Я не верю в коллективный разум невежественных индивидуумов».

Лаврентий Берия потому и «вышел из доверия» у коллег по высшей государственной власти, что обладал по сравнению с ними просто разумом — без оглядки на ЦК.

Можно сказать и иначе: управленец Берия был более чем компетентен в вопросах управления обществом, а функционер Хрущев и ему подобные — нет. Я об этом уже говорил, но сейчас хотел бы выйти на вопрос с другой стороны, привлекая опыт развитого Запада.

В интеллектуальную сокровищницу человечества давно вошли открытые в Британии «Законы Паркинсона», гласящие, что: 1) чиновник множит подчиненных, но не соперников; 2) чиновники работают друг для друга.

Примерно в ту же эпоху в США был открыт «Закон Мэрфи» с множеством следствий и дополнений к нему. Основной же постулат выглядел так: «Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается», а одно из главных следствий: «Предоставленные самим себе дела имеют тенденцию ухудшаться».

Окончательную же завершенность наука анализа якобы шутливыми методами серьезных проблем управления обрела лишь после формулирования, опять-таки в США, «Принципа Питера» и создания наряду с «мэрфологией» «иерархологии». Принцип Питера сообщает нам: «В иерархии каждый индивидуум имеет тенденцию подниматься до своего уровня некомпетентности». Из этого следует, между прочим, что основную работу выполняет тот, кто еще не достиг своего уровня некомпетентности и, следовательно, в своей сфере компетентен.

К слову, Сталин к началу 1953 года, пожалуй, достиг своего уровня некомпетентности, и это проявилось как в том, что он поддался обманам Хрущева, так и в том, что он не подкрепил Берию статусом преемника. Хотя...

Хотя, если вспомнить санкционированную Сталиным «Тройку» во главе с ЛП, то нельзя исключать, что Сталин уже «дозревал» до такого решения — что дополнительно заставляло Хрущева и стоящие за его спиной силы торопиться.

Итак, Берия был компетентен. И даже — сверхкомпетентен! А что это означало? Питер пришел к следующему выводу:

«В большинстве иерархий сверхкомпетентностъ принимается за большее зло, нежели некомпетентность... Сверхкомпетентность нередко служит основой для увольнения, потому что она подрывает иерархию и тем самым наруша

em первую заповедь иерархического бытия: иерархия должна быть сохранена...

Еще один способ, каким организация может воспользоваться для защиты от разрушительного (для иерархии, а не для дела. — С.К.) влияния сверхкомпетентных, — это их изоляция».

Так вот, это сказано и о Лаврентии Берии. Дляего устранения у его коллег по власти было много причин, но далеко не последней из них была та, что в среде высшего руководства лишь Берия после смерти Сталина был достаточно компетентен и даже сверхкомпетентен для того, чтобы обеспечить прочные пути дальнейшего развития страны.

А что такое сверхкомпетентность государственного лидера? Это прежде всего умение подобрать на все ответственные посты в системе управления обществом, государством, экономикой компетентные и даже сверхкомпетентные (то есть предельно активные) кадры. Бездарям и карьеристам в такой системе места не нашлось бы! Так что Берия своей сверхкомпетентностью подрывал номенклатурную иерархию и подлежал, с ее точки зрения, «увольнению».

Номенклатура просто не могла не воспользоваться для защиты от разрушительного для нее влияния Берии иным способом, кроме «изоляции». Она им и воспользовалась, а смогла сделать это в том числе и потому, что ее возглавил в таких действиях системный антипод Берии — сверхнекомпетентный и невежественный, но энергичный Никита Хрущев.

КОМПЕТЕНТНЫМ решением в интересах развития социализма в СССР и его победы в глобальном масштабе была бы постепенная передача всей полноты власти от партии государству. То есть в политическом отношении — передача политической власти органам Советской власти, избираемым всем народом, а в экономическом и технологическом отношении — передача прав управления органам хозяйственной исполнительной власти, состоящим из научно-технических специалистов, и ответственным перед органами Советской власти.

Такое решение обеспечивало бы уже одержавшему вели-

кие победы Союзному Советскому Социалистическому государству прочную, устойчивую великую же будущность.

Такой страной руководили бы коммунисты, но коммунисты- специалисты! Коммунисты по убеждениям, а специалисты — по специальному образованию и профессиональному опыту.

Но что бы делал и кем бы был в таком, вышедшем на новый уровень развития, обществе невежественный и некомпетентный Никита Хрущев? Кто-то из Президиума ЦК КПСС в той или иной мере смог бы быть в такой, специалистами-коммунистами управляемой, стране хоть кем-то. Недаром же Маленков, почти закончивший в 20-е годы МВТУ, когда пал с высот власти, был директором ГЭС в Усть-Каменогорске, директором ТЭЦ в Экибастузе... А много занимавшийся самообразованием и прекрасно знавший экономику Каганович — управляющим трестом «Союзасбест» в Асбесте Свердловской области. У Кагановича был, к слову, особенно высокий потенциал компетентного хозяйственного руководителя общегосударственного масштаба.

Нашлось бы место Молотову, Ворошилову, Микояну... Даже — Булганину, не говоря о Сабурове и Первухине.

Но Хрущеву?

Кем мог бы стать он? Председателем колхоза? Нет! В новой гипотетической стране Берии кандидатов в председатели не привозили бы из райкома, а искали бы среди образованных агрономов или животноводов. И в такой стране вряд ли нашелся бы колхоз, который по своей воле взял бы себе в председатели Никиту. Он ведь — в отличие от Берии — не умел ничего! И ничего сам не знал.

Голову, говорят, имел неплохую? Так на Руси это не редкость. Тем более на Руси Советской, в Советском Союзе. К началу 50-х годов у нас хватало не просто неплохих, но и неплохо при этом образованных голов. Нет, в Советском Союзе образца Берии Хрущеву места не было бы.

Поэтому Хрущев и сделал все для того, чтобы убрать и политически дискредитировать как Сталина, так и Берию. Дискредитация Берии была организована настолько многослойно, что в августе 1953 года ценные агенты советской разведки на Западе получили задания выявить якобы нали-

чие его секретных связей с У.Черчиллем и английскими спецслужбами.

Такие задания Москвы выставляли Центр в глупом виде и отвлекали агентуру от действительно важных разведывательных задач, но так хрущевцы выставляли очередные ложные политические «маяки». Хрущев знал, конечно, что никаких связей у Берии не было и быть не могло, однако задания ставились. Зачем? Да чтобы показать — пусть не широким массам, а узкому кругу сотрудников спецслужб, что «мальчик»-то был, что с Берией действительно нечисто — ведь задачу ставит сам товарищ Хрущев. Такой акцией Хрущев одновременно и страховал свое руководящее реноме — мол, я не потому убрал Берию, что его ненавидел, а потому, что он оказался политически подозрителен по части ренегатства.

Возможно, у кого-то возникнет вопрос к автору: «А был ли Хрущев сознательным — типа Горбачева и Ельцина — ренегатом и политическим перерожденцем?» Что ж, мой ответ тут: «Не думаю...» В 1956 году, когда еще не «примкнувший к ним» Шепилов в качестве министра иностранных дел в Совете Безопасности ООН успешно завершил переговоры по Суэцкому каналу в пользу Египта, Хрущев направил в Нью-Йорк шифровку: «Перед самым отъездом дайте по мордам этим империалистам». Это ведь не для печати — это от искреннего неприятия «буржуев». Хотя, конечно, и не от большого ума.

Впрочем, даже у Хрущева хватило ума на одном из пленумов ЦК закончить свое выступление словами: «Что вы всё о Сталине да о Сталине! Да все мы вместе не стоим сталинского г...» Как видим, у Хрущева иногда прорезалось некое понимание своего исторического места — не то что у нынешних «влазтителей во власть», не стоящих даже хрущевского г... Но на большее Хрущева не хватало.

Помощница президента Рейгана Элизабет Доул однажды то ли в шутку, то ли всерьез заявила: «Президенту в его окружении не нужны мужчины и женщины, умеющие только поддакивать. Если президент говорит «нет», мы все говорим «нет».

Мадам Доул — уж не знаю, насколько сама это понимая — сформулировала жизненное кредо шкурников всех времен и всех народов при любом политическом строе. Так

вот, если Хрущев и ему подобные не поддакивали Сталину лишь в том случае, когда он говорил «нет», то Берия и ему подобные (не он один ведь был компетентным человеком в окружении Сталина) могли сказать на сталинское «нет» и «да» — потому, что могли компетентно обосновать свою позицию. А Сталин, находясь на верху иерархии, не терпел именно некомпетентности. А компетентность уважал, приветствовал и выдвигал. Потому выдвинул он и Берию.

ЕЩЕ в 1924 году, когда только начиналось серьезное противостояние компетентного Сталина и некомпетентного Троцкого, Сталин в работе «Основы ленинизма» определил ленинский стиль как сочетание русского размаха с американской деловитостью. И Берия очень точно подходил под это определение. Причем возможность жить в именно таком стиле была для него главным удовольствием и наградой. Ведь умеющему работать человеку работать прежде всего при-ят-но! Если, естественно, его работа адекватно оценивается. И пресловутый «трудоголизм» здесь ни при чем. Берия «трудоголиком» не был, но смысл жизни без всяких высоких слов видел в работе.

Ранее я цитировал одно из писем Берии Маленкову из бункера, предупредив читателя, что убрал из него некую фразу, которую приведу позднее. Сейчас время для этого пришло, и я привожу ее в контексте, выделив жирным шрифтом:

«Товарищи Первухин и Сабуров говорили, что у меня было привилегированное положение при жизни т-ща Сталина. Это же не верно, Георгий, ты это лучше других знаешь, знают это и другие члены Президиума. В действительности, когда я работал в Закавказье, а потом в Грузии, ЦК ВКП(б) и т. Сталин крепко поддерживали и помогали в работе. И работа шла хорошо, и лично я был в восторге...»

В восторге, уважаемый читатель!

Какое точное и характерное для человека дела слово! Да оно одно доказывает, что письма из бункера подлинные, что писал их Берия! Разве может холодный ремесленник-фальсификатор не то что знать, но даже догадываться о том, что можно быть в восторге от такой жизни, когда у тебя выше макушки дел, обязанностей и ответственности?

Не тогда, когда ты рыщешь по аукционам и покупаешь в личное обозрение Рубенса или Ренуара... Не тогда, когда плейбойствуешь на личной яхте с «королевами красоты»...

Не тогда, когда сумел сорвать «банк» в Монте-Карло, и не тогда, когда «тусуешься» на элитной «тусовке», а тогда, когда тебя в любое время дня и ночи лично товарищ Сталин может вызвать в кремлевский кабинет и сказать: «Лаврентий! Как ты смотришь на то, если мы тебе поручим...»

А ты, с волнением от новой большой и сложной задачи, предвкушая новую работу, с восторгом отвечаешь: «Берусь, товарищ Сталин! Все сделаем в срок!» И потом уходишь в ночь, которая уже скоро сменится утром... И это новое утро окрасит нежным светом стены древнего Кремля.

Нет, нынешним «шалунам из Куршевеля» и кремлевским любителям тенниса и горных лыж подобные ощущения недоступны! Это ведь не купишь ни за какие деньги! Это можно только заслужить!

Работой.

И работой не на себя, не «на дядю» (Сэма), не на «золотой клан», а на великую свободную державу, живущую во имя народа и создаваемую свободным народом.

Томас Эдисон однажды заявил:

«Единственное мое стремление — работать... Мне не нужны обычные утехи богачей. Мне не нужно ни лошадей, ни яхт, на все это у меня нет времени. Мне нужна мастерская».

Один толковый ученый как-то пошутил, определив современную науку как способ удовлетворения любопытства за счет государства. И в этой шутке есть доля истины.

Так вот, любой крупный — не только по положению, но и по личностному масштабу — политик, крупный государственный деятель в СССР Сталина имел почти безграничные возможности удовлетворять свою жажду делать дело! Если, конечно, умеешь делать его, а не имитировать.

Для такого политика «мастерской», где можно было бы работать над лучшей — более умной и интересной — жизнью для людей, становился весь Советский Союз! И лишь в Советском Союзе крупный от природы политик получал возможность работать с восторгом!

Как Берия.

Вот почему если бы он возглавил страну, то этот восторг созидания стал бы нервом всей общественной жизни России. Ведь компетентность лидера — великая вещь, особенно — применительно к России. Перефразируя Сталина, здесь уместно заявить: «Лидер решает все». Конечно, в том случае, если он — лидер, то есть делает то, что отвечает потребностям эпохи.

А потребностям эпохи отвечало полное раскрепощение инициативы и потенциала новых, преданных общему делу, социалистических профессионалов. И сделать это после Сталина мог бы только Л.П. Берия.

Вот что писал о Наполеоне академик Евгений Тарле более полувека назад:

«Перед ним были горы старорежимных обломков и масса новых... очень много начатого и неоконченного, начатого и брошенного, начатого и взятого назад; все было как бы в хаосе и брожении...

Бонапарт начал с организации новой власти... Правильно сказал о Наполеоне поэт Гете: для Наполеона власть была то же самое, что музыкальный инструмент для великого артиста. Он немедленно пустил в ход этот инструмент, едва только успел завладеть им».

Берия не был подвержен комплексу «бонапартизма», но некую аналогию тут провести можно. Как только «инструмент» власти выпал из рук великого властителя, Берия поднял этот «инструмент», надеясь, что товарищи по «оркестру» признают если не формальное, то — неформальное право ЛП на ведущую партию. Он ведь имел на это право как никто другой!

Бывший долголетний заместитель начальника 9-го управления КГБ СССР, обеспечивавшего безопасность высшего руководства страны, генерал-майор Докучаев вспоминал, что в частных беседах государственный секретарь США Генри Киссинджер признавался: ему непонятны три момента в истории Советского Союза: первое — как он смог победить фашизм; второе — как он смог так быстро создать атомную бомбу; и третье — как он смог вывести Гагарина в космос.

Все это напоминает недоумение Главного Буржуина в

гайдаровской сказке о Мальчише-Кибальчише: «Отчего, Мальчиш, бились с Красной Армией Сорок Царей да Сорок Королей, бились, бились, да только сами разбились?»

«Военную тайну» державы «сдали» буржуинам на рубеже 80-х и 90-х годов наследники и преемники тех, кто в июле 1953 года «сдал» Лаврентия Берию, чтобы вскоре «сдать» и дело Сталина. Но это так, к слову! Сейчас я, помня о вопросе Киссинджера, хочу сказать вот о чем... Показательно то, что во всех трех узловых моментах в истории Советского Союза, вызвавших изумление государственного секретаря США, роль Берии была выдающейся! Его личный вклад оказался первостепенным и в дело обеспечения Победы, и в решение урановой проблемы, и в становление советской ракетной отрасли!

Я не хочу сказать, что именно Берии Советская Россия обязана своими тремя самыми выдающимися достижениями — их обеспечили новые люди новой эпохи. Однако то, что Берия находился на острие державной работы во всех трех случаях, — факт!

ЧТО думал он в те дни, когда сидел в бункере?

Что думал в первую ночь?

Во вторую?

В третью?

Его письма из бункера позволяют в какой-то мере ответить на этот вопрос так: «Он думал о многом, но в конечном счете он думал о делах державы, и думал о них потому, что давно не отделял себя от них».

Послесловие

КНИГА прокурора Сухомлинова начинается так: «Сколько раз мы слышим, да и сами произносим: «Упаси бог»... предупреждая собеседника о том, чтобы он не заподозрил нас в каком-то неблаговидном деле. Так вот, я тоже хочу сказать: «Не приведи господь», чтобы кто-то подумал, что я взялся за перо, дабы оправдать, обелить, реабилитировать, попросту говоря, отмыть от людской крови Лаврентия Берия... »

Я свою книгу заканчиваю. И сейчас, зная о Берии неизмеримо больше, чем знал о нем полгода назад, могу сказать, что взялся за перо прежде всего для того, чтобы понять — каким человеком был Берия. То, что он обладал талантом прекрасного, крупнейшего организатора, я, тридцать лет проработав в оружейном деле, знал давно. Но обладал ли он и талантом человека?

Так вот, сейчас, зная намного больше, чем знал, я заявляю, что написал эту книгу, дабы оправдать, обелить, реабилитировать и, попросту говоря, отмыть Лаврентия Павловича от залившей его грязи.

В мае 2000 года Главный военный прокурор генерал-полковник юстиции Демин обратился в Военную коллегию Верховного суда РФ с просьбой «признать Берия Лаврентия Павловича, Меркулова Всеволода Николаевича, Деканозова Владимира Георгиевича, Кобулова Богдана Захарьевича, Гоглидзе Сергея Арсеньевича, Мешика Павла Яковлевича и Влодзимирского Льва Емельяновича не подлежащими реабилитации».

И ровно через два года, 29 мая 2002 года, Военная коллегия вынесла определение, скрепленное подписями председа-

тельствующего А.Уколова и судей Ю.Пархомчука и А.Петроченкова. Приговор специального судебного присутствия от 23 декабря 1953 года в отношении Деканозова, Мешика и Влодзимирского изменялся, и их действия переквалифицировались так, что расстрелянные в 1953 году люди были в 2002 году осуждены к 25 годам лишения свободы.

Относительно же остальных Военная коллегия удовлетворила просьбу Демина и признала Берию Лаврентия Павловича, Меркулова Всеволода Николаевича, Кобулова Богдана Захарьевича, Гоглидзе Сергея Арсеньевича реабилитации не подлежащими.

Ну что ж... Такие фигуры, как Лаврентий Берия, осуждает и реабилитирует суд не людей, а суд истории... А он ЛП Берию рано или поздно реабилитирует! И я надеюсь, что моя книга послужит как делу будущей полной реабилитации Берии и его эпохи, так и делу обретения моими современниками и согражданами верного взгляда на великое прошлое своей Родины.

Лишь обретя верный взгляд на это прошлое, мы сможем обеспечить себе историческое будущее. Я понимаю, что написал сейчас нечто для многих банальное, но тут уж что поделать: дважды два равняется не пяти, а четырем, при всей банальности этой истины.

Я намеренно в своем исследовании не избегал публицистичности, и вот почему... Как публицист, не имеющий глубоких знаний об оцениваемой им эпохе, не способен ни на что, кроме малоубедительной выспренней болтовни, так и историк, пытающийся «академичностью» задрапировать свою гражданскую несостоятельность, боящийся элемента публицистичности в своей работе, не способен дать подлинной научной картины эпохи. Ведь каждую эпоху создают живые люди, в ней действующие или... Или, увы, бездействующие.

Надо сказать в завершение и то, что только за последние пятнадцать лет о Берии написаны десятки книг, журнальных и газетных статей. И для полного критического анализа даже того, что имелось в моем распоряжении (а имелось, надо сказать, немало), понадобилась бы книга раза в два большая,

чем эта — и так уже не то чтоб маленькая. Поэтому фактически за пределами моего анализа оказались и многие документы той эпохи об участии Берии в организации послевоенной экономики, и пасквили, как, скажем, «Красный закат» Валерия Болдина, и антибериевские измышления американца Гаррисона Солсбери в его книге «900 дней. Блокада Ленинграда», и воспоминания Лариной-Бухариной, и книги Эми Найт, Бориса Соколова «Берия. Судьба всесильного (н-да! — С.К.) наркома», и ряд других книг, и ряд «интернетских оценок» Берии, например, Петром Вагнером и Рудольфом Пихоей. Не смог я уделить должного внимания корректной трактовке личности Лаврентия Павловича Александром Бушковым или линии «Берия — немецкие специалисты-атомщики»... Да и ту же книгу А. Сухомлинова можно было разобрать подробнее, благо ее анализ — вопреки намерениям ее автора — полезен именно с позиций реабилитации Берии...

Но об одном исследовании, мной еще не упомянутом (и, к сожалению, известном мне пока лишь по обложке), не сказать нельзя. Еще в 1998 году в издательстве «Русич.Олимп» вышла книга Н.Рубина «Лаврентий Берия. Миф и реальность». В Интернете она аннотирована так:

«Эта книга — увлекательное историческое исследование, посвященное личности печально знаменитого Лаврентия Берии. Реконструируя события, опираясь на документы и свидетельства современников, автор утверждает, что Л. Берия вовсе не был тем жестоким и кровавым палачом, каким традиционно принято его считать вот уже многие годы. Автор видит в фигуре Л. Берии одного из наиболее талантливых и прозорливых деятелей сталинской эпохи, а преступления, которые ему приписывают, считает во многом выдумкой его соперников в борьбе за власть (за которую лично Берия, впрочем, не боролся. — С.К.). Сопоставляя традиционные обвинения против Берии с реальными фактами его жизни, автор показывает, как и почему возникло каждое из этих обвинений, предоставляя читателям решать самим, насколько убедительна его версия».

Как видим, кто бы ни взялся за объективный анализ Берии, он сразу отходит от традиционных клише. Что же до последней фразы приведенной выше аннотации, то читатель ведь всегда — не нуждаясь в позволении автора — сам выносит свое суждение об его работе. Вынесет он его и относительно моих усилий, но это уже другой разговор. Я их предпринял, и этого мне довольно...

Но кое-что мне, пожалуй, сказать еще надо.

ИЗВЕСТНЫЙ писатель Александр Бушков задался вопросом: «Должно же быть какое-то объяснение тому, что Берию, по сути, определили на то место, которое в большинстве религий занимает злой дух, демон, Сатана...»

И в одном этом вопросе — даже без ответа — больше ума и чувства, чем во всех писаниях «демократических» исследователей Берии.

Но каков же здесь ответ?

Собственно, не в последнем счете для того, чтобы читатель мог и сам ответить на такой вопрос, я написал эту книгу.

Но чтобы точный вопрос Александра Бушкова имел наиболее полный ответ, прикинем — какие фигуры новейшей истории России надо признать сегодня наиболее «знаковыми»?

Первая, безусловно, — Ленин.

Вторая — Сталин.

А третья ведь — Берия!

Что такое был Ленин в истории России?

К 1917 году только внешняя краткосрочная задолженность Российской империи равнялась трем довоенным бюджетам... К чему бы это привело после окончания Первой мировой войны?

«Россия, — писал в 30-е годы XX века американец Б. Хоппер, — вероятно, была бы заложена иностранным банкам». Да ведь так оно и было бы! Журнал англо-русских финансовых кругов «Россия» в мае 1918 года писал: «То, что мы наблюдаем в России, является началом великой борьбы за ее неизмеримые ресурсы сырья».

Схоже мыслила и «London financial news» в ноябре 1918 года: «События все более принимают характер, свидетельствующий о тенденции к установлению над Россией международного протектората по образу и подобию британского плана для Египта. Такой поворот событий сразу превратил бы русские ценные бумаги в сливки международного рынка».

Вот от чего увел Россию великий русский патриот Ульянов-Ленин. И он же дал народам России шанс на свободу и счастье.

Далее Россию и ее народы вел к свободе и величию Сталин. А что такое Сталин? Сталин — это задача «Догнать и перегнать!». Недаром в его время выпускались станки серии «ДиП». Но прежде всего Сталин — это задача формирования того нового человека, массовое появление которого должно было стать главным фактором победы социализма в России.

А Берия?

А БЕРИЯ — это вторая по величине после Сталина — фигура в эпопее построения социализма и превращения лапотной России в передовую мощную державу с огромным потенциалом развития. Да, не Молотов, не Каганович, не Орджоникидзе, а Берия!

Уже перед войной Берия в качестве заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР стал принимать на себя все более значительную часть конкретного руководства государственной работой. Война окончательно проявила его значение, даже формально поставив Лаврентия Павловича в 1944 году на второе место в структуре тогдашней высшей власти.

И тогда стало окончательно ясно, что чекистом, главой спецслужб Берия был по государственной необходимости, а вот организатором общегосударственной и экономической работы он был по призванию, по сути таланта.

Безвременно ушедший из жизни Алексей Васильевич Топтыгин так и не успел подержать в руках типографский экземпляр своей книги «Неизвестный Берия», изданной в 2002 году. Я весьма высоко ценю его труд — для воссоздания объективного исторического облика Берии Топтыгин

сделал немало. Однако сам он, пожалуй, в сути ЛП полностью не разобрался. Во всяком случае, в послесловии к своей книге Топтыгин вдруг начинает размышлять о судьбе и личности Берии в сопоставлении с судьбами и личностями... рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и «великого инквизитора» КПК и КНР Кан Шэна. А стоило ли вообще ставить вопрос так?

Топтыгин, правда, пишет:

«Кан Шэна нередко называют китайским Берия. Не знаю, насколько справедливо это сравнение (выделено мною. — С.К.). Берия, объективно говоря, не был героем в белых одеждах, но его заслуги перед государством, которому он верой и правдой служил на разных поприщах, безусловно не идут ни в какое сравнение ни с хладнокровным убийцей Г. Гиммлером, ни с кровожадным демагогом Кан Шэном».

Но однозначности оценки у Топтыгина, как видим, нет. А ведь любая попытка как-то сравнивать ЛП с Гиммлером и Кан Шэном объективно неправомерна сама по себе! Неправомерна уже потому, что невозможно представить себе преуспевающих Гиммлера или Кан Шэна вне поприща спецслужбы. А Берию не только можно представить — он, кроме своей действительно блестящей и имевшей огромное значение для государства деятельности в спецслужбах, внес выдающийся вклад в общее хозяйственное и государственное развитие страны. И его общегосударственные усилия оказались, несомненно, намного более значительными и значимыми, чем чисто чекистские, при всем несомненном масштабе последних!

Не сравнимы две мрачные фигуры германской и китайской истории с фигурой ЛП и чисто человечески. Тем не менее А.В. Топтыгин не отважился на полностью четкую позицию по отношению к своему герою, в предпоследнем абзаце послесловия лишь сообщив читателю, что «Лаврентий Павлович Берия был умным человеком, талантливым организатором и в добре, и в зле»...

Моя же позиция определена жестко: злые дела Берии, как и злые дела Сталина, существуют лишь в злостном и

злонамеренном мифотворчестве тех, для кого и вообще могучая, независимая, мировая, процветающая Российская держава — зло.

В 1917 году для будущего такой державы альтернативы не имел Ленин. Затем пришло время Сталина... Калинин в своем предсмертном письме, адресованном «В Политбюро товарищу Сталину» и написанном не позднее 3 июня 1946 года, констатировал:

«Болезнь и ожидание смерти не притупили моего интереса к судьбам нашей страны, в особенности на ближайшее будущее. Главным элементом ее обеспечения по моему глубокому убеждению является руководство т. Сталина».

Со дня смерти Ленина я твердо свою политику и поведение персонифицировал в лице т. Сталина. Не личные отношения или мотивы меня толкали к этому, а глубокое убеждение, что только он справится с трудностями как государственного, так и партийного порядка... Других претендентов я не считал серьезными...»

Вряд ли надо прибавлять что-то к этой констатации Калинина.

И так же как Сталин в период своей зрелости был безальтернативным лидером страны, который лишь один был способен вести ее к успехам, так и 54-летний Берия к 1953 году объективно был единственным из соратников Сталина, способным обеспечить полный успех делу Ленина — Сталина. То есть делу окончательного, никем и ничем не разрушимого расцвета России.

Вот для того, чтобы эта истина не могла обрести убедительности факта, Берия был уничтожен. Иначе прошел бы год, другой, и всем стало бы ясно: во главе страны должен быть Лаврентий Павлович.

А поскольку все, принявшие то или иное участие в уничтожении Берии, оказывались преступниками по отношению к существующему государственному строю, то есть оказывались государственными преступниками, то для того, чтобы скрыть это, Берию надо было представить в глазах совре-

менников и особенно потомков «рыцарем бесов», «ключом всех оков», «варваром, злодеем» и «палачом».

После физического уничтожения Берии надо было не медля ни дня, в реальном масштабе времени, начать процесс его полной демонизации. И лишь убедив как Россию образца 1953 года, так и будущие поколения, что Лаврентий Берия — «палач», «монстр», «исчадие ада», «вурдалак», «извращенец», «сексуальный маньяк», «садист», «растлитель», «Сатанаил», номенклатуре можно было рассчитывать на некие исторические лавры.

Да что там — «лавры»! Главное — теперь можно было быть спокойным, зная, что никто уже всерьез не потревожит свежими идеями и постоянными инициативами высшее партократическое болото, покрывающееся жирной ряской благополучия.

Причем Берию надо было не просто устранить как будоражащий фактор, как действующего высшего государственного лидера — для этого достаточно было бы проделать с ним то, что вскоре Хрущев проделал с «антипартийной группой» и «примкнувшим к ней» Шепиловым. Нет, Берию надо было вымарать из жизни полностью — чтобы впредь в корне пресечь у кого бы то ни было поползновения вести искреннюю, инициативную и деятельную, внутреннюю и внешнюю политику.

В политике Сталина были порой излишние жесткость и жестокость, в ней были порой серьезные ошибки (как, например, призыв сжигать леса в начале войны и т.п.), но в ней никогда не было лицемерия и фальши! А с приходом к власти Хрущева и хрущевцев эта фальшь на высших уровнях партийно-государственной власти все более усиливалась, став к временам Горбачева тотальной!

Однако все, что могла позволить себе постсталинская номенклатура по отношению к Сталину — это принизить его роль и величие, измарав его имя и дела в грязи XX съезда. Но даже «демократам» оказалась не под силу задача тотальной демонизации Сталина. Одна посмертная оценка Сталина Черчиллем портила им всю игру. Сэра Уинстона в «красно-коричневые» ведь не запишешь.

А вот с Берией этот «фокус» удался. И одно время казалось — навсегда.

И все же ветер истории — это ветер истории... Он способен смести с выдающихся фигур любые нагромождения грязи и мусора.

И сметает.

СТАЛИН сделал почти все, что ему положено было сделать. Он принял постцарскую Россию с сохой, а оставил ее с атомной бомбой. Точнее и короче Черчилля здесь не скажешь, умел все же сэр Уинстон слово найти.

Одного Сталин не сделал или не успел сделать — не оставил необъятной и богатой на таланты стране достойного своего преемника. Возможно, Сталин надеялся увидеть его в двуединой, так сказать, фигуре Кузнецова и Вознесенского, но оба они оказались из мелкотравчатой, увы, породы. Наедине друг с другом и с ближайшим своим окружением они мечтали не о том, как получше строить коммунизм в России, а о том, как они будут править Россией после Сталина.

Узнав об этом, Сталин испытал, как я понимаю, что-то вроде чувства Тараса Бульбы, узнавшего об измене Андрия. Сталин и поступил, как Тарас! Он их породил... Он их — как Тарас Андрия — и убил.

А компетентный-то преемник был рядом — Берия. Сталин этого не понял, а Берия без Сталина был обречен. И в итоге страна вверила свою судьбу ловкому, недалекому, беспринципному и невежественному интригану. И только ли ему — ведь «Никиту», как и любого другого, стоящего у высшей власти, «играло» окружение. Такое же некомпетентное, как и он, а в некоторой своей части — антисоветское и прозападное.

Задачей Берии как преемника Сталина должна была стать и стала бы задача постепенной, подкрепленной развитием масс, демократизации общества, задача развития всех творческих сил народа, задача предоставления в стране побеждающего социализма всей полноты прав не номенклатуре, а народу. Не функционерам, а профессионалам. Берия и уже его преемники должны были и могли упрочить и раз-

вить социализм, а не предать его, как Хрущев и его преемники.

Берия мог бы руководить все более усиливающимся и расцветающим Советским Союзом лет, скажем, до шестидесяти пяти — семидесяти, то есть мог бы встретить во главе страны пятидесятилетие Советской власти. И это была бы совершенно иная, отличная от реально состоявшейся, страна!

Думаю, у его Советского Союза не было бы во внешнем мире такого огромного количества «приживалов», которое развели Хрущев, а затем — Брежнев. Советский Союз Берии не отравлял бы свой государственный организм нефтедолларовыми инъекциями. В его Советском Союзе не смогла бы сформироваться «пятая колонна» горбачевцев и ельциноидов. И в его Советском Союзе любой нерадивый руководитель по Конституции отвечал бы за свою работу не перед бюро горкома, а перед трудовым коллективом, который и имел бы право такого нерадивого руководителя вернуть «в первобытное», не руководящее, состояние.

Короче, его Советский Союз уверенно вошел бы и в XXI век как решающий фактор мирового общественного процесса. И не только Россия имела бы совершенно иной облик и совершенно иное место в мире, но и сам мир имел бы совершенно иной вид!

Вот этого хрущевцы-партократы, горбачевцы, ельциноиды-«демократы», мировая плутократия и мировая аристократия Берии — пусть и по разным причинам — простить не могли ни при его жизни, ни тем более за гробом.

Не могли простить того, что он был способен вместе с народом довести Россию до такого уровня развития, когда судьба народа зависела бы уже не от кучки, мнящей себя «элитой», а от массового интеллектуально и духовно компетентного ядра общества. Когда руководящей и направляющей силой общества был бы не «коллективный разум ЦК», а общественный разум.

ЭТУ КНИГУ предваряла цитата из Карлейля: «Я не верю в коллективный разум невежественных индивидуумов». Что ж, я, автор этой книги, тоже в него не верю. Но задаю себе

и всем вопрос: «А можно ли верить в коллективный разум всесторонне развитых индивидуумов?»

Что до меня, то я уверенно отвечаю: «Да!»

И этот разум нам — России, миру — еще лишь предстоит обрести. Если, конечно, мы хотим жить на планете, а не умирать на ней в собственных духовных и материальных нечистотах.

Берия не был гениален — как Ленин, как Сталин. Он был всего лишь сверхкомпетентен. Кроме прочего, его погубило и это — в полном соответствии с принципом Питера. И еще его погубила наивная вера в доброе начало в людях, в коллегах. В его голове никак не могла уместиться мысль, что всего лишь из зависти, из «шкурности» можно возвести на товарища такую ЧУДОВИЩНУЮ напраслину и вонзить ему в спину кинжал.

За десятилетия все возрастающей и возрастающей власти изначально подлый и гнусный человек к пятидесяти годам окончательно превратился бы в законченного хама и черствого негодяя. А Берия в 1950 году, в ранге вице-премьера, члена Политбюро, главы Спецкомитета, в звании Маршала Советского Союза, наконец, мог, впервые в жизни увидев пухлощекого русского парня, простого сержанта, сразу же поинтересоваться — с чего это у него зубы болят?

Нет, уважаемые читатели, воля ваша, но такой человек не мог быть плохим человеком!

МОЯ книга закончена.

Я расстаюсь со своим героем и прощаюсь с читателем.

Осталась позади славная и громкая эпоха — бои, борьба, стройки, поражения и победы...

Жизнь...

Большая Жизнь Великой Страны.

Она вновь ожила в моих мыслях, легла на бумагу и так на ней и осталась. А мы с тобой, уважаемый читатель, остаемся один на один с гнусью уже не партократического, а олигархического режима, во сто крат более отвратительного и разрушительного, чем партократический. Остаемся один на один с гнусью режима уже не просто зажравшейся не-

компетентности —. как при Хрущеве, при Брежневе, при Андропове и Горбачеве, а с гнусью режима торжествующей сверхнекомпетентности.

Остаемся один на один?

Пока — да...

Но, может быть, пора бы как-то и объединяться? Объединяться, чтобы сообща формировать коллективный разум компетентных индивидуумов. И тогда мы поймем, что лишь верно оценивая сделанное предшественниками, мы сами становимся людьми, способными на собственные, обусловленные вызовами времени свершения.

28 мая —

00 часов 05 минут 29 октября 2007 года —

06 часов 31 минута 21 ноября 2007 года.

г. Кремлев («Арзамас-16»).

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора....................................................................................................... 5

Глава 1. Рассуждения о предмете книги,

о первоисточниках и кое о чем еще........................................................ 7

Глава 2. Передвижки на трибуне Мавзолея............................................... 16

Глава 3. Письмо из камеры......................................................................... 21

Глава 4. Начало биографии....................................................................... 36

Глава 5. Революция и Гражданская война.................................................. 40

Глава 6. Чекистское десятилетие.............................................................. 64

Глава 7. Переписка Сталина и Кагановича.............................................. 98

Глава 8. Партийный лидер Закавказья..................................................... 107

Глава 9. «Органы», пленумы, заговоры,

репрессии и выборы............................................................................. 131

Глава 10. Дела в стране, дела в Тбилиси................................................... 158

Глава 11. Почему был заменен Ежов....................................................... 170

Глава 12. НКВД образца 1939—1941 годов......................................... 201

Глава 13. Бутерброды для Туполева и жена для резидента... 258

Глава 14. Разведсводки для Сталина и автоматы

для пограничников............................................................................. 284

Глава 15. Накануне..................................................................................... 313

Глава 16. Война: рейтинг по «гамбургскому счету»............................. 344

Глава 17. Основатель атомной отрасли................................................. 450

Глава 18. Будни Спецкомитета и сплетни о них....................................... 500

Глава 19. Берия + Куксенко = «Беркут».................................................. 524

Глава 20. Резолюции Берии и письма Капицы......................................... 543

Глава 21. Лаврентий для Лаврентьева................................................... 577

Глава 22. Конец 40-х — начало 50-х... Страна на распутье.... 591

Глава 23. «Странная» смерть Сталина....................................................... 643

Глава 24. Сто двенадцать дней.................................................................. 650

Глава 25. Арест et caetera........................................................................... 697

Глава 26. Пленум ЦК без члена Президиума ЦК

и «следствие» без подследственного.................................................. 730

Глава 27. Торжество двоедушия и трагедия

сверхкомпетентности......................................................................... 770

Послесловие................................................................................................ 786

Сергей Кремлёв

Date: 2016-07-18; view: 209; Нарушение авторских прав