Восьмая Армия в начале боев на линии Газала , 26 мая 1942 г.

Линия фронта

1–я южноафриканская дивизия

3–я южноафриканская бригадная группа

2–я южноафриканская бригадная группа

1–я южноафриканская бригадная группа

50–я пехотная дивизия

151–я пехотная бригадная группа

69–я пехотная бригадная группа

150–я пехотная бригадная группа

1–я бригада Свободной Франции

Резервы

2–я южноафриканская дивизия

6–я южноафриканская бригада

4–я южноафриканская бригада

9–я индийская бригада

32–я армейская танковая бригада

1–я армейская танковая бригада

1–я бронетанковая дивизия

2–я бронетанковая бригада

22–я бронетанковая бригада

201–я гвардейская бригада

7–я бронетанковая дивизия

4–я бронетанковая бригада

7–я индийская моторизованная бригада

3–я индийская моторизованная бригада

29–я индийская бригада

Наконец, англичане имели несколько отдельных подразделений специального назначения, которые должны были удерживать ключевые пункты. «Стопкол» был расположен на прибрежной террасе чуть южнее Виа Бальбиа. Его целью было помешать немцам проникнуть из пустыни в район важной дороги. В него входили главные силы 8–го королевского танкового полка (две трети пехотных танков «Валентайн», которые имел полк), рота 2–го трансваальского шотландского батальона, 6–я южноафриканская полевая батарея и 6–я южноафриканская противотанковая батарея, а также подразделения связистов и саперов. Еще одно соединение называлось «Сикол»: эскадрон танков 8–го королевского танкового полка, рота 2–го батальона южноафриканской полиции, южноафриканская полевая батарея и несколько броневиков из 7–го южноафриканского разведывательного батальона. Это соединение должно было помешать вражеской высадке с моря и совместно с 6–й южноафриканской бригадой удерживать открытой Прибрежную дорогу между Газалой и Тобруком.

Далеко впереди линии фронта союзников находились разведывательные соединения, в основном 4–й южноафриканский полк бронеавтомобилей, гвардейский драгунский полк короля и батальоны 12–го уланского полка. Все они были приданы 7–й бронетанковой дивизии. 6–й южноафриканский полк бронеавтомобилей находился далее к северу и подчинялся 50–й дивизии. 3–й южноафриканский разведывательный батальон был придан 1–й южноафриканской дивизии. 4–й южноафриканский полк бронеавтомобилей был выдвинут на 70 миль вперед. Он сумел помешать разведке Роммеля установить дислокацию и состав сил союзников на линии Газала.

Однако британская диспозиция имела два принципиальных порока: флаг позиции, обращенный к пустыне, оставался открытым; расстояние между опорными пунктами было слишком велико, что не позволяло им поддерживать друг друга. Например, между 1–й бригадой Свободной Франции в Бир—Хакейме и 150–й бригадой было 13 миль. 6 миль отделяли 150–ю и 69–ю пехотные бригады.

20 мая Окинлек сообщил Ритчи письменным приказом, что Роммель может обойти южный фланг и направиться к Тобруку. В качестве альтернативы он мог попытаться прорвать центр британской позиции на узком участке, расширить прорыв и опять—таки двинуться на Тобрук. Окинлек считал второй вариант более вероятным и более опасным. Он также опасался, что немцы проведут отвлекающий маневр на юге, чтобы оттянуть британские силы от района главных боев. Поэтому он предложил Ритчи разместить обе бронетанковые дивизии вдоль Тарик—Капуццо, импровизированной дороги, идущей на запад от Эль—Адема, чтобы они могли парировать любую угрозу. Однако Ритчи ожидал главной атаки на южном фланге, а потому разместил 7–ю бронетанковую дивизию дальше к югу, чем предполагал Окинлек.

* * *

В период с 6 февраля по 25 мая 1942 года на фронте в Северной Африке наступило затишье. По крайней мере, на земле военные действия не велись. Однако это молчание было обманчивым, так как оба противника лихорадочно готовились каждый к своему наступлению. Эта гонка напоминала устроенную год назад, с одним важным отличием: на сей раз Мальта была нейтрализована. Но даже в таких условиях англичане должны были выиграть ее (как и предыдущую), так как они добились общего превосходства в силах примерно в два раза, и пустыня для союзников не была второстепенным фронтом. Гитлер гнал все подкрепления и ресурсы на Восточный фронт и считал Северную Африку не более чем досадной помехой. Поэтому Роммель не получил ни одной свежей дивизии. С другой стороны, для англичан Северная Африка оставалась единственным театром, где они сражались с немцами лицом к лицу. Черчилль и его подчиненные — с помощью американских союзников — отправляли войска и снабжение в Египет и Ливию в самую первую очередь. Они не жалели ничего, чтобы подготовить 8–ю Армию к сражению. Союзники превосходили Роммеля абсолютно во всем. Их численное превосходство в танках было особенно ощутимым. Но более важным было то, что английские танки по качеству в основном превосходили немецкие.

* * *

После войны генерал фон Меллентин писал: «Следует опровергнуть распространенное заблуждение. Немецкие танки не имели превосходства в качестве над танками противника, а в количестве всегда им уступали».

Безусловно лучшим танком в Западной Пустыне в мае 1942 года был «Грант», поставленный англичанам из США. Он был сильно вооружен и хорошо забронирован. Танк весил 28,5 тонн и был вооружен 75–мм и 37–мм пушками, хотя 75–мм имела ограниченный угол обстрела, так как располагалась в бортовом спонсоне. 37–мм, расположенная в башне, имела круговой обстрел. Однако его телескопические прицелы значительно уступали немецким, а скорость на пересеченной местности (10 миль/час) немного уступала скорости немецкого T—III. Тем не менее, солдаты 8–й Армии считали прибытие «Грантов» большим событием, так как они могли уничтожать германские танки с дистанции 1500 ярдов и могли стрелять как бронебойными, так и фугасными снарядами. Они превосходили любой немецкий танк, кроме T—III J. Но Роммель имел всего 19 танков T—III J, тогда как англичане имели к началу битвы 167 «Грантов».

Остальные британские танки значительно уступали «Грантам». Из—за совершенно неправильных теоретических воззрений англичане начали строить танки двух принципиально различных типов — крейсерские и пехотные. Самым эффективным из пехотных танков был Mark II «Матильда». Этот танк весил 26,5 тонн и имел толстую броню — до 78 мм. Однако его двигатели были очень маломощными, и танк получился исключительно тихоходным. Он имел всего 2 мотора по 87 ЛС. В результате его максимальная скорость (по шоссе!) не превышала 15 миль/час. Это не считалось недостатком для танка, сопровождающего пехоту, но было большой проблемой при схватке со стремительным африканским корпусом.

Танк «Матильда» получил свое название из—за своего предшественника Mark I, который при движении переваливался, словно утка, и этим напоминал утку Матильду, популярного персонажа журнальных карикатур. Однако танк получился очень прочным. Из 50 «Матильд», участвовавших в сражении у Сиди—Баррани, была уничтожена лишь одна. Она взорвалась, когда водитель открыл смотровой люк, и в ту же секунду в него влетел вражеский снаряд. Одна «Матильда» получила 38 попаданий, но не потеряла боеспособности.

«Валентайн», другой пехотный танк, во многом напоминал «Матильду», хотя имел немного более тонкую броню (до 65 мм) и весил всего 16 тонн. Как и «Матильда», он был очень тихоходным. Его скорость по пересеченной местности составляла 8 миль/час — на 2 мили/час больше, чем у «Матильды». Оба танка были вооружены стандартной британской 2–фунтовкой (то есть 40–мм орудием). К 1942 году эта пушка окончательно устарела и ничего не могла сделать с немецкими танками.

Другой категорией британских танков были крейсерские. Их функции были теми же, что у кавалерии в прошлом: избегать решительных столкновений и действовать во вражеском тылу. Они должны были иметь дело со слабо бронированными автомобилями, грузовиками и тому подобным. Согласно британской доктрине такой танк мог обойтись легкой броней (так как не предназначался для танковых дуэлей), однако он должен был иметь достаточно высокую скорость. Это привело к созданию «Крусейдера», который имел максимальную скорость 27 миль/час (12 миль/час по пересеченной местности), но максимальную толщину брони всего 49 мм. Борта танка защищала только 25–мм броня — еще меньше. Он также был вооружен слабой 2–фунтовой пушкой, и его механизмы имели репутацию очень ненадежных. (Его колеса были очень большого диаметра, и при резких поворотах гусеница слетала с них.) Самым лучшим танком был, разумеется, «Грант».

Другой американский танк — «Стюарт» — тоже использовался в роли крейсерского, вероятно, потому что был самым быстроходным танком в пустыне. Он мог развить более 36 миль/час (15 миль/час по пересеченной местности) и обгонял любой другой танк. Американцы называли его «Честным» за его механическую надежность. Однако это был легкий танк с максимальной толщиной брони всего 44 мм, и он весил только 12,5 тонн. «Стюарт» был вооружен 37–мм пушкой, которая была не слишком грозным оружием. Но самым главным его недостатком была малая дальность хода. «Стюарт» требовалось заправлять через каждые 70 миль, тогда как большинство остальных танков могли пройти до 200 миль.

В мае 1942 года Роммель имел 5 основных типов немецких танков: T—II, T—III Н, T—III J, T—IV Е и T—IV F2, который только что появился в Северной Африке.

Танк T—III был рабочей лошадкой Роммеля, который имел 220 таких машин. Он весил 23 тонны и был вооружен короткоствольным 50–мм орудием, а также (как и три остальные модели) двумя 7,92–мм пулеметами. Его максимальная толщина брони равнялась 62 мм, а максимальная скорость составляла 25 миль/час (11 миль/час по пересеченной местности). Его пушка с малой начальной скоростью снаряда была ничуть не лучше британской 2–фунтовки.

T—III № имел примерно те же характеристики, но был вооружен 50–мм длинноствольной пушкой, которая напоминала противотанковое орудие Pak 38 и была очень опасна. Этот танк считался лучшим в арсенале Роммеля, но их было слишком мало, чтобы они могли реально повлиять на ход битвы.

Танк T—IV F2 тоже был великолепной машиной. Он весил 23 тонны, имел максимальную толщину брони 50 мм и был вооружен длинноствольной 75–мм пушкой, которая тоже могла оказаться крайне опасной. Однако у Роммеля было всего 4 таких танка во всей его армии, и к началу битвы у них не оказалось боеприпасов.

Танк T—IV Е был вооружен короткоствольной 75–мм пушкой с малой начальной скоростью снаряда, что было серьезным недостатком. Он использовался для поддержки германской пехоты. В целом же, весной 1942 года германские танки представляли собой не слишком внушительное зрелище. Легенда о превосходстве германских танков не имела под собой никакой почвы, по крайней мере, до середины 1944 года, когда в больших количествах появились «Тигры» (T—VI) и «Пантеры» (T—V).

Роммель также имел около 50 совершенно устаревших Т—II. Модель № была вооружена всего лишь 20–мм пушкой, весила только 10,5 тонн и имела очень слабую броню, которую пробивал любой вражеский снаряд. К 1942 году их использовали в качестве разведывательных машин или как танк ограниченной поддержки пехоты.

Если немецкие танки выглядели средненько, то итальянские танки (как и вся итальянская техника) были откровенно плохими. Два основных танка — М–13/40 и М–14/41 — весили 13,5 и 14,7 тонн соответственно. Они были вооружены 47–мм пушкой с малой начальной скоростью, имели максимальную толщину брони всего 40 мм, а их скорость по пересеченной местности не превышала 8 Миль/час. Вдобавок Cairo Armato M–13/40 уже через 30 минут страшно перегревался. Итальянские танки все называли самоходными гробами. В Африканском корпусе даже бродила шутка:

Вопрос: Какие солдаты самые смелые в мире?

Ответ: Итальянские.

Вопрос: Почему?

Ответ: Потому что они идут в бой с тем оружием, которое имеют.

Однако Эрвину Роммелю было не до смеха. В узком кругу он заявил, что у него волосы встали дыбом, когда он ознакомился с техникой, которую Муссолини прислал своим войскам. Однако Роммель уважал простого итальянского солдата, как и большинство «африканцев». Они знали, что рядовой итальянской армии является продуктом архаичной классовой системы, где заслуги и дарования не играют никакой роли. Вольф Хекманн писал, что в итальянской военной иерархии «проходила резкая граница между господами, отдающими приказы, и безликой массой пушечного мяса». Офицеры (которые в большинстве своем были аристократами) наслаждались всеми мыслимыми удобствами, хорошим питанием и передвижными борделями. Рядовые питались чем попало и как попало, если питались вообще. К 1943 году большинство итальянских солдат оказалось в буквальном смысле этого слова босыми. Поэтому не приходится удивляться тому, что моральный дух итальянцев был низок, и очень часто они сражались не слишком хорошо.

С другой стороны, итальянский солдат показывал себя с самой лучшей стороны, если командование проявляло хотя бы минимальную заботу о нем. Например, Роммель, который плохо говорил по—итальянски, но все—таки пытался делать это, часто присоединялся к итальянским солдатам во время завтрака или обеда. Он сидел на земле вместе с ними, шутил и с наслаждением поглощал паек итальянского рядового. В результате Роммель пользовался огромным уважением итальянских солдат.

* * *

Прибытие большого количества «Грантов» привело к очередной реорганизации британских бронетанковых бригад. Теперь появилась возможность вооружить каждый полк только одним типом танков, что давало большие преимущества, но существовали чисто психологические факторы, по которым требовалось придать каждому полку хотя бы по несколько «Грантов». В результате командование 8–й Армии решило, что часть полков должна иметь по 2 эскадрона «Крусейдеров» и 1 эскадрону «Грантов», тогда как другие — по 2 эскадрона «Грантов» и 1 эскадрону «Стюартов». В конце концов, в 4–й бронетанковой бригаде на 1 «Грант» приходилось по 2 «Стюарта», во 2–й и 22–й бронетанковых бригадах на 2 «Гранта» приходилось по 1 «Стюарту», в 1–й армейской танковой бригаде имелись 2 полка «Матильд», а в 32–й армейской танковой бригаде имелись 2 полка «Валентайнов» и 1 полк «Матильд». Вдобавок 1–я и 8–я бронетанковые бригады, которые не участвовали в сражении на линии Газала, были раздерганы по кускам, чтобы обеспечить подкрепления и восполнение потерь. Это была более чем сомнительная практика, так как два хорошо обученных соединения были фактически распущены, чтобы обеспечить пополнения дезорганизованным и разбитым в сражении частям. В этом случае не могло идти речи о сохранении целостности соединения, которая является очень важным фактором во время боя.

Генерал Окинлек позднее заявил, что 8–я Армия «несомненно имела большое численное превосходство» в танках и «гораздо более крупные резервы танков, чем противник». Различные источники дают не слишком разнящиеся цифры, но даже если не учитывать оборонительный потенциал укреплений линии Газала, союзники имели превосходство в танках 2:1. Силы первой линии Танковой армии Меллентин оценивает в 333 немецких и 228 итальянских танков против 900 британских танков. Цифры генерала Плэйфера практически такие же. Официальная британская история дает превосходство союзников в 849 танков против 560.

Date: 2016-07-25; view: 274; Нарушение авторских прав