Евангелие Псевдо-Матфея. 1 page

Апокриф (14).

Он начал терять золото яркого блеска, то есть свое понимание в науке. Ему стали противны пища и питье, он утратил свои навыки в плотничьем искусстве.

Книга Иосифа Плотника.

Апокриф (15).

…По прошествии многих лет достиг старец возраста весьма преклонного. Он не испытывал никакой телесной немощи, он не утратил зрения, и ни один зуб не выпал изо рта его, он сохранил здоровыми все члены свои, и разум его ни на минуту не затемнялся, но подобно юноше во все дела свои он вносил молодую бодрость. И старость его была весьма глубокой, ибо он достиг возраста ста одиннадцати лет.

Евангелие Псевдо-Матфея.

Апокриф (10).

Сто одиннадцать лет исполнилось ему, когда он отошел… И был это двадцать шестой день месяца Абиб.

Книга Иосифа Плотника.

Апокриф (29).

Молча жил, молча умер Иосиф, но сделал все, что надо: миру сохранил такое сокровище, что весь мир его не стоит. Слово сохранил Молчальник. Тихий сам, тишиной оградил и Сына своего нареченного, как стеной нерушимой; тайну Бессеменного зачатия покрыл молчанием своим, как нежнейшее зерно — скорлупой адамантовой (алмазной. — Ред.) Только теперь, после Иосифа, заступника Своего, понял, может быть, Иисус, что «враги человеку — домашние его», и если о друге Своем, Лазаре, плакал, то, уж конечно, и о нареченном отце Своем, друге, Иосифе.

Д. Мережковский. С. 126-127.

Тогда вспомнился Мне день, когда он шел со Мной в Египет, и Я подумал обо всех тяготах, понесенных им из-за Меня, и Я долго оплакивал его смерть.

Слова Иисуса

из Книги Иосифа Плотника. Апокриф (26-27).

Иосиф умер раньше, чем сын его выступил на арену общественной деятельности. Таким образом, Мария сделалась главой семьи, и вот почему Иисуса, в отличие от многих других, носящих то же имя, чаще всего называли «сыном Марии».

Э. Ренан. С. 98.

«Сын Марйам» говорится для того, чтобы привлечь внимание к тому факту, что он рожден без отца, ибо дитя зовется по отцу, а не по матери, исключая те случаи, когда отец неизвестен.

Ал-Байдави.

Комментарий на 3-ю суру Корана (40).

Отец Иисуса почти наверняка умер еще до крещения сына; возможно, его не стало, когда Иисусу было совсем мало лет.

Д. Флуссер. С. 23.

И Мария, Моя непорочная Мать подошла к ложу, где лежал Иосиф, и Я сидел у ног его, глядя на него. Печать смерти уже обозначалась на его лице. И блаженный старец, подняв голову, устремил на Меня глаза. Но у него не было силы говорить по причине смертного страдания, овладевшего им, и он испускал тяжкие вздохи. И Я держал (его) руки в продолжение целого часа. И он повернул лицо свое ко Мне, сделав Мне знак не покидать его. Тогда, положив руку Мою на грудь ему, Я принял его душу уже близ горла, когда она выходила из убежища своего.

Слова Иисуса

из Книги Иосифа Плотника. Апокриф (19).

Весьма вероятно, что после смерти мужа Мария удалилась из чуждого ей Назарета в Кану, откуда она могла быть родом.

Э. Ренан. С. 98.

В Евангелии очень много событий, которые никто не стал бы выдумывать, потому что никто, в сущности, не знает, что с ними делать. Например, есть там огромный пробел — нам почти неизвестно, как жил Христос до тридцати лет. Вряд ли кто-нибудь стал бы это выдумывать, чтобы что-то доказать, кажется, никто и не пытался сделать это. Умолчание потрясает нас — но как факт, не как притча. По правилам мифотворчества и героепоклонства, скорее нужно было бы сказать (если я не ошибаюсь, так и говорили некоторые авторы апокрифов), что Христос понял и начал Свою миссию в исключительно раннем возрасте. Однако, как ни странно, Тот, Кто меньше всех людей нуждался в приуготовлении, готовился дольше всех. Что это, акт высшего смирения или некая истина, чей отсвет мы видим в том, что у высших существ длиннее детство?

Г. Честертон. С. 211.

...Жизнь Его в Назарете проходила так незаметно, что даже Нафанаил (позже ставший учеником Иисуса. — Е. Г.), живший в Кане Галилейской, всего лишь в нескольких верстах от Назарета, никогда не слыхал о Нем до самого выступления Его на общественное служение, и Его сограждане не могли вообразить себе, чтобы в известном им Иисусе скрывалось нечто более обыкновенного молодого плотника.

А. Лопухин. С. 134–135.

Если хочешь быть Божиим, скрывайся, как Бог, — таково ободряющее, утешающее, облагораживающее нас поучение этих безгласных лет.

Ф. Фаррар². С. 40.

О последующих, так называемых «тихих» годах жизни Иисуса мы ничего не знаем. Некоторые, не имея на то никаких оснований, утверждают, что он учился у ессеев. Некоторые «отправляют» Его в Египет, кое-кто — в Индию, а другие — в Тибет. Евангелия, однако, просто говорят, что Он вырос в Назарете и не выезжал за пределы страны... Он жил в Своем любимом Назарете и занимался Своей плотницкой работой. Возможно, ранняя смерть Иосифа поставила Иисуса в такое положение, когда Он должен был нести ответственность за Своих младших братьев и сестер.

Р. Сантала. С. 104.

Из рукоделий мать Его Мария знала и занималась пряжей льна и шерсти, любила вышивать шелками, особенно одежды, принадлежащие к священническому служебному облачению, и во всем этом была очень искусна. Свое искусство она после подтвердила тем, что приготовила для Господа Иисуса Христа не швенный, а тканный сверху донизу хитон, до того прекрасный, что распинатели не решились раздирать его, а определили жребием, кому он достанется.

А. Лопухин. С. 13.

В этих частностях заключается вся внешняя сторона жизни маленького Назаретского дома и семейства Иисусова.

А. Дидон. С. 129.

Среди таких-то обстоятельств проходили годы безвестной жизни Христа в Назарете…

А. Лопухин. С. 134.

Самый тихий и вполне неизвестный жребий очень часто приходится принимать за счастливейший, чему очевидным доказательством служит то, что эти годы, проведенные в доме и в занятиях назаретского плотника, были самыми счастливыми в жизни Спасителя.

Ф. Фаррар². С. 40.

Эти безвестные годы протекшей в тайне жизни Христа учат нас, что жизнь, в высочайшем ее смысле, не есть только деятельность, но спокойное царство любви и долга, что самая высокая и самая святая радость жизни не заключается во внешнем шуме и блеске, а скорее кроется там, где, благодаря окружающему спокойствию, небо, так сказать, находит себе отражение в невозмущенном и никакими соблазнами мира не тревожимом духе.

А. Лопухин. С. 135.

Земная жизнь Его была знаменем, на котором написано было одно слово «Бог». Везде и на всем читал Он имя Своего Отца, написанное у Себя в душе, в самых обыкновенных случаях жизни, в солнечных лучах, в звездном свете. Тишина, невозмутимое уединение счастливой родной долины, с ее зелеными полями и превосходными пейзажами, способствовали развитию духовной жизни и нам известно, что из каждого случая — из игр невинных детей, из купли и продажи на небольших рынках, из бьющего источника, из красоты горных лилий и их преходящего очарования, из писка неоперенных птенцов ворона, качаемых ветром в их гнезде, — Он извлекал повод для нравственного просвещения и раздумий.

Ф. Фаррар². С. 44.

Так протекли восемнадцать лет со дня знаменательного события в храме, и Иисус подошел к своему тридцатилетию. Незадолго до того по стране с быстротой молнии распространилась молва о событии, которое не могло не привлечь к себе особенного внимания семейства Марии. Иоанн Креститель своей впечатляющей проповедью и призывом к покаянию начал крещение...

Э. Бок. С. 187.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ОТ ИИСУСА — К ХРИСТУ

КРЕЩЕНИЕ

Между тем уже начал раздаваться голос в пустыне, который тревожил сердца народа мощным воззванием: покайтесь, ибо приближается Царство Небесное.

Ф. Фаррар². С. 48.

...Был Иоанн; он крестил в пустыне, проповедуя крещение покаяния во оставление грехов.

Марк. 1:1

Понтий Пилат уже два года был прокуратором Самарии, Иудеи и Идумеи, Ирод Антипа около тридцати двух лет правил Галилеей и Самарией и теперь был уже около пятидесяти лет от роду, а его брат Филипп, бывший почти в тех же летах и занимавший то же царственное положение, был тетрархом остальной части страны за Иорданом и вел спокойную жизнь, стараясь быть полезным стране и достойным своего положения.

А. Лопухин. С. 162.

Смутное время переживала Иудея пред явлением святого Иоанна Крестителя.

Труды Киевской Духовной Академии.

Т. 1. С. 4.

При первом взгляде в этом маленьком подвижном мире можно заметить различные группы, резко отличающиеся друг от друга. Прежде всего тут есть знаменитые патрицианские и священнические фамилии, из которых выбираются верховные первосвященники: Боэты, Ананы, Фабии, Каниты. Верховное первосвященство сделалось для них в некотором роде ленною собственностью, которую они хотят вырвать у римской власти силою интриг и денег. Эта богатая аристократия, полная спеси и ненавидимая народом, изнуряет его налогами, десятинами и податями и своею роскошной жизнью оскорбляет народную нищету.

А. Дидон. С. 151.

За исключением религиозного восстания Иуды и некоторых других смятений после смерти Ирода, а также и во время переписи, предпринятой Квиринием, Палестина уже почти в течение шестидесяти лет пользовалась номинальным миром.

А. Лопухин. С. 173.

Это время богато было надеждами, ожиданиями и запросами, но бедно было средствами удовлетворения духовных потребностей. Книга откровения хранила для иудеев дорогие заветы Божии и указывала им чистое учение веры и нравственности. Но при чтении ее будто темное покрывало лежало на глазах Израиля, и он, видя и слыша, не разумел завещанного ему откровения, и не столько из него извлекал для себя просветительные начала, сколько в него старался влагать свои сугубо материальные воззрения, наслоившиеся на его сознание в течение длинной переменчивой его истории. Из среды его выросли особые знатоки и толкователи закона и пророков. Но для верного толкования Божественного Слова мало одного механического знания; для этого нужно живое действие духовного чувства Божественной истины, а его-то и не доставало книжникам иудейским, читавшим буквы и слова, и не умевшим уловить вложенную в них силу духа и истины. Божественный закон у них обезображен был разнообразными преданиями человеческими; единая заповедь любви, на которую особо указал в нем Спаситель, у них разделялась на множество больших и малых заповедей, и вместо того, чтобы возбудить и направить к святым целям внутреннее состояние духа народа, они до мельчайших подробностей расписывали для него правила и формулы внешнего поведения. Путь в Храм Божий загроможден был множеством никчемных человеческих «построек», совершенно не гармонировавших с ним, и, блуждая по этим пристройкам, народ не проникал и до середины самого святилища.

Труды Киевской Духовной Академии.

Т. 1. С. 4.

В таком-то состоянии находилось положение дел, когда Иоанн, наконец, вышел из своего уединения в качестве пророка своего народа.

А. Лопухин. С. 162.

Около 28 года н. э. (на 15-м году правления Тиберия) по всей Палестине распространилась молва о каком-то Иоганане или Иоанне, молодом аскете, пылком и страстном.

Э. Реннан. С. 111–112.

И произошло во дни Ирода, царя Иудеи, что пришел Иоанн и крестил крещением, дабы покаялись, в реке Иордан. О нем сказано, что он был из рода Ааронова, сын Захарии и Елизаветы, и все пришли к нему...

Фрагмент Евангелия эбонитов. С. 66.

…Ходил он по Иудее в чудных одеждах, облекя тело свое во власяницу, и иного ничего не было на нем.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 132.

Пророк Малахия, мнение которого об этом предмете было очень почитаемо, предсказывал с большой уверенностью, что перед пришествием Мессии появится предтеча, который приготовит людей к окончательному обновлению и выровняет пути перед избранником Божиим. Этим Предтечей будет не кто иной, как пророк Илия, который, согласно очень распространенному верованию, вскоре сойдет с неба, куда он был взят живым, и сойдет для того, чтобы подготовить людей через покаяние к великому пришествию и примирить с Богом его народ. Иногда к Илии присоединяли или патриарха Эноха, которому, со времени одного или двух столетий, стали приписывать великую святость, или Иеремию, на которого смотрели, как на гения-покровителя, всегда молящегося за народ перед престолом Всевышнего. Эта идея о двух древних пророках, которые воскреснут, чтобы быть предтечами Мессии, так поразительно сквозит в учении огнепоклонников, что можно с большой вероятностью допустить, что она явилась из Персии. Как бы то ни было, во времена Иисуса она была составной частью иудейской теории о Мессии. Предполагалось, что появление «двух верных свидетелей в одеждах покаяния» будет вступлением к великой драме, которая вскоре наступит на удивление миру.

Э. Ренан. С. 170.

И знак был дан…

Прот. А. Мень¹. С. 60.

При первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне. И он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов, как написано в книге слов пророка Исаии, который говорит: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими: и узрит всякая плоть спасение Божие»…

Лука. 3:2–6.

«Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте пути Ему…» Глядя с крыш Иерусалима на каменистые окрестности, — чаще всего на восток, на пустыню Иудейскую, — каждый раз вспоминаю я эти слова, — пролог величайшей из земных трагедий. Как волнует он здесь, весь созданный из противоположностей…

И. Бунин. С. 191.

Этот голос раздался в Заиорданской пустыне. Он принадлежал Иоанну…

Путь Христов. С. 71.

Его же гласом иные поругались, иные обретали веру.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 132.

Иисус Христос в это время тихо заканчивал годы Своего безвестного воспитания в Назарете, чтобы затем выступить пред лицом Своего провозвестника, который до той поры заочно подготовлял путь к Его явлению.

А. Лопухин. С. 173.

…Главным событием, которое воспламенило в то время религиозный пыл Иисуса, так же стала проповедь Иоанна, сына двоюродной сестры Марии — Елизаветы.

В. Дюрант. С. 608.

Приходила к нему [Иоанну] вся Иудея и окрестность Иерусалима. И ничего иного не сотворил им, разве только в Иорданские воды погружал и, отпуская, наказывал им, чтобы отреклись от злых дел своих, и (тогда) дастся им Царь, Который избавит их и покорит всех непокорных. Сам же непокорен будет никем…

Славянская версия «Иудейской войны». С. 132.

Среди прочих исторических ссылок (на это время) у Луки встречается упоминание о Лисании, четверовластнике (тетрархе) в Авилинее (Лк. 3:1), относящееся к началу проповеднической деятельности Иоанна Крестителя в 27 году н.э.

Д. Мак-Дауэлл². С. 44.

Известный Штраус попытался уличить евангелиста Луку в ошибке, но только продемонстрировал тем, как осторожно нужно относиться к свидетельствам Священного Писания…

А. Лопухин. С. 859.

Историкам древнего мира был известен только один Лисаний, убитый в 36 году до н.э. Однако неподалеку от Дамаска была обнаружена надпись, в которой упоминался «освобожденный раб тетрарха Лисания»; надпись датируется периодом между 14 и 29 гг. н. э. Так история приходит навстречу вере. И это случается все чаще...

Д. Мак-Дауэлл². С. 44.

Штраус, как показывают новейшие открытия, грубо и невежественно смешал двух Лисаниев, которые жили не в одно и то же время и не в одном и том же месте. И. Флавий говорит об одном Лисании, который действительно жил за шестьдесят лет до того времени, когда начал свою проповедь св. Иоанн Креститель на берегах Иордана, но это не был «четвертовластник авилинейский», это был тиран Халкиды, у подошвы горы Ливана. Между тем Штраус эту именно личность и хотел отождествить с тем лицом, о котором говорит Св. Лука.

А. Лопухин. С. 859.

И вот пришел к иудеям, воззвал их к свободе, говоря, что Бог послал меня, дабы показать вам путь закона, которым избавитесь от многих властителей. И не будет никто владеть смертными, кроме Всевышнего, пославшего меня. И услышав то, люди возрадовались.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 132.

Иоанн был Ему [Иисусу] родственником, но обстоятельства жизни развели их далеко друг от друга. Иоанн провел детство в доме праведного священника, своего отца, в Ютте, находившейся далеко на юге в колене Иудином; Иисус жил в глубоком уединении в мастерской отца своего в долине Галилейской.

Ф. Фаррар². С. 53.

Йазйа (Иоанн Креститель) и Иса (Иисус) родились от сестер по отцовской линии.

Ал-Байдави.

Комментарий к Корану (31).

Ишба (Елизавета) родила Закарийи сына по имени Йахйа (Иоанн), который, таким образом, приходился двоюродным братом Мессии по материнской линии.

Ал-Масуди.

Золотые луга и россыпи самоцветов (V).

С самого детства Иоанн был Назиром, т. е. дал обет некоторого воздержания.

Э. Ренан. С. 111–112.

Нам нетрудно представить себе обстановку, среди которой упражнялся в своих подвигах этот «человек, больше которого не воста в рожденных женами» (Мф. 11: 9-11).

Путь Христов. С. 73.

Он удалился в пустыню для того, чтобы размышлять о тайнах царства Божия и содействовать его осуществлению. Его жизнь, вся направленная к приготовлению нового Мессианского царства, не была праздным и пустым одиночеством. Он совершал великий духовный подвиг и, несомненно, по целым дням и ночам, изможденный суровым постом, он предавался пламенно-слезной молитве о том, чтобы Бог, наконец, в Своем милосердии послал Мессию своему народу.

А. Лопухин. С. 153.

Пустыня, окружавшая его со всех сторон, привлекала его с ранних пор.

Э. Ренан. С. 111.

Еще теперь показывают на запад от Аин-Карима одну из пещер, может быть послуживших ему первым убежищем в отшельнической жизни. Она пробита в твердой скале, на восточном склоне долины Бейт-Анина. В двух метрах выше, над самой пещерой, бьет ключ; кругом зеленеет дерн, цветут лимоны и рожковое дерево раскинуло свои черные ветви.

А. Дидон. С. 171.

Кажется, природа нарочно вооружилась всеми разрушительными силами, чтобы вконец уничтожить здесь всякое напоминание о жизни. Потоки, которые иногда зимой внезапно срываются и низвергаются с гор в Мертвое море, своим стремительным падением прорыли там огромные пропасти в тысячу и более футов глубины. И неудивительно поэтому, что этот сухой, пустынный и бесплодный клочок земли, совершенно лишенный тени, казался и кажется всем местом, проклятым Самим Богом.

Путь Христов. С. 73.

Дьявол, Азазел имя и образ которого так и остались тайной, был издревле владыкой пустыни. Это он обитал в ее знойном серо-каменном море, некогда взбудораженном подземными силами и навсегда застывшем. Это ему каждый год — в десятый день седьмого месяца — посылали левиты (иудейские служители религиозного культа. — Е. Г.) и первосвященники Козла Отпущения — от лица всегоИзраиля, за все грехи народа. И не странно ли, что именно оттуда прозвучали первые призывы Предтечи?

И. Бунин. C. 191.

Иоанн происходил из священнического рода и родился, кажется, в Иудее, близ Хеврона, или в самом Хевроне. Хеврон был город по преимуществу патриархальный, расположенный в двух шагах от иудейской пустыни и в нескольких часах расстояния от великой аравийской пустыни; в ту эпоху этот город был тем же, чем остался и теперь — хранилищем семитического духа в самой суровой его форме.

Э. Ренан. С. 111–112.

…Он рано потерял родителей, и его вырастили чужие люди. Весьма вероятно, что он был усыновлен не кем иным, как ессеями, которые нередко брали сирот на воспитание.

Прот. А. Мень¹. С. 63.

Существуют именно у иудеев троякого рода философские школы: одну образуют фарисеи, другую — саддукеи, третью — те, которые, видно, представляют особую святость, так называемые ессеи. Последние также рожденные иудеи, но еще больше, чем другие, связаны между собой любовью. Чувственных наслаждений они избегают, как греха, и почитают величайшей добродетелью умеренность и поборение страстей. Супружество они презирают, зато они принимают к себе чужих детей в нежном возрасте, когда они еще восприимчивы к учению, обходятся с ними как со своими собственными и внушают им свои нравы. Этим, впрочем, они отнюдь не хотят положить конец браку и продолжению рода человеческого, а желают только оградить себя от распутства женщин, полагая, что ни одна из них не сохраняет верность к одному только мужу своему.

И. Флавий¹. С. 123.

Палестинский центр ессеев находился в долине Энгадди на западном берегу Мертвого моря, куда достигает зеленый рукав живой галилеиской природы. Здесь, возвышаясь над зеркалом соленого моря, стоял главный монастырь, окруженный похожим на деревню поселением. Отсюда управляли жизнью мелких монастырей и поселков, гнездившихся там и тут в совершенно мертвых ущельях пустыни.

Э. Бок. С. 223.

...Наклонность к аскетическому подвижничеству и вообще составляла заметную черту в жизни иудейского священства.

А. Лопухин. С. 138.

Ни Иисус, ни Иоанн не были в собственном смысле ессеями, хотя руководители ессеев, возможно, не раз пытались склонить их к вступлению в это братство.

Э. Бок. С. 208.

...Он [Иоанн] разделял с ессеями их аскетизм, однако в отличие от них полагал, что человеку достаточно одного крещения; его греческое прозвище «Креститель» может являться греческим эквивалентом к слову «Ессей» («Окропитель»).

В. Дюрант. С. 608.

И был его нрав чуден и житие нечеловеческое; как дух бесплотен, так и он был. Уста его ни хлеба не знали, ни на Пасху опреснока (лепешки из пресного теста. — Е. Г.) не вкушали, говорят, ради славы Бога, избавившего людей от рабства, давшего истину ясную и утешение: скорбный путь. Вина же и сикера (хмельной напиток, но не вино. Е. Г.) не приближал к себе и всякого животного гнушался есть. И всякую неправду обличал. И пищей его были древесная кора, акриды и дикий мед.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 142–143.

По Моисееву закону акриды считаются чистыми, и поэтому Иоанн мог есть их без всякого смущения.

А. Лопухин. С. 150–151.

Что касается акридов, то мнения касательно их расходятся; но, по мнению большинства исследователей, это — особого рода саранча, которая даже и теперь служит пищей во многих местах Востока. Все бедуины Аравии и жители городов в Недже и Геджазе часто употребляют ее в пищу. «В Медине и Тайфе я видел, — говорит (немецкий путешественник) Бурхгард, — целые лавки с саранчей, где она продавалась особой меркой. В Египте и Нубии ее едят только самые последние бедняки. Арабы, приготовляя ее для еды, бросают ее живой в кипящую воду, в которую прибавляется значительная доля соли, после чего она через несколько минут вынимается и сушится на солнце. Голова, ноги и крылья отрываются, тело очищается от соли и совершенно высушивается. Иногда ее едят сваренную в масле или посыпают ею пресный хлеб вместе с маслом… В Палестине акриды употребляются в пищу только арабами, да и то только по окраинам, а в других местах вообще смотрят на нее с отвращением, или в крайности питаются ими только самые бедные люди».

А. Лопухин. С. 151.

…Однако же акриды весьма вкусны. Я нашел их весьма хорошими, когда их едят по арабскому способу с маслом. По своему вкусу он несколько походят на маленьких морских раков (креветок), хотя и не имеют их нежности. В иудейской пустыне во все времена года бывает много саранчи всякого рода, которая шумно поднимается с земли на каждом шагу.

А. Тристрам. С. 123.

Мы видим, что кроме акрид пустыня давала еще отшельникам дикий мед. Диких пчел в Палестине водится гораздо больше, чем ручных в пчельниках, и большая часть меда, продаваемого в южных округах ее, получается от диких роев. И действительно, не много еще таких стран, которые были бы более пригодны для пчел. Сухой климат и малорослая, но разнообразная растительность, состоящая по преимуществу из ароматических трав вроде тмина, мяты и других подобных растений, весьма благоприятна для них, причем сухие уступы известковых скал повсюду представляют удобную защиту и прикрытие для сотов. В пустыне Иудейской пчел водится гораздо больше, чем во всякой другой части Палестины, и до настоящего времени этот мед служит обычной пищей бедуинов, которые выдавливают его из сотов и собирают в свои мехи.

А. Лопухин. С. 150–151.

И Иоанн имел на себе одежду из верблюжьего волоса и перепоясан был кожаным поясом на чреслах, и пища его была дикий мед, вкус которого был подобен вкусу манны и медовым лепешкам в масле...

Фрагмент Евангелия эбонитов. С. 66.

Уже самая внешность Иоанна могла невольно привлекать к себе внимание народа.

А. Лопухин. С. 164.

А лицом был как дикарь.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 132.

...Этот страшный с виду подвижник, в грубых одеждах исходивший пустыню, возрождал представление о вдохновенном пророке и, как древний пророк, провозглашал Божий суд над народом-отступником.

Ч. Додд. С. 101.

Священное Писание описывает величайшего из пророков, именно Илию Фесвитянина, который, по всеобщему ожиданию, должен был явиться пред пришествием Мессии, совершенно в том же виде, в каком явился Иоанн, именно, как «человек весь в волосах, и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим»; народ же знал из поучений в синагоге, а кто мог читать сам, то и прямо из Священного Писания, что грубая волосяная мантия была обычной одеждой древних пророков, как особого класса. Эта одежда всегда была знаком скорби и сокрушения и, воскрешая воспоминания о священных временах прошлого, вместе с тем пробуждала в душе народа сознание собственной греховности и нужды в покаянном сокрушении.

А. Лопухин. С. 164.

Не было тогда города, равного богатством и красой Иерусалиму. Из Яффы были видны его здания, блиставшие золотом и мрамором: «Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих».

И. Бунин. С. 191.

Слышавшие его бывали тронуты до глубины души и возвращались в город или деревню, вполне проникшись словами пустынника; повторяя затем то, что тронуло их, они делали известным его имя и возбуждали любопытство в народе.

А. Дидон. С. 173.

В то же время по отношению к сильным мира сего Иоанн вел себя настолько независимо, что скоро вызвал недовольство. По преданию, Креститель однажды посетил Иерусалим и там выступил против членов Совета. Когда его спросили, кто он и откуда, Иоанн сказал: «Я человек, и жил там, где водил меня Дух Божий, питая меня кореньями и древесными побегами». На угрозу расправиться с ним, если он не перестанет смущать толпу, Иоанн ответил: «Это вам надо перестать творить ваши низкие дела и прилепиться к Господу Богу своему». Тогда оказавшийся в собрании ессей по имени Симон презрительно заметил: «Мы ежедневно читаем священные книги, а ты ныне вышел из леса, как зверь, и смеешь учить нас и соблазнять людей своими мятежными речами».

Прот. А. Мень¹. С. 66–67.

И бросились растерзать тело его. Он же, укоряя их, говорил: «Не откроется вам тайна, ибо вы не познали ее. Тем приидет на вас пагуба неизреченная, а из-за вас и на всех людей». И так говоря, отошел он на другую сторону Иордана. И никто не смел воспрепятствовать ему творить то, что и прежде...