Сто двенадцать дней. 2 page

Ничего этого Берия не сделал, однако партократ Шепилов и после того, как был отставлен Хрущевым, гнул свое: «Крупная заслуга Хрущева в том, что по его инициативе был обезврежен Берия — страшный человек, руки которого в грязи и крови».

И понятно почему — Шепилов был личностью обаятель-

ной, но политически бесчестной. Берия же никого обаять не стремился, но честь имел. И поэтому они с Шепиловым были антиподами, а вот с Хрущевым Шепилов был «одной крови». Профессор Наумов писал, что после ареста Берии «чиновники больше не боялись ареста, который при Сталине был возможен для каждого из них в любую минуту. Партийно-советская номенклатура стала чувствовать себя свободнее и действовать более раскованно»...

Ответственность за истинность утверждения относительно угрозы ареста «в любую минуту» я возлагаю исключительно на В.Наумова, а вот насчет распустившей пояса номенклатуры я с ним полностью согласен, но с одним уточнением в отношении очень, увы, многих: «...более раскованно в удовлетворении своекорыстных интересов». Причем Наумов кое о чем проговорился, этого не заметив, а я внимание читателя на его промах обращу... Профессор Наумов сообщил, что стала чувствовать себя свободнее партийно-советская номенклатура, но ведь была же еще и номенклатура народнохозяйственная. И она-то после ареста Берии, наоборот, была осмелевшими малокомпетентными «партократами» зажата.

Нужен пример?

Пожалуйста! Причем это свидетельство человека, к Берии не расположенного, известного ракетчика Б.Е. Чертока. В своем капитальном труде «Ракеты и люди» он сообщает, что министр Устинов, занявшись ракетными делами, к 1949 году понял-де всю «несуразность» структуры ведущего НИИ отрасли — НИИ-88, но на реорганизацию не отважился, поскольку над ним стоял «всесильный» аппарат Оборонного отдела ЦК ВКП(б) во главе с Иваном Сербиным, имевшим прозвище «Иван Грозный».

Без санкции Сербина были невозможны никакие изменения, поощрения и т.п., причем Черток вспоминает, что не раз имел возможность лично убедиться: министры этого партократа «побаивались» и «никогда не рисковали» спорить с ним.

А вот в атомной и противовоздушной отраслях все было, по словам Чертока, принципиально иначе, и он даже с некой грустью сообщает, что там, где руководил Берия, все кадровые, например, решения принимал Ванников, согласовывая

их с Курчатовым и представляя на утверждение Берии. А «небольшой аппарат Спецкомитета №1» готовил проекты постановлений о назначениях, которые Берия давал на подпись Сталину.

Черток, зная «атомную» жизнь извне, точен не во всем, и уже «кадровые» резолюции Берии, приводимые в моей книге, показывают, что эту важнейшую сторону дела Берия на полный откуп никому не отдавал. Но в целом Черток ситуацию обрисовал верно. И коль так, спрашивается: стали ли руководители не парткомов заводов, институтов, конструкторских бюро оборонных отраслей, а их директора, главные инженеры и главные конструкторы «чувствовать себя свободнее и действовать более раскованно» после того, как «палача» Л.П. Берию сменил партократ Сербии?

Задавать такие вопросы «примкнувшему» сгоряча «к ним» Шепилову было бы напрасным трудом. Шепилов умер в 1995 году, и если бы он был личностью, а не политическим ничтожеством, он бы зубами вырвал у жизни право публично проклясть и Горбачева, и Ельцина, и капитализацию! Зубами, угрожая публичным самосожжением на Красной площади! А он до конца «обличал» Берию, хотя все горбачевцы и ельциноиды не стоили (и не стоят!) одного стеклышка из его разбитого пенсне...

ЗАТО «ЛП» БЕРИЯ был не только крупнейшей государственной фигурой, но и доброкачественным человеком! И вот очередной тому пример. Умер Сталин. «Ближняя», кунцевская дача осталась без хозяина, а точнее — без главного жильца (дача-то была государственной!). И, естественно, возник вопрос — как ей распорядиться? В сборнике «И примкнувший к ним Шепилов» кандидат исторических наук Александр Шефов сообщает:

«После смерти Сталина Берия, минуя секретарей ЦК КПСС, вынес решение, по которому охрана дачи была разогнана (? — С.К.), а их функции были переданы вахтерам из МВД (вообще-то, с марта 53-го года сотрудники всех спецслужб стали сотрудниками объединенного МВД. — С.К.). В мае дача была отдана министерству

здравоохранения СССР для размещения там детского санатория».

Каков стиль у А. Шефова! «Минуя секретарей ЦК», «охрана разогнана»...

Да уж, в отличие от нынешних «свободных россиян», Лаврентий Берия за коллективную безответственность не прятался. И не стал тратить народные деньги и силы опытных оперативников на охрану воздуха. Это ведь когда на даче жил глава государства, она являлась объектом особой важности и там требовалась чекистская рота охраны. А теперь можно было обойтись и «вахтерами».

Причем Шефов умудрился как бы укорить Берию даже тем, что дачу хотели отдать детишкам, потому что дальше он сообщает:

«После ареста Берии вновь встал вопрос о даче «Ближняя», и ее решили передать в ведение Центрального музея В.И. Ленина на правах филиала, чтобы создать там музей И.В. Сталина».

Намек понятен — «обезвредивший» «изверга» Хрущев Сталина почтил, а вот «изверг» Берия памяти вождя не чтил. Значит, он его и укокошил. «Логика», достойная Элизы Дулитл, еще не образованной профессором Хиггинсом.

А ведь факт-то Шефова — в пользу Берии, уважаемый читатель! Не так ли? С одной стороны, что это за музей Сталина на дальней окраине столицы? С другой стороны, для детского санатория очень подходит. Да и память Сталина так была почтена бы наилучшим и самым человечным образом.

Сегодня кое-кто из либералов претендует на «объективный» подход к «феномену Берии». Скажем, Олег Хлевнюк, главный редактор журнала «Горбачев-фонда» «Свободная мысль», в №2 за 1995 год этого журнала опубликовал статью «Берия: пределы исторической «реабилитации». Я к ней еще вернусь, однако название говорит само за себя.

И такие вот Хлевнюки и Наумовы склонны сейчас рассматривать Берию как «прагматика», якобы стремившегося к деполитизации и деидеологизации советского общества. Это, конечно, чепуха!

Берия был убежденным большевиком... Как часто, рассу-

ждая о природе большевистской партии, сегодня видят в ней партию исключительно разрушителей старого мира. Даже Елена Прудникова убеждена: «В нее собирались оппозиционеры-экстремалы, борцы с режимом, то есть по психологическому типу разрушители, созидателей там было крайне мало»...

Увы, это не более чем заблуждение, умело сформированное в последние пятнадцать лет... А ведь партийный гимн «Интернационал» сообщал: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем...»

Это «затем» из виду и упускают, а дальше-то идет: «...мы наш, мы новый мир построим»! Так что уж, пардон, партия большевиков была партией строителей, почему ее идеи и привлекли строителя по натуре Берию сразу после падения самодержавия.

Перед Февралем 1917 года в партии большевиков было до 60—80 тысяч членов, и большинство из них не было ни профессиональными революционерами, ни «экстремалами», зато в этой партии было много сознательных и развитых рабочих. Собственно, весь интеллектуальный, так сказать, цвет рабочего класса России был к 1917 году большевизирован.

А относительно целей большевиков я сошлюсь на мнение уже однажды мной цитированного Лорена Р. Грэхэма, профессора Массачусетского технологического института. Он в 1987 году писал, что первоначальное обещание русской революции для тех, кто ее поддерживал, заключалось в рациональном руководстве обществом и что большевики рассматривали революцию 1917 года как решающий прорыв в сторону социальных преобразований, являющихся ключом к прогрессу. Как видим, тут речь исключительно о созидании, да еще и небывало масштабном. Ни один капиталистический концерн не мог бы дать Берии возможностей созидания того масштаба, какой он обрел на службе Советской России! Недаром он в разговоре с управляющим делами Совмина Помазневым гордо заметил о высотном здании Московского университета, что «это здание равно капиталам Дюпона и других американских миллиардеров».

И это прямо перекликается со строчкой Владимира Маяковского: «У советских — собственная гордость! На буржу-

ев смотрим свысока».,. Угу! С высоты МГУ имени Михайлы Ломоносова!

Нет, Берия был убежденным большевиком. Но, будучи человеком умным и деловым, он понимал, что:

1) общество идейно сильно не тогда, когда носит на демонстрациях портреты «вождей», а когда эти вожди «живьем» живут во имя тех идей, которые провозглашают, то есть не раскатывают по горным курортам и не гоношат деньгу, а постоянно заняты проблемами развития общества;

2) крепость политической системы в режиме ее нормального, а не экстремального, функционирования определяется уровнем оптимизации ее экономической основы и уровнем научно-технического и технологического развития производительной сферы как базы для роста благосостояния народа;

3) многонациональное государство едино тогда, когда политика центрального правительства реально выбивает у националистов почву для любых их пропагандистских усилий.

В этом смысле Берия действительно был прагматиком и в этом направлении начал действовать сразу после смерти Сталина. Его инициативы впечатляли как своим потенциалом, так и охватом всех, по сути, сторон жизни общества.

Он имел конкретные предложения в сфере: а) государственного управления, б) экономики, в) оборонной политики, г) внутренней общегосударственной и национальной политики, д) внешней политики.

В СФЕРЕ государственного управления он брал четкий курс на перенос центра управления экономической и хозяйственной деятельностью, включая масштабные оборонные проекты, из ЦК в Совет министров. Собственно, вся наиболее перспективная оборонная работа и так велась в рамках деятельности Спецкомитета при Совмине СССР, но остальное...

Разные взгляды на приоритеты власти проявились уже на похоронах Сталина. Тогда на Мавзолее выступали трое: Маленков, Берия и Молотов. Все три речи были достаточно

схожи весьма бесцветной официозностью — особых страстей и ярких мест в них не было.

Однако Маленков раз за разом употреблял формулу «Коммунистическая партия и Советское правительство», Молотов также подчеркнуто пользовался формулой «Советское государство», партию практически не помянув, а Берия еще более настойчиво говорил о «Советском правительстве», не отказывая, впрочем, партии в праве быть «ведущей силой советского общества».

Ведущая — не руководящая и направляющая. И упор Берии на Советское правительство был достаточно красноречив. Причем это было как раз то, к чему вел и Сталин. Он ведь еще при жизни Жданова в ответ на замечание последнего о том, что давно не проводился съезд партии, сказал примерно следующее: «Что партия... Партия превратилась в собрание аллилуйщиков». И тогда же Сталин признал, что война доказала: антисоветских элементов в советском обществе было меньше, чем «нам докладывали»... И тогда же Сталин предложил: «Надо покаяться» — перед народом, естественно.

Ответом ему было молчание, поддержали его только Жданов и Вознесенский (последнему это ничего не стоило, он репрессии не организовывал). Впрочем, если Сталина поддержал и Берия, то это в позднейшие воспоминания — даже изустные — попасть не могло.

Публично покаяться можно было лишь при живом Сталине — это прибавило бы уважения и авторитета в народе как ему, так и партии. Каяться же после его смерти означало бы косвенно подрывать этот авторитет. Хрущев так позднее и сделал, не покаявшись, конечно, а все свалив на «тирана» Сталина, но что с партократа можно взять, кроме двуличия и фальсификаций?

Берия предпочитал исправлять перекосы и ошибки делом. Однако политическая реформа организации жизни общества являлась непростой перспективной задачей. А вот в сфере экономики новые инициативы Берии проявились сразу же и вполне внятно. Он всегда мыслил масштабно, его управленческие решения то и дело «стоили» миллионы, десятки, сотни миллионов рублей. С другой же стороны, он всегда требовал расходовать не больше, чем нужно. И особенно

ярко эта его черта проявилась уже через шесть дней после назначения первым заместителем предсовмина.

21 марта 1953 года Берия направляет в Президиум Совмина СССР записку с предложениями о прекращении строительства или ликвидации 20 крупных объектов, строительство которых «в ближайшее время не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства». Объяснялось все тем, что Сталин с начала 50-х годов поддался определенной гигантомании, и это сказалось в разработке ряда амбициозных проектов. Например, в сентябре 1950 года было принято Постановление Совмина о строительстве Главного канала Амударья — Красноводск, об орошении и обводнении земель южных районов Прикаспийской равнины Западной Туркмении, низовьев Амударьи и западной части пустыни Каракум.

Вначале стоимость Большого Туркменского канала оценивалась в несколько миллиардов рублей, но потом выяснилось, что реально необходимо будет затратить тридцать миллиардов. Имея в виду проекты типа Главного Туркменского канала, Берия писал:

«Прекращение или ликвидация некоторых объектов строительства целесообразна также вследствие того, что эти стройки требуют значительного количества металла, строительных и других технических материалов, оборудования, а также рабочей силы... Считаю необходимым прекратить или полностью ликвидировать строительство... общей сметной стоимостью 49,2 млрд. рублей...»

Это — и самотечный канал Волга—Урал, и железнодорожный тоннель под Татарским проливом с материка на Сахалин, и железная дорога Чун—Салехард—Игарка, и Кировский химический завод...

Причем экономические предложения Берия увязывает с внутриполитическими. И какими! 17 марта он в записке в Совмин предлагает:

«...передать из МВД в ведение других министерств главные производственно-хозяйственные управления, строительные управления, промышленные предприятия со всеми входящими в их состав промышленными и строительными подразделениями, служебными помещениями, подсобными хозяйствами, научно-исследователь-

скими и проектными учреждениями, с материальными ресурсами...»

«Другие министерства» — это министерства металлургической промышленности, угольной промышленности, электростанций и электропромышленности, промышленности строительных материалов, нефтяной промышленности, химической промышленности, путей сообщения, морского и речного флота, лесной и целлюлозно-бумажной промышленности, сельского хозяйства и заготовок.

А среди передаваемых в отраслевые министерства организаций и предприятий: Главное управление золото-платиновой промышленности, Норильский комбинат цветных и редких металлов, Сталинградгидростой, Куйбышевгидрострой, янтарный комбинат в Калининградской области... И прочая, и прочая, и прочая...

Похоже это на действия властолюбца и себялюбца, мечтающего (как в облыжном пасквиле Л. Млечина) загнать в ГУЛАГ всю страну?

Министры Тевосян, Засядько, Первухин, Юдин, Байбаков, Тихомиров, Бещев, Шашков, Орлов, Козлов получают в свои ведомства новые огромные ценности, кадры, ресурсы, но... Но и новую ответственность — тоже... В том числе и ответственность за выполнение тех плановых народнохозяйственных заданий 1953 года, за которые отвечало МВД.

И радовало это не всех.

Историк Юрий Жуков в книге «Сталин: тайны власти» в подобных реформах Берии видит, впрочем, некое хитрое двойное дно — мол, Берия просто избавлялся от «ненужных ему забот и ответственности». Что ж... Кто-то видит в луже звезды, а кто-то — лишь мутную воду.

А министр внутренних дел Берия отказывается и от ГУЛАГа — его в свое ведение получает министр юстиции Горшенин. 28 марта 1953 года по предложению МВД принимается Постановление Совета министров СССР «О передаче из Министерства внутренних дел СССР в Министерство юстиции СССР исправительно-трудовых лагерей и колоний». За МВД остаются лишь особые лагеря и тюрьмы, где содержались «особо опасные государственные преступники, осужденные к лишению свободы: шпионы, диверсанты, терро-

ристы, троцкисты, правые, меньшевики, эсеры, анархисты, националисты, белоэмигранты...»

Уважаемый читатель! Как много написано о «садисте» Берии, упивающемся всевластием в «рабской империи ГУЛАГа». В «материалах» «следствия» по «делу Берии» имеется якобы признание Сергея Гоглидзе о том, что Берия якобы «давал указания бить арестованных перед расстрелом»! И что остается и от этой лжи после такого шага Берии?

А ведь Лаврентий Павлович инициировал и добился также принятия постановления Совмина «Об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей»! 13 мая он подает объемную записку в Президиум ЦК КПСС, где, кроме прочего, говорилось:

«т. Маленкову Г.М.<...>

В настоящее время в Советском Союзе паспортные ограничения распространяются на 340 режимных городов, местностей, железнодорожных узлов, а также на пограничную зону вдоль всей границы страны шириной от 15 до 200 километров...

Таким образом, если взглянуть на карту СССР, то можно видеть, что вся страна пестрит режимными городами и различными запретными зонами, где запрещено проживать гражданам, имеющим судимость и отбывшим наказание.

При существующем положении граждане, отбывшие наказание в местах заключения или ссылки и искупившие тем самым свою вину перед обществом, продолжают испытывать лишения и обречены на мытарство...»

Если привести этот текст без сообщения авторства, то записной «демократ» скорее всего определит его как «самиздат» того времени, обличающий «опричника» Берию. А это — записка министра внутренних дел СССР т. Л.П. Берии в высший партийный «ареопаг».

И 20 мая 1953 года на заседании Президиума ЦК КПСС было принято постановление, которым утверждался проект Постановления Совмина СССР, разработанный Берией и снимающий паспортные ограничения.

И это — «монстр», «садист», «выродок», «вурдалак», «дьявол»?

Причем после того, как «еще теснее сплотившиеся вокруг Центрального Комитета КПСС» бывшие соратники Берии расправились с ним, 21 января 1954 года постановлением Совмина СССР весь ГУЛАГ из Минюста СССР был передан обратно в МВД СССР. Однако «руки в крови по локоть» наше все более сходящее с ума, добравшееся до «отметки» в триста тысяч ежегодных насильственных смертей общество по сей день числит за Лаврентием Павловичем.

Но Берия не только знал цену человеческой крови и поэтому всегда стремился обойтись минимумом ее тогда, когда обойтись без нее не получалось. Берия был экономен и в расходовании материальных ценностей державы. Он органически не терпел расточительности, и после того, как наиболее необходимые расходы по Атомному проекту, включая разработку термоядерного оружия, были произведены, он стал требовать от руководителей ядерного оружейного комплекса заняться экономией.

В период «бури и натиска» атомщикам давали средства и материалы в тех размерах, в каких они их запрашивали. Одно время страна сидела без медицинских градусников — ртуть понадобилась Атомному проекту. Теперь Берия требовал укладываться в сметы. И это ему тоже (!!!) поставит в вину на «антибериевском» пленуме не кто иной, как Завенягин! А «демократы» и «россиянские» «исследователи механизмов политической власти в СССР» объясняют — вслед за участниками «антибериевского» пленума — такую активность Берии исключительно желанием создать себе дешевую популярность и облегчить захват власти.

И при этом те же «демократы» обличают непомерные аппетиты советского военно-промышленного комплекса. А ведь так и не внедренный в его деятельность принцип «денежка счет любит» хотел привить ВПК Лаврентий Павлович!

ПОСЛЕДНЕЙ крупной, вполне системно разработанной, но так и не реализованной идеей Берии стало намерение реорганизовать МВД.

После того как Лаврентий Павлович был арестован, «оби-

женный» и пониженный им до поста начальника областного управления МВД по Львовской области генерал Строкач обвинял ЛП в том, что он-де на одном из совещаний после своего возвращения в МВД сказал, обращаясь к Мешику: «Нам нужны хорошие работники, чекисты, а не такие люди, которые только с трибун умеют болтать: «Ленин—Сталин».

Типичный партократ Игнатьев подобными «работниками» наводнил и центральный, и периферийный аппараты МВД. И теперь Берия чистил «игнатьевские» «конюшни». Скажем, ему позднее ставили в вину массовый отзыв из-за границы легальных резидентов внешней разведки. Но очень многие из них не знали не то что языка страны пребывания, но вообще ни одного иностранного языка!

Да, менять надо было многое и многих.

Проект «Положения о Министерстве внутренних дел СССР» помогал разрабатывать министру генерал Борис Обручников. Это был многолетний заместитель глав спецслужб по кадрам (с 1941 по 1952 год и с 12.03.53 г. по 03.07.53 г. в МВД и с 05.07.52 г. по март 1953 года в МГБ).

3 июля 1953 года — как кадровый (в обоих смыслах) сотрудник Берии — Обручников лишится своего поста, а 5 марта 1954 года, в день годовщины гибели Сталина, его уволят в 49 лет из МВД «по фактам дискредитации органов ГБ» (в 1955 году лишат и звания «генерал-лейтенант»). После ареста Берии Обручников отступился от него, но дело знал, и поэтому итоговый проект реорганизации МВД был проработан тщательно.

И — впечатлял.

Избавившись от производственной деятельности, МВД, по замыслу Берии, должно было стать эффективно функционирующим комплексным силовым ведомством по охране государственной и общественной безопасности, охране государственных границ СССР, охране общественного порядка, борьбе с уголовной преступностью, с сохранением обязанностей по противопожарной безопасности, регистрации актов гражданского состояния, государственному геодезическому контролю, и т.п, включая «выполнение специальных заданий правительства СССР».

Перечень всех задач МВД занял почти весь русский алфавит от буквы «а» до буквы «ф», причем не была забыта

задача «подбора, подготовки и переподготовки оперативных кадров, воспитания всего личного состава Министерства в духе беззаветной преданности делу партии Ленина—Сталина, честности, правдивости и высокой дисциплинированности»...

Такое МВД могло бы при своем естественном развитии стать структурой, очень эффективно служащей интересам общества, чем-то вроде так и не ставшего серьезной силой Рабкрина, о деятельной работе которого мечтал Ленин. Серго Берия редко можно рассматривать как источник достоверной информации, но я верю ему тогда, когда он утверждает, что его отец «как специалист... считал, что МВД должно... информировать министерства и ведомства, помогать им в решении тех или иных конкретных вопросов».

Серго Берия пишет:

«Располагая колоссальными возможностями, МВД республик могли стать аналитическими органами и работать в интересах народного хозяйства. Партийный аппарат, который всегда все знал, никогда не давал полной картины происходящего. А МВД такой объективный анализ был по силам.

— Не с пистолетом надо гоняться, а головой думать, — говорил отец».

Это очень похоже на правду, потому что — разумно. Однако самое первое лживое официальное обвинение, которое было высказано в адрес Берии, — это «попытка поставить МВД над партией».

Причем то, что партия ставила себя над народом, в глазах обвинителей Берии преступлением не являлось. А именно это происходило все чаще. Избрание специалиста освобожденным партийным секретарем все чаще воспринималось им и окружающими не как новый уровень обязанностей, а как новый уровень прав — в лучшем случае. А в худшем (и все более частом случае) — новый уровень привилегий.

Для подобного «партийного» секретаря и его аппарата честная информация «наверх» о недостатках и провалах была невозможной. А для кого такая информация не только была прямой обязанностью, но и не грозила неприятностями? Конечно, для местных «органов». При этом сам факт

такой информации публичной огласки не получал — что тоже было важно.

Берия не ценил болтунов из ЦК, но это не значит, что он не понимал значения партии и роли ее Центрального Комитета. Лживость обвинения Берии в игнорировании ЦК видна уже из того, что информацию о положении в Литве, Белоруссии, на Западной Украине, которую по его поручению собрали и предоставили ему местные чекисты, Берия тут же доложил Президиуму ЦК! И по всем трем «национальным» запискам были приняты постановления партийного органа — мы это вскоре увидим.

Но после ареста Берии его записки были изъяты из протоколов Президиума ЦК! Победившей партии партократов не нужны были ни «аналитическое» МВД Берии, ни сам Л.П. Берия.

Микоян на июльском пленуме обвинит Берию во всех грехах, начиная с двурушничества в мусаватском Баку (хотя Микоян знал, что это не так). Однако Микоян же невольно сообщил интересную вещь (привожу по неправленой стенограмме его речи):

«Когда он (Берия. — С.К.) выступил на Красной площади над гробом товарища Сталина, то после его речи я сказал: в твоей речи есть место, чтобы гарантировать каждому гражданину права и свободы, предусмотренные Конституцией. Это в речи простого оратора не пустая фраза, а в речи министра внутренних дел — это программа действий, ты должен ее выполнять. Он мне ответил: я и выполню ее...»

ЛП действительно сделал такое заявление с самой высокой публичной трибуны державы. И действительно начал обещанное исполнять!

Хрущев в начале июля 1953 года обвинит Берию в разделении наркоматов внутренних дел и государственной безопасности перед войной — мол, ясно, что надо иметь одно министерство. А сам уже 10 февраля 1954 года выделит из МВД отдельный Комитет государственной безопасности при Совмине СССР. И случайно ли Указ Президиума Верховного Совета об организации КГБ был помечен 13 марта 1954 года?

Но почему же идеи Берии, его записки, предложения не отвергались? Что, Маленков, Молотов, Хрущев, Президиум ЦК и Совмин боялись его? Нет, конечно! Просто эти записки были настолько точны, что от них оказывалось невозможно отмахнуться. По крайней мере до тех пор, пока автор предложений был рядом, в высшем руководстве.

Причем Берия не игнорировал ЦК КПСС в тех случаях, когда официально, по существующему положению, требовалась санкция ЦК. Так было, например, в деле кадровых назначений в МВД — Хрущев на пленуме ЦК в июле 1953 года оболгал его и в этом. Не говоря уже о том, что без согласия ЦК никакие назначения не могли бы состояться, Берия на следующий день (!) после своего последнего прихода в МВД направляет записку секретарю ЦК Хрущеву:

«В связи с объединением органов бывшего МГБ и МВД прошу утвердить министрами внутренних дел республик, начальниками краевых и областных управлений МВД (далее следует перечисление фамилий и должностей. — С.К.).

В дальнейшем может оказаться необходимым сделать некоторые изменения в этом составе, независимо от этого представляемых товарищей необходимо утвердить.

Л. Берия».

Список вновь назначаемых включает сотни фамилий, но приходится его утверждать — Игнатьев сильно засорил МГБ партийными функционерами, а теперь в руководство спецслужбы Берия возвращал кадровых чекистов, ранее отодвинутых на вторые и третьи роли. И, соответственно, изгонял некомпетентных работников. Так, Берия немедленно избавился от типичного «партократа» Епишева (он потом, возглавляя с 1962 по 1985 год Главное политическое управление Советской Армии, окарикатурит всю политическую работу в Вооруженных силах), взятого Игнатьевым в замы по кадрам.

Ну и так далее...

«Соратникам» приходилось с Берией соглашаться — его предложения были деловыми, конкретными и хорошо аргументированными. Но подспудно Берия начинал их всех, как

я понимаю, раздражать. Не успели они вдохнуть полной грудью воздух свободы от ответственности перед строгим «дядькой» товарищем Сталиным, а тут свой же, ровня, Лаврентий, лезет и лезет с неприятной правдой, с хлопотными предложениями, тормошит, подталкивает, заставляет думать и решать...

А это ведь только начало!

Ну как мог нравиться Лаврентий Берия и его давний «кадр» Павел Мешик, назначенный министром внутренних дел Украины вместо Тимофея Строкача, руководству Украины, если 8 мая 1953 года Берия направляет в Президиум ЦК КПСС очередную записку, подготовленную по данным Мешика. И 26 мая 1953 года Президиум ЦК принимает строго секретное постановление «О политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украинской ССР».

Позднее секретарь ЦК КПУ Кириченко на «антибериевском» пленуме будет обвинять «политического провокатора и авантюриста» Берию в том, что записка была составлена якобы «по данным сомнительной агентуры без глубокого знания положения дел на месте»...

Кириченко будет утверждать, что «украинские (? — С.К.)... народы — единая семья и нет в ней западных украинцев и восточных украинцев...»

Во-первых, почему тогда в речи Кириченко появилось множественное число? Во-вторых же, правоту Берии доказала сама жизнь: вместо борьбы с национализмом хрущевцы всего лишь загнали эту болезнь внутрь... Вначале — в подполье бункеров-«схронов», а потом — в «подполье» душ. И сегодня мы пожинаем результаты лицемерия Хрущевых и кириченок...

ЧТО ЖЕ ДО записки Берии—Мешика, то на том заседании Президиума ЦК, в ходе которого она рассматривалась, были и Кириченко, и 1-й секретарь ЦК КПУ Мельников, и Маленков, Хрущев, Коротченко, Каганович, Микоян, украинские деятели Корнейчук и Корниец... И если бы Берия был не прав, там было кому это разъяснить. Однако записка-то, как всегда у Берии, била «в точку»! Вот некоторые извлечения из постановления Президиума ЦК по ней:

«ЦК КПСС отмечает, что политическое положение в западных областях Украины продолжает оставаться неудовлетворительным. <...>

Date: 2016-07-18; view: 276; Нарушение авторских прав