Внимание. Любое копирование и распространение данного материала запрещено. . .

ГЛАВА 1: Атомы, молекулы и ионы

Тихая, безмолвная, застывшая, едва слышная, окаменевшая, молчаливая... я беззвучно выдыхала, слов не было слышно из моего укрытия.

Эта игра утешала, успокаивала мои расшатанные нервы. Согласна, вспоминать синонимы не лучшая идея при тревожном состоянии, но это срабатывает. Правда, обычно ненадолго.

Голоса из-за шкафа становились все ближе, сопровождаясь глухим эхом от стука каблуков теннисных туфлей. Я задержала дыхание и напряглась, чтобы различить, сколько пар ног приближалось. И поняла, что их двое, тем более что слышала только два голоса.

—...думаешь, он захочет трахнуть тебя? После того, что было в пятницу? — Слова, сказанные шепотом незнакомым мужским голосом. Я напряглась от прозвучавшей пошлости.

— Я приеду позже. Если ты все сделаешь правильно, он даже не вспомнит этого, — ответил женский голос. Девушка стояла ближе к моему укрытию в лаборатории кабинета химии. Ее я слышала гораздо яснее.

— Дерьмо, — сказал он. Я старалась не сердиться от его нецензурной брани, в то время как он продолжил. — Я даже не знаю, сколько нужно добавить. Я пробовал только на сучках.

— Я тоже не знаю. Просто... сделай двойную дозу. Мартин, это что? Вдвое больше, чем то, что ты давал девчонкам?

Я опять напряглась, мои глаза сузились. После имени «Мартин» сердце забилось быстрее. Я знала одного Мартина.

Мартин Сандеки.

Мартин Сандеки был наследником Телекоммуникационной Компании Сандеки в Пало-Альто, Калифорния, и нахал каких мало. Я тоже была из известной семьи — моя мама являлась сенатором США, отец был деканом колледжа медицины при Калифорнийском университете, а дед по материнской линии был астронавтом. Но, в отличие от семьи Мартина, мы не были миллиардерами.

Моя семья - это ученые, политики и преподаватели.

Мартин Сандеки — это шесть футов и три дюйма физического воплощения современного Геркулеса и капитана университетской команды по гребле.

Мартин Сандеки — беспардонный исключительный бабник и своего рода придурок под личиной хулигана.

Мартин Сандеки — мой партнер по лабораторным химии на целый год и самый недоступный человек во Вселенной, с которым я не разговаривала, за исключением нескольких просьб, например, за мензурками, передать результаты или попросить изменить уровень тепла на моей горелке Бунзена.

И, говоря «горелка Бунзена», я действительно имела в виду горелку Бунзена. Не в переносном смысле бунзеновской горелки у меня в штанах. Потому что я надеялась, что Мартин Сандеки не догадывался, что повлиял на уровень моего тепла в том самом переносном смысле.

Он действительно повлиял на меня. Но, несомненно, — поскольку он был космически недосягаем и как бы хулиган — я не хотела, чтобы он знал об этом.

— Он весит примерно на двадцать два... так что да. Я согласен, — ответил мужчина. Его теннисные туфли издали неприятный звук, когда он приблизился к моему укрытию.

Я закусила губу и посмотрела в трещину в дверце шкафа. Лица не было видно, но теперь я могла его разглядеть: он стоял напротив шкафа, рядом с неизвестной девушкой. Наверное, лицом к ней.

— Что с этого будет мне? — спросил монстр, его голос стал ниже, более интимным.

Послышался шелест и звуки поцелуев. Инстинктивно я высунула язык, насмехаясь и подавляя рвотные позывы. Подслушивание открытых проявлений любви неприятны, особенно когда речь идет о причмокивании губами и стонах, в то время как ты в ловушке в химической лаборатории, где воняет серой.

Следующие слова девушки были немного льстивыми.

— Деньги, дурачок. Мартин при деньгах, вернее, его семья при деньгах и они заплатят мне. Все, что тебе нужно сделать, это подсыпать ему наркотик в напиток сегодня вечером. Я поднимусь с ним наверх и все сниму на камеру. Небольшая премия, если я забеременею.

У меня отвисла челюсть, глаза широко открылись. Я не могла поверить в услышанное. Отвратительно, но потом снова послышался шорох и чмоканье губами продолжилось.

— Ты накачаешь его, а я очарую, — стали слышны вздохи девчонки, очевидно от удовольствия, но звучало все очень смешно.

— О да, детка... потрогай меня там, — слова, сказанные хриплым стоном, сопровождались грохотом разбитой мензурки и звуком расстегивающейся молнии.

Я вздрогнула и нахмурилась. У людей что, совсем нет манер и чувства приличия?!

— Нет, нет, мы не можем. Он будет здесь через минуту. Мне нужно уходить, — начала умолять девушка. В ее голосе идеально сочетались нотки сожаления и спешки. — Ты должен убедиться, что он будет дома на вечеринке. Я буду к одиннадцати, так что дай ему наркотики где-то в десять тридцать, окей?

Послышался звук застегивающей молнии, и мужчина отступил ближе к шкафу. Я резко дернулась подальше от дверей.

— Откуда ты знаешь, как его найти?

— У нас свидание, помнишь?

— Нет. Он трахал тебя. Вы никогда не встречались. Мартин Сандеки не ходит на свидания.

— Да, я знаю его расписание. Он приходит сюда по пятницам и делает... черт знает что, со своей уродиной-партнершей по лабораторной.

Уродиной?

Я скривила губы, мое сердце будто вырвали из груди.

Я ненавидела слово «уродина». Это было ужасное слово.

Уродливый, противный, ужасный, бесформенный, пугающий... мысленно произнесла я. По какой-то причине игра в синонимы в этот раз не помогала.

— Его партнерша по лабораторной? Подожди, я слышал о ней. Это ее дед астронавт или что-то вроде того?

— Какая разница? Она никто. Кэти, Кэлли или ещё как-то. Неважно, — раздраженно сказала девушка, отходя подальше и стуча каблуками. — Забудь о ней, она никто. Причина, для которой ты остаешься здесь - убедиться, что он придет сегодня вечером, понятно? Мне нужно уйти прежде, чем он здесь появится.

— Сука, лучше не играй со мной.

Девушка ответила, но я не расслышала ее слов. У меня чесалась спина, и я никак не могла дотянуться до того места и почесать. На самом деле, мне было бы не достать даже, если бы я стояла в открытом поле. К тому же, в уме я до сих пор подбирала синонимы к слову уродина.

Я не считала себя уродиной.

Да, мои волосы были абсолютно обыкновенными. Они были длинными, волнистыми и каштановыми. Я всегда делала хвост или пучок, а иногда собирала их заколкой. Это же были просто волосы и никакой функции, кроме обогрева головы, они не имели. В основном, я не обращала на них внимания.

А вот мои глаза мне очень нравились. Они были серыми. Необычного цвета, о чем мне говорили не раз. Разумеется, никто не говорил, что они прекрасные, но и не говорили, что они уродливые. Это что-то да значило.

Я не была ни супермоделью, ни высокой или фигуристой, в своих-то пяти футах и семи дюймах, ни с десятым размером. Но я точно не была «Джаббой Хат[1]». Мои зубы были достаточно ровными, хотя у меня была небольшая щербинка между двумя передними. По словам моей подруги Сэм, я была довольно бледной. У меня были густые брови, я знала об этом. Сэм - сокращенное от Саманта - частенько говорила, что их нужно выщипать и проредить. Но я буду игнорировать этот совет, пока мои густые брови не превратятся в одну бровь, как у тети Вик.

Я посмотрела вниз на свою одежду: мужского покроя брюки карго, с оторванными манжетами, конверсы и слишком широкая футболка группы «Визер». Меня можно было назвать простой, неприметной или даже мышкой. Но я не была ужасным зверем, который превращал людей в камень одним взглядом. Я просто была... неухоженной.

Со мной все было в порядке. Мне не нужно было внимание, я не хотела, чтобы меня замечали. Люди, особенно моего возраста и особенно девушки, не понимали меня. Я не видела смысла в том, чтобы часами сидеть перед зеркалом, когда могла поиграть в видео игры, или сыграть на гитаре, или почитать книгу вместо этого.

Но иногда, когда я была с Мартином и мы вычисляли уровень твердых частиц, я хотела быть красивой. На самом деле, это было всего лишь один раз. Потом я вспомнила, что он придурок и все вернулось на круги своя.

Я мысленно дала себе выговор и стиснула зубы. Напрягая слух, прижалась ухом к двери шкафа, в ожидании признаков присутствия этого парня.Зуд в спине не прекращался и я не знала, сколько еще выдержу. По шкале зуда он переходил от мучительного к взрывающему мозг.

Но потом шарканье приближающихся шагов, привлекло мое внимание. Шаги замедлились, а затем остановились.

— Эй, мужик. Как дела? — сказал тайный злодей.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Мартин. Я догадалась, что он стоял у входа в лабораторию, поскольку его голос звучал приглушенно. Несмотря ни на что, в моем животе будто взорвался рой бешеных бабочек. Эта была моя обычная реакция на голос Мартина.

— Я хотел узнать, придешь ли ты на вечеринку в дом сегодня вечером.

Я услышала шаги. Это был Мартин. Я бы узнала эту небрежную походку где угодно — может, потому, что я была жалкой или просто одержимой Мартином Сандеки. Но разница между моей одержимостью Мартином и одержимостью других девчонок была в том, что я могла любоваться им и со стороны.

Потому что Мартин на самом деле был придурком.

Он никогда не был придурком со мной, скорей всего потому, что я являлась идеальным партнером по лабораторной. Мы говорили только о химии, — он хочел получить высший балл — но я видела его в деле. Он терял самообладание, и тогда БУМ! Он уходил, а какой-то бедняжке приходилось нести всю ответственность.

Если это была девушка, то она начинала лить горькие слезы после его остроумных комментариев (а под остроумными я имела в виду язвительные и обидные слова). Он никогда не называл своих подружек по имени, ему и не нужно было. Он просто говорил им правду.

Если же это был парень, ему достаточно было слов. Но иногда в ход шли и кулаки. Я однажды стала свидетелем драки — Мартин избил бойфренда одной из своих девчонок на одну ночь, за то, что тот ее бросил. По крайней мере, такие слухи ходили после того, как их вывели из столовой с помощью полиции кампуса.

Мартину представился удобный случай избегать химической лаборатории.

Оба молчали. Но потом я напряглась от услышанного, когда Мартин спросил:

— Где Паркер?

Это обо мне. Я Паркер.

Если быть точной, я Кэйтлин Паркер, сокращенно Кэйти. Но я сомневалась, что Мартин знал мое имя.

— Паркер? Кто это Паркер?

— Моя партнерша по лабораторной.

— Я думал твоя партнерша по лабораторной девушка.

— Она девушка.

— Ее зовут Паркер?

Я знала, что Мартин был рядом, поскольку услышала его вздох, после чего он раздраженно спросил:

— Чего тебе опять надо?

— Вечеринка сегодня вечером, ты придешь, да?

— Я же тебе уже сказал, что приду.

— Хорошо. Потому что я рассчитываю на тебя, — неизвестный голос стих. Добившись так необходимого ему согласия, парень собрался уйти.

— Да, непременно, — был ответ Мартина.

— Увидимся вечером, бро. Лучше приходи, я серьезно.

Мартин не ответил. Я поняла, что неизвестный ушел, потому что после небольшой паузы Мартин резко вздохнул. Это был тяжелый, раздраженный вздох. Я уже слышала от него такой, когда его в кабинет химии преследовала девушка. Я никогда не хотела быть одной из них — чем дальше, тем лучше.

Между прочим, я все еще сидела в шкафу, в кабинете химии, и мой "зуд века" уже распространился на плечи и живот. Я сойду с ума, если не почешусь в ближайшие десять секунд. Было такое чувство, что меня одновременно ужалил легион муравьев.

В ближайшие десять секунд нужно было обдумать варианты.

Я могла оставаться в шкафу и ждать, пока Мартин ушел бы, или как ненормальная отправить ему анонимное сообщение о разговоре, который я только что подслушала.

Или я могла просто вырваться из своего укрытия, почесать спину, выглядя при этом глупо, в принципе как обычно, а потом надеяться, что он об этом забудет, когда я начну рассказывать ему детали подслушанного разговора.

В конце концов, все стало неважно, потому что дверцы шкафа резко открылись. Последовал свист холодного воздуха и я оказалась лицом к лицу с Мартином Сандеки.

Его глаза были голубыми и исключительно красивыми. Они напоминали мне голубое пламя. И всегда были прекрасны, но сегодня они сузились и сосредоточились на мне. Начиная с моих глаз, они двинулись вниз, потом вверх и наконец, вернулись в исходную точку.

Он был по-настоящему прекрасным представителем противоположного пола. Широкие плечи и узкие бедра с крепкими мышцами пловца. Каштановые волосы были со светлыми прожилками — вероятно, из-за долгого времяпровождения в воде и на солнце.

Я не привыкла к тому, что он смотрел на меня стоя так близко, что я с нормальным для женщины сердцебиением, не могла дышать несколько секунд.

Через несколько секунд он сказал:

— Паркер.

— Сандеки.

— Что ты делаешь?

— Ух... — я выдохнула воздух, который задерживала несколько секунд и бездумно выгнула спину, чтобы, наконец, почесать этот зуд.

Может, это было влияние его взгляда или неотразимая красота, или дело было в том, что я много раз видела, как он разделывался с девчонками и потенциально боялась разговоров не о химии. Или, возможно, это из-за зуда между лопатками, но я бездумно выпалила правду:

— Я прячусь в шкафу.

Он нахмурился, выглядя немного растерянно:

— Почему ты прячешься в шкафу?

Я потянулась уже левой рукой за плечо, пытаясь достать до места, где чесалось, но ничего не получилось.

— Почему люди прячутся в кабинете химии? — я пожала плечами, по большей части надеясь, что это движение поможет мне облегчить зуд.

Он поднял бровь и схватил меня за плечи, потянув и подняв меня, будто я почти ничего не весила. Затем благополучно поставил меня на землю.

Руки Мартина на моих руках. Осознание этого словно удар молнии поразило мой желудок. В паре с запоздалым смущением, по телу распространилось тепло от груди до самой шеи.

Все еще удерживая мои руки, он спросил:

— И часто ты прячешься в шкафу?

— Иногда, — сказала я рассеянно, моя челюсть сжата, готовясь подавить румянец, который вот-вот покроет мои щеки.

— Ты это каждый день делаешь?

— Нет. Только в особых случаях, например, когда странные люди приходят составить план твоей смерти, — я вывернулась из его рук и потянулась за спину, но так и не смогла найти место, где постоянно зудело.

— План моей смерти? — его глаза следили за моими движениями. — Что ты делаешь?

— Пытаюсь почесать между лопатками, — мой локоть был в воздухе, а другая часть руки обернулась вокруг воротника футболки.

Глаза Мартина расширились, а потом он моргнул. Без единого слова он шагнул вперед, в мое личное пространство и прежде чем, я смогла понять, что происходит, он подтолкнул меня спиной к лабораторному столу, и я оказалась в ловушке. Мартин встал напротив меня, обернув руки вокруг моего тела, затем скользнул под мою футболку к центру спины, и его пальцы почесали недоступное пространство между лопатками.

Сначала я напряглась, а потом...

Date: 2015-07-17; view: 391; Нарушение авторских прав