это просто церемония. — Симба задумался. — Нет, не просто церемония — она очень важна — но все равно в самом моменте ее проведении, нет ничего священного, поскольку взросление — процесс, а не событие, — он похлопал Танаби по плечу. — Сынок, сейчас ты в том возрасте, когда с каждым днем ты все меньше ребенок и все больше взрослый. Это приводит к некоторым сбивающим с толку чувствам. Как, например, когда ты поцеловал Мишу. Я часто целую твою маму. Иногда это также как ты целуешь меня. Но когда ты станешь взрослым, как я, появятся другие моменты — особые моменты. Ты поцелуешь ее и почувствуешь, что должно случиться что-то еще. Будто поцелуй — это не конец, а только начало.

— Ага, — сказал Танаби. — Так и было. Я чувствовал — что-то должно произойти, — он смущенно опустил глаза.

Симба тихо сказал:

— Миша любит тебя, Танаби. Однажды, когда ты поцелуешь ее, она тоже будет ждать, когда что-то случится. И я знаю, что это за что-то.

— Комби сказал, что я должен… — он замолчал.

— Комби очень умный, но он не знает всего. Если бы он знал, то знал бы, что любовь между львом и львицей священна и прекрасна, — Симба улыбнулся. — Ну сколько раз Комби занимался тем, о чем рассказывал?

Танаби прижал уши и посмотрел в землю.

— Думаю, что ни разу.

— Тогда, откуда он знает, что он прав? — Симба лукаво улыбнулся. — А твой отец счастливо женился и имеет сына.

Танаби посмотрел на него и улыбнулся.

— Ну да.

Симба потерся об него мордой.

— Так кому же ты поверишь? Своему папе, вот кому. Настало нам с тобой время отбросить то, что наболтали Того и Комби, и поговорить начистоту.

Небо над ними приняло темно-пурпурный цвет сумерек. И пока великие короли прошлого один за другим занимали свои места на небосводе, Танаби тихо сидел рядом с Симбой и слушал о любви.