Глава 4. Девушка в клетке 10 page

С другой стороны, было трудно предсказать, как Гарри отреагирует на эту информацию. Драко догадывался, почему Дамблдор рассказал об этом ему одному.

Сбежав по обледеневшим ступеням, Драко пошел к полю короткой дорогой, мимо озера и гриффиндорских раздевалок. Подходя, он увидел спешащих на поле людей, заполняющиеся зрителями трибуны. Вдруг его взгляд привлекла золотисто-красная вспышка у гриффиндорской раздевалки. Человек. Вернее, парочка. Парочка, прильнувшая друг к другу, словно пытавшаяся укрыться от холодного ветра, сомкнутые руки, перепутанные красно-золотистые рукава, прильнувшие друг к другу лица… Разлохмаченная соломенная шевелюра. И знакомый водопад огненных волос. Симус Финниган и Джинни Уизли.

Драко остановился, присмотрелся и заставил себя двинуться дальше, решительно отвернувшись.

Ну, и чего ты хотел? — ядовито поинтересовался внутренний голос.

Обогнув угол поля, Драко двинулся к ожидавшей его на слизеринской стороне команде, не в силах избавиться от ощущения, что Джинни знала, что он шел мимо, что она увидела его… хотя нет, конечно, нет — она для этого была слишком занята.

Будь счастлив, это ведь именно то, что ты хотел, — сказал он себе, в этот момент слизеринцы увидели его и издали приветственный возглас. Вскинув метлу в воздух, он присоединился к команде.

* * *

Рядом кто-то деликатно кашлянул. Джинни отпустила Симуса и, повернувшись, увидела стоящего у дверей раздевалки с метлой в руке Гарри. Он подмигнул ей раньше, чем Симус успел повернуться.

— Ненавижу себя за то, что мне приходится вас прервать, однако игра начинается.

Джинни опустила голову, пряча улыбку, и почувствовала, как Симус сжал ей руку.

— Прости, Гарри, — произнесла она, плохо понимая, за что именно она извинялась.

— Да нет, все великолепно, — благодушно заметил Гарри, делая шаг назад, чтобы пропустить смущенного, но явно ощущающего облегчение Симуса, и следуя за ним к раздевалкам. Джинни пошла рядом с Гарри, изнывая от любопытства:

— Тебе Рон что-нибудь сказал? — решительно ткнула она его в бок. — С кем он там целовался?

Гарри криво ухмыльнулся и пожал плечами:

— Да ничего он не сказал на самом деле — вроде, встретился с ней в пабе, потом они где-то потискались… Сначала он говорил, что она из Хаффлпаффа, потом — из Равенкло. Говорил, что она со старшего курса, а когда я ему напомнил, что старшим курсом являемся мы, он вообще заткнулся. Только попросил напоследок верить ему, потому что он не имеет права ничего сказать.

Джинни аж подскакивала от возбуждения, когда они вошли в раздевалку. Она схватила свои протекторы и начала их застегивать, остальные, похоже, уже собрались и были на поле, комната была пуста.

— Боже мой, ты думаешь, это был кто-то совершенно ужасный, и он из-за этого смущен? — заворожено спросила она. — Может, это кто-то вроде Миллисент Буллстроуд!

Гарри сделал жуткое лицо:

— Ну, тогда бы укус на его шее был бы куда больше!

— Тэсс Хэммонд? Пенси Паркинсон?

Гарри закатил глаза.

— Боюсь, на такое он не способен даже после шестидесятой порции сливочного пива.

— А может, у нее есть парень? И он боится вляпаться в проблемы?

Гарри приподнял бровь.

— А что — возможно. Но боюсь, я не готов выдвигать предположения. Спрошу у Гермионы после игры, она с ним в последнее время проводит больше времени, чем я.

Джинни тихо засмеялась.

— У Рона таинственная девушка, — жизнерадостно заметила, она, — я балдею!

Гарри заулыбался:

— А, может, Симус прав, и у него таинственный парень? Представляешь?

— Признаться, я не вижу причин, чтобы он скрывал это, — держа метлу под мышкой, Джинни двинулась вслед за Гарри к квиддичному полю, — мама с папой не один год считали Перси голубым, и все нормально к этому относились. Устраивали ему темную и пытались выпытать у него все о его чувствах.

— Перси? Что — правда?

— Я тебе клянусь. Все были даже немного разочарованы, когда появилась Пенелопа, — добавила она и, нагнувшись, подлезла под ограждающими поле веревками. Остальные уже ждали, в том числе и Рон, натянувший свитер до самых глаз, что придавало ему что-то неуловимо черепашье. Она подмигнула ему, и он немедленно покраснел.

— У вас и правда изумительные родители, — заметил Гарри, и Джинни повернулась, чтобы подтвердить это улыбкой и кивком, но замерла, увидев лицо Гарри. Перед каждой игрой он смотрел на трибуны, ища Гермиону, и, судя по его выражению, он ее только что нашел. Проследив, куда он смотрит, она увидела Гермиону с кучей книг на коленях, сидящую между Яной и Джорджем. Она смотрела на поле и махала рукой. Джинни показалось, что Гермиона сделала какой-то знак Гарри, видимо, понятный только им двоим — Гарри улыбнулся — ярко, радостно, словно его лицо озарило восходящее солнце.

От какой-то неожиданной печали у Джинни свело все тело. Тайные знаки, шутки, понятные только им… Ей всегда казалось, что она вне — вне этой группы, куда входили только Гарри, Рон и Гермиона или же Драко, Гарри и Гермиона — единственная девушка среди мальчишек. Отвернувшись от Гарри, она встретилась глазами с Симусом, и он ей улыбнулся — нежно-нежно. Она улыбнулась ему в ответ и встала рядом с ним. Команда оседлала метлы. Гарри прошел вперед, и они с уже вышедшим на поле Драко пожали друг другу руки.

Впрочем, — подумала она, глядя не на поле, а на Симуса, — рано или поздно все меняется…

* * *

Матч задержался, прошел слух, что один из слизеринских игроков выбился из графика и опоздал. Гермиона, уверенная, что Драко встречался с Дамблдором, была стиснута на трибуне между Джорджем и Яной, позади сидел Фред. Ангелина не пришла, предпочтя демонстрационную прогулку по заводу в компании Оливера Вуда. По этому поводу Фред от комментариев воздерживался.

Гермиона сидела и гадала, о чем могли беседовать Драко и директор, поймав себя на мысли, что хотела бы оказаться мухой на стене его кабинета, или же, подобно Рите Моските, оказаться жучком-анимагом. Краем уха она слышала, как Яна успокаивает все больше и больше заводившегося Джорджа, самой же ей скучать было некогда: на ее коленях лежала толстенная L'Histoire des Quatres Objects de Pouvoir, она прилежно читала, перо-переводчик помогало ей справиться с непонятными словами. По мере того, как она изучала материал по les quatres, куда входили зеркало, кинжал, чаша и ножны — Четыре Благородных Предмета, дурное предчувствие все основательней и основательней поселялось у нее внутри. Она раньше слышала о них, более того, они входили в один из разделов данной Люпиным домашней работы, однако считала их легендарными, и знать не знала, ни почему они называются Благородными, ни на что они годны. Чем дальше она читала, тем меньше ей это нравилось, она уже едва удерживала себя от того, чтобы побежать, найти Гарри и рассказать ему о том, что она обнаружила. Но, конечно, она не могла так поступить…

— Ну, наконец-то, — пробормотал Джордж, когда двери раздевалок распахнулись, и команды полились на поле — гриффиндорцы торопливо, а слизеринцы с дерзкой медлительностью, хотя именно они были причиной задержки. Гарри и Драко прошли в центр и тряхнули друг другу руки, не задержавшись там дольше необходимого. Гермиона, знавшая, что к чему, навела на них омниокль и увидела, как они машинально качнулись навстречу друг к другу, увидела тонкую улыбку, коснувшуюся губ Гарри в тот миг, когда их с Драко руки встретились. Луч солнца прорезал облака, она убрала омниокль от глаз, на мгновение ослепнув, и, когда она снова взглянула в него на поле, они уже расходились к своим командам.

Мадам Хуч свистнула, и они взмыли в небо. Фред с Джорджем взвыли, Яна забыла про вязание, над которым скучала, — довольно жуткий на вид оранжевый шарф. Судя по всему, он в качестве рождественского подарка предназначался Рону, который будет выглядеть в нем просто кошмарно. Пряча улыбку, Гермиона отложила свой омниокль и начала следить за игрой, периодически поглядывая в книгу.

Когда-то она ненавидела поединки между Гриффиндором и Слизерином, однако сейчас они ей нравились. Признаться, она вообще не очень-то любила квиддич и находила его скучным, однако обожала следить за полетом юношей: мчащийся стрелой Гарри, четко движущийся Рон и впечатляющий стиль Драко, за которым скрывалось истинное умение. Она наблюдала за тем, как они мечутся в небе, когда гриффиндорцы открыли счет. Все вокруг взорвались одобрительными возгласами. Ей нравилось следить за красотой полета — ведь в маггловском мире не было спорта, который мог бы похвастаться тем же. Драко и Гарри, то сближающиеся, то разлетающиеся в разные стороны, напоминали зеленую и алую вспышки.

Нет, другие, конечно, тоже были хороши: она была удивлена, насколько удачно в команду вписалась Джинни с ее быстротой и точностью. Вот она пролетела мимо Малькольма Бэдкока, подхватила кваффл, выполнила разворот и метнулась к слизеринским кольцам. За ней помчался слизеринский отбивала, однако прежде, чем он успел что-то сделать, Блез Забини стрелой подлетела к Тесс Хаммонд и, выхватив дубинку из ее рук, с силой направила ближайший бладжер в Джинни. Он попал ей в плечо, едва не скинув вниз, толпа внизу взвыла от негодования, а Джордж разразился потоком красочной брани. Джинни все же ухитрилась выровнять метлу, но кваффл был потерян, Блез подхватила его и хотела метнуть на гриффиндорскую половину, однако разгневанный Симус Финниган преградил ей путь. Лишь только они сравнялись, он ухватил за ее рукав и дернул. Блез взвизгнула, развернулась и свободной рукой вцепилась ему в лицо. Симус свернул, и она бросила кваффл.

Мадам Хуч разгневанно засвистела:

— Нарушение Гриффиндора! Кваффл у Слизерина!

Гриффиндорские трибуны застонали.

— Черт побери, о чём там Симус думает? — поднял вверх свой омниокль Фред. Подняв свой, Гермиона увидела, как Блез ловит брошенный ей мадам Хуч кваффл. Чуть задержавшись, чтобы плюнуть в Симуса, она стрелой помчалась к кольцам Гриффиндора.

— Знаю я, о чем он там думает, — весело произнес Джордж, следя взглядом за летящий за кваффлом сестрой. — Хи-хи.

Фред бросил на брата взгляд, полный отвращения.

— Что ты имел в виду под «хи-хи»?

— А что бы ни имел — по крайней мере, моя подружка не западает на Оливера Вуда.

Яна бросила на него раздраженный взгляд:

— Право слово, это звучит так, словно Оливер Вуд не мог бы быть со мной.

— Нет, дорогая, я не это имел в виду, — поспешно поправился Джордж. — Уверен, что он мог бы с тобой быть…

— И я так полагаю, ты бы ему это позволил, — фыркнула Яна, принимая воинственную позу. — Джордж, как у тебя только язык повернулся!

— Нет-нет, — запротестовал Джордж. — Дорогая, я бы никогда…

— Хи-хи, — вставил Фред.

— Заткнитесь оба, — потребовала Яна и осеклась — слизеринская трибуна взвыла. Блез швырнула кваффл в кольцо с такой силой, что едва не оставила Рона без зубов. Джордж зарычал. У Гермионы появилось чувство, что вероятность появления Блез на семейных торжествах Уизли упала до нуля. Фред с Джорджем снова заворчали, и, когда кваффл вернули в игру, Джинни яростно нырнула за ним, отрезав путь Блез, и помчалась к кольцам Слизерина с такой целеустремленностью, что Гермиона и думать забыла про две красно-зеленые вспышки где-то сбоку…

Рев потряс толпу. Джинни замерла и развернулась, Гермиона заметила удивление на ее лице. Подняв голову и откинув с глаз упрямый локон, она увидела, что игроки больше не мельтешат в воздухе, а смотрят на западную часть поля, на сидящего верхом на метле Гарри. В его руке что-то мерцало. Снитч. Игра закончена.

Свисток мадам Хуч разрубил тишину.

— Победа Гриффиндора!

Трибуны вокруг Гермионы взорвались ликованием — студенты подскочили на ноги, их полосатые шарфы реяли в воздухе красно-золотыми флагами. Гермиона продолжала сидеть и смотреть на Гарри. Тот уставился на снитч в своей руке, потом развернулся к слизеринскому ловцу, зависшему на метле футах в двадцати. Такого выражения лица у Драко Гермионе еще не случалось видеть: смесь недоумения и бешенства.

Вдруг он резко направил метлу вниз и приземлился, едва не стукнувшись о замерзшую землю. Гарри, чуть помедлив, последовал за ним — команды приземлялись на поле и закрыли юношей от нее. Она навела свой омниокль на Гарри — вся команда сгрудилась вокруг него, однако лица их были на удивление мрачны — никаких объятий, прыжков и прочего. Она знала почему — все дело в Гарри, его настроение передалось всем: он был не рад победе, скорее раздражен и все поглядывал то на снитч в своей руке, то на слизеринскую команду, быстро покидающую поле по направлению к раздевалкам. Драко уже не было видно. Гриффиндорцы, неуверенно толкаясь, подобрали свои метлы и вслед за Гарри пошли к раздевалкам.

Похоже, мрачное настроение передалось и зрителям: на трибунах стихли крики, все начали тихо собираться. Когда Гермиона закрывала книгу и собиралась опустить ее в сумку, она случайно бросила взгляд на иллюстрацию на странице и замерла, потеряв дар речи. Через мгновение она уже, как сумасшедшая, прыгала вниз по ступенькам, провожаемая взглядами Фреда и Джорджа, устремляясь со всех ног к гриффиндорской раздевалке, где был Гарри.

* * *

Едва прислушиваясь к оживленной болтовне гриффиндорцев у него за спиной, Гарри возвращался в раздевалку. У него в голове все крутились и крутились последние секунды матча: вот он гонится за снитчем, ожидая, что, как всегда, Драко перережет ему путь. Полет ловца Драко Малфоя Гарри прекрасно изучил за прошлые шесть лет. У каждого были свои хитрости, хотя они и пытались их разнообразить, у каждого был свой стиль. До тех пор, пока Драко не видел снитч, он был элегантен и даже несколько ленив, однако лишь только снитч оказывался в его поле зрения, он гнался за ним, вкладывая в полет всю ярость и мощь разящего цель клинка.

Гарри умел ждать ответов, умел предсказывать их; в глубине души он считал себя лучшим игроком, хотя, конечно, не настолько, чтобы позволять себе на поле хоть капельку лени. У них бывали проигрыши Слизерину в прошлом, причем некоторые — совершенно случайные. Однако ему и в голову не могло прийти, что Драко позволит ему просто взять и поймать снитч. Но именно так и произошло: судя по всему, Драко не приложил ни малейшего усилия; погнавшись за снитчем, Гарри заметил, что Драко не рванулся за ним, а обернувшись после победы, Гарри увидел Драко в нескольких футах, в стороне — такого раньше никогда не случалось.

Что-то это не похоже на Драко: чтобы он — да не предпринял ни малейшей попытки, — размышлял Гарри, с силой захлопывая за собой дверь и едва на треснув по носу Колина, причем совершенно этого не заметив. — Нет, определенно, Драко просто позволил ему выиграть — но с чего? Чувство вины, что Гарри из-за него не попал на кладбище раньше?

Что ж, — Гарри швырнул свою метлу и начал сдирать протекторы с локтей и голеней, — мне ничья жалость не нужна. Тем более — жалость Драко.

Эти мысли завели Гарри до состояния оскорбленной обиды — он думал и думал об этом, не замечая, что причина, в общем-то, не так и существенна. Зашвырнув протекторы в угол комнаты, он, игнорирую попытку Рона остановить его, вышел вон.

Вытащив Эпициклическое Заклятье, чтобы сосредоточиться, он зашагал в сторону замка, топая ногами и хрустя льдом. Распахнув двойные двери, Гарри пошел через холл и отправился налево, по пути, ведущему к слизеринским спальням. За первым же углом, уже на полдороге к проходу за гобеленом, обнаружился Драко. Он быстро шел, торопливо стаскивая с рук кожаные щитки и, справившись, совершенно несвойственным ему жестом с размаху кинул их в противоположную стену. Мягко шлепнувшись о камень, они упали к ногам Драко.

— Малфой, — позвал Гарри.

Драко не двинулся. Замерев, он стоял и смотрел в стену, судя по его уныло опущенным плечам, он чувствовал какую-то боль.

— Малфой, — повторил Гарри, куда жестче в этот раз — Драко снова не шевельнулся. И тут Гарри сделал то, чего клялся не делать никогда — он послал мысленную стрелу в мозг второго парня. С силой — и точно в цель.

«… Малфой! А ну повернись и поговори со мной!»

Драко вздрогнул, словно его ударили, и развернулся. Гарри внутренне содрогнулся: сейчас глаза у Драко были почти черные, что бывало только тогда, когда он был здорово разозлен.

— Какого черта тебе надо, Поттер? — резко спросил он, теребя застежку второго протектора. Та наконец подалась и Драко бросил его себе под ноги. — Зачем ты потащился за мной?

Гарри шагнул вперед:

— Что там произошло? — требовательно спросил он.

Драко прищурился. Пламя факела бросила ему на лицо яркий отблеск, смыв цвет и превратив его в маску с сердитыми резкими линиями.

— Ты выиграл, — отрезал он. — Так иди и веселись, ясно?

— Я хочу знать, что случилось с тобой. Ты поддался в этой игре, это единственное, что приходит в голову.

— Я не поддался! — взревел Драко. — Вы выиграли!

— Ничего подобного.

Драко рассердился еще больше.

— Я так предполагаю, что гриффиндорцы решили позлорадствовать по этому поводу?

— Я не злорадствую, — сквозь зубы процедил Гарри. — Или же ты думаешь, что я захлебнусь радостью победы в матче, который ты сдал?

— Я не сдавал матч! — заорал Драко. — Я сделал все, что мог в наилучшем виде!

— В таком случае, это было жалкое зрелище! — перебил его Гарри, тут же пожалев, что эти слова сорвались у него с языка.

— Что ж, — большое спасибо, — холодно прорычал Драко. — Благодарю за эту оценку, Поттер! Ты — невыносимый заносчивый ублюдок и ханжа!

Гарри сделал шаг назад. Драко подбоченился, его просто трясло от ярости, даже волосы его, казалось, сердито потрескивали.

— То есть ты решил, что можешь прийти и осудить меня!..

— Если ты позволил мне выиграть потому, что думал, что я… — Гарри осекся, его голова буквально взорвалась от грохочущего внутри голоса, казалось, череп сейчас расколется и разлетится осколками в стены.

«… Я НЕ ПОЗВОЛЯЛ ТЕБЕ ВЫИГРАТЬ!»

Гарри задохнулся и схватился руками за голову — та заболела так, словно кто-то отвесил ему изрядную затрещину.

— О… — слабо простонал он и поднял глаза на Драко. Тот стоял, не в силах отвести от Гарри удивленные глаза и опустив руки.

— Ладно-ладно, я тебе верю, Малфой, только больше так не ори… — Гарри отнял руки от висков и поднес к глазам, почти ожидая увидеть на них кровь. — Что ты хотел — нанести мне мозговую травму или как?

— Я… — в смятении начал Драко, все еще не придя в себя от удивления, — Я не знал, что выйдет так… Я никогда…

— Ну, вышло — и вышло, — отрезал Гарри и, поколебавшись, добавил. — Прости, — медленно произнес он, глядя Драко в лицо. — Ну, за то, что я сказал… Ты не был жалким…

— Нет, — возразил Драко неожиданно отрывистым звонким голосом. — Был. Я был жалким.

Гарри захлестнуло какое-то ужасное чувство, словно он взял и пнул котенка. Он вгляделся в лицо Драко.

Месяцами он учился читать по лицу этого парня то, что он чувствует, хотя это было не так-то просто. А еще он иногда сам мог ощущать чувства Драко, если они были достаточно сильны. Как сейчас. Гарри еще раз присмотрелся к лицу Драко: недоумение и… страх. Страх?

— Малфой, — начал он.

— Гарри! — окликнул его запыхавшийся знакомый голос. Обернувшись, Гарри увидел пепельно-серую Гермиону, а за ней Рона и Джинни. А позади нее стоял Симус Финниган. В руках Гермиона держала книгу, стиснув ее так крепко, что пальцы у нее побелели. — Гарри, — снова начала она и осеклась, ее глаза метнулись к Драко и зажглись облегчением. — О, слава Богу, вы оба здесь… Мне нужно с вами поговорить, — она взглянула на книгу в руках и снова на юношей. — Пойдемте в библиотеку, ладно?

Гарри взглянул на нее, пытаясь сосредоточиться, но заговорил первый Драко.

— Нет, если он тоже пойдет, — и он указал на стоящего рядом с Джинни Симуса.

— Все, что можно сказать мне, можно говорить и ему, заявила Джинни. — Я все ему рассказала.

Драко приподнял бровь:

— Всё?

У Симуса был вид, словно он чувствовал, что ему здесь сейчас совсем не место, однако уходить он никуда не собирался.

— В таком случае ты глупая и легкомысленная, — холодно сказал Драко. — И лживая.

У Рона с Симусом был такой вид, словно они сейчас кого-нибудь убьют. Гермиона нахмурилась.

— Драко, не надо все усложнять и упрямиться. Это важно.

Драко скрестил руки на груди.

— Или отсюда уходит этот лепреконский мальчик, или я.

Гарри кашлянул.

— Слушай, Симус…

— Ладно-ладно. Я не хочу создавать проблему. Я пошел, — он наклонился и демонстративно поцеловал Джинни в щеку. — Увидимся.

Гермиона закатила глаза:

— Ну, если эта детская показуха закончилась…

— Она никогда не закончится, — криво улыбнулся ей Драко.

Она тряхнула головой:

— Прекрасно. Пошли в библиотеку.

* * *

— Итак, есть четыре Благородных предмета, — начала Гермиона. — Они очень древние. Есть кинжал. Ножны. Зеркало, что украдено, — оно на фотографии. И чаша, — вздохнув, она оторвалась от пергамента, который читала. — И всех их в своих сновидения Драко видел у Вольдеморта. Кроме чаши.

Они сидели вокруг круглого библиотечного стола — Джинни, Рон, Гарри и Драко рядом с Гермионой, разложившей перед собой на столе книгу и пергаменты, на носу у нее были очки для чтения в серебряной оправе. Она говорила уже долго, и ее голос начал чуть скрипеть.

— Каждый из этих предметов обладает огромной магической силой. Это изначальная магия, которую вряд ли используют в наше время, однако во времена Николаса Фламеля она была весьма популярна. Каждый объект соответствует одному элементу, ну, — тут же добавила она, увидев, что на нее все уставились, — это неважно. Важно то, что эти четыре предмета являются как бы четырьмя частями головоломки, и чтобы осуществлять магические действия, выполнить ритуал, их надо собрать вместе.

Гарри кашлянул:

— Что-то мне не нравится, как это звучит. Что еще за ритуал?

Гермиона покусала губу.

— Объекты и были созданы для того, чтобы облегчить выполнение этого ритуала. Просто так это и называется: Ритуал, для его выполнения необходимо пять человек — четверо для работы с предметами, а пятый… — Гермиона наморщила нос, — чтобы дать его или ее кровь. Совершенно непонятно, что там происходит дальше, видимо описание находится в четырех книгах, из которых сейчас уцелела только одна. Однако результат этих действий известен. Если все сделано правильно, на поверхности зеркала появляется изображение. Тетраграмматон.

Глаза Драко расширились. Остальные не понимали, о чем идет речь.

— Я думал, это миф, — пробормотал Драко.

— О, так Драко в курсе, — произнес Рон. — Даю голову на отсечение, в таком случае это какая-нибудь пакость.

Драко зевнул.

— Ты забыл назвать меня Малфоем, — напомнил он. — Докатился, Уизли…

— Тетраграмматон, — решительно продолжила Гермиона, — это слово. Одно слово. Однако его произнесение приводит к тому, что ты получаешь власть над всем живым: над людьми и животными, над жизнью и смертью. Именно поэтому Вольдеморту понадобилось зеркало и, я уверена, ему нужна и чаша. Это единственный предмет, который не видел Драко — ну, так или иначе, я уже все выяснила. Она находится в Стоунхендже, в музее. В разделе Древностей. Если он захочет исполнить Ритуал, он добудет ее. Но нам нельзя допустить, чтобы это произошло…

Рон и Джинни выглядели совершенно потрясенными. Гарри не чувствовал удивления, нет — просто усталость: что, снова? Опять конец света?

Драко сидел с покорным видом.

— Ну, и что по этому поводу мы будем делать?

— Не знаю, — поколебавшись, уронил Рон. — Мне все это кажется какой-то фантазией. Какие-то сны, какие-то фотографии, мифы… Может, ничего и нет на самом деле?

— Может, и нет, — согласилась Гермиона, однако я не думаю, что нам стоит идти на такой риск. Да, сейчас чаша, возможно, в безопасности в музейной витрине с сигнализацией. Но вот надолго ли?

Джинни беспокойно заерзала.

— А не думаешь, что стоит сходить к Дамблдору — возможно, у него мы могли бы получить ответ?

— Ага, только если вопрос звучит так: «Какая самая дурацкая вещь из всех, что можно сделать»? — бросил Драко.

Джинни бросила на него недовольный взгляд:

— Не понимаю, почему.

— Во-первых, нам будет сложно объяснить, как мы добрались до всех этих сведений, — начал быстро перечислять Драко. — Во-вторых, от этого вряд ли что-нибудь изменится. Ведь я определенно видел эти сны.

— Ну и где ты нашел всю эту информацию, — фыркнула Джинни. — Где ты нашел эту маггловскую газету, а, Драко?

Драко взглянул на Гермиону: та определенно не знала, о чем идет речь. Гарри дрогнул, когда серые глаза Драко обратились к нему и прищурились.

«… То есть ты так ничего и не рассказал Гермионе, где мы были?»

«… Нет… Я должен — но… я не смог, — Гарри сполз по своему стулу, поморщившись. — Не надо. Не сейчас».

Глаза Драко снова скользнули к Джинни, и он улыбнулся:

— Я ее нашел. В лазарете.

— Я так и думала, — кивнула Джинни, вовсе не убежденная, что дело было именно так.

Гермиона покашляла.

— Я согласна с Драко, — неожиданно произнесла она. — Дамблдор понимает, что есть вещи, о которых мы должны побеспокоиться сами. Иногда он не действует, но всегда знает, есть ли у нас в руках средства, с помощью которых мы сумеем справиться с проблемой. Понимаешь, о чем я? — обратила она к Гарри расширившиеся потемневшие глаза.

Она подумала о Хроновороте, о третьем курсе, о тонкой цепочке, накинутой на их шеи. Вспомнила, как решительна она была, передавая им с Роном кексы и сообщая, что в них вещество, которое свалит с ног тех парней.

— «Так вы хотите, чтобы план сработал, или нет?» — улыбнулся он. — Да, я помню.

По ее губам скользнула быстрая ответная улыбка, и она снова вернулась к столу:

— Думаю, то, что мы должны сделать, достаточно очевидно. Мне эта идея не нравится, и тем не менее…

Рон махнул рукой:

— Я не слежу за мыслью, говори точно, что точно мы должны сделать.

— Мы должны стащить чашу прежде, чем до нее доберется Темный Лорд, — словно что-то совершенно естественное произнесла Гермиона. — Мы должны ограбить музей.

Date: 2016-07-18; view: 229; Нарушение авторских прав