Я ЗНАЛА ЭТО. 3 page

Я рассматривала эту роскошь, чувствуя себя неуместно в своем черном наряде, которому уже три года, бирюзовых шлепанцах из Волмарта и темных очках.

Честно говоря, эти излишества пугали меня больше, чем размер дома, когда мы только приехали. Я не имела ничего против богатых людей. А также людей владеющих и наслаждающихся хорошими вещами.

Я предположила, что моя проблема была в том, что все слишком большое, всего слишком много, слишком блестяще, ново, стерильно, слишком обезличенно. Я чувствовала будто все реальные детали, которые имели значение — запах океана, ощущение песка под ногами, мягкий звук волн, накатывающих на берег, шелест ветра в пальмах — терялись на фоне этого дома и того, что он создавал огромную тень.

Мы с Сэм положили полотенца в двухстах футах от причудливого буфета в тени пальмы. Однако нас прекрасно было видно с тропинки. Мы лежали на животах и читали, когда Герк, Рэй и Бэн вышли со стороны дома.

Рэй помахал мне и любезно улыбнулся, Герк тоже немного помахал, как я поняла, это был дружественный жест, а Бэн только искоса посмотрел на меня. Я про себя еще раз подумала о том, зачем Мартин пригласил его, когда все доказательства указывали на то, что он был отвратительным типом. Парни подошли к импровизированному буфету для позднего завтрака.

Не успели они сесть за стол, как прибежали Эрик и Гриффин. Эрик притормозил, когда увидел нас, радостно улыбнувшись Сэм. Гриффин вежливо кивнул подбородком и помахал, направившись прямиком к столу с едой.

— Я сейчас вернусь, — Эрик поднял палец в универсальном жесте “дайте мне минутку”. — Я голоден.

— Не торопись, — пожала плечами Сэм, и я видела, что она старалась выглядеть незаинтересованной. — Мы никуда не собираемся.

— Да. Отлично, — Эрик прошелся глазами по ее телу — не хитрым взглядом «я-бы-потрогал», а скорее «черт, ты должно быть долго тренируешься – я впечатлен» — он выгнул брови, словно высоко оценивая ее. Затем покачал головой, будто бы отбрасывая все мысли и медленно отвернулся. На самом деле, он дважды останавливался, оглядываясь на Сэм по пути к буфету.

Сэм по-прежнему смотрела в свою книгу. Но могу сказать, что она вовсе не читала. Когда он отошел достаточно, чтобы не смог услышать, она спросила почти шепотом:

— Он оглядывался?

— Да. Дважды.

— Превосходно.

Я ухмыльнулась и посмотрела на парней. Не удержавшись, Сэм тоже подняла взгляд.

Они все еще были без футболок, в одних только шортах из спандекса выше колена. Они просто обязаны ходить обнаженными. Их наряды не оставляли ничего для воображения.

Я быстро перевела внимание на книгу, мои щеки раскраснелись от воздействия мужского совершенства, но Сэм смотрела на несколько минут дольше.

— Спасибо, Кэти. Спасибо за то, что ты партнер по лабораторной Мартина Сандеки. Спасибо за то, что ты даже не представляешь насколько ты замечательная. Спасибо за то, что довела его своим равнодушием до безумия. Просто... спасибо тебе за этот момент.

Я закатила глаза под очками и перевернулась на спину.

— Всегда, пожалуйста. Никогда не говори, что ты ничего не получаешь от меня, особенно когда перед тобой четыре почти обнаженных гребца.

— Я умру счастливой здесь, на этом месте, — вздохнула она.

— В лужице похоти.

— Оставь мою похоть в покое. Займись лучше своей.

Несколько минут прошли в относительной тишине, потому что до нас доносились обрывки разговора парней, но слов разобрать было невозможно. Я смогла сконцентрироваться на своей книге всего на десять минут, прежде чем нас прервали.

— О чем это вы размышляете?

Я повернула голову и увидела Эрика на коленях перед полотенцем Сэм. Я перевернулась и села, подтянув колени к груди. Сэм по-прежнему лежала на песке.

— Здесь очень мило, — сказала я с чувством, потому что это было мило и он был милым, и то что все было таким милым, тоже было мило. Потом я решила добавить что-то большее, чем просто мило, — пляж само совершенство. Я никогда не видела такого песока.

Эрик дружелюбно мне улыбнулся.

— Да, мы приезжаем сюда уже второй год. В прошлом году Мартин пригласил нас на весенние каникулы и я с нетерпением ждал возвращения сюда. Люблю это место.

— Вижу почему, — сказала Сэм, — это потрясающе.

Эрик, рассматривая ее, добавил:

— Да, потрясающе...

Я перемещала взгляд между ними, стараясь на разрушить этот момент резким движением. Затем перевела взгляд на обложку книги, которую отложила и поняла, что не помню, на каком месте остановилась.

Эрик заговорил первым, очаровательно усмехнувшись:

— Итак, Сэм. Ты поможешь мне намазать спину лосьоном от загара? Я хочу пойти поплавать, а лосьон, который я намазал до этого уже стерся.

— Конечно, — ответила она моментально, сев на колени, схватила лосьон, после чего они оба встали, и она щедро нанесла лосьон от солнца и ультрафиолета на его торс.

Он стоял лицом ко мне, а Сэм позади него. Поэтому я видела выражение ее лица пока она прикасалась к нему. В один момент, сделав большие глаза, она одними губами произнесла:«О, мой Бог». Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

После самого долгого в истории нанесения лосьона Сэм отошла, но он поймал ее за руку.

— Не хочешь поплавать?

Она кивнула с широкой улыбкой на лице. Все ее предыдущие попытки оставаться невозмутимой должно быть испарились... по какой-то необъяснимой причине.

Не оглядываясь и даже не помахав мне типа «увидимся позже», они вдвоем побежали к океану. Я смотрела им вслед, чувствуя волнение за Сэм и немного беспокоясь. Очевидно, что она ему очень понравилась. Думаю, что он достаточно симпатичный. Но ни одна из нас хорошо его не знала.

— Привет. Кэйтлин, правильно? — сказал кто-то позади меня.

Я повернулась на голос за моей спиной и увидела Бэна — проклятого монстра, потенциального наркодилера, который сам признался, что он насильник, отвратительный лжец — остановившегося у края моего полотенца. Мой желудок сжался с трепетом.

— Да. Правильно. Я Кэйтлин, — сказала я, стараясь не говорить, как робот, но ничего не смогла с собой поделать. Этот парень хотел навредить Мартину и вымогать деньги, чего было достаточно, чтобы невзлюбить его с горячностью магмы.

— Ну, тогда привет, — он снова осмотрел меня там, где я свернулась в клубок на полотенце. — Мне нужна помощь, чтобы намазать спину лосьоном, — он поднял бутылочку с лосьоном, которую отбросила Сэм.

— И что...? — я всматривалась в его лицо, не понимая, почему он попросил об этом меня.

Мы некоторое время разглядывали друг друга. Он был весьма симпатичным, хорошо сложенным, очень высоким и заставлял меня чувствовать себя некомфортно.

Через минуту он раздраженно сказал:

— В общем, мне нужно, чтобы ты намазала мне спину.

Я нахмурилась и покачала головой:

— Хм, нет спасибо.

— Нет спасибо?

— Правильно. Нет спасибо.

Его глаза метались между моими, и он выглядел сбитым с толку.

— Ты не собираешься делать этого?

— Точно. Я не собираюсь этого делать.

Смущенное выражение лица Бэна превратилось в усмешку.

— В чем проблема?

Я сжала руки вокруг ног.

— Это не проблема. Я не прикасаюсь к людям, которых не знаю, это одно из моих правил, — отличная вещь эти жизненные правила, тем более когда можно сходу придумывать новые. Не прикасаться к людям, которых я не знаю — было придумано за минуту, но теперь, однозначно, я добавлю его в список.

— Мы уже виделись.

— Да, но я не знаю тебя и не хочу к тебе прикасаться.

Он смотрел на меня почти пять секунд, а такое ощущение будто прошел час, в его светлых глазах росла злость и презрение. Наконец он выпалил:

— Почему ты ведешь себя как сучка? Мне просто нужна гребаная помощь, а ты ведешь себя как чертова сука.

Я вздрогнула при этих словах, — даже его ругательства были излишними и лишены воображения — отвела взгляд от него, уставившись на пляж, пытаясь сосредоточить внимание на Сэм и Эрике. Они были в воде, плавали, разговаривали и вероятно не ругались.

Даже если ты не чувствуешь себя спокойно, это не означает, что ты не выглядишь спокойно. Я опять вспомнила слова моей мамы.

— Уходи, — сказала я. Мое сердце сильно билось, а кровь стучала в ушах. Тело напряглось, словно готовясь принять удар, и меня начало морозить, все вокруг сужалось, будто я находилась в туннеле.

— Отлично, толстуха. Я в любом случае не хочу, чтобы твои жирные пальцы прикасались ко мне.

Я закрыла глаза, ожидая услышать, как он уходит и пытаясь успокоить свое сердцебиение. Но он не уходил. Я чувствовала его присутствие здесь, только мое полотенце было островком безопасности. Я уже собиралась заставить себя встать и направиться к воде, как он заговорил.

— Да, рад, что ты хорошо проводишь время. Это место невероятно классное.

Я в замешательстве нахмурилась — это на мгновение парализовало меня — но не открыла глаз.

Потом Бэн сказал:

— Оу, привет Поршень! — как только я услышала приближающиеся шаги позади меня. Подошел Мартин.

Я медленно выдохнула, внутренне все еще чувствуя холод, и медленно открыла глаза. Я сосредоточила все свое внимание на берегу, не желая снова смотреть на Бэна, вероятно я вообще никогда не захочу посмотреть на него.

— Привет, — сказал Мартин из-за моего плеча. — Что происходит?

— Ох, ничего. Просто решил составить Кэйтлин компанию, — голос Бэна звучал иначе, более дружелюбно, приветливо. — Но поскольку ты здесь, пойду, возьму себе поесть. Ты чего-нибудь хочешь? Может принести чего-то? — Бэн очевидно адресовал этот заботливый вопрос Мартину.

Я на мгновение подумала, может Мартину следует приобрести какой-нибудь тестер для определения яда. Я не доверяю Бэну, этот предатель мне не нравится.

— Нет, — сказал Мартин.

Я чуть не рассмеялась, несмотря на свое нервное состояние. Простое «нет» Мартина, прозвучало, больше чем нет. Было похоже на предупреждение и угрозу, на разрешение уйти и требование. Я была впечатлена тем, как много презрения он вложил в одно маленькое слово.

— Ну хорошо... — последнее, что я услышала, это шаги Бэна по песку. — Я проголодался, пойду поем. Увидимся с вами позже.

Я не двигалась, даже когда была уверена, что Бэн ушел. Я не могла оторвать пальцы от места, где они крепко сжимали мои ноги.

Повзрослев, я пыталась похудеть, но не расстраивалась, как большинство людей из-за своего размера. Я изо всех сил работала, чтобы принять это. У меня было желание быть другой, но потому что я верила своей маме и ее убежденности, что со мной все в порядке или то, как я выгляжу, это нормально и мое тело само избавиться от лишнего, я никогда не боролась с весом.

Я была пухлым ребенком и очень, очень низкой, ниже, чем другие дети. Потом, во время второго года в старшей школе, я выросла на четыре дюйма и подтянулась. Затем выросла еще на два дюйма на предпоследнем годе учебы.

Но я никогда не была худой и подтянутой, скорее мягкой и сгорбленной. Мне действительно нравилась моя линия талии, поскольку она была узкой, хоть потом и расширялась на бедрах — словно песочные часы, как определила за меня моя мама.

Она говорила мне, я буду гордиться своими формами и телом, любить и дорожить им, потому что оно мое. Никто, сказала она, не должен говорить мне, что думает о моем теле. Если я выскажу другому человеку свои сомнения по этому поводу, то я дам ей или ему контроль над собой, а я должна контролировать свой образ.

Вот, что она сказала.

Но это была не правда. Потому что даже если я знала, что Бэн опустился так низко, и его мнение было также важно, как блеск в море, слово толстуха было обидным, не зависимо от источника.

Я чувствовала взгляд Мартина на себе и хотела бы, чтобы на мне была рубашка или халат, или большой мешок для мусора, чтобы скрыть мои неидеальные формы. Кроме того, я хотела разрезать перфоратором на куски Бэна, когда мне представится такая возможность.

Мартин передвинулся, сев на полотенце Сэм лицом ко мне. Я подняла подбородок, посмотрев на горизонт. Я была не готова смотреть на него. Я пыталась взять под контроль свои растрепанные чувства. Пыталась подавить чувство неловкости, ползущее по моей груди и горлу, душившие меня. Я была неуклюжей, пухлой девушкой, с бледной кожей, сидя рядом с мускулистым и загоревшим Греческим Богом.

Мартин вытянул свои длинные ноги перед собой, оперся на руки позади меня так, что его рука и грудь касались моей спины и руки. Этот контакт был словно искра в моем туннеле холодного оцепенения. Затем он наклонился, уткнувшись носом в мою щеку, и нежно поцеловал меня. Неожиданно для себя я почувствовала, что таю.

— Эй, Паркер, — прошептал он, продолжая целовать мою щеку. — Что случилось?

Я покачала головой, в то время как мое тело инстинктивно прижалось к нему, мое плечо было напротив его груди. Так хорошо было чувствовать его, такого твердого и горячего.

— Почему этот парень здесь? — спросила я.

Мартин оглянулся через плечо туда, где его товарищи по команде ели, после чего снова повернулся ко мне.

— Он что-то сказал тебе?

Я прочистила горло, после чего ответила вопросом на вопрос:

— Зачем ты пригласил его? После того, что он пытался сделать с тобой.

Он мягко вздохнул, потерев пальцами мою руку до локтя, следуя за рукой глазами. Казалось, что он рассматривал мою руку, когда схватил меня за ногу.

— Потому что он сильный, и нужен нам, и лодке, чтобы победить, — его голос был злым, но я знала, что злость направлена не на меня.

Я скользнула взглядом в сторону, обдумывая эту новость и выражение Мартина. Он не выглядел счастливым от того, что Бэн здесь. На самом деле, он выглядел смиренно-сердитым. У меня сложилось впечатление, что он использовал это выражение для компромиссов, и это выглядело неправильно и неуклюже.

— Он пытался накачать тебя наркотиками, — заявила я с пылом, которого не ожидала от себя, чувствуя возмущение за Мартина.

— Я не сказал, что доверяю ему. Я сказал мы нуждаемся в нем. Доверие и нужда, как правило, являются взаимоисключающими, — Мартин поднял свои ослепительные глаза на меня. Я увидела их так близко, что теперь с уверенностью могла сказать, они были точно такого же цвета, как океан. Пятнышки зеленого, серебристого и бирюзового цвета словно излучали звездный свет.

— Но иногда, редко... - начал он и замолчал, переведя взгляд на мои губы, — ты встречаешь человека, в котором нуждаешься и которому можешь доверять.

Он смотрел на меня и я смотрела в ответ, чувствуя смятение и не понимая смысл его слов. Он позволил мне сомневаться еще минуту, после чего потянулся к моей руке, убрав ее с моей ноги, держа почти с благоговением.

— Кэйтлин, Бэн что-то сказал тебе? Потому что, если так, я избавлюсь от него, — глаза Мартина немного сузились, смотря ра меня проницательно и изучающе.

Я сделала огромный вздох и отвернулась от пристального взгляда Мартина. Его очевидная забота делала странные вещи со мной. Это заботливое отношениене было собственничеством, и я удивлялась, как раньше путала их, принимая одно за другое.

Я не хочу врать, но если Мартин мог жить с Бэном, который пытался его накачать наркотиками и вымогать деньги, то ради благополучия команды я смогу смириться с несколькими неприятными словами.

Конечно, еще была проблема в том, что Бэн накачивал наркотиками девушек по непонятным причинам...

Я смотрела на море, когда сказала:

— Мартин, я не сказала тебе этого в пятницу, когда встретила тебя на вечеринке, но ты не первый, кого Бэн накачивает наркотиками. Когда он говорил с той девушкой, звучало так, будто... будто он давал наркотики девушкам уже несколько раз. Только с одной целью, как я понимаю, правильно?

Я взглянула на Мартина, он выглядел угрюмо и ожесточенно. Потом сказал сквозь стиснутые зубы:

— Спасибо, что сказала мне сейчас. Я разберусь с Бэном. Он не должен… — замолчал он, медленно выдохнув, — он не должен делать этого снова.

— Но что насчет того, что он делал это раньше?

— Я позабочусь об этом тоже.

— Он такой ужасный. Он... он, как дихромат аммония с ртутью тиоцианата. Он как парень из колледжа преисподней.

Мартин внезапно улыбнулся, застав врасплох казалось нас обоих, он беспечно усмехнулся, как мне показалось, выглядя обеспокоенным.

— Эй, он что-то сказал тебе? Перед тем, как я пришел?

— Он мне не нравится, — сказала я, поспешив добавить, чтобы Мартин не подумал, что я что-то скрываю. — Он неприятный и жуткий, и я не хочу говорить о нем больше. Давай поговорим о химии.

Я скорее почувствовала, чем увидела улыбку Мартина, когда он наклонился вперед и прикусил губами мое плечо, его губы словно парили над моей кожей.

— Да, давай поговорим о химии. У нас отличная химия.

Я отклонилась немного в сторону, потому что его мягкие губы, острые зубы и горячий рот, создавали давление в моей груди, животе и трусиках.

— Я имею в виду наше задание. Я взяла все свои записи, думаю, мы могли бы поискать литературу после обеда.

— Неее, — Мартин поднял голову, положив мою руку на свое бедро, после чего убрал несколько выбившихся прядей волос с моего лица. Он заправил их за ухо. — Мы уезжаем. У нас есть планы.

— Планы? Какие планы?

— Я знаю одно место, где мы сможем побыть наедине.

— Зачем, если у тебя есть пятьдесят свободных комнат в доме? — сказала я, после чего почувствовала, как краснею от непреднамеренного намека. — Ох... я имею в виду... это... то, что я имею в виду... ох.

Он смотрел на меня с улыбкой из под приподнятых бровей, а затем сказал, когда я попыталась закрыть лицо руками:

— Нет, место куда я хочу поехать лучше. Ланч упакован. Пойдем, — он сжал мою руку и потянул меня за собой. — Нам нужно идти.

Я отдернула руку и быстро накрылась полотенцем.

Я пыталась не смотреть на него, в основном, потому что он был великолепен. В отличие от других он был одет в шорты по колено. Его голый торс был безупречным и совершенно гладким. Он выглядел, как золотая статуя, вылитая на солнце, только при этом был теплым. И это был только его торс! Я не рискнула взглянуть ниже, на его ноги... или куда-то ещё.

Мое сердце и область, ранее определенная как мои трусики, скрутило, и я вся сжалась при виде его великолепного тела. Я чувствовала и покалывание, и дрожь, и немного головокружения, когда отвернулась от него.

— Позволь мне, во-первых, переодеться, — пробормотала я, не задумываясь. — Хотела бы я надеть паранджу или муу-муу^[14]…

Мартин схватил полотенце, которым я пыталась прикрыть руки, тем самым привлекая мое внимание.

Выражение его лица было сердитым, он угрюмо нахмурился.

— Что ты сказала?

— Ничего.

— Что ты делаешь? — Его взгляд переместился обратно на мое полотенце.

— Собираю свои вещи.

Он дернул за полотенце, отчего я еще крепче схватилась за него. Он еще больше нахмурился. Пока он вглядывался в мое лицо, я чувствовала себя так, словно меня рассматривают под микроскопом.

Мартин сделал три размеренных вздоха, все еще крепко удерживая махровую материю, после чего спросил, крепко стиснув зубы:

— Что тебе сказал Бэн, Паркер?

— Ничего важного, — я подняла подбородок и пожала плечами. Когда он посмотрел так, будто собирался продолжать эту тему, я отпустила полотенце, позволяя ему упасть из его захвата.

Мартин выглядел встревоженным, но его внимание переключилось, будто у него не было другого выбора, кроме как смотреть на мое тело. Я напряглась, борясь с желанием скрестить руки на груди и посмотреть в небо, позволяя ему разглядывать меня.

Это не важно. Мы были на пляже, во имя Бунзена! Рано или поздно он бы увидел меня в купальнике. Я повторяла мудрый совет моей мамы, если я позволю мнению другого человека что-то значить, то дам контроль над собой. Я одна должна контролировать свой образ. И я держалась так долго, насколько смогла.

Потом я услышала его возглас.

— Трахни меня...

Мои глаза метнулись к Мартину, и я увидела, что он смотрит на мое тело со смесью голода и удовлетворения. Ненормативная лексика срывалась с его языка, звуча как ласка.

— Извини? — сказала, чуть не спросив: «Это что просьба?»

Его взгляд встретился с моим, и он, сделав шаг вперед, отбросил полотенце. Он не трогал меня, за исключением того, что держал меня за руку.

— Это оборот речи, Паркер. Обычно означает, что человек удивлен.

Я искоса посмотрела на него.

— Чем удивлен? Моей призрачно-бледной кожей? Тебя пугает это?

Я видела, как его рот растянулся в ухмылке, когда он отвернулся и потащил меня в сторону дома.

— Нет. Твоя призрачно-бледная кожа не пугает меня.

— Это...

— Ты блять, чертовски великолепна, Паркер, — грубо сказал он, почти зарычав и не глядя на меня.

Пораженная, я закрыла свой рот, и приятное тепло распространилось по моим щекам, груди и животу. Впервые в своей жизни я поняла, что не возражаю против использования ругательств.

ГЛАВА 9: Реакции в водном растворе

Я не переоделась, поскольку совершенно забыла, что собиралась это сделать. Не оставалась выхода, кроме как ехать в скромном топе и раздельном купальнике, в то лучшее место, куда Мартин хотел отвести меня... чтобы побыть наедине.

Тот факт, что мы останемся с Мартиином наедине, не заставлял меня переживать. Я чувствовала себя словно абстрактное живое существо, которого проинформировали, что нужно двигаться как кварк-глюонная плазма^[15] или как выигравший конкурсант в Американском Кумире^[16]. С одинаковой вероятностью.

Правда в том, что мой разум словно замедлился, ничего не соображая, потому что все происходит слишком быстро. Еще в пятницу после обеда я пряталась в шкафу в кабинете кампуса. А сейчас в воскресенье днем Мартин практически добивается меня — до такой степени безумно красивый миллионер, гений соблазнения девушек — на маленьком острове в Карибском море.

Я не привыкла к переменам и мне не нравятся сюрпризы. Тем более, если принять во внимание мое прошлое, где все перемены были задокументированы в повестках дня, подготовленными Джорджем. Я всегда находила время, чтобы подготовиться.

Но не теперь.

Поэтому, я забыла, как это - волноваться, пока он вел меня за руку по песку и через огромные заросли тропических растений. В другой руке он держал корзинку для пикника. Я подняла взгляд и уставилась на широкие мышцы его спины, и внезапно до меня дошло, где я была, с кем и что мы делали так далеко.

Поцелуи, прикосновения, шепот, эти общие моменты и горячие взгляды. Я смотрела на него за последние тридцать шесть часов больше, чем за последние полгода в качестве его партнера по лабораторной. Я задрожала. Жизнь проходит слишком быстро.

Я пробормотала:

— Быстрый, резвый, стремительный, сверхзвуковой, торопливый...

Мартин посмотрел через плечо, его словно океан глаза оглядели меня с ног до головы:

— Что ты сказала?

— Ничего.

Он, нахмурившись, посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

Я соврала:

— Да. Отлично, — после чего отвлекла его, — куда мы идем?

Коварный блеск мелькнул в его глазах, скривив рот в усмешке, — коварство очень подходило Мартину Сандеки — он вернул свое внимание к тропе.

— Просто в этом месте, как я знаю есть водопад и пещера. Это часть имения, так что его никто не использует.

— Как мило, — сказала я, наклоняясь, когда он убрал пальмовую ветвь с моего пути, и добавила непринужденно, — у нас дома есть гараж. Мы держим там машину и инструменты моего отца.

Мартин взглянул на меня одновременно довольный и растерянный:

— О?

— Да. И гамак на заднем дворе.

— Это так...

— Да.

— Так водопада нет?

— Нет. Но когда идет сильный дождь, наполняя водосточный желоб, то очень похоже на водопад.

Мартин рассмеялся. Я поняла, что он смеется, потому что его плечи задрожали и когда он повернулся посмотреть на меня, его глаза светились весельем, а улыбка была смертельно яркая.

— Ты смешная, Паркер.

— Спасибо, — я отвела взгляд от его заразительной улыбки. Она была ослепительной. — Ты тоже... веселый временами.

Мы прошли ярдов сто или около того в тишине и я заставила себя рассмотреть окружающий нас пейзаж. Земля была песчаной — светло-серой и белой — усеянной белесыми ракушками. Высокие пальмы создавали тень, словно пологом закрывая от солнца. Тропа заросла кустарниками и пальмовыми отростками. Вокруг нас жужжали насекомые, словно напевая нескончаемую симфонию, но я смогла расслышать звуки падающей воды. Эти звуки становились все громче, по мере того, как мы приближались. Погода была теплой, но было бы жарче, если бы мы находились на солнце и дальше от океана. Но была тень и вблизи океана, дул прохладный ветерок, охлаждая мою голую кожу.

Мартин слегка повернулся, все еще удерживая меня за руку, но его внимание было приковано к скалам перед нами, которые спускались словно ступенями.

— Будь аккуратна здесь, смотри куда наступаешь. Будет лучше, если ты пойдешь босиком. Тебе в любом случае не понадобится обувь.

Он отпустил мою руку, снял свою обувь и пошел впереди меня вниз по песчаным валунам.

Я скинула шлепанцы и последовала за ним, внимательно смотря под ноги. Звук падающей воды все увеличивался, пока мы спускались. Я остановилась, потому что Мартин остановился и подняв взгляд, увидела место, куда он нас привел.

У меня отвисла челюсть.

Он привел нас к небольшой бухте в тени пальм, окруженной скалой. Примерно двадцать дюймов в диаметре. Кристально чистая бирюзовая вода, по которой шла небольшая рябь. Внимательно все рассмотрев, я поняла, что бухта находиться рядом с пещерой. Водопад я не видела, но его было слышно. Наверное, что он находился за скалой.

Это было похоже на маленькую комнатку, скрытую, интимную, аж дух захватывает.

Точно не знаю, как долго я стояла там с открытым ртом, наблюдая за этой естественной красотой. Но сразу почувствовала, что Мартин смотрит на меня. Я перевела на него взгляд, закрыв рот.

—Тебе нравится?

Я кивнула.

— Это... это ошеломляюще.

Он усмехнулся, очевидно, довольный. Поставил корзинку для пикника на выступ скалы, оставляя обе руки свободными. Мартин с двумя свободными руками это немного опасно. Я посмотрела на его руки, и мое сердце пропустило удар.

— Иди сюда, — сказал он, протягивая мне одну из своих опасных рук.

Я схватилась за его руку, и он повел нас к воде, не отрывая взгляд от меня взгляда. Мы зашли в воду по щиколотку, потом по икры, после чего погрузились в неё по талию всего в трех шагах от берега.

— Насколько здесь глубоко?

— Э-э, это вход в пещеру, где начинается водопад, — он указал головой в противоположную сторону. — Там сравнительно глубоко, где-то пятнадцать или двадцать футов. Но на этой стороне, — он указал по правую сторону от меня, - пологий вход, около трех-четырех футов.

— Мы поплывем в пещеру?

Он кивнул, его взгляд прошелся по мне. Столь внимательное изучение моего тела заставило меня дрожать, желудок сделал сальто, а соски затвердели. Чем дольше он так смотрел, тем более интенсивным становился его взгляд. Такое чувство, будто он был на грани чего-то, о чем не говорил.

Я не хотела, чтобы он пускался в опасные рассуждения, поэтому остановила его, вырывая руку из его захвата, прежде, чем он что-то сказал бы.

— Каков план? Какие-то проблемы? Есть план для остальной части недели? Что еще мне нужно знать? Я напоминаю тебе опять со всей серьезностью, у меня два задания, которые нужно дописать и подготовиться к тесту по векторным исчислениям. Кроме того у нас с тобой есть лабораторная работа, которую нужно доделать. Я здесь в ловушке, поэтому ты должен помочь мне с поиском подходящей литературы. А еще у меня есть две книги, которые я умираю, как хочу прочитать.

Мартин не улыбается, но в его глазах теплота и интерес.

— Ты всегда говоришь вот так?

— Как? Потрясающе?

— Да, потрясающе, — его тон серьезен, почти на грани.

Мне было приятно от его комплимента, хоть я самоуничижительно похвалила себя, а он просто согласился. Я хочу стать его другом, поэтому важно быть честной.

— Вообще-то нет. По правде говоря, ты заставляешь меня нервничать, из-за чего я становлюсь несдержанной и шумной, не так, как обычно.

— Шумной. У тебя отличный словарный запас, — он отошел назад на несколько футов и поплыл. Его глаза, казалось, светились, отражая морскую зелень.

— Ах, да. Еще. Я большая фанатка синонимов.

Он мягко рассмеялся, посмотрев на меня, будто я странная и прекрасная. Заставив меня широко улыбнуться.

— Итак, каков план на неделю? Чего мне ожидать? — я сделала небольшой шаг к краю, не желая рисковать и подходить близко к Мартину, а также к его горящим глазам и опасным рукам.

— Ну, тренировки команды, как сегодня утром. В этой части острова волны небольшие, поэтому мы в основном останавливаемся в центре большого залива. Залив словно большое озеро. Мы тренируемся и практикуемся утром, так что у тебя будет свободное время, — он был очень разговорчивым. Это было классно.

— Отлично, — я заправила волосы за уши, эта новость немного успокоила мои нервы. Если он будет по утрам тренироваться, я смогу использовать время для подготовки своих дружеских атак.

— Но вторую половину дня и вечер... — он остановился, облизнул свои губы и окинул меня взглядом, — я хочу, чтобы мы проводили вместе.

Date: 2015-07-17; view: 268; Нарушение авторских прав