Общая всем галлюцинозам основная черта.

Под галлюцинозом разумеют, в отличие от других галлюцинаторных состояний, такие галлюцинаторные заболевания, при которых не замечаются серьезные, бросающиеся в глаза расстройства мышления, рассудительности, ориентации. Бывают даже случаи галлюцинизма, далеко нередкие впрочем, при которых упомянутые функции остаются незатронутыми, или даже обогащены разумным критическим обсуждением болезни и связанных с нею перемен в душевной жизни больного. Интеллектуальное развитие индивида ничуть не страдает под влиянием галлюциноза, и исход в слабоумие бывает лишь в очень редких и весьма неблагоприятных условиях: например, если болезнь развивается у индивида слабоумного по природе. В таком случае галлюциноз может способствовать абсолютному и быстрому затемнению умственных способностей и исходу в кататонию.

Если оставить в стороне только что упомянутый общий отличительный признак галлюцинозов, то галлюцинозы бывают весьма разнообразны как по этиологии, так и по характеру галлюцинаций, которые заполняют их содержание, и особенно по реакциям, которые галлюцинации вызывают в зависимости от того, какого рода эти галлюцинации и в каких органах они сосредоточены.

Подразделение галлюцинозов.

Галлюцннозы можно подразделить, руководствуясь этиологическим моментом, на:

1. Острый галлюциноз на конституциональной почве(Wernkke).

2. Интоксикационные галлюцинозы.

3. Острый алкогольный галлюциноз (Wernike, Bonhoeffer).

4. Галлюциноз сифилитиков (Plaut).

5. Галлюцинозы при инфекциях (Bonhoeffer).

6. Алгогаллюциноз (Galant).

Острые галлюцинозы.

Острый галлюциноз Wernicke, который был выдвинут его автором впервые в противовес отрицаемой им острой паранои, до того сходен в некоторых своих деталях с интоксикационными галлюцинозами, в частности, с острым алкогольным психозом, что стоит, изучить основательно эти последние, чтобы быть точно знакомым с острым галлюцинозом Wernicke. Следует только иметь при этом ввиду, что острый галлюциноз, неинтоксикационного происхождения, коренится в особенном предрасположении к душевным заболеваниям, передающимся в семье из поколения в поколение, и заболевание носит явно конституциональный характер.

Примером острого галлюциноза мог бы служить следующий случай Fsrnariera, который я цитирую по Ганнушкину ("Острая параноя", с. 147).

"Молодая девушка, 23 пет, поступает в лечебницу 19 марта 1890 г. Нет никаких указаний на наследственное отягощение,¹⁵ нет также указаний на какую-либо причину для заболевания в личной жизни больной. Заболевание началось недели две тому назад. В течение двух дней больная слышала какой-то свист в ушах (интересно отметить, что при остром галлюцинозе пьяниц слуховым галлюцинациям предшествуют элементарные обманы слуха в виде свиста, завывания ветра и т. д), затем внезапно появились слуховые галлюцинации; больная слышит голос своего соседа, о котором она думала за последнее время, но с которым ей никогда не приходилось разговаривать. Голос соседа грозит ей: "тебя убьют", или, "ты умрешь" громким голосом повторяет за ней все, что она делает. "Смотрите, она меняет рубашку", - говорят в то время, как она раздевается; ее заставляют делать такие вещи, которых она вовсе не хотела бы делать—есть уголь, утаскивать потихоньку кусочки хлеба и т. д.;

„Ты увидишь—говорят ей,—я тебя заставлю делать все, что захочу". Скоро становятся слышными еще голоса двух женщин, которые берут на себя защиту больной; это—голоса матери и тетки того молодого человека, голос которого стал слушаться первым. Больная называет одну из этих особ госпожей сомнамбулой; она, больная, не может ничего сделать, ничего сказать без позволения этой госпожи к которой она обращается каждый раз, как ее о чем-нибудь спрашивают. „Я не помню,—отвечает она, когда ей задают какой-нибудь вопрос,—я сейчас спрошу у сомнамбулы". С этой последней она беседует очень часто, первый день этот внутренний голос удивил больную, но в настоящее время (в лечебнице) больная находит вполне естественным такого рода разговоры. Прибавим, что наряду со слуховыми галлюцинациями существовали довольно резкие галлюцинации зрения (она видела зверей, которые должны были ее пожрать, видела рай), существовали очень неприятные галлюцинации обоняния и вкуса (пища имеет неприятный вкус, имеет запах каловых масс), существовало расстройство общего чувства. Скоро характер голосов меняется, они делаются утешительными, обещают больной вознаграждение за ее теперешние страдания, восхваляют ее за ее доброе сердце. Мало помалу голоса становятся менее интенсивными, появляются реже и, наконец, совсем исчезают немного менее, чем через три месяца после начала заболевания. После пятимесячного пребывания в лечебнице больная выписывается 19 августа того же 1890 г., совершенно здоровая как физически, так и психически".

Другую картину представляет следующий случай psychose hallucinatoire aigue (острый галлюциноз) того же Farnarier.

С.Ж., вамужняя женщина, 52 лет, без определенной профессии. Поступила 7 апреля 1.899 г. На наследственное предрасположение указаний нет. В юности больная перенесла тифозную горячку, которая сопровождалась бредом. У больной было три беременности: первая беременность окончилась выкидышем на 3 месяце, вторая—была искусственным способом прекращена на 5 месяце, третья окончилась родами в срок, но ребенок умер через 4-5 часов после рождения. Прибавим, что у больной наблюдается небольшое дрожание в пальцах, что у нее это всегда было, и что ее отец страдал такимжедрожанием. Приблизительно за три месяца до поступления в лечебницу, у этой женщины, до сих пор совершенно здоровой,былозамеченоизменение настроения, она сделалась скучной и подозрительной, она стала говорить, что на улицах заней следят,что пронее дурно говорят; доказать, однако, что уже тогда у неебыли галлюцинации, было нельзя.Однажды она хватается за нож,чтобызащититьмужа, которому, как ей кажется, что-то угрожает; другой раз на бульваре она видит за деревом человека, который, какейпоказалось, имел какие-то дурные намерения. Больную посылают в Ниццу, чтобы рассеяться, где она довольно спокойно проводит два.месяца; но едва возвратившись, две недели тому назад, в Париж, она опять поддается бредовым сопоставлениям; галлюцинации делаются очень интенсивными, они держат больную в постоянном страхе и беспокойстве, и больная, подих влиянием, начинает высказывать целый ряд полиморфных бредовых идей с характером систематизации. При поступлении в заведение у больнойможно было констатировать массу галлюцинаций; игра ее физиономии передает разнообразие тех чувств, переживать которые заставляют больную слуховые обманы. Ее привезли сюда, говорит больная, потому, что ее хотят выдать за сумасшедшую, впрочем, она и сама не была против помещения в лечебницу, так как она таким образом спасет весь мир; ее гипнотизируют: того, кто всячески ее мучает, кто хочет надругаться над ее честью, кто хочет лишит ее жизни, зовут, как сказали ей голоса, Ц.Понтикоболи; он, этот Понтикоболи, хотел бы на ней жениться, но она то этого не желает, так как это злой человек, да кроме того, она уже замужем, за Л. Вивинк, который есть бог. М. С.—так зовут мужа больной—это ее брат, и его только выдают за ее мужа; он—М.С—вовсе не разбойник, разбойник же Ц. Понтикоболи, который распял Л. Внвинк. Кроме того, Понтикоболи сделал ей еще много неприятного: положил динамиту около дверей в ее комнату, чтобы заставить ее прыгать, хотел ее соблазнить, чтобы она родила что-то такое родное между двумя полами (больная не понимает, что это может значить, но голоса по крайней мере так выражаются). Будучи 7 лет от роду, она вышла замуж за Л.Вивинк, который в то время был егерем; во второй раз она увидала его несколько лет тому назад в Тунисе, где он состоял в одном из полков зуавов; когда oнa уезжала из Туниса, он приходил к дому ее брата и играл на кларнете; недавно, наконец, она опять увидала его в Коломне. Л. Вивинк—вовсе не его настоящее имя, на самом деле он—маркиз де Конэн, посланник в Мадагаскаре.—Ц. Понтикоболи убил Л. Вивинк, потому что этот, последний—бог и мой муж; я—дева Мария, и от нас родился мессия, который спасет мир. Когда я уезжала из Ниццы, Л. Вивинк просил меня дать ему что нибудь на память; я ему вынула галстук и сказала ему, что после моего отъезда он найдет этот галстук на моей подушке; он хотел умереть на моей постели; в тот самый вечер, как я уехала, он был обрезан, как израильтянин, и говорил, что это и есть истинная религия, так как я молилась, как израильтянка; после операции ему наложили повязку при помощи моего галстука, мой галстук спас ему жизнь, его кровь смешалась с моей, и вот почему от нас двоих родился мессия. Больная сделала попытку отравиться йодистой настойкой, потому что она услыхала голос одного господина, которого она видела в Ницце, в гостинице, и который ее терпеть неможет, т. к. подумал, что она—грязная женщина. Она постоянно разговаривает с Л. Вивинк; все, о чем ей нужно ему сообщить, она передаетемупри помощи пения; когда он ей отвечает, он тоже поет, иногда по-французски, но чаще по-английски (родной язык больной). В следующие дни слуховые галлюцинации остаются так же интенсивны как и раньше. Больная находится в постоянном общении при помощи пения с Л. Вивинк, но в то время, как его голос напевает ей с тем, чтобы сделать ей добро, чтобы ободрить ее, другой чей-то мужской голос напевает разные оскорбительные вещи, чтобы сделать ей зло; ей говорят, что она—распутная девчонка, что ее соблазнил ее брат, когда ей было только 6 лет, ее упрекают в дурном поведении.

В течение последующих недель чувственные обманы становятся менее интенсивными, и система бреда, который находится в тесной связи с галлюцинациями, начинает распадаться. Больная понемногу начинает отказываться от мысли, что она родила мессию, что она дева Мария, что Л. Вивинк-бог, она соглашается, что М. С.—ее муж, и любезно встречает его, когда он приходит навестить ее. Тем не менее, больная еще не покойна, она жалуется на пищу, думает что ее хотят отравить; ночью она загораживает дверь в свою комнату, так как боится, чтобы к ней не вошли для того, чтобы обесчестить ее. В течение августа месяца улучшение продолжается, галлюцинации становятся эпизодическими и уступают место бреду оценки: сиделки " как-то косо посматривают на нее, не оказывают ей должного внимания; дверь, оставленная отворенной, ваееа, которую ей предлагают взять, лекарство, которое ей назначают,—все это дает повод к бредовым толкованиям, среди которых сексуальная сфера, по-видимому, играет выдающуюся роль. Галлюцинации, впрочем, довольно часто возвращаются: то больная слышит ночью какую-то музыку в углу комнаты, то она видит, как будто во сне, как одна из сиделок полуголая лежит на ее постели и делает циничные жесты; то она думает, что ночью приходили затем, чтобы ее обесчестить, так как она находилась в каком-то оцепенении, что было результатом назначенной микстуры. Впрочем, с тех пор, как галлюцинации стали реже, рассудок больной справляется с бредом, и по временам она сознает болезненность свзох сопоставлений. В настоящее время (спустя 8 месяцев после заболевания), вот уже несколько недель галлюцинации совершенно исчезли, и больная стала совершенно спокойной; прежде надменная и задорная, она сделалась теперь оживленной и любезной; она считает, что была больна, принимает за странные выдумки все свои бредовые идеи и теперь, совершенно избавившись от своей болезни, собирается домой. С улучшением психического состояния больной полнился и вес ее тела. Она была принята с весом 59 килограммов, в настоящее вр'емя она весит 76.

Допуская, что этот случай мог быть принят за Dementia praecox, острую параною, хроническую параною и т. д., я ее, вместе с автором сего случая, нахожу возможным считать острым галлюцянозом, тем более, что случай кончился быстрым излечением.